Форум » Париж и окрестности » Тайны мадридского двора. 15 июля 1627г, около шести вечера » Ответить
Тайны мадридского двора. 15 июля 1627г, около шести вечера
Селена:
Ответов - 36, стр:
1 2 All
Селена: Дойдя до выхода, Селена остановилась в замешательстве. Приехав поутру в Лувр, она решительно оставила позади и карету и отчаянно возражавшую дуэнью, донью Мадалену, и теперь понятия не имела, где их искать. Обычно такие мелкие неприятности не смутили бы юную испанку, и она тутже нашла бы десяток разных способов выйти из положения, но после всего происшедшего сегдня это было уже чересчур, последней каплей в ее самообладании. Из глаз Селены брызнули слезы, и она отчаянно стиснула кулаки, чтобы не зарыдать в голос.
Портос: Господин Портос возвращался из караула. Да здравствует Свобода! Сколько можно стоять столбом у очередной двери в этом огромном дворце с бесчисленным числом различных покоев и переходов. И кто вообще выбирает, куда ставить мушкетеров? Вот нет, чтобы определить такого видного мужчину на пост поближе к кухне, чтобы, проходя мимо, служаночки имели возможность угостить скучащего солдата на службе Его Величества... Как несправедлив этот мир! Размашисто шагая, Портос приближался к выходу из дворца навстречу приятному свежему ветерку и веселому вечеру где-нибудь в компании друзей, как почти у самых дверей увидел очаровательную барышню, из чудесных глаз которой лились слезки. Кажется, мир жесток не только по отношению ко мне. Что ж, как истинный француз и благородный шевалье, я просто не имею права пройти мимо и не попытаться помочь этой девушке. Надеюсь, что моя форма мушкетера успокоит ее, и прекрасная незнакомка не только не испугается интереса, проявленного к ее персоне чужим мужчиной, но и позволит пока еще неизвестному господину оказать ей помощь. Мушкетер чуть поменял траекторию пути, сбавил шаг и оказался рядом с доньей Эскано. - Сударыня, - как можно более тихим голосом (насколько позволяли ему натренированные связки) привлек к себе внимание шевалье дю Валлон, - позвольте представиться, мушкетер Портос. Я могу чем-либо помочь Вам, мадемуазель? Может мне стоит найти и примерно наказать Вашего обидчика?
Селена: Резко обернувшись, в первое мгновенье Селена решила, что заговоривший с ней мушкетер был тем самым, что пригрозил вывести ее из Лувра часом раньше, но тут же поняла свою ошибку. Любезно улыбавшийся ей молодой человек был куда выше и куда представительнее Арамиса, и глаза у него были не в пример добрее. – Н-н-нет, – пробормотала она, чувствуя как к щекам приливает краска, – нет, мне… никто… Усилием воли девушка взяла себя в руки и гордо выпрямилась. – Вы очень любезны, сударь, но меня никто не обидел. Но если бы вы могли помочь мне найти мою карету… Не договорив, она опустила глаза. Видела бы меня сейчас донья Мадалена!
Портос: Странно, что столь юная девушка оказалась в Лувре совсем одна, а не в окружении многочисленный родственников мужского пола или хотя бы матери или очередной тетки! Тем более, когда молодая особа столь хороша - грех ввергать в искушение мужчин, оставляя мадемуазель без должного сопровождения. Хотя... если меня не подводят глаза, она не мадемуазель, а сеньорита, ну или донья... - Сударыня, конечно же я Вам помогу! Если Вы объясните мне по каким приметам можно опознать Вашу карету или кучера, то ее в скоро времени доставят пред Ваши чудесные очи, - Портос широко улыбнулся. Но в следующую секунду в голову мушкетеру пришла какая-то нериятная мысль, которая в единое мгновение согнала добродушие и спокойствие с его физиономии. - Как слуга Его Величества, я не могу не задать Вам один неприятный вопрос. Считаете ли Вы, что общество Вашего кучера будет достаточно для поддержания безопасности на протяжении Вашего пути по Парижу, а то и за его пределы? Потому как в противном случае я просто обязан сделать все, что в моих силах, дабы восстановить Вашу безопасность и обеспечить Вам спокойный путь от Лувра за его пределы. Мужчина, казалось, был несколько смущен тем обстоятельством, что почти навязывал свою заботу незнакомой девушке, о которой не знал почти ничего, даже имени. Но в то же время он был уверен, что поступить по другому не может. Будь на месте молодой сеньориты престарелая матрона, не представляющая никакого интереса для разбойников или злоумышленников, наверное, Портос даже не озаботился бы вопросом предоставления миледи сопровождения... Но а тут, он просто не смог промолчать.
Селена: Селена с благодарностью взглянула на молодого мушкетера, но ее сердце тут же сжалось. Если бы он знал! – Дорожная карета, серая… пара лошадей, кажется. – Она прикрыла глаза, вспоминая. – Герб на дверце – вот! Она протянула мушкетеру платок, но его вопрос застал ее врасплох, и белый кусок батиста выскользнул из ее руки. – Как! Париж так опасен? Разумеется, на запятках ее кареты должен был стоять лакей или даже два, она никогда не обращала внимание на слуг, но мысль о том, что она могла нуждаться в защите была нова для юной испанки.
Портос: Портос ловко нагнулся, подхватывая батистовый платок у самого пола, потом выпрямился и с легкой улыбкой посмотрел на девушку. - Париж настолько непредсказуем, что может быть совершенно любым. Иногда можно пройти через весь город и видетьвокруг себя только благонадежных французских подданных, но бывает и такое, что беда прячется даже за самым спокойным углом. Я уповаю на Ваши слуг, мадемуазель. Надеюсь, это верные люди, проверенные временем, готовые на все ради своей прелестной госпожи, - мужчина с лукавой улыбкой поклонился собеседнице, не отрывая взгляда от ее глаз. Спустя пару мгновений тишины, Портос заставил себя вернуться к тем обязанностям, что он добровольно на себя взвалил. Он огляделся и увидел мушкетера, по струнке вытянувшегося у двери. - Я на минуту, сударыня, - дю Валлон в пару шагов оказался около солдата. - Жиль, ты сегодня здесь дежуришь? Ну и не повезло же тебе. Слушай, окажи маленькую услугу: разыщи серую карету с вот этим гербом на дверце и пригони сюда. А я пока вместо тебя побуду. Хорошо?Тот, кого назвали Жюлем, кивнул и скорым шагом пошел выполнять просьбу Портоса. Мальчик поступил на службу не так давно, и он был совсем не прочь заслужить одобрение "старожила". Портос вернулся к донье Эскано. - Ну вот, сударыня, сейчас Ваша карета будет здесь. И все же, я должен Вас еще раз спросить. Как я понял, Ваше сопровождение состоит из пары лакеев и кучера. А Париж не слишком Вам знаком. Верно? И какого черта, тысяча чертей, с вами нет сопровождения! - но Портос никогда бы не допустил послежнему вопросу сорваться с языка.
Селена: Лукавая улыбка мушкетера вогнала девушку в яркую краску, и она торопливо отвