Форум » Париж и окрестности » О том что встреча двух одиночеств не всегда безопасна. 16 июля, около половины четвертого. » Ответить
О том что встреча двух одиночеств не всегда безопасна. 16 июля, около половины четвертого.
Коррадо ди Сант-Анна: [off]Сначала она его придавила каретой, а потом - алтарем (с) Мартина де Ланселла[/off]
Ответов - 14
Мартина де Ланселла: Кажется, до особняка Тревилей скрипящая, по - утиному переваливающаяся повозка добиралась дольше, чем катила до самого Парижа от захолустного Флорака. На большаках все - таки было несоразмеримо просторнее, чем в каменных оврагах улиц, по которым еще и туда - сюда бесконечно лавировали люди, кареты и всадники, поэтому кучер охрип от ругани и крика задолго до того, как они преодолели половину намеченного пути; Фаншетта, камеристка, уже даже не жаловалась, а молча смотрела на госпожу глазами побитой собаки, а сама Мартина начала ощущать себя жуком в банке, которую злые мальчишка нарочно трясут - поглядеть, как забавно его швыряет из стороны в сторону. Повозку в очередной раз подбросило на ухабе, и баронесса больно приложилась плечом о стенку, мысленно пожелав Парижу пережить пожар вроде того, что устроил Нерон, чтобы с чистым сердцем перепланировать Рим.
Коррадо ди Сант-Анна: Тем временем один итальянский князь, решивший после визита в Люксембургский дворец прогуляться по Парижу с целью выяснить - стоит ли он мессы, или Генрих Наварский просто столь афористично выразил свое желание заполучить французскую корону любой ценой, а попутно прикидывающий (на всякий случай) пути спешной эвакуации из этого, вероятно все же мессы не заслуживающего города, ведомый своей шутницей-планидой, двигался на встречу карете очаровательной гасконки. И надо же было такому случиться, что именно в тот момент когда баронесса де Ланселла мысленно помянула Богородицу, нечистую силу, геену огненную, и одного, несомненно в ней обретающегося римского императора, Коррадо проходил на расстоянии какого-то шага от ее кареты, которая, сиганув на ухабе вверх и вбок, пребольно приложила князя ди Сант-Анна, попутно опрокинув его наземь. Юноша, которого его приключения в Париже, сделали еще более экспрессивным, в бешенстве вскочил с земли, открыл рот, и на языке Бокаччо, Рафаэля, Леонардо и Микельанджело выдал такую тираду, что недавняя исповедь в церкви отправилась, можно считать, псу под хвост. - ...battona Madonna, incoglionita figlia di putana, matriba bastardo, che cazzo?!! - воздух в легких итальянца кончился, и он вынужден был на мгновение прерваться.
Мартина де Ланселла: Пауза не пропала даром - в окошке кареты показалось миловидное женское личико, а в следующий момент Мартина сообщила своей жертве все, что думает о дураках, дорогах, бестолковых приезжих и косоглазых увальнях. Выплеснув все раздражение, что копилось в ней примерно от Флорака до Люзиньяна, Мартина вспомнила, что ведет себя неподобающим образом, и все ценные мысли, пришедшие ей в голову на следующем отрезке пути, девушка пока придержала при себе.
Коррадо ди Сант-Анна: Отповедь баронессы была столь насыщена эпитетами и содержательна, что знавший толк в крепком словце итальянец просто застыл раззинув рот и глотая воздух, как выброшенная на берег рыба. К тому же, хамить дамам юноша привычки не имел. - Прошу простить мою несдержанность, сигнора. - князь слегка поклонился Мартине. - Я не предполагал, что в этом э-э-э-э-э транспортном средстве может передвигаться дама. Счастлив представиться, Коррадо ди Сант-Анна. И, потерев ушибленное плечо, голосом полным ехидства добавил: - Безумно счастлив.
