Форум » Париж – жилища » Игра в кости на раздевание, или два любовника ищут третьего. 16 июля, около одиннадцати вечера » Ответить

Игра в кости на раздевание, или два любовника ищут третьего. 16 июля, около одиннадцати вечера

Mirabel: Особняк Мирабеля, 16 июля, вечер

Ответов - 70, стр: 1 2 3 4 All

Mirabel: – Но дорогая, – запротестовал несколько озадаченный маркиз, не поднимаясь с колен, – только если вы готовы заменить ванну на постель и задуть свечи. Что может быть привлекательного в том, как раздевается мужчина?

Мари де Шеврез: - Вероятно, вы просто не умеете раздевать мужчин, - шутливо посетовала герцогиня, знаком попросив Мирабеля подняться. Когда тот выполнил ее пожелание, Мари сделала шаг вперед, оказавшись почти вплотную к мужчине. - Главное в этом нелегком деле - не торопиться, - с чрезвычайно поучительным видом заявила женщина, положив руки на плечи Мирабеля. Пальцы ее мимоходом ласково пощекотали шею испанца и занялись, наконец, делом. Для ловких рук Мари было делом пары минут разделаться со всеми пуговицами мужского камзола, тем более что испанский посол не злоупотреблял их количеством. Вскоре цель была достигнута, и женщина приподнялась на цыпочки, тесно прижавшись к Мирабелю, чтобы стянуть камзол с его плеч. - Вы все еще не находите этот процесс привлекательным? - промурлыкала она, обдавая шею мужчины своим теплым дыханием.

Mirabel: Дон Диего с силой прижал к себе молодую женщину, полностью забывая об игре, и осыпал поцелуями ее лицо и шею. – К черту вашу ванну, Мари, – хрипло прошептал он и подхватил ее на руки.


Мари де Шеврез: - Но вода же остынет, - запротестовала герцогиня, но в голосе ее не слышалось особой убежденности. - Я полдня проходила по жаре, - выдохнула она в ухо дона Диего, обнимая его за шею. Губы Мари пробежали по изгибу ушной раковины, чуть куснули мочку и медленно сместились на щеку посла. - Пожалейте же ваши простыни... - насмешливый шепот коснулся губ маркиза на мгновение раньше, чем женщина приникла к ним поцелуем.

Mirabel: На последнем слове герцогини дон Диего опустил ее на кровать, отвечая на ее ласки не менее страстно, чем она на его, и попутно избавляя ее от тех предметов одежды, которые еще не успели стать ставкой в их игре. В костюме Евы молодая женщина была ничуть не менее соблазнительна, и дон Диего, лаская ее груди, не сравнил их с райскими яблоками только потому, что его рот был чересчур занят поцелуями.

Мари де Шеврез: Сполна наслаждаясь ласками маркиза, герцогиня, однако не оставалась пассивной. Она любила получать удовольствие, но испытывала не меньшее наслаждение, когда могла отплатить той же монетой. После недолгого сражения с мужской рубашкой, Мари выдернула ее из штанов Мирабеля, и шаловливые руки мадам де Шеврез немедленно воспользовались возможностью проникнуть под тонкую ткань. Женские ладони настойчиво скользили вверх по спине испанца, то касаясь мужской кожи нежнейшей лаской, то слегка царапая ее ногтями. Рубашка под напором рук Мари поднималась все выше, пока маркиз не вынужден был отстраниться, чтобы позволить женщине стащить с себя, наконец, эту мешающую обоим преграду.

Mirabel: Оставшись без рубашки, дон Диего схватил обе запястья герцогини и с силой вдавил их в подушку над головой молодой женщины. Невзирая на сопротивление, которое, впрочем, не могло быть серьезным, он обмотал их сброшенной рубашкой. Избавившись тем самым от угрозы дальнейшего разоблачения, он посвятил все свое внимание тому, чтобы проследить, поцелуй за поцелуем, сложную траекторию от соблазнительной ямочки между ключицами Мари до ее изящной щиколотки – и снова вернуться к бедрам. – Зачем вам ванна, дукесита, – прошептал он несколько минут спустя, – когда язык дан человеку не только для того, чтобы скрывать свои мысли?

Мари де Шеврез: Непрочные оковы не смогли бы долго удержать Мари, но, поглощенная полностью ощущениями собственного тела, женщина уже не пыталась бороться со спеленавшими ее руки путами. Движения герцогини вскоре потеряли всякую осмысленность, подчиняясь только волнам удовольствия, которые прокатывались по телу одна за другой. Прерывистые вздохи и стоны следовали каждой волне, пока очередная, самая сильная, не швырнула женщину в омут наслаждения, заставляя тело выгнуться дугой. Тихий, протяжный крик, сорвавшийся с губ Мари, казалось, полностью обессилил женщину, и она обмякла в руках испанца, не в силах даже шевельнуться, не говоря уже о том, чтобы ответить на шутку мужчины.

