Форум » Париж – жилища » "Чужой секрет мучительнее всех несчастий", 16 июля, после восьми часов вечера » Ответить
"Чужой секрет мучительнее всех несчастий", 16 июля, после восьми часов вечера
Мари де Лон: Дом Марион Делорм. Королевская площадь, 11
Ответов - 20
Мари де Лон: После ухода шевалье Д'Артаньяна Марион посвятила не меньше трех часов приведению себя в порядок и уходу за своей внешностью. Столь длительная работа над собой не была спровоцирована страстным гасконцем или же объективно плачевным состоянием самой мадемуазель Делорм. Причина состояла в том, что наложение мазей и провождение времени в различных ароматических ваннах были эффективными средствами борьбы с усталостью, плохим настроением и нервозностью. В последнем можно было бы обвинить кардинала с его оказавшимся очень сложным для выполнения заданием, но подобные мысли куртизанку не посещали. Нежась в теплой воде, она позволила своим мыслям лениво обдумывать сложившуюся ситуацию, но и только. Когда Марион закончила потакать желаниям своего тела и занялась решением самой сложной проблемы этого вечера - выбором платья, Жюстин принесла ей ответное послание маркиза Мирабеля. Молодая женщина удовлетворенно кивнула, прочитав письмо, и отложила в один из ящичков стола. Еще через три четверти часа Марион была одета и причесана, и приказала подать ей ужин. Наверное, стоило бы дождаться гостя, обещавшего посетить ее этим вечером, но куртизанка решила, что военного, вечно торопящегося выполнять задания командиров, будет легче пригласить к столу, нежели просить его ждать, пока слуги приготовят вечернюю трапезу. Правильность выбранного решения подтвердилась тем, что как только лакей сообщил о том, что ужин подан, раздался стук в дверь и Жюстин побежала впускать гостя. Им оказался шевалье, которого, как она знала, ждет хозяйка, а потому Шарля немедленно впустили и проводили в гостинную.
Шарль д`Артаньян: Разговор с Атосом произвел на гасконца тягостное впечатление. Что-то осталось невысказанным, невыраженным... Перебирая пальцами конскую гриву, д`Артаньян думал о том, в какой тупик загнала себя Четверка Неразлучных. Атос отправится к Тревилю, и неизвестно, чем это все закончится. Портос... Удалось ли ему уйти? Арамис уже в тюрьме, и Шарль с трудом представлял себе, как извлечь друга из застенков. Еще и эта история с Эскано... Впрочем, эта история как раз сможет стать дорогой, ведущей прочь от эшафота. Гвардеец выехал на Королевскую площадь и перевел коня с рыси на шаг, усилием воли стирая с лица озабоченное выражение. Вопросов от Марион насчет плохого настроения и неудачного дня совершенно не хотелось. В доме номер одиннадцать его уже ждали. Не успел д`Артаньян спешиться, как у него приняли поводья коня, а уже знакомая гасконцу субретка проводила его к хозяйке. На этот раз в доме не оказалось и следа шумных сборищ, Марион в одиночестве ждала гостя за накрытым столом. Д`Артаньян глубоко поклонился еще на пороге гостиной и замер, не скрывая улыбки. Марион как всегда была необычайно хороша. - Рад вас видеть, мадемуазель.
Мари де Лон: Невысказанная даже самой себе надежда на то, что Шарль обойдется без визита к маркизу, и тем самым не будет подставлять свою шею палачу, не оправдалась. Мушкетер, верно, не до конца сознавая, как сильно он себе сейчас вредит, улыбался, смотря ей в глаза, и наверняка ожидая в ближайшее время узнать, что ответил Мирабель. На долю секунды куртизанке захотелось отступить от выбранной роли и со всем жаром доказать Д'Артаньяну, как глупо противостоять кардиналу и его интересам. Но она сдержалась. Быть может потом Марион долго будет об этом жалеть. Пригласив жестом своего гостя подойти и занять место рядом с ней, молодая женщина улыбнулась в ответ и проговорила: - А мне приятно принимать вас в своем доме, шевалье. Как ваша голова?
