Форум » Париж – жилища » "Нельзя всё знать, но обо всем можно догадываться", дом барона ди Сорди, около полудня » Ответить
"Нельзя всё знать, но обо всем можно догадываться", дом барона ди Сорди, около полудня
Чезаре ди Сорди:
Ответов - 36, стр:
1 2 All
Чезаре ди Сорди: Тяжелые носилки, наглухо закрытые темными шторами, остановились около дома на одной из улиц Марэ, чей хозяин, по словам его соседей, посещал церковь неподалеку чаще, чем, возможно, сами её священнослужители. Шторы шелохнулись, а затем, словно в испуге, отпрянули, повинуясь движению твердой руки, когда четыре крепких молодца опустили свою ношу. Знакомая фигура в черном, широко шагая, очутилась на пороге обители, которая, если судить по хозяйской уверенности движений, принадлежала именно ей… Чезаре ди Сорди буквально влетел в свой дом, отчего немногочисленные его домочадцы стали молча бросать друг на друга взгляды, полные замешательства. Не сказав никому ни слова, барон поднялся прямо к себе в кабинет, где, прежде всего, собственноручно избавил комнату от солнечного света, задвинув все шторы на окнах. Возбуждение, разливающееся по всему его телу смешивалось с по-прежнему стойким чувством раздражения, крепко сдерживаемое ранее, оно ярким потоком готово было выплеснуться наружу, как пробка в забродившем вине. До вечера осталось не так много… Ничтожно мало, лишь мгновение, по ощущению мужчины. Хотя совесть уже мучила Чезаре за то, что он собирался увлечь в дворцовые игры ту, что любил больше жизни и, в чем боялся себе признаться, даже больше Бога, он не мог ни понимать, что менять что-либо уже поздно. Платье готово, все обговорено, все роли розданы и «маскарад» должен состояться...Все, кроме одной из главных – того, кто сыграет самого кардинала. Но Боже! Сейчас его заботило не это! Барон, в силу своего характера, своих внутренних, скрываемых демонов, будучи человеком, на самом деле подверженным эмоциям, невыносимо мучился. Тяжелые мысли наслаивались друг на друга, словно снежный ком, тяжелым грузом повисая на сердце. За раздумьями о том, как уговорить одного, пожалуй, теперь единственного претендента на роль Ришелье, пришли раздумья об опасности игры, чего бы он не так страшился, если бы не…племянница. А за мыслями о юной Виттории, как это случалось каждый раз, нахлынули новые нестерпимые мучения, на этот раз от осознания преступности своих мыслей и чувств по отношению к собственной родственнице. -Безумие..безумие..безумие…- то и дело повторял себе Чезаре шепотом, расхаживая по комнате, как зверь в клетке. И сие движение происходило не по прямой траектории, а хаотично, словно движение атома. Сорди взглянул на часы, затем перевел взгляд на распятье и еще трижды повторил слово «безумие», чувствуя, что он и правда к нему близок. А где-то в сознании мелькнуло лицо ребенка, бледное, с синими кругами вокруг глаз, но улыбающееся, и Чезаре застыл. Под метущуюся руку попалась какая-то книга. Итальянец взял её и сел, стараясь привести дыхание и чувства в спокойствие, но листание книги не помогло. - Mea culpa!...- вырвалось рычание из уст мужчины и он судорожно сжал руку в кулак, а через мгновение обнаружил, что пара страниц так и остались в его руке, отделившись от книги и оставив измятые, неровные края. - Сударь, сударь…- за стуком в дверь, который заставил барона подскочить от неожиданности, послышался голос служанки, - К вам маркиз де Вильардуэн. Глубокий вздох, затем еще один и, Чезаре вновь становясь своим неэмоциональным двойником, ответил на сколько смог твердо: - Пригласи в гостиную. Я сейчас спущусь. Когда барон вошел в комнату, где его уже ждали, он улыбнулся, не будучи уверен, что улыбка получилась ненатянутой и раскрыл объятья для того, кто считался его другом. Но, как мы помним, друзей Сорди считал недоступной для него роскошью…
Вильардуэн: Маркиз де Вильардуэн обладал удивительным умением чувствоовать себя комфортно хоть в роскошных королевских покоях, хоть в лавке старьевщика. Некоторых это его свойство раздражало - хозяева дома чувствовали себя так, будто сами были приглашенными в свое собственное жилище. -Дражайший месье барон, - с чувством произнес Вильардуэн, - чрезвычайно рад снова видеться с вами.