Mirabel: Приподнявшись на локтях, дон Диего посмотрел на свою возлюбленную с улыбкой, в которой была немалая доля триумфа. Как многим мужчинам, имеющим успех у женщин, ему нравилось дарить наслаждение лишь немногим меньше чем его получать, а столь очевидное признание его искусства не могло не польстить его самолюбию. Но желание тотчас взяло верх над самодовольством, и он торопливо избавился от одежды, прежде чем снова притянуть к себе герцогиню.

Мари де Шеврез: Любовные игры затянулись ровно настолько чтобы удовлетворить обоих участников и не успеть наскучить. Герцогиня и испанский посол слишком хорошо знали друг друга, и оба были слишком эгоистичны, чтобы длить взаимное наслаждение дольше необходимого. Вода не успела еще полностью остыть, когда мадам де Шеврез, довольно потянувшись, поднялась с постели. Не потрудившись чем-нибудь прикрыться, Мари подошла к ванне, потрогала воду и со вздохом удовлетворения в нее погрузилась. Несколько минут герцогиня просто спокойно лежала, наслаждась тем, как прохладная вода ласкает разгоряченное тело. Глаза неумолимо закрывались, но женщина заставила себя встряхнуться и потянулась за мылом.

Mirabel: Откинувшись на подушки и полузакрыв глаза, дон Диего с улыбкой следил за тем, как соблазнительные формы герцогини скрываются за облаками белоснежной пены. Бездействие, впрочем, скоро наскучило ему, и он соскользнул с кровати и наполнил два бокала бургундским. – Вы, право, возлежите в этой ванне как Афродита, – заметил он, протягивая один из них молодой женщине. – Разумеется, все мои яблоки к вашим услугам, но, быть может, вы предпочитаете что-нибудь менее… мифологическое? Крылышко цыпленка, например? Или пирог с дичью?

Мари де Шеврез: - О, благодарю вас, - обрадовалась Мари, взяв у Мирабеля бокал. После постельных развлечений в горле ощутимо пересохло, и женщина с удовольствием отпила вина. - Но как вам не стыдно так меня дразнить? - посетовала она чуть позже, с жадностью поглядывая на сервированный у камина столик. - Я бы с удовольствием сьела бы и то, и другое, но для этого мне придется как минимум вылезти из ванны.

Mirabel: – Вовсе нет. Дон Диего вернулся к столику и наполнил тарелку снедью. Усевшись на пол рядом с ванной, он насадил на вилку кусочек гусиного паштета и предложил его герцогине, сопроводив его длинной цитатой из Катулла. За паштетом последовал ломтик холодной оленины и поцелуй в плечо, затем ложка куриного мусса и еще один поцелуй, в течение которого ложка упала в ванну, и маркиз принялся усердно ее искать в мыльной воде. Поиски настолько увлекли их обоих, что ужин молодой женщины превратился в сумасбродную последовательность лакомств, которые ее любовнику удавалось взять с тарелки не глядя и не уронить в воду от смеха.

Мари де Шеврез: К счастью, тарелка была не маленькая, да и дон Диего не скупился, наполняя ее. Так что герцогиня в процессе кормления успела и утолить голод, и вдоволь насмеяться. - Нет-нет, благодарю вас, - запротестовала она, когда тарелка, наконец, опустела, и Мирабель выразил намерение наполнить ее еще раз. От движения руки успокоившаяся было вода вновь заволновалась, и целая флотилия кусочков, обломков и долек пищи отдрейфовала к бортам ванны. - Вы чудесно меня накормили, Диего, но сейчас я с удовольствием вновь увидела бы вас в роли горничной. Мари присела поглубже, смывая с себя остатки мыльной пены и веселой трапезы с явным намерением выбраться из ванны.