Шарль д`Артаньян: - Кружится, как всегда в вашем присутствии, сударыня. – почти не солгал гасконец. Голова у него не кружилась, напротив – он был непривычно холоден, но видеть девушку было и вправду приятно. Д`Артаньян даже не задумывался о том, что запросто говорит с той, о чьем благосклонном взгляде мечтали многие парижские вельможи, и не думал задирать нос оттого, что первая красавица французской столицы еще утром лежала в его объятиях. Он видел перед собой прелестную девушку и был достаточно искренен в проявлении своих чувств, без примеси в общем-то свойственного ему самолюбования. Если бы гасконец об этом задумался, он был бы немало удивлен, но ему и без того было над чем поразмыслить. Подойдя к столу, Шарль поцеловал руку Марион, задержав ее в своей ладони куда дольше, чем позволял какой бы то ни было этикет. - Когда я увидел вас сегодня утром, вы были похожи на видение. Теперь же видение обрело и плоть, и кровь, и стало еще прекраснее, чем прежде. Слова гвардейца хоть и отдавали куртуазной приторностью, но были высказаны от чистого сердца и по-гасконски горячо.
Мари де Лон: Не отнимая своей руки от ладони мушкетера, Марион присоединила к ней другую, накрыв пальцы мужчины и чуть надавила, прося сесть. - Надеюсь мое превращение из духа в смертную женщину так же не оскорбило ваш взор, как вы об этом говорите, Шарль, - куртизанка улыбнулась комплименту, меж тем внимательно рассматривая черты лица гасконца, ища в них ответ, в чем же сейчас гость имеет большую потребность. - Шевалье, те часы службы, что разлучали нас, прошли хорошо? Ваше начальство не изволило гневаться?
Шарль д`Артаньян: - Что вы, мое начальство было очень радо меня видеть. – пошутил гвардеец, припоминая беседу с Его Высокопреосвященством. – Мне даже выделили новые апартаменты с полным пансионом, но я был вынужден отказаться от такого лестного предложения. Наше дело – служить Франции, мне все равно некогда в этих апартаментах сидеть... Шарль не знал, как отреагирует куртизанка на присутствие в своем доме государственного преступника, так что шутка была на грани допустимого. Но д`Артаньян не был бы гасконцем, если бы никогда не рисковал попусту. - Я провел время, невыразимо печалясь о нашей разлуке. – Шарль поднял на собеседницу скорбный взгляд, достойный святого с фрески в небольшой часовне Артаньяна.
Мари де Лон: Если столь горькая шутка мушкетера Марион и насторожила, то она постаралась этого не показать. А вот выражение лица было столь впечатляющим, что Делорм независимо от своих каких-то намерений подалась вперед и прижала ладонь в щеке Д'Артаньяна. Проведя подушечками пальцев по линии начала роста волос, рука соскользнула к шее, да там и осталась. - Мне становится очень тепло от ваших слов о том, что вы думали обо мне. Но стоит ли мне тягаться с Францией, служение которой вы уделяете большую часть своего времени. Наше государство умеет быть благодарным по отношению к своим любимым детям, к коим вы просто обязаны относиться. Я же могу ничтожно мало и мне неловко отрывать вас от столь могущественной соперницы.
Шарль д`Артаньян: Шарль поймал руку Марион у своей шеи и расцеловал ей пальцы. - Сударыня, служение Франции сродни служению Богу... Все мы так или иначе ей служим. Вот вы, например, несомненно ее украшаете, и без вас Франция потеряла бы немало. В буйной голове гасконца вдруг мелькнула вполне дельная мысль, он даже подался вперед, ближе к собеседнице, так заинтересовал его ответ на вопрос, который уже срывался с губ: - Скажите, Марион, а не знакомо ли вам, часом, имя мадам Пикар? Один из моих знакомых забыл у нее в лавке дорогую ему вещь, и просил меня забрать ее... Но этот забывчивый друг упустил из виду, что не уточнил, в какой именно лавке искать эту мадам. Возможно, вы знаете?