Чезаре ди Сорди: - Прошу садитесь, друг мой, - указал барон на кресло и вновь вымучил улыбку,- Не желаете ли отобедать со мной, маркиз?...Или, по-крайней мере, отведать вина? - говоря это, Чезаре уже брал графин у подошедшего слуги, предусмотрительно приготовившего пару бокалов. Итальянец еще чувствовал волнение от внезапного приступа эмоциональности, случившегося там, у него в кабинете, и взяв графин, тут же отдал его обратно слуге, заметив, что его собственные руки слегка подрагивают.
Вильардуэн: Нервозность Сорди не ускользнула и от внимания маркиза, однако тот никак не дал понять, что заметил смятение итальянца. -С превеликим удовольствием, друг мой, у вас чУдный винный погреб, и не менее превосходная кухня, впрочем, радость от общения с вами затмевает удовольствие и от того, и от другого.
Чезаре ди Сорди: - Эй, Марко, поторопи кухарку с обедом, - напутсвовал барон своего слугу, когда тот собрался уходить, - и, будь любезен, накрывать на стол... Пару реплик в роли хозяина дома и глоток вина окончательно успокоили итальянца. Он уселся в кресло, соседнее с креслом маркиза, с удовлетворением отметив про себя, что вновь владеет самим собой и своими эмоциями. С мгновение Чезаре рассматривал гостя, чтобы затем улыбнуться лишь уголками губ, оставляя светлые глаза холодными. - Общение без вина и хорошей трапезы все же является неполным... Как ваш старший сын, сударь? Я слышал в истории с картами и прелестницей баронессой...- Сорди чуть понизил голос, - не обошлось без дуэли? На минуту в глазах барона зажглись озорные огоньки. Сыновья его приятеля доставляли тому не мало хлопот и, Чезаре, не будучи безгрешен, про себя посмеивался, то и дело повторяя "яблоко от яблони...". Однако сквозь свое посмеивание отмечал, что чувствует недюжее любопытство насчет того, как Вильардуэну удалось так быстро оплатить ему недавний долг.. И вообще, долгов у маркиза, как кружев на батистовых платочках, а живет тот по-прежнему на широкую ногу.
Вильардуэн: -Дети есть дети, - вздохнул маркиз, пригубив вина, - озорничают. Только сначала они связывают гостям под столом ленты на башмаках, а после их проказы становятся все более затратными и все менее безобидными... Я, право, не знаю, посочувствовать вам или позавидовать из-за того, что подобные хлопоты обошли вас стороной.
Чезаре ди Сорди: Слова маркиза невольно заставили Чезаре усмехнуться, но грусть, проскользнувшую в светло-зеленых глазах итальянца, такую тонкую, прячущуюся, казалось за тяжелыми веками, нельзя было не заметить. - Я и сам не знаю... Чтобы как-то избавить себя от болезненных эмоций, а собеседника от неловкости, повисшей в воздухе, Чезаре перевел разговор на ничего не значащие темы, касающиеся в основном свежих придворных сплетен. Но поминутно напоминал себе, что перед ним стоит определенная цель, а времени на её достижение не так уж много. Просто так просить старого знакомого об услуге барон не решался - не тот случай. Кроме того, тогда придется посвятить маркиза в тайну, а Сорди этого крайне не хотел, тем более что Вильардуэн мог и отказаться, резонно решив, что участие в подобном, с позволения сказать, мероприятии запятнает его репутацию и принесет много иных неприятностей. Как водится, Чезаре внезапно осенило...идеей, показавшейся рискованной, но, пожалуй, верной, хотя бы уже потому, что единственной. Зная Вильардуэна достаточно давно, итальянец прекрасно был осведомлен о его азартности, которая и передалась по наследству сыновьям маркиза. Знал и ни раз давал деньги в долг...Видно он не зря сегодня вспомнил о долгах... - Друг мой, а не раскинуть ли нам картишки? - улыбаясь лучезарно, словно Люцифер, предложил барон и, не дожидаясь, ответа подошел к столу и достал из резной шкатулки колоду почти новых, будто к ним и не прикасались, карт, а затем пригласил гостя к столу. Замысел Чезаре на первый взгляд был прост: воспользоваться страстью маркиза и..выиграть, чтобы потом вместо денег попросить об услуге. Сложность заключалась в том, что сам барон был азартен отчасти и играл только время от времени, а на кону стояло многое. Но чем черт не шутит?
