Форум » Париж – жилища » "Тяжкий крест многолюбия", или, "когда проснулся - тогда и утро!" Дом Марион Делорм, около 3 » Ответить
"Тяжкий крест многолюбия", или, "когда проснулся - тогда и утро!" Дом Марион Делорм, около 3
Мари де Лон: ...
Ответов - 36, стр:
1 2 All
Мари де Лон: Дом на Королевской площади, принадлежавший куртизанке Марион Делорм в дневные часы разительно отличался от того, что видел Д'Артаньян вчера. Скромный, тихий, темноватый из-за отсутствия в каждой комнате по десятку зажженных свечей, даже в какой-то мере целомудренный. Слуги еще утром успели привести в порядок парадные комнаты, использовавшиеся во время приема гостей: вычистить подсвечники, куда стекал воск от оплывавших свечей, натереть полы, почистить мебель, убрать ломберные столы... Они и сейчас то и дело сновали по дому, но их перемещения были настолько незаметны, что на античный манер приходило на ум сравнение между нимфами, духами лесов, и этими горничными и лакеями, духами дома №11. Сама же хозяйка, в довольно скромном по ее меркам, домашнем платье сидела в гостиной в кресле у окна и читала книгу. Время обеда прошло, а ее гость все никак не просыпался. Марион помнила наставления врача, дававшего ей это снотворное, что даже если усугубить его действие алкоголем, сон не должен продолжаться более пятнадцати часов. В том случае, если принявший это средство спит долее вышеопределенного срока, то стоит послать за доктором, дабы ученый человек сам со всем разобрался. Мадемаузель Делорм оторвала взгляд от книги и перевела его на солнце за окном. Если месье гвардеец проспит еще час, придется и правда беспокоить мэтра Монье.
Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян проснулся не в последнюю очередь оттого, что солнце переместилось на самую середину окна и беспощадно било прямо в опущенные веки. С трудом разлепив глаза, гасконец приподнялся на разобранной постели и недоуменно убедился, что в спальне он один. Судя по тому, что спальня была чужая, какая-то дама имела место быть, но где она сейчас?.. Попытка подумать вызвала острую головную боль. Вчера, очевидно, пили и пили много. Таких ощущений гвардеец не помнил со времен первого знакомства с тремя мушкетерами, а ведь тогда встречу отметили куда как славно. Стараясь как можно медленнее вертеть головой, Шарль осмотрелся. Рядом с кроватью на стуле лежала его аккуратно сложенная одежда, под стулом стояли ботфорты. Перевязь со шпагой висела на том же предмете мебели. Придя к выводу, что разоблачался он вчера явно не сам, что подтверждало версию о некоей гостеприимной даме, д`Артаньян поднялся с постели и принялся одеваться. Это простое действие помогло ему отвлечься от осознания необходимости все-таки вспомнить, что было вчера и чем же все, черт возьми, закончилось. На столике у окна обнаружился кувшин. К разочарованию Шарля, в кувшине была вода. Обнаружив рядом же таз для умывания и полотенце, гвардеец с наслаждением облил голову холодной водой и понял, что соображать стало легче. Подтянув перевязь и отыскав шляпу отчего-то под кроватью, гасконец вышел из комнаты с твердым намерением найти ту самую даму, о которой ничего не помнил. Его терзало простое человеческое любопытство. Коридор был пуст, и д`Артаньян наугад толкнул первую попавшуюся дверь. За дверью оказалась уютная гостиная, в кресле у окна сидело совершенно неземное видение и читало книгу. Первое, что гасконец сделал - машинально склонился в поклоне, едва не рухнув под ноги прелестнице. - Рад видеть вас, мадам... - Шарль выпрямился и, пытаясь сфокусировать взгляд, начал прикидывать, уж не это ли видение помогало ему раздеться.
Мари де Лон: Марион тихо засмеялась, видя, как шевалье уже собрался пасть к ее ногам, но неожиданно передумал и выпрямился. - Ох, месье, месье, - сочувственно улыбаясь, она покачала головой, оглядывая несчастного гвардейца, мучающегося последствиями вчерашней невоздержанности в области напитков. - Мадемуазель, шевалье Д'Артаньян. Мое имя мадемуазель Делорм, Марион Делорм. Вы присутствовали вчера на небольшом приеме в моем доме для близких друзей, потом переутомились, и остались ночевать, - тактичность куртизанки не слишком помогла ей скрыть озорные искорки в глазах при упоминании об утомленности Шарля, но хотя бы сохранила негромкость ее голоса, памятуя о последствиях излишнего винопития. Еще одна посланная в адрес Д'Артаньяна ободряющая улыбка, и куртизанка поднялась с кресла, отложив книгу, направляясь к столику, на котором стоял графин с вином и пара бокалов. Наполнив один из них, Марион протянула его Шарлю: - Вот, выпейте. И тогда вы точно будете рады меня видеть.