Мартина де Ланселла: Мартина прижала руку к груди, заставляя себя поглубже вздохнуть и успокоиться, однако выпад в сторону ее феерического выезда заставил баронессу надуться, как мышь на крупу: - Очевидно, вы предположили, что в экипаже с гербом на дверце перевозят дрова, а посему можно пренебречь всякой осторожностью?
Коррадо ди Сант-Анна: - О, нет. - парировал итальянец. - Из экипажа с дровами вполне может вылететь дубовое полено или коряга, и приложить по голове, потому его бы я постарался обойти стороной. Из вашего же рыдв... э-э-э-экипажа, как я заметил, ничего не летело, сигнора?..
Мартина де Ланселла: Его слова девица приняла неожиданно серьезно, ибо высунулась из окошка, насколько это было возможно, и дернула возницу за край накидки: -Гийом! Все сундуки на месте? А я тебе говорю, слезай и посмотри... Кучер с ворчанием отправился исследовать состояние багажа, а Мартина вновь повернулась к итальянцу: -Мою несдержанность извиняют тяготы дальней дороги, но вы, сударь...
Коррадо ди Сант-Анна: - Извиняют? Вот уж это ничуть. - вспыхнул Коррадо. - Смею заверить, моя дорога в Париж была куда как дольше вашей, поскольку пролегала через Испанию, однако я имел благоразумие нанять нормального кучера, который не пытался никого размазать по стенам боковиной моего экипажа. Я уже не говрю про нравы этой дыр... столицы Франции, где разбойник отличается от дворянина только одеждой. Князь фыркнул и надменно вскинул голову.
Мартина де Ланселла: -А вы, сударь, очевидно, и то, и другое - благородный разбойник? - с непередаваемым ехидством осведомилась баронесса де Ланселла.
Коррадо ди Сант-Анна: Глаза князя полезли на лоб от подобного хамства, а оливковые щеки начали стремительно приобретать совершенно нехарактерную для представителей его нации бледность. - Corpo di Bacco, сигнора! Не имею чести знать вашего имени, но, право, еще одно слово, и я вынужден буду требовать у вашего супруга удовлетворения.
Мартина де Ланселла: -Баронесса де Ланселла, - Мартина изобразила нечто вроде сидячего поклона, насколько позволяло ограниченное пространство возка. - Сожалею, месье ди Сант - Анна, но раньше Страшного Суда вы с месье бароном не увидитесь - он почил в Бозе прошлой весной, так что требовать удовлетворения вы можете разве что от меня самой!
Коррадо ди Сант-Анна: Итальянец глубоко вздохнул, тщетно пытаясь вернуть себе спокойствие. - О, баронесса, я сожалею о вашей утрате, хотя, сказать по чести, Страшный Суд меркнет по яркости впечатлений, если сравнивать его и знакомство с вами. Уверен, покойный барон разделял мое мнение. А теперь, не смею далее навязывать вам своего общества.
Мартина де Ланселла: Мартина гордо задрала подбородок, решив оставить сие оскорбительное замечание без ответа, ибо продолжать в том же духе можно было до бесконечности, а время шло, карета почти перегородила улочку, и Гийом уже затеял перебранку с каким - то зеленщиком, пытавшимся протолкнуть тележку между стеной дома и "бортом" кареты, подвергая опасности полировку баронессиного экипажа. -Счастливо оставаться, сударь. Гийом, трогай! Карета со скрипом продвинулась вперед - ровно настолько, чтобы второе колесо папало на тот же ухаб и с тем же результатом.
Коррадо ди Сант-Анна: Если бы князь не успел дернуться в сторону, то результат этот был бы, что называется, "на лицо", а так Коррадо "всего лишь" совершил короткий полет в тележку зеленьщика. Не слушая криков и причитаний, итальянец, чей костюм замечательно украсился свежей петрушкой и стрелками лука, потер дважды ушибленное левое плечо и задумчивым взглядом проводил карету баронессу. - Однако... какая женщина! - вздохнул он. Конец эпизода
полная версия страницы