Вильардуэн: Предложение сыграть в карты заставило Вильардуэна подавить легкий вздох сожаления - он прекрасно знал, что уже давно не может позволить себе настоящую игру по-крупному, но обычно вспоминал об этом уже после того, как небрежно ронял снятые с рук перстни на кучку монет и стопочку векселей. Как просто скащать "нет"! Однако Вильардуэну это еще никогда не удавалось. Как пьяница, божащийся, что вот эта рюмочка - первая и последняя, он не останавливался раньше, чем не оставался, фигурально выражаясь, в одном исподнем и бурлящим в крови хмелем азарта. -Превосходная идея, - кивнул маркиз, - отчего бы и не сыграть перед ообедом - для аппетита, так сказать...
Чезаре ди Сорди: Хитрые глаза барона довольно сверкнули и, чуть засучив тонкие кружевные манжеты, итальянец стал перетасовывать карты, а затем те, безликие и таинственные в своих "рубашках" наружу, ложились на стол перед обоими игроками. - На что играем, сударь? - промурлыкал Чезаре и заложил свой перстень. Потом с его стороны было еще пару драгоценных вещичек и некая сумма наличных. Поначалу барону откровенно не везло и, сохронять кошачье довольство и спокойствие становилось все труднее. Однако через полчаса фортуна повернулась к нему лицом, маяча перед глазами тузами. Барон еле заметно улыбался.
Вильардуэн: Вильардуэн намеревался прекратить игру после первого же выигрыша, однако карта упорно не шла, и это можно было толковать как знак свыше - Провидение явно не имело ничего против, если маркиз проведет за любимым развлечением не полчаса, а час... или два... в конце концов, у него никаких планов на вечер....
Чезаре ди Сорди: Слуги уже оповестили о готовом обеде, подавали на стол, а благородные кавалеры все метали карты, бросая на друг друга взгляды из-под лобья, обмениваясь шутливыми репликами вперемежку с все теми же сплетнями, ставшими уже откровенно щекотливыми. Барон не стремился споить гостя, да и сам лишь делал вид, что пьет много, но винные пары и азарт все подзадоривал игроков. В гостинной появилась сестра Чезаре, женщина лет тридцати пяти тридцати семи, такая же набожная католичка, как и её брат. Она пыталась уговорить мужчин прерваться, но Сорди считал, что потом удача может и отвернуться от него. Наконец, спустя час хитроумный итальянец, видя, что обыграл маркиза достаточно, чтобы он сожалел о своей слабости, сказал тому: - Хватит, маркиз. Мы собирались сыграть для аппетита, а теперь, боюсь, как бы он у нас не пропал! Пойдемте, друг мой, за стол.
Вильардуэн: -Ну нет! - разгоряченный Вильардуэн встряхнул головой, бросая карты на стол. - Друг мой, разве это достойно благородного человека - выигрывать на протяжении... - он бросил взгляд на часы на каминной полке, - почти двух часов, а потом, не дав возможности толком отыграться, приглашать к столу? Можно думать, если потешить желудок, горечь поражения от этого станет слаще....