Шарль д`Артаньян: Благодарно приняв бокал, гасконец не менее благодарно осушил его до дна. Через несколько мгновений ему и вправду полегчало, но теперь в голову ударил невыветрившийся с вечера хмель. Понимая, что не совсем трезв, д`Артаньян честно попытался удержаться от необдуманных действий, но тут ему в голову пришла мысль, что подобное воздержание было бы черной неблагодарностью по отношению к даме, которая как-никак провела с ним ночь. Иное гвардейцу не могло даже прийти в голову, и он воодушевленно обнял куртизанку за талию, привлекая ее к себе. - Марион Делорм. Прелестное имя.
Мари де Лон: Всмотревшись повторно в лицо своего гостя, Марион или не смогла или просто не обнаружила узнавания. Казалось, ее имя мало что сказало мужчине, поскольку она не отыскала даже торжествующего блеска в глазах, вызванного победой над довольно известной и прелестной куртизанкой (скромность не всегда к лицу девушкам, особенно такой профессии). Можно было подумать, что Шарль уверился, что провел ночь не просто в ее постели, но с нею; и чувствует себя утомленным не только лишь по причине вчерашнего винопития, но и многотрудных любовных утех. Марион сдержала неуместное высокомерное хмыканье, и вместо этого ласково улыбнулась и… накрыв своей ладонью руку Д'Артаньяна на своей талии, мягко, но уверенно убрала обнимающую руку. Следом за этим, она плавно обернулась и выскользнула из объятий, отстраняясь на шаг, оставив шевалье лишь свою ладонь в его руке. Кончиками пальцев свободной руки она коснулась волос у виска Шарля ласкающим движением, - Шевалье, - приветливая улыбка сглаживала отстраненность дамы, - Так как вы себя чувствуете? Как вам спалось в моей... гостевой спальне? - кокетливо прикусив нижнюю губу, Марион замерла, ожидая реакции мужчины на недвусмысленное указание на то, что, если куртизанка и развлекалась этой ночью, то не с ним.
Шарль д`Артаньян: - Просто великолепно, - д`Артаньян мягко поймал руку девушки у своего виска и поднес ее к губам. - Но там не хватало вас. Черт возьми, а что вчера было-то? Марион, Марион... О-о!... - гасконец едва сдержал стон, припомнив некоторые подробности минувшего вечера. - Мирабель!!! А чего он хотел-то? Вызвал я его на дуэль или нет? А если вызвал, то где тело?.. - Сударыня, я приношу свои извинения за свое состояние, боюсь, я сполна отдал должное вашим чудесным винам. Но может вы мне сможете напомнить, чем закочилась наша беседа с господином Мирабелем? А Вуатюр там был, или мне привиделось? Что, я и с ним тоже ссорился??? Арамис мне не простит... Нет, определенно! Господи, нельзя так пить... То есть можно, но не так!!! В глазах гасконца читалось явственное желание либо забыть все и сразу, либо точно так же все вспомнить и гордо провалиться сквозь землю. Ну, хотя бы на первый этаж особняка...
Мари де Лон: "О! Начал вспоминать..." - удовлетворение происходящим откровенно на миг промелькнуло на лице женщины, тут же сменившись обеспокоенной полуулыбкой. Обе ладони Марион оставались в руках мушкетера, но плавно повернув кисть, ей удалось дотронуться внутренней стороной ладони до щеки шевалье и ласково погладить ее. - Месье, причин для беспокойства я не вижу в вашем вчерашнем поведении. Пусть вы были довольно горячи, впрочем, как и полагается гасконцам, но с сеньором Мирабелем расстались вполне мирно... - куртизанка легкомысленно пожала плечами. Потом, склонив голову к правому плечу и снова закусив губу (наверное, это ее несколько успокаивало), опять стала разглядывать похмельного мушкетера. - Шевалье, если вас так беспокоит вчерашний вечер, может быть вы согласитесь отобедать в моем обществе, а я пока бы вам рассказала все, что знаю о произошедшем? Вы наверняка голодны. И к тому же мои подвалы с вином не успели опустеть, - продолжала соблазнять Марион.
Шарль д`Артаньян: Я пропал... Который хоть час? Я на дежурство совсем опоздал, или еще успеваю?... А, черт с ним... Где мы хоть сегодня? В ратуше? Успею... - Сударыня, разве я могу отказать вам? - гасконец откровенно залюбовался собеседницей, прикидывая свои шансы исправить то впечатление о себе, которое он не успел оставить ночью. Он все еще был здорово пьян, но к этому опьянению примешивалось что-то еще, что-то незнакомое, но мешающее, как неправильно подогнанная перевязь. Руки куртизанки Шарль предусмотрительно не отпускал, втайне опасаясь, что видение исчезнет, а сам он очнется где-то в доме у Бонасье, с ужасающей головной болью и в компании пустых бутылок.
