Форум » Париж – жилища » Кто ходит в гости по утрам. 17 июля, около семи утра » Ответить
Кто ходит в гости по утрам. 17 июля, около семи утра
Портос:
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Портос: Под испытующим дружеским взором Портос не дрогнул. – Не успел. Он умер. Несчастный случай. Видите ли, Арамис, – объяснил Портос, подозревая, что эта часть его рассказа сильно нуждается в подробных пояснениях, – барон ди Сорди отказался проследовать за мной к месту своего заключения и оказал вооруженное сопротивление. Кинжалом и шпагой. Ну и… – развел руками мушкетер, – несчастный случай. Я не хотел, – добавил Портос с некоторой претензией в адрес покойного барона, словно тот каким-то хитроумным способом обвел-таки его вокруг пальца, лишив заслуженный им по праву лавровый венок пристойной пышности.
Арамис: Если кто-то по каким-то неведомым причинам был не осведомлен о карьерных устремлениях мушкетера по имени Арамис, в этот момент он мог бы догадаться о них самостоятельно - всего лишь увидев тот кроткий взгляд, полный долготерпения и скорби, что был устремлен на Портоса. Было в нем нечто от того выражения, с которым взирают на этот совершенно неисправимый мир статуи святых в своих нишах. Арамису достало и их скорби, и их выдержки, разве только ладони не сложил он в молитвенном жесте, хорошо понимая бесполезность сего. Почтив молчанием память убиенного барона, мушкетер молвил: - Вы сделали то, что должны были сделать, Портос, но кто знает... Стоит ли торопиться с отчетом? Не лучше ли изложить все дело Атосу и д`Артаньяну и вместе выяснить все обстоятельства? Ведь, согласитесь, любезный друг, - Арамис встал рядом, олицетворяя (или, по крайней мере, пытаясь олицетворить) здравый смысл, - Один лишь рассказ одного свидетеля может не убедить кардинала.
Портос: Портос недовольно нахмурился: при воспоминании о нежном голосе и личике доньи Селены гнев вновь ухватил его за волосы, как Минерва Ахилла в «Илиаде». Усомниться в содеянном, когда месть свершилась? Немыслимо. Тем не менее, в словах друга был резон, который ему совсем не понравился. – Видели бы вы этого барона, Арамис, тогда вам сразу стало бы все ясно, – упорствовал Портос, не желая внять увещеваниям, ставившие под сомнение достигнутый им успех. – И он признался в совершенном злодеянии … По крайней мере, он не отрицал, – после паузы добавил мушкетер, желая быть до конца правдивым.
Арамис: - И эти аргументы вы собираетесь предъявить Его Высокопреосвященству? - устало произнес Арамис, рассеянно глядя в пространство перед собой, - "Видели бы вы этого барона, монсеньор! Вылитый душегуб!" Звучит недурно, однако не думаю, что Ришелье удовлетворится этим. Черт побери, Портос! На кон поставлена свобода всех нас, и мы также имеем право на участие в этом деле! А я со своей стороны, знаете ли, желаю лично удостовериться в том, что убийство этого вашего барона гарантирует нам свободу... "...А не смертную казнь!" - едва не сорвалось с языка. Упрямый пыл друга медленно, но верно подогревал чашу терпения Арамиса, и вот оно вскипело и чуть ни хлынуло через край. Но ссора в подобных обстоятельствах не делает чести и уж конечно не стоит дружбы... Глубоко вздохнув, мушкетер положил руку на плечо гиганта. - Портос, я вовсе не хочу оспаривать правильности вашего поступка. Я не знал покойного барона, но я также не знаком и с вашим таинственным свидетелем, а ставки слишком высоки, чтобы играть с закрытыми глазами, - молодой человек непринужденно пожал плечами, - Кто знает, возможно, вы и в самом деле избавили мир от отъявленного негодяя, однако дайте же нам удостовериться, что этот негодяй и является убийцей испанки!
Портос: По мнению Портоса, любой итальянец уже по своему происхождению должен быть в чем-то замешан, а тем более с таким лицом, как у этого ди Сорди, но тем не менее он поискал у себя крупицу терпения и пустил ее в ход. – Друг мой, вы не расслышали? Барона видели в этой лавке собственными глазами, и ди Сорди в разговоре со мной сознался… – тут гигант осекся, уяснив наконец, что ему втолковывал Арамис. Барон уже не сможет ничего подтвердить, а мадам Мирелли он опрометчиво пообещал молчать. – Гм, – после паузы сказал Портос, – вы правы, Арамис, возникают определенные затруднения. Вы знаете, мне показалось, что барон лишь часть интриги. Определенно, он предпочел смерть разговору с кардиналом.
Арамис: Едва сдерживая ликование, Арамис покивал с выражением глубокой задумчивости на лице. Длительное знакомство с Портосом говорило ему, что подобное умозаключение - самое большее и, пожалуй, единственное, на что он может рассчитывать в данной ситуации, и мягкие намеки на то, что барон и вовсе может быть частью не той интриги, ни к чему хорошему не приведут. - Вот видите, любезный друг: вы и сами пришли к тому же. Однако нам пора. Смею предположить, что даже убийство ди Сорди вряд ли оправдает наше опоздание в глазах капитана, - произнес Арамис, надевая перевязь, - Кстати, этот ваш таинственный свидетель... Он дворянин?
Портос: – Его словам полностью можно доверять, – твердо ответил Портос. – Но делать нечего, придется нам побольше разузнать об этом бароне, раз уж он сам не захотел ответить, что его толкнуло на преступление, – вздохнул мушкетер. Миг триумфа откладывался на неопределенное время, но в одном Портос был непреклонен. – Убийца именно он, Арамис, в этом я вам ручаюсь. Однако друзьям действительно следовало поспешить, если они хотели поспеть к обычному времени в особняк господина де Тревиля, и Портос временно оставил препирательства, готовый следовать за своим другом, который, наконец, был полностью готов предстать перед миром. Конец эпизода
полная версия страницы