Чезаре ди Сорди: Барон невольно рассмеялся, отчего в уголках глаз образовались тонкие складочки. - Ну, ну. Вы же знаете, маркиз, что я не любимец фортуны, - развел руками итальянец, в чьих, обычно холодных, глазах сейчас плясали веселые искорки, - А тут она мне вдруг улыбнулась. А это по вашему благородно, расстраивать общение со столь переменчивой ветриницей? Чезаре шутил и испытывал некоторое веселье вполне искренне, но и сейчас не мог до конца избавится от масок, как венецианец, навечно избравший шум карнавала. Игра, по значимости и по свойству правил превосходящая карточную, подошла к своей кульминации, и он мысленно напоминал себе, что нужно быть осторожным и тактичным, как если бы он ловил юркую птичку. - Клянусь, я дам вам отыграться. Слово дворянина, не будь я Чезаре ди Сорди! - барон мягко взял Вильардуэна под руку и привел к обеденному столу, - Но не отказывайтесь от моего угощения! Чезаре с южным радушием приказал накрыть на стол самое лучшее и, подавая гостю пример, принялся за ципленка. - Удовлетворите свой аппетит, маркиз, чтобы потом удовлетворить свое честолюбие и азартность. А что касается денег...Вы согласились бы оказать мне одну услугу взамен на прощение этого долга?
Вильардуэн: -Услугу? - маркиз поднял глаза от тарелки. Он хорошо знал, что подобные фразы не таят в себе безобидных предложений, а потому заранее насторожился. Что может потребовать взамен итальянец? Можно думать, мало хлопот с Монтегю, чтобы их еще прибавил Сорди!
Чезаре ди Сорди: - Видете ли, мой друг, - начал осторожно барон, - сегодня у её величества королевы-матери, в Люксембургском дворце, вечером состоится карточная игра. Там будет множество гостей и сам король, а королева, желая угодить ему, готовит небольшой сюрприз...маленькую сценку. И вот беда - для неё нам не хватает одного актера. Вы премного бы меня обязали, если бы согласились нам помочь, не говоря уже о том, что я с радостью забуду, о сегодняшнем вашем долге.
Вильардуэн: Вильардуэн тонко улыбнулся - как мягко стелет Сорди! Не иначе, спать будет не просто жестко, а следует ожидать стальных шипов под шелковыми простянями и пуховыми перинками. Мило и безобидно - сценка для короля. В лучшем случае, действительно небольшое представление, исполненное оскорбительных для Людовика прозрачных намеков. В худшем... -Согласитесь, друг мой, было бы опрометчиво участвовать в спектакле, не зная даже, что будут играть - драму или комедию. Не могли бы вы немного подробнее разъяснить, что от меня требуется?
Чезаре ди Сорди: -Бесспорно, сударь, - подбирая слова, ответил Чезаре. Барон знал, что маркиз далеко не глуп, более того, он умен и не первый день при дворе, а значит не меньше его самого знает, что в этом мешке со змеями никогда ничего не делается просто так, но иного выхода не было. - Поэтому я охотно поясню вам.- Барон выдержал паузу и продолжил, - Недостающая роль изображает в нашей маленькой пьесе кардинала. Что же касается рода сего действа, мы еще сами не знаем, что это будет - комедия или же драма.
Вильардуэн: Заявление Сорди поразило даже такого прожженного интригана, как Вильардуэн, он поперхнулся и поспешил запить свое изумление глотком сладкого красного вина. -Однако... Вашу пьесу, похоже, сочинил незаурядный автор, и что-то мне подсказывает, что Его Высокопреосвященство в ней - не единственное лицо, занимающее столь высокое положение в государстве. Возможно, там даже будет выведет Его Величество?
Чезаре ди Сорди: - Кто вам сказал, что сия роль изображает нашего кардинала? - улыбнулся итальянец, пожимая плечами, и, как он ни старался, едва заметный огонек лукавства все же сверкнул в его зеленых глазах. - Вот если бы я сказал "его высокопреосвященство" или кардинал де Ришелье - дело другое. Роли короля же не предусмотренно. Как и положено, король на вечере будет один. Зато имеется роль дамы и, скажу вам, что если вы согласитесь вам придется поберечь свои глаза, иначе вы ослепните от красоты той актрисы, что будет её играть. Последние слова Чезаре говорил искренне и с жаром, мысленно рисуя себе образ своей дорогой племянницы. Как же он жалел, что сам хотя бы отдаленно не напоминает кардинала! Нет! Как же он жалел, что позволил бедному дитя в это ввязаться!