Мари де Лон: - Но вчера же вечером отказали, - пожурила Шарля, весело улыбаясь, Марион. И намеренно немного отодвигая объяснения своего тезиса, женщина чуть повернулась к двери и позвала служанку: - Жюстин! - а пока девушка бежала на зов, куртизанка настойчиво потянула Д'Артаньяна к столу, вполне способному заменить обеденный. Задачу ей облегчало то, что мужчина все еще держал ее руки в своих, и то, что он вряд ли желал причинять ей боль, а потому был вынужден следовать за хозяйкой дома. Обойдя стол, она остановилась между двумя стоящими под прямым углом друг к другу стульями и опустилась на один, все еще мягко манипулируя своим гостем и взглядом и улыбкой уговаривая его опуститься на стул рядом с ней. Как только оба заняли места за столом, в открытую дверь просунулось личико служанки. - Жюстин, накрой обед для моего гостя, здесь, в этой комнате, да поскорее, - закончив давать распоряжения, Марион потеряла всякий интерес к прислуге и полностью переключила свое внимание на шевалье. - Месье, я говорила о вашем вчерашнем отказе мне, и я могу подтвердить правдивость моих слов. Неужели вы не помните, как не согласились вчера осмотреть со мною дом, а предпочли мое общество компании месье Мирабеля?
Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян с ужасом задумался над смыслом слов девушки. Что значит "предпочел компанию Мирабеля"? Допился!!! Ой-ей, что же там было-то? - Я вам отказал? - осторожно спросил гасконец, прикидывая свои дальнейшие действия. - Это непростительно. Я должен немедленно исправить положение! Воодушевленный своими собственными словами, д`Артаньян аккуратно, но крепко обхватил куртизанку, вместе с ней вылез из-за стола и, пошатываясь, побрел в сторону спальни. Так ему, по крайней мере, казалось. Наткнувшись на кресло, он с удовольствием в него рухнул, увлекая Марион за собой и вовсю давая волю рукам. Был бы он трезв, возможно, вел бы себя иначе. Но предложенный куртизанкой бокал вина привел его в состояние повышенного веселья и буйной самоуверенности.
Мари де Лон: Ураган по имени "Гасконец. Военный. Д'Артаньян" не оставлял Марион почти никаких шансов на сопротивление. Но женщина пока сдаваться не спешила. Опрокинутая на колени мужчины, надежно сдерживаемая его неугомонными руками, куртизанка, благодаря присутствовавший в ее жизни некоторым опыт по обращению с подобными кавалерами, твердо, но ни в коем случае не резко, а плавно и неумолимо отнимала ладони Шарля от своего тела. - Месье, вы меня не так поняли. Ой! Сударь! - и хотя и гнев и возмущение то и дело появлялись на лице куртизанки, но были они не очень искренними... - Сударь! Да уймитесь же вы хоть на минуту! Вы мне отказали в прогулке, в про-гул-ке. Отказались вместе со мной осмотреть дом. Вот и все. И то, избрав необходимым немедленно заставить обидчика ответить на послышавшиеся вам оскобления в ваш адрес. Тише, месье. Тише-тише, сударь! Ах! Сударь, но спешка же в этом деле ни к чему! Ну что же вы так нездержанны! Ох!
Шарль д`Артаньян: Вникнуть во все, что пыталась выговорить Марион, с похмелья было просто невозможно, и, устав от ее щебетания, гасконец просто закрыл ей рот поцелуем. Платье подалось под руками неожиданно легко. Впрочем, треск шнуровки был отчетливо слышен. Пытаясь расположиться в кресле поудобнее, д`Артаньян на мгновение вспомнил мушкетерские байки о любовных позах - "гвардейская с разбегу, кавалерийская с подскоком"... Но в следующее мгновение он уже забыл обо всем, обнимая неожиданно податливое женское тело, и стон Марион совпал со вздохом самого гвардейца, когда он наконец оказался там, где должен был оказаться еще вчера...
Мари де Лон: Марион не могла понять, ей обижаться, злиться, плакать или смеяться? Не то, чтобы она не давала поводов думать о ней так... И, вроде бы, она была как бы не против... Но "как бы"! Нет, безусловно, с такой женщиной как Марион, которая привыкла мучить своих кавалеров ожиданием, не даваться легко в руки, такая методика была несомненно успешной... Проснулся, нашел, победил... И с каким усердием победил, нельзя не заметить! Сполна отчитался за холодную одинокую постель мадемуазель Делорм сегодняшней ночью. Д'Артаньян пах силой и ее простынями... Это сочетание окончательно заставило Марион забыть о всех возможных душевных метаниях. Когда ей удалось немного отдышаться после сильнейшего напора, подобного разве природной стихии, вновь пробудившийся разум саркастично отметил, что если голова ее о чем-то и раздумывала, то тело лишь с охотой помогало мужчине в его свершениях. Бездумно накручивая на палец прядку волос Шарля, куртизанка разглядывала те мельчайшие подробности его облика, которые еще не успела для себя отметить, как в этот момент дверь открылась и Жюстин, по всей видимости убедившаяся, что пение дыханий дуэтом стихло, невозмутимо проследовала мимо хозяйки и ее гостя в кресле, расставила с подноса тарелки на стол, поклонилась и молча удалилась. Делорм с большим интресом все это время наблюдала за Д'Артаньяном, насколько он стыдлив, изменится ли его выражение при столь бесцеремонном вторжении служанки. Как только дверь закрылась, женщина потянулась рукой к скинутым на пол предметам одежды: - Шевалье, вы поистине непобедимы в бою. Даже неожиданные для вас противники поверженные лежат на полу. Хотя... признайтесь, вы долго тренировались! - весело улыбнувшись, Марион приникла к губам гвардейца, перелетая руки за его шеей.