Мари де Лон: Обласканные поцелуем пальчики, получив некоторую свободу, видимо, всерьез занялись прической шевалье Д'Артаньяна, запутавшись в прядях. Заданный вопрос вызвал у Марион несколько неожиданную реакцию: она очень широко улыбнулась и покачала головой. Конечно, она знала лавку мадам Пикар. И ей было так же известно, что там мог заказать новый камзол и мужчина, но мужчина особого сорта. Придворный, сорящий деньгами и не считающий экю в своем кошельке. Что-то заставило куртизанку сомневаться в наличии у Шарля друзей такого рода. Зато она быстро подобрала себе объяснение подобного вопроса, списав все на тактичность шевалье и... его любовницу, которая на самом деле и забыла у мадам Пикар что-то милое сердцу. - Да, знаю, конечно, шевалье. Мадам Пикар очень уважаемая женщина, портниха, выполняющая заказы самой королевы. Вы продемонстрировали мне сейчас свое хорошее воспитание, не сказав одной своей женщине о другой, но... - улыбка из веселой стала ласковой и в ней появились нотки заботы. - Но мне вы можете говорить обо всем, не задумываясь. Я не ревнива, Шарль. Если вдруг захотите, могу даже помочь вам с советом в трудной ситуации с вашей дамой сердца. Хотя все это ваше и только ваше дело, простите. - Вам рассказать, где найти лавку мадам Пикар?
Шарль д`Артаньян: Изобразив облегчение, якобы вызванное догадливостью Марион – и совершенно искренне восхитившись ее тактичностью – Шарль с готовностью кивнул. - Расскажите, и я буду весьма вам благодарен. Да, кстати... Сегодня утром вы обещали выполнить еще одну мою просьбу... Гасконец с вежливым ожиданием глянул на девушку, обдумывая ее предыдущие слова. Мадам Пикар – портниха, обслуживающая королеву... Достаточно любопытно. Испанская шпионка Эскано, очевидно, была при деньгах, раз пользовалась услугами мадам Пикар. Или этот визит был оплачен. Знать бы еще, кто такая Эскано! О ней неизвестно ничего, кроме имени... - Да, я хотел уточнить, Марион. Знакомый, о котором я говорил, на самом деле мужчина, но вот безделушку в лавке мадам Пикар забыла действительно его дама сердца. Она случайно поменялась веером с некоей мадемуазель Эскано, и очень хотела бы вернуть эту вещь... Сам знакомый сейчас на дежурстве, и потому попросил меня помочь с розыском. Может быть, имя Эскано так же вам знакомо?
Мари де Лон: - Эскано, Эскано... Нет, не думаю. Увы, мне это имя не знакомо, сударь. Но я не бываю при дворе, и потому мои знания столь ничтожны, в отличие, например, от маркиза Мирабеля. Уверена, если мадемуазель Эскано появлялась в Лувре, она уже знакома с сеньором послом. Кстати. Просьбу вашу я выполнила, и мне успели ответить. Маркиз просит меня извиниться перед вами, но сегоднейшним вечером он занят, а вот завтра в час пополудни будет ждать вас в посольстве, испанском, разумеется, - мило прощебетала Марион ни на секунду не поверив, что мифический друг, который на дежурстве, существует на самом деле.
Шарль д`Артаньян: Испанское посольство – последнее место на земле, где Шарль хотел бы появиться в ближайшие дни. Даже в Бастилию он заглянул бы охотнее. Ненадолго. А лучше в Консьержери – Арамиса навестить... - Хм... Сударыня, а чем же так занят сеньор Мирабель нынче вечером? – недоуменно поинтересовался Шарль, напряженно раздумывая, может ли он позволить себе ожидание до завтрашнего дня, еще и до обеда. По всему выходило, что нет. Завладев рукой красавицы, гасконец скользнул губами по ее запястью. Этот поцелуй был похож на едва заметное касание, и грел больше теплом дыхания, чем теплом губ, но должен был выразить искреннюю благодарность за участие.