Вильардуэн: -Если бы мы с вами находились в Риме при слове "кардинал" не приходила бы тут же в голову фамилия Ришелье, - улыбнулся Вильардуэн, - однако мы в Париже, и здесь эти два понятия так же неразрывны, как пароль и отзыв. Он пригубил вина, тщательно промокнул губы кружевным платком с монограммой. -Вы знаете, чем меня соблазнить. Помимо долга чести - еще и участие девы редкой красоты и душевных качеств, после такого, право, неловко отказываться.
Чезаре ди Сорди: По-кошачьи сощурив глаза, итальянец с довольной улыбкой сделал глоток из своего бокала. - Вот и не отказывайтесь, мой друг, - промурлыкал Чезаре, уже тихо празднующий победу, и те блюда, которые он в данный момент вкушал, показались ему особенно вкусными. - Более того...- подумав заметил барон, - я могу прямо сейчас показать вам ту даму, с которой вам придется играть. Лукавство в светлых глазах стало еще сильнее, когда Сорди привстал и остановил свой пытливый взгляд на собеседнике. - Итак.. По рукам? Ежели так, я представлю вам красавицу...
Вильардуэн: Вильардуэн погрозил ему пальцем, заодно продемонстрировав массивный перстень - печатку: -Вы так искусно пользуетесь моими слабостями, барон, что, знай я вас чуть хуже, мне давно следовало бы насторожиться. Однако я уверен, что верный слуга короны и потомственный дворянин не предложит мне ничего, что могло бы запятнать доброе имя Вильардуэнов, а потому - согласен. Приглашайте вашу таинственную незнакомку.
Чезаре ди Сорди: Последние слова маркиза Чезаре услышал, пребывая в хорошем расположении духа, наслаждаясь своей победой, но улыбка его чуть потускнела, хотя он сам не заметил и не признался бы, что где-то там, в самой глубине душие его кольнула совесть. Признаться, барон не ожидал, что после игры его старый приятель будет так сговорчив. Он пытался себя представить на его месте и заключил, что сам бы долго сомневался и не мог бы отделаться от подозрений. Однако время! Время утекает, как песок!... - Лаура...- прежде чем Чезаре успел встать, в комнату вошла его сестра, - Попроси, пожалуйста позвать.. А хотя нет. Я сам схожу, - итальянец, уже было севший, опять поднялся, потом подвел сестру, которая тем временем поприветствовала гостя, к столу. - Садись. Ты что-то ничего сегодня не ешь.... Займи нашего гостя беседой. Сорди стремительно вышел, затем поднялся на этаж выше и там постучал в одну из дверей, сказав по-итальянски: - Виттория? Дитя мое.... Ты у себя? Я могу войти?
Виттория Корти: Виттория сидела за столом, задумчиво перебирая "сокровища" из своей шкатулки. Вот простенькие бусы из раковин, подаренные торговцем, который поставлял в дом Корти свежую рыбу - семилетняя девчушка, копируя бабушку, так важно торговалась с мужчиной, брезгливо тыкая пальчиком в снулого тунца, что тот расхохотался и на прощание преподнес маленькой хозяйке пестрые ракушечные бусы. Виттория надела их и отказалась снять, даже когда пришло время спать. Вот аметистовые серьги, подарок отца на четырнадцатилетие - последний его подарок. После этого дела синьора Корти пошли все хуже и хуже. А этото гарнитур из скатного жемчуга - ожерелье, серьги и браслет - подарил уже дядя, на третий день пребывания племянницы в Париже. Виттория полюбовалась переливами перламутра и отложила ожерелье в сторону. Два перстня - один с рубеллитом, второй с аквамарином. Серебряная с эмалью брошь в виде розы... Это занятие помогало девушке отвлечься от грустных мыслей - утренняя ссора с дядей не прибавляла хорошего настроения. Виттория понимала, что затея будет опасной, хотя, возможно, еще не осознавала, насколько. Но если она откажется, уступая желаниям дяди, то ему будет крайне трудно найти замену на роль знатной дамы, которая так невовремя должна будет назначить свидание в саду Пале-Люксембург. Услышав голос Чезаре, она вздрогнула и повернулась к двери. И хотя, судя по интонациям, он уже не сердился, девушка поежилась и подняла глаза к небу: "Неужели опять будет отговаривать? О мадонна, только не это!" Виттория вздохнула и постаралась, чтобы голос звучал ровно и весело: - Да, дядя, входите!