Шарль д`Артаньян: Отвечать на этот вопрос стоило только поцелуем, что д`Артаньян и совершил. Вторжение служанки его нисколько не смутило, более того, он бы его и не заметил, но... запах еды сделал свое коварное дело, и гасконец поневоле бросил взгляд в сторону стола. Подхватив Марион, Шарль осторожно поставил ее на ноги, не торопясь разжимать объятия. - Ну почему же... Я повержен вами, и весь у ваших ног.
Мари де Лон: Марион смерила взглядом своего кавалера снизу вверх, насколько это позволили ей сделать объятия мужчины, конечно. Оставшись удовлетворенной увиденным, она наградила своего рыцаря нежным поцелуем в подбородок, выше не доставала, и деловито занялась делами. Материнское воспитание внушило раз и навсегда малышке Мари, что урчание в животе у мужчины - это жестокая оплеуха хозяйке. Любовник ли он, муж, брат, просто гость - но занимать его разговорами или даже ласками, откладывая трапезу, просто бесчеловечно. А тут, Д'Артаньян явно услышал запах, потом кинул на накрытый стол голодный взгляд, и, о чудо! Проявил чудеса выдержки, продолжил уделять внимание ей. За это Марион обязана его вознаградить, уже не для того, чтобы понравиться, а просто как женщина. Прижавшись щекой к плечу Шарля, куртизанка скосила глаза на разбросанную одежду. Ее испорченное платье, нижняя сорочка, кажется, с разорванным воротом... И проворно, но от этого не менее аккуратно снятые предметы одежды Д'Артаньяна. Марион никогда не забывала, что в этом платье ее гостям еще возвращаться домой, а то и сразу на службу. - Месье, не простудитесь, от сквозняков никак не удалось до конца избавиться, - она грустно покачала головой, кивая Д'Артаньяну в сторону его рубашки и штанов. - И садитесь за стол, я сейчас вернусь, - опустив глаза, Марион своим внешним видом намекнула, что ей нужно привести себя в порядок, хотя бы чуть-чуть. Вывернувшись из объятий, предварительно потеревшись щекой о ключицу Шарля, она упорхнула из комнаты. Тут же из-за двери вынырнула Жюстин и споро подобрала все детали туалета госпожи, и так же исчезла. Женщины отсутствовали совсем недолго, как и обещали. Хотя этого времени должно было хватить гвардейцу самому "защититься от сквозняков". Вскоре Марион вернулась, нарочито небрежно заколов на затылке волосы и закутавшись в не совсем плотный, но и не абсолютно прозрачный пеньюар.
Шарль д`Артаньян: К моменту возвращения Марион гасконец уже был одет, и даже немного протрезвел. Ровно настолько, чтобы предложить ей руку и проводить к столу, не скрывая довольно-восхищенного взгляда. Какое сумбурное утро... И как же сильно болит голова... Нет, я все-таки должен вспомнить, о чем говорил Мирабель, это важно. Я помню, что это важно!.. - Марион, я бы сказал, что вы прекрасны в этом одеянии, но погрешил бы против истины. Без него вы прекраснее вдвойне! - честно сообщил гвардеец, действуя по приципу "нести неважно что, лишь бы куртуазно". Голова болела все сильнее. - Но расскажите мне, ради Бога, что же я такого вчера вечером натворил. Я же точно помню, что затеял с кем-то ссору, и теперь совершенно не могу понять, чем все закончилось.
Мари де Лон: - Шевалье, да не волнуйтесь вы так. Я вам обещала за обедом рассказать все, что знаю? Вот и садитесь, смотрите: лимбургский сыр, розовый каплун, гусиная печенка, - ее "утренний" туалет, предшествующие этой трапезе события, отсутствие всяких церемоний - учитывая все это, Марион посчитала, что услуги служанки им сейчас не понадобятся, и сама принялась ухаживать за гостем, предлагая ему разложенные на столе блюда и наполняя кубок вином. И только убедившись, что гвардейцу есть с чем сражаться на тарелке, Марион начала свой рассказ. - Вы должны помнить, что вчера вечером посетили мой дом. Поскольку я вас совсем не знала, то попросила маркиза Мирабеля исправить эту неловкость и представить вас мне. Он к вам приблизился, вы, как мне показалось, ответили на его вопросы, рассказав ему о себе, а потом вдвоем вернулись ко мне. После нашего знакомства, я предложила вам разделить со мной небольшую прогулку по дому, чтобы я смогла показать вам свое жилище, тем более раньше здесь вы не бывали. Но мы не успели отойти и пары шагов, как вы резко развернулись и, извинившись передо мной, снова приблизились к сеньору Мирабелю. И снова вы о чем-то говорили, и расстались... ну не друзьями, наверно, но и зла вы на него больше не держали. Потом маркиз отправился играть в карты, мы с вами немного поболтали, вы отдали должное моему винному погребу, и, когда почувствовали себя уставшим, я предложила вам остаться на ночь. Вы согласились, и вот вы здесь. Увы, вынуждена пожелать вам спокойной ночи... Время неумолимо
Шарль д`Артаньян: - Благодарю вас. - д`Артаньян осторожно коснулся своего виска. Боль нарастала и откатывалась волной, создавалось впечатление, что если он вчера и отдал должное винному погребку Марион, то погребок после этого совершенно опустел... Тем не менее, сегодня на столе вновь стояло вино, следовательно, дело было не в этом. - Значит приглашение сюда, в этот дом, исходило не от вас? Вот оно что... Еда наполняла тело приятным теплом, но гасконца не покидало ощущение, что он о чем-то забыл. Мысли, возникавшие в голове, были совершенно чужими, Шарль не узнавал сам себя и это начинало его понемногу злить. Нашего разговора с Мирабелем она не слышала, и это скорее хорошо, чем плохо. Испанец явно недаром затеял эту встречу, и не его вина, что я сегодня ничего не могу вспомнить. Ровным счетом ничего! Придется мне самому его найти... Черт, я становлюсь любопытен. Да уж, станешь тут... Нужно найти друзей, определенно. Может у них есть новости... О-о.... Дежурство. Вот о чем я забыл. Дежурство...
Мари де Лон: - Нет, месье, - улыбнулась Марион, - до встречи с вами в моей гостинной я о вас ничего не знала. Но приглашение в мой дом должно было исходить от человека, который является моим давним другом. Другой не смог бы уговорить моих людей пропустить вас ко мне вечером. Мне самой очень интересно, кто пригласил вас. Должна же я поблагодарить этого человека! Но что же это я? Вам нехорошо, а я тут болтаю безумолку. Сейчас, месье, сейчас, - коснувшись руки Д'Артаньяна, Марион поднялась из-за стола и скрылась за дверью. Удалившись в свою спальню, в которой у нее хранились микстуры, она выбрала одну, помогающую при головной боли, вызванной по сути своей отравлением, и немедля вернулась к гостю. - Вот, месье, извольте. Это должно вернуть вам бодрое настроение, - налив из бутылочки на дно чистого бокала, она протянула его Шарлю, пододвигая тарелку с нарезанными кусочками фруктов. - К сожалению, она горчит, а запивать сразу вином не рекомендуется.
Шарль д`Артаньян: Шарль, пытаясь отсрочить знакомство со странно пахнущей смесью, ответил собеседнице благодарным и долгим поцелуем, потом все же приложился к бокалу. Горчит - это было сказано воистину мягко... Но спустя несколько минут в голове стало проясняться. - Так значит, вы и сами не знаете, кто пригласил меня. - гвардеец усмехнулся, чтобы скрыть желание скривиться. Послевкусие настойки напомнило Шарлю одну из поговорок Портоса - "вашими бы устами да ложку дегтя!" Впрочем, чего тут гадать. Приглашение явно писал Мирабель. Значит он - близкий друг Марион. Испанец. Близкий друг Марион. Интересно, а не шпион ли он? Любой испанец рано или поздно становится шпионом, это заложено у них в крови... Впрочем, не касаясь чистого имени нашей королевы... Хотя, замечу, и она связалась с врагом Франции, герцогом Бэкингемом. Впрочем, у меня нет фактов. Просто возьмем это на заметку. Но заранее обвинять прелестницу в шпионаже в пользу Испании - это слишком. Друзей у нее должно быть много, очень много... Да и с испанцем ничего не ясно. - Думаю, пригласил меня сам Мирабель. Он, должно быть, искренний ценитель поэзии и частенько бывает у вас в гостях. Я готов ему позавидовать, сударыня. Он имеет счастье видеть вас куда чаще чем я. Д`Артаньян скромно умолчал о том, что вчера увидел мадемуазель Делорм впервые в жизни.
Мари де Лон: - Не завидуйте, месье, - улыбнулась Марион, - один раз вы нашли дорогу к моему дому, найдете и во второй, если захотите. Ну съешьте хоть одну виноградинку, сок перебьет горечь микстуры, - настойчиво озаботилась комфортом и здоровьем Д'Артаньяна мадемуазель Делорм. И ведь наверняка бы всеми правдами и неправдами уговорила бы скушать сладкий фрукт, если бы ее неожиданно не озарило: - О! Тогда получается, что разговор у вас с маркизом был важным, а я вздумала уводить вас от него, показывая дом... Простите глупую женщину, шевалье. Если бы сеньор Мирабель хоть взглядом намекнул бы мне о том, что ему необходимо с вами побеседовать, я бы указала вам место потише, да сама бы проследила, что никто вам не помешал, - хозяйка дома выглядела искренне расстроенной. - Вот что, месье. Уж не знаю о чем вы с маркизом говорили, но впредь двери моего дома для вас открыты, и если вам понадобится снова встретиться с сеньором Мирабелем, то смело можете назначать встречу здесь. В следующий раз я не допущу подобной оплошности.
Шарль д`Артаньян: О Господи, если бы я сам знал, о чем был этот разговор!.. Однако дело принимает интересный оборот. - Это большая честь для нас обоих, милая Марион. - гасконец бережно расцеловал ей руки. - И для меня, и для Мирабеля... Но я буду совсем дурак, если последую этому совету. Впрочем, Мирабель ей доверяет. Должен ли доверять я? Черт возьми, она сведуща в микстурах... И никогда мне еще не было так плохо от вина... Да нет, к черту. Она прелестна. Могла ли она... А почему нет? Д`Артаньян осторожно прожевал виноградинку, отгоняя вкус настойки. - Не вините себя в глупости. Укажи вы нам место потише, да еще и без свидетелей, боюсь, утром из вашего дома вынесли бы чье-то бездыханное тело. Думаю, не один десяток парижских дуэлей произошел из-за ваших глаз, Марион.
Мари де Лон: - Что вы, шевалье! - всплеснула руками Марион. - Как можно? После эдикта, запрещающего дуэли, я всеми силами стараюсь препятствовать их возникновению из-за моей персоны! Я не хочу быть причиной смерти двух своих друзей, ведь наказание за участие столь жестоко... Да и не та я женщина, из-за которой стоит умирать. Защитить честь матери или жены - это повод рисковать собой, а я... - куртизанка не сумела подобрать слов и просто умолкла, хотя и ненадолго. - Да что это я? Говорите, не винить себя в глупости? Буду винить в дурости и заслуженно, - снова улыбка сияла на ее лице, но быстро к ней примешалась какая-то грусть: - Мне жаль, что даже моя уловка не смогла привлечь вас в мой дом... Вы мне понравились, Шарль.
Шарль д`Артаньян: - Марион, вы женщина, из-за которой стоит жить. - очень серьезно сказал д`Артаньян, отбрасывая привычную браваду. - Иногда это бывает важнее умения отправить человека на смерть. Поверьте, существуют и такие женщины... Я знаю наверняка - стоит вам захотеть покоя и семейного счастья, найдется не один десяток желающих предложить вам руку и сердце. Гасконец невесело усмехнулся, припомнив Атоса. Вот уж кто мог бы рассказать девушке немало интересного о жизни и любви, если бы вдруг взялся откровенничать. Правда, истории его вряд ли годились для женских ушей... - Сударыня, я уже однажды отказал вам, и вряд ли позволю себе повторить эту выходку. Если вы говорите, что будете рады видеть меня вновь, я сочту за честь прийти в этот дом и пасть к вашим ногам.
Мари де Лон: - Глупости это, шевалье. Вы верно заметили, что я не создана для семейного счастья и не желаю его. Мне нравится моя жизнь и, если я чего-то хочу, так только счастья своим друзьям. Ведь благодаря им в моем доме можно весело и радостно провести вечер в тепле и уюте, - пожав плечами, Марион счастливо улыбнулась. - И знаете... мне больше по душе, когда вы носите меня на руках... - кокетливо заметила куртизанка, вспоминая то, как она оказалась в кресле. - Так что не спешите именно падать к моим ногам, когда я, обрадовавшись вашему визиту в мой дом, повисну у вас на шее, - женщина звонко рассмеялась.
Шарль д`Артаньян: - Всегда к вашим услугам. - гасконец широко улыбнулся. - Помилуйте, Марион, если вы снова начнете мое знакомство с вашим домом с винного погреба, мне будет затруднительно носить вас на руках. Но я обязуюсь это делать в каждый свой визит, ведь гвардейцы не боятся трудностей... Припомнив штурм кардинальского кабинета и особняка Сюлли, Шарль понял, что сказал куда более чистую правду, чем собирался. - Сударыня, так вы поможете мне устроить повторную встречу с Мирабелем? Боюсь, между нами кое-что осталось недосказанным... Если бы я помнил, где мне искать этого испанца... Но похоже, придется прибегнуть к помощи Марион. Лучше нее с этим не справится никто.
Мари де Лон: - Хорошо, месье. Впредь я всеми силами буду отвлекать вас от своего винного погреба собою, - пальчики Марион проделали путь от плеча мушкетера к вороту его рубашки и, коснувшись кожи на шее, спустились вниз по межреберью к животу, - устроив эту маленькую демонстрацию, женщина не забыла о высказанной гвардейцем просьбе. - Конечно, месье. Мне нужно передать дону Диего только о том, что вы ищете с ним встречи? - спрашивать, может ли сам Мирабель отыскать Д'Артаньяна она посчитала ненужным, ведь маркиз сумел изыскать способ передать ему приглашение в ее дом, значит, сможет и повторить это мероприятие.