Mirabel: – А чем вы намерены платить за мои услуги на сей раз, дукесита? Лукавая улыбка появилась на губах герцогини, и дон Диего тут же поднял на раскрытых руках полотенце и закутал в него молодую женщину. Концы ее волос намокли и завились кольцами, и маркиз взялся было осушить их поцелуями, когда в спальню постучали. Оба любовника замерли на мгновенье, но затем дон Диего, понимавший, что Манолито решился бы потревожить его только по очень важной причине, глазами указал своей возлюбленной на кабинет. Герцогиня сделала огорченную гримаску, схватила пеньюар и изчезла. Дон Диего закутался в шлафрок и отпер дверь. – Что такое? Мучнистое лицо секретаря казалось сейчас еще бледнее обычного, и, слушая его торопливое объяснение, маркиз почувствовал, что тоже бледнеет, и невольно глянул в сторону кабинета, хотя Манолито говорил шепотом и по-баскски. – Ты уверен? Секретарь молча кивнул. Дон Диего прошелся по спальне, взял со столика свой бокал и сделал глоток, не чувствуя вкуса. Еще один взгляд в сторону кабинета, и брови его сдвинулись. – Хорошо, – сказал он наконец. – Но ведь… до утра ничего не изменится? Манолито покачал головой, но постное выражение его лица ясно показывало, что он не одобряет подобный подход. – Тогда отложим до утра. – Губы его сжались. – Дьявол, как глупо… – Я подумал… – До утра, Манолито. Спокойной ночи. Он снова запер дверь и несколько секунд рассеянно изучал остатки мыльной пены и ужина в ванне, затем открыл дверь кабинета и улыбнулся. – Выходите, моя прекраснейшая принцесса. Дракон бежал с поля брани, и вы спасены.

Мари де Шеврез: - В таком случае рыцарь явно заслуживает вознаграждения, - промурлыкала Мари, возвращаясь в спальню. Однако кокетливая улыбка почти сразу исчезла с губ герцогини, стоило ей только вглядеться в лицо любовника. - Плохие новости? - женщина, нахмурившись, подошла к Мирабелю. Улыбка испанца могла бы обмануть многих, но Мари слишком хорошо знала это жесткое выражение темных глаз, чтобы питать иллюзии.

Mirabel: Дон Диего чуть приподнял брови, всем видом показывая, что возлюбленная это далеко не всегда наперсница, и, зная ее проницательность, не замедлил отвлечь ее внимание: – Это не новость об смерти вашего обожаемого Бэкингема, сеньора. К моему глубочайшему сожалению. А все остальное вы можете узнать и утром.

Мари де Шеврез: Упоминание Бэкингема заставило Мари раздраженно сжать губы, а контекст, в котором прозвучало имя первого министра Англии, отвлек герцогиню лучше, чем это могло сделать что-то иное. - Я понимаю ваше предубеждение против герцога, но согласитесь, в данных обстоятельствах это лучший вариант. Королева к нему явно благоволит, если не сказать сильнее, - присев перед зеркалом, Мари принялась решать непосильную задачу - расчесывать спутанные после дневных похождений и любовных развлечений волосы. Гребень неизменно застревал в густых прядях, и мадам де Шеврез глубоко вздохнула, пытаясь погасить возникшее было раздражение. - Королеве нужен наследник, - она сознательно упомянула именно королеву, а не Францию или Его Величество. - А Анна еще слишком... - герцогиня запнулась, пытаясь подобрать нужное слово. Наивна?.. Невинна?.. - слишком добродетельна, чтобы искать развлечений, не задумываясь о любви.

Mirabel: Дон Диего взял у герцогини гребень и поднял на руке густую прядь волос, откровенно любуясь их рыжеватым отливом в мерцающем свете свечей. По чести, полученные новости настолько не оставили его равнодушным, что он был только рад сменить тему – тем более, что вопрос о королеве и Бэкингеме задевал за живое и его самого. – Либо вы непозволительно наивны, дукесита, при всем вашем уме, либо вы пытаетесь сбить меня с толку. Только не говорите мне, что не вы сами внушили ее величеству эту «любовь» – или что вы не понимаете, как легко ее можно заменить на иную.

Мари де Шеврез: Герцогиня неопределенно пожала плечами, не говоря по своему обыкновению ни "да", ни "нет". Но вызванные разговором воспоминания явно были достаточно приятными, чтобы вызвать на губах женщины мечтательную и несколько рассеянную улыбку. - В таком случае вы, маркиз, непозволительно циничны, - все еще улыбаясь, парировала Мари. - Что свидетельствует о вашем уме, но не о знании женской души. Ее величество, в отличие от нас с вами, ищет не приятного развлечения, а прибежища для тоскующего сердца. О Бэкингеме она не знает толком ничего, кроме того, что он в нее безумно влюблен. И потому в душе наделила его всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. А редкость и мимолетность встреч не позволили ей разочароваться в своей любви. Вы действительно думаете, что эту выпестованную годами и преградами привязанность легко переключить на кого-нибудь другого?



полная версия страницы