Чезаре ди Сорди: Открыв дверь и ступив на порог девичьей комнаты, Чезаре явственно почувствовал странную вибрацию в области колен, будто пол под ним внезапно зашатался. Охваченный непонятным и, казалось, совершенно ненужным и невозможным смятением, барон прошел далее, а подойдя к племяннице улыбнулся и уже было взял её руку в свои, но тут же сделал порывистое движение назад, спрятав руки за спину. - Добрый день, дитя мое, - заговорил он на итальянском, - Я вижу, ты занята тем, что разглядываешь украшения? Однако, смотри, какой чудный денек! Негоже юной прекрасной деве чахнуть взаперти над камнями да металлами, как какому-нибудь престарелому ювелиру! - говоря последние слова Чезаре, который в обществе своей любимой родственницы терял всю свою напускную холодность и порой превращался в ребенка, скорчил рожицу, вероятно, изображая старика. - Впрочем...Нужно подарить еще...-пробормотал барон, которому количество украшений показалось незаслуженно ничтожным. Но, вспомнив наконец, что он пришел сюда не за этим, справедливо решив, что обязательно одарит нежную шейку новым ожерельем (глаза барона при этом скользнули по волнующему изгибу, который обозначал границу между шей девушки и декольте и, тут же, будто обжегшись обликом сидящей перед ним и своими собственными мыслями, Сорди отвел взгляд), Чезаре заговорил о деле, внутренне испытывая беспокойство от того, что необходимо вновь возвращаться к неприятной теме и вспоминать утреннюю сцену. - Виттория, я все время ласково говорю тебе "дитя мое", хотя вижу и знаю, что ты уже не ребенок, - барон сел и глубоко вздохнул, так, что могло показаться будто он огорчен взрослением племянницы, хотя на самом деле причина вздоха крылась совсем в ином, - И я знаю, что ты способна сама принимать решения. Прости меня за нашу ссору утром, но и пойми - я беспокоюсь за тебя и испытываю муки совести, осознавая, что, втягивая тебя в дворцовые игры, могу нанести тебе большой вред... Прошу, прежде, чем я продолжу, скажи мне, ты не передумала? Если это твое последнее слово, я больше не буду настаивать... Чезаре пытливо заглянул в глаза девушки, уже зная, каким будет ответ, но моля всех святых, чтобы он таковым не был.
Виттория Корти: - Но дядя, теперь уже поздно менять решение, - ответила девушка, поднимаясь со стула и ласково кладя ладони на плечи Чезаре. - За несколько часов до игры вы все равно никого взамен не найдете, и вы утратите милость королевы-матери... А ведь вы многим ей обязаны. Если хотите, с завтрашнего дня я перестану посещать дворец. Объясню мсье Вотье, что матушке нужны мои заботы, и более не буду его помощницей. Сказать по правде, он меня иногда ужасно допекает, - пожаловалась она, - так что для меня это не будет большой утратой... Виттория провела пальцами по волосам дяди, поправляя выбившуюся прядь. - Не стоит беспокоиться, все будет хорошо. Я справлюсь, - важно заявила она, - клянусь Пресвятой девой, у меня получится! И сумею ответить, как надо, если меня будут спрашивать - матушке стало дурно, я поспешила к ней, но ей не полегчало. и поэтому я вынуждена покинуть мсье Вотье... Это будет выглядеть вполне правдиво.