Мари де Лон: - Я за маркизом не слежу, сударь. Дел его не знаю, - взгляд молодой женщины скользнул к своему запястью, бывшему в плену руки гасконца. На лице появилась загадочная улыбка. - Но он мне, кажется, писал, что будет занят у королевы-матери в Люксембургском дворце, как я полагаю, - оставив на лице безмятежную маску, Марион удивленно отметила про себя, что вопросы вчерашней потери памяти гвардейца стали ему важны настолько, что он не может подождать двенадцать часов. Или все дело в месте встречи? К сожалению, ее голова устроена совсем не так, как у кардинала. Она не упела придти еще ни к какому выводу, а почувствовала, что где-то в груди скапливается комок страха за этого молодого военного, который отвратительнейшим образом мешает здраво мыслить. - Неужели вам так нужно его увидеть именно сегодня?
Шарль д`Артаньян: - Я не был бы гасконцем, будь у меня хоть немного терпения... – улыбнулся д`Артаньян, продолжая прокладывать губами дорожку по руке собеседницы. – Дело тоже не терпит. Я дал одно обещание, пусть оно и не дошло до адресата, но было произнесено... Шарль припомнил продиктованное в Пале Кардиналь письмо, которое так и не было нанесено на бумагу, и ненадолго замолчал, продолжая свое увлекательное занятие. Когда гвардеец поднял глаза на Марион, его удивило выражение лица мадемуазель - не так должна смотреть женщина, которую целует любовник. Была в этом взгляде недосказанность, которая живо напомнила д`Артаньяну разговор с Атосом. - Марион, вас что-то беспокоит?
Мари де Лон: Куртизанку очень удивил заданный вопрос. Неужели ее безмятежная маска дрогнула и позволила гасконцу прочитать что-то на ее лице? Как же так, она ведь раньше никогда так не ошибалась. А может ошибалась, и просто любовникам не было никакого дела до ее гримас? Тогда ей, наверное, сейчас должно льстить внимание гвардейца, по-видимому, искренне желающего узнать, что с ней происходит. Ирония судьбы, но этим утром ей уже задавали этот вопрос. И тогда она тоже не смогла ответить правду. Марион взяла себя в руки и улыбнулась Д'Артаньяну: - Шарль, если меня что-то и беспокоит, так только то, насколько серьезно я вас отвлеку от более важный дел и обещаний, если позволю себе одну шалость, - куртизанка попыталась кокетливо подмигнуть, но, наверное, ее эмоции взяли верх на рассудительностью, и ей пришлось признаться во лжи. - Простите. Со мной все в порядке, шевалье. Меня просто до сих пор снедает чувство вины за то, что из-за пребывания в моем доме у вас так сильно разболелась голова. Вы ведь не сказали мне правду, предпочтя отшутиться, и я решила, что она все еще вас беспокоит. А я даже не знаю, чем еще вам помочь.
Шарль д`Артаньян: Мысленно усомнившись в словах Марион, гасконец усмехнулся. - Поверьте, сударыня, вы и без того оказали мне неоценимую помощь. С видимым сожалением д`Артаньян отпустил руку девушки. - Расскажите мне, где найти лавку мадам Пикар, и я достану для вас луну с неба или любую другую милую безделушку на ваш выбор. На этот раз улыбка гвардейца была куда более искренней. А между тем время поджимало – Шарль не знал, как долго пробудет Мирабель в Люксембургском дворце и куда направится потом. Да и беспокойство за друзей сводило с ума, как медленно капающий на руку кипяток. Гасконец не знал, как долго ему удастся скрывать волнение за маской вежливых любезностей.