Шарль д`Артаньян: - Этого будет достаточно, а благодарность моя не будет иметь границ. - гасконец поймал руки Марион и осторожно потянул девушку к себе. В течение следующих минут разговаривать им обоим было затруднительно. На провокации, вроде той, что устроила куртизанка, гвардеец поддавался с особенным удовольствием. А и черт с ним, с дежурством... Сильнее, чем за Сюлли, не накажут...
Мари де Лон: Все последующее время Д'Артаньян, видимо, усердно демонстрировал какой сладкой, сильной и волнующей может быть его благодарность. Увиденное и прочувствованное на самой себе убедило Марион в том, что оказывать маленькие услуги этому... Мужчине стоит. Хотя, если быть до конца искренней, мысль эта оформилась в ее голове только тогда, когда дыхание стало потихоньку выравниваться, а сама она лежала головой на плече у гвардейца. Тревожить лишь недавно расслабившиеся мышцы не хотелось, и оставалось либо смежить веки и уснуть, либо думать, заставляя работать хотя бы сознание. Что-то в происходящим было чрезвычайно необычно для Марион, но причину своего странного состояния понять она никак не могла. Мужчина проснулся в ее доме. Более чем заурядное событие. У гостя болела голова от выпитого. Это полбеды - справляться с таким недугом куртизанку научили знающие люди. Гвардеец мало что помнил, но усердно извинялся. Само событие не ново, но способы вымаливания у нее прощения Марион опеределенно пришлись по вкусу. Далее последовал обед с очень вкусным "десертом". Тоже приятно и ничего странного вроде бы нет. Но какой-то червячок все же мешал... Женщина приоткрыла глаза и обвела взглядом своего любовника. Улыбка уверенно поселилась на ее лице, а в глазах кроме любования прибавилась еще истинно женская нежность. Вытянув руку, она коснулась ладонью головы Д'Артаньяна и ласково стала пропускать пряди сквозь пальцы. - Шарль, - тихо позвала она, - Шарль, как ваша голова? Больше не болит? Не даром говорят, что произнесенное вслух иначе воспринимается, нежели обдуманное в голове; Марион внезапно осенило. Странность заключалась в том, что ее гость никуда не торопился, или же не показывал виду. Это было бы объяснимо, будь гвардеец поэтом или художником, но занятые люди, а тем более военные вряд ли могли сколь угодное им время проводить в ее объятиях. А может все дело в нездоровье? Ну тогда остается лишь надеяться на то, что ее лечение помогло. И все равно, надо как-то у него узнать, нужно ли ему куда-то спешить.
Шарль д`Артаньян: Голова болела, но признаваться в этом гасконец не собирался. Зато в его мыслях возникли образы друзей, и Шарль понял, что пора бы потихоньку благодарить хозяйку за гостеприимство и отправляться на поиски мушкетеров. Или... В мыслях д`Артаньяна лица Атоса, Портоса и Арамиса сменились образом сурового лейтенанта. Дежурство звало, манило к себе, и казалось неотвратимым, как деревянный столб на дороге нетрезвого гвардейца. - Марион. - гасконец осторожно отстранился от девушки, чтобы посмотреть ей в лицо. - Когда я смогу увидеть вас вновь? Под вопросом в общем-то подразумевалось - "когда я смогу получить от вас известия о встрече с Мирабелем", но Шарль надеялся, что хозяйка дома, проявившая доселе потрясающий такт, отлично все поймет. Кроме того, увидеть Марион еще раз (и не раз, и не два...) гасконец не отказался бы и безо всякого повода.
Мари де Лон: Марион очень любила, когда мужчины угадывали ее желания, хотя и не обижалась, если им этого не удавалось. Радостно заметив, что Шарлю это удалось блестяще (не успела подумать, а он уже отвечает на ее незаданный вопрос), она ощутила все возрастающее в душе расположение к этому мужчине. Потому что как же иначе можно было объяснить этот вопрос о новой встрече, если не как прелюдию к прощанию, а значит, гвардеецу действительно надо было спешить (в силу своей самоуверенности, в этом выводе она не сомневалась). Ее заботило сейчас другое - Шарль ведь не упомянул, что голова у него больше не болит... И еще ее обещание помочь... - Шарль, если, не дай Господь, ваше нездоровье все еще будет продолжать вас беспокоить, то обещаю вам: сегодня к вечеру я позабочусь обо всех возможных средствах, который смогут вам помочь, - редкое явление - на лице Марион не играла улыбка, эти слова она произнесла серьезно и вдумчиво, будто подбирала единственно верные... Наверно, надеясь, что Д'Артаньян догадается, что кроме горьких микстур она может предложить ему и ответ Мирабеля. - Ну а если вам захочется увидеть меня вновь, то мой дом вам теперь знаком, да и записки я своевременно прочитываю... Из нас вы более занятой человек, так что наша следующая встреча в ваших руках, - здесь уже ничто не могло бы удержать Делорм от кокетливого взгляда и полуулыбки женщины, с радостью отдающей бразды правления мужчине.
Шарль д`Артаньян: - Клянусь, вечером я буду здесь. - Шарль ни на мгновение не задумался о том, как собирается выполнить это обещание, особенно учитывая некоторые обстоятельства вроде вызова к кардиналу, о котором он просто не помнил. - Милая Марион, а теперь позвольте мне покинуть вас. Я военный, и должен временами появляться на службе. Как бы противореча своим словам, гасконец снова закрыл рот женщины поцелуем, а когда оторвался от этого приятного занятия, был свято уверен, что на дежурство уже опоздал. Смирившись с этим фактом, д`Артаньян все же поднялся со стула, как бы забыв Марион у себя на руках. Все в той же забывчивости Шарль направился к двери, умудрившись даже прихватить шляпу и устроить ее на голове.
Мари де Лон: Не сдержавшись, Марион звонко рассмеялась, обнимая Шарля за шею: - Месье! Неужели у вас на службе так скучно, что вы решили захватить с собой меня? - для поднятия боевого духа, можно сказать, - заботливо поправила перо на шляпе, - Или вы намекаете, чтобы я вас проводила до дверей? Так я это непременно сделала бы и так. Правда, когда вы смотрите мне прямо в глаза со всем жаром - у меня немного подгибаются колени... Но я обещаю, что соберусь с силами и смогу дойти сама... И какая же у вас интересная форма: может быть мне хотя бы воротничок поправить? Вы шпагу-то, страшно сказать, не забыли пристегнуть обратно? Я, может быть, и неплохое оружие против неприятелей, но больше двух врагов отвлечь вряд ли смогу, - тихо хихикая, Делорм продолжала строить свои догадки, между делом заботясь, чтобы ее гость появился на улице в более-менее приличном виде.
Шарль д`Артаньян: - Сударыня, неужели вы думаете, что я позволю вам отвлекать моих врагов? Я мог бы заняться вашими... - усмехнулся д`Артаньян и бережно поставил собеседницу на ноги. На всякий случай гасконец провел рукой по перевязи, чертыхнулся про себя, убедившись, что и впрямь забыл оружие где-то под стулом. Отыскав шпагу, он водворил ее на положенное место. Придя к выводу, что выглядит достаточно пристойно, чтобы появиться на дежурстве, гвардеец поймал Марион за руку, нежно поцеловал ее ладонь и в очередной раз попросил разрешения откланяться. - Я надеюсь, вы не забудете о моей просьбе. А я постараюсь навестить вас ближе к вечеру, как и обещал. У вас вновь соберется такое славное общество?
Мари де Лон: Пока Шарль искал, где он избавился от мешавшей ему в любовной битве шпаги, Марион выглянула за дверь и распорядилась, чтобы мушкетеру оседлали его коня. Теперь можно было расслабиться и даже себя похвалить. Гостя напоила, спать уложила, как проснулся - накормила, полечила, приголубила. За лошадью гвардейца присмотрели ее слуги, и куртизанка была уверена, что животному пребывание в ее доме тоже понравилось. Смахнув с плеча гасконца невидимые пылинки, мадемуазель Делорм с полагающимся налетом грусти улыбнулась и произнесла: - Нет-нет, сударь. Вечера в моем доме хоть и регулярны, но и не столь часты. Я не забуду о вашей просьбе и буду ждать вас сегодня. До встречи, Шарль, - тепло попрощавшись, Марион рассталась с гвардейцем. Д'Артаньяна попросила следовать за собой та же служанка, что и встречала его вчерашним вечером, она проводила его до дверей, за которыми гасконца уже ждал конь. Отъезжая от крыльца дома Делорм, если бы Шарль обернулся, он бы увидел в одном из окон силуэт хозяйки, взглядом следящей за тем как ловко мужчина взлетел в седло и, пришпорив лошадь, покинул ее... к счастью, на не слишком долгий срок. Конечно, если он выполнит свое обещание. Марион же сдержала данное ею слово и, как только гвардеец скрылся из виду, поспешила к письменному столу, чтобы составить письмо к сеньору Мирабелю. Дон Диего, мне остается только надеяться, что ваш вчерашний уход не был побегом из наскучившего места. Вы знаете, какие нежные дружеские чувства я питаю к вам и как мне не хочется терять ваше общество. Молю Бога, чтобы прошедший вечер не отвратил ваш взор от моего жилища. И между тем кроме роли хозяйки дома, двери которого всегда открыты для вас, Провидение возложило на мои плечи роль гонца, несущего, верю, хорошие вести. Мой вчерашний гость, месье Д'Артаньян сегодня просил меня помочь ему устроить еще одну встречу с вами. Его намерения для меня так и остались тайной, но мне кажется, что побуждения у него не воинственные, а вполне мирные, именно поэтому я и согласилась оказать ему помощь. Сегодня вечером он зайдет справиться у меня о вашем ответе. Ваша Марион Мне стоит напоминать, что больше вашего письма я желаю встречи с вами? Запечатав конверт, Марион передала послание лакею с наказом немедленно доставить его адресату.
Шарль д`Артаньян: Эпизод завершен
полная версия страницы