Чезаре ди Сорди: -Хорошо, хорошо! - Чезаре с, неизвестно откуда взявшейся, итальянской живостью замахал руками, - Пусть будет так! И да поможет нам Бог! Через мгновение барон приебрел свой обыкновенный спокойно-мрачный вид, зная, что, по сути, Виттория точно права в одном - лучшей кандидатуры на роль молодой королевы он уже не найдет. Сорди как можно серьезнее взглянул на племянницу. - Теперь послушай меня, Виттория, очень внимательно. Я нашел человека на роль кардинала. Он тебе вполне известен - это маркиз де Вильардуэн. Прежде всего, договоримся вот о чем: маркиз не знает об истинной сути дела, я лишь сообщил ему, что готовится что-то вроде ипровизированного спектакля, понимаешь? Он сейчас обедает у нас. И я бы хотел, чтобы ты спустилась вниз вместе со мной, но при разговоре потдерживала мое объяснение ему. Ни намека на заговор! И Чезаре взял прелестную девушку под руку, чтобы свести вниз в столовую.
Виттория Корти: Виттория серьезно кивнула: - Не беспокойтесь, дядя, я же обещала, что не подведу вас, - и она ласково потерлась щекой о плечо Чезаре. - То есть наша цель - развлечь придворных, и не более того? Сигнор...месье маркиз будет думать, что это всего лишь невинный розыгрыш? Но ведь в этом и кроется опасность! Не будучи предупрежденным, что дело обстоит самым серьезным образом, он может кому-нибудь случайно проговориться - потом, и навлечь на вас гнев кардинала... О себе девушка не беспокоилась - по сути, ей ничего не стоило отказаться от так называемых парижских соблазнов. Поскольку на балы она попасть не могла...то в чем разница? Неаполь - чем не Париж? Так же шумен, многолюден и грязен. Но она осознавала, что значит карьера придворного для Чезаре, который всегда был честолюбив, и по мере своих сил помогала дяде осуществлять его мечту об успехе.
Чезаре ди Сорди: - Последнее меня беспоит меньше, дятя мое, чем то обстоятельство, что маркиз, будучи человеком умным и давно пребывающем при дворе, рано или поздно догадается об истинном смысле нашего "представления"- ответил барон, нахмурившись и выводя племянницу из её комнаты, - Сейчас мы можем лишь попросить его дать нам слово не рассказывать никому и он, как дворянин, должен его сдержать, - последние слова Чезаре проговорил с сильно заметным сомнением в голосе и, внезапно остановившись, повернулся к Виттории. - Лучшем бы решением было бы сейчас держать его до исполнения нашего замысла при себе..под присмотром...- будто бы задумчиво пробормотал итальянец, - В любом случае, другой кандидатуры у нас нет. А гнев кардинала не заставит себя ждать в любом случае... Другое дело, что если все удастся, игра будет стоить свеч. Alea iacta est...
Виттория Корти: - А если не удастся? - с невольным трепетом спросила Виттория. Воображение тут же нарисовало самые ужасные картины. За время пребывания в Париже девушка наслышалась сплетен и про Бастилию, и про гнев кардинала, который не глядя любого противника отправляет на Пляс де Грев. Она боялась не за себя - в случае чего можно было прикинуться совершенной дурочкой и отделаться высылкой в Италию - а за дядю и матушку...впрочем, матушка ничего не знала, к тому же все еще не пришла в себя, и посему была в относительной безопасности. Но Чезаре, ее покровитель, ее лучший друг! Она не знала, сможет ли жить далее, если его постигнет несчастье - по ее ли вине, по вине ли кого-то другого - неважно. Однако сейчас было не время для раздумий. К тому же королева-мать, в случае чего, сможет защитить своего камер-юнкера. Так что Виттория сделала усилие и прогнала мрачные мысли. - К сожалению, я не могу все это время уделять внимание господину маркизу, - покачала головой она, - меня сегодня ждет мессир, так что... придется уж вам, дядя, развлечь нашего гостя! - закончила она с улыбкой, несколько, впрочем, вымученной.
Чезаре ди Сорди: - Вполне возможно, - заметил барон с внешним хладнокровием, но внутренне, так же, как и его племянница, содрогнувшись, - В случае провала нам остается надеятся лишь на великодушие и влияние королевы-матери. Чезаре скривился. Виттория волей-неволей вновь всколыхнула, терзавшие его, сомнения, которые отравляли душу. Но однако же, итальянец хорошо знал, что путь интриг не терпит лишних сомнений и нерешительности. - Ты опять идешь к этому врачу? - изогнул черную бровь Чезаре, - Что ж.. В таком случае, тебе придется самостоятельно отыскать Луизу Мирелли и подготовиться. А я, в таком случае, позже привезу маркиза. ...Однако поспешим! И барон заставил племянницу сбежать вместе с ним вниз по лестнице. Присутствие сестры не позволило Чезаре на прямую заявить маркизу, что та самая красавица, которая должна будет сыграть с ним в "маленьком спектакле", перед ним, но это было понятно и без слов, по гордому виду итальянца, по скользнувшей на его губах лукавой улыбке.
Вильардуэн: Вильардуэн вел куртуазную и совершенно пустую беседу с сестрой барона, когда его взору предстала юная особа, которой предстояло стать примадонной маленького спектакля с переодеваниями. Племянница Сорди старалась выглядеть кроткой и благовоспитанной, однако маркиз был достаточно опытен, чтобы заподозрить в этом тихом омуте временно затаившихся бесенят еще в их первую встречу. И то сказать, чтобы участвовать в дворцовой авантюре, ум и находчивость просто необходимы. -Мадемуазель, - поднявшись из-за стола, Вильардуэн церемонно поклонился.
Виттория Корти: - Хорошо, дядя, я найду мадам Мирелли, - кивнула Виттория и, сбежав по леснице вслед за Чезаре, предстала перед маркизом слегка разрумянившейся и смущенной: ведь ей предстояла вечерняя прогулка с этим мужчиной, причем в атмосфере опасной и несколько двусмысленной. Впрочем, господин Вильардуэн был видным кавалером, и к тому же опытным, а известно, что искушенность мужчины в делах любовных заставляет практически любую даму смотреть на него довольно благосклонно. - Господин маркиз, - девушка склонила голову в ответ. Церемонные приветствия были бы неуместны: маркиз давно был - или считался - приятелем ее дяди, и он же был одним из первых, кому Чезаре официально представил свою племянницу.
Вильардуэн: -Несмотря ни на что, Фортуна все же благосклонна ко мне, - улыбнулся маркиз, - мне предстоит провести вечер в вашем приятнейшем обществе, мадемуазель Корти. Смею надеяться, что на вас подобная перспектива не нагоняет скуку, и постараюсь приложить все усилия к тому, чтобы нынче никакие печальные или слишком серьезные мысли не омрачали вашего прелестного чела.
Виттория Корти: "Серьезные и печальные как раз и будут омрачать..." Виттория улыбнулась: - Маркиз, для меня большая честь провести этот вечер с вами, и я со своей стороны надеюсь, что... - она запуталась, смешалась и со смехом заявила: - Сигнор... - тут же, по обыкновению, поправившись, - месье Вильардуэн, ваше присутствие словно лишило меня дара речи! Надеюсь, что вам, в свою очередь, не будет скучно беседовать со скромной помощницей мессира Вотье, которая только и знает, что травы да настои!
Вильардуэн: Вильардуэн ответил на ее смех вполне искренней улыбкой, некстати припомнив свою нынешнюю встречу с девицей де Куаньи и врученное ей чудесное зелье. Любопытно, как и когда девчонка сумеет применить его по назначению, приправив питье или пищу? Маркиз качнул головой - сейчас надо сосредоточиться на предстоящем маскараде. Помимо того, что происходящее наверняка заинтересует Монтегю, Вильардуэну предстояло двойное удовольствие - хорошенечко подразнить вышестоящих особ и приударить за этим очаровательно свежим цветочком, который Сорди охраняет подобно сказочному чудовищу. -Я готов без скуки обсуждать с вами даже святого Августина, мадемуазель. Вечер обещает быть чрезвычайно увлекательным. Конец эпизода.
полная версия страницы