Мари де Лон: Марион решилась признать, что, наверное, и в самом деле не может больше ничем помочь этому молодому гасконцу. Она же не священник, призвание которого проповедовать и предупреждать мирян от ошибок, ее путь другой, и наставления от куртизанки никто всерьез не воспримет. Все, что она могла - она сделала, осталось только надеяться на Бога и благоразумие этого мужчины. Надеяться, что уж совесть-то должна помочь ему не поддаться уговорам Мирабеля. Хотя этот испанец, казалось, может убедить кого угодно и в чем угодно... - Шевалье, я буду рада от вас любой безделушке, - Марион улыбнулась. - Но больше всего я хочу, чтобы вы не рисковали своей жизнью по-напрасну и не ввязывались в опасные авантюры. Нет, я понимаю, что ваша служба - не садоводство, когда боишься только засухи, но... ваша буйная голова мне очень нравится, хотелось бы, чтобы она подольше оставалась прикрепленной к вашей шее, - с несколько отстраненным взглядом и слегка грустной улыбкой на лице молодая женщина погладила кончиками пальцев Д'Артаньяна по щеке, и, немного помолчав, улыбнулась пошире, отгоняя мрачные мысли, и как можно подробнее и точнее рассказала, как можно найти лавку мадам Пикар. И уже во время выказывания своих знаний об улочках Парижа, Марион поняла, что скорее всего ее гость должен спешить. Он не скрываясь показал свое нетерпение, касающееся встречи с Мирабелем. Важность обещания, которое он дал, тоже указывало на то, что ему нужно торопиться. А значит, хорошей хозяйке следует спросить: "дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?" - Месье, мне неловко вам об этом говорить, но маркиз не упомянул в своем письме, сколько именно времени он проведет у королевы-матери. Сказал, что занят, и больше никаких пояснений. Я боюсь, как бы вы с ним не разминулись, и даже эта моя ничтожная помощь не оказалась тщетной. Нет, не думайте, я вас не выгоняю, просто боюсь помешать вашим планам.
Шарль д`Артаньян: Теплые слова мадемуазель Делорм привели гасконца в то состояние, в котором он готов был свернуть горы или сразить пару-тройку драконов. За неимением драконов, вполне сгодились бы и гвардейцы Его Высокопреосвященства, но в данный момент взять их было просто неоткуда, и Шарль ограничился тем, что прочувствованно поцеловал собеседницу и поднялся со стула. - Марион, я послал бы к черту все эти планы, если бы от них зависела только моя жизнь. Неужели вы думаете, что общество какого-то испанца меня прельщает больше, чем возможность смотреть в ваши глаза? Гасконец усмехнулся, представив на мгновение, что именно так красавица и считает. Но сомневаться в уме Марион Делорм означало себе отказать в разуме, и Шарль согнал с лица усмешку. Сведения о лавке мадам Пикар были собраны, оставалось только дождаться Атоса, но этим гасконец собирался заняться уже вне стен дома номер одиннадцать.
Мари де Лон: Куртизанка усмехнулась риторическому вопросу, прозвучавщему из уст гвардейца. По крайней мере смотреть в ее глаза и не встречаться с Мирабелем безопаснее того, что решил для себя Д'Артаньян, но на то он и мужчина, чтобы принимать такие решения. - Конечно же не думаю, - Марион поднялась с кресла вслед гасконцу. - Берегите себя, Шарль, и прошу вас, не заставляйте меня жалеть о том, что поспособствовала еще одной вашей встрече с маркизом. Дальше взывать к благоразумию мужчины было бы слишком навязчиво, да и опасно. Опасно из-за возможности разоблачения и неудержания маски красивой, но такой неопытной во всех этих проблемах сильного пола, вроде политики и подобным ей. - Я провожу вас, - мадемуазель Делорм последовала за шевалье Д'Артаньяном к выходу из своего дома. Эпизод завершен?
Шарль д`Артаньян: Эпизод завершен
полная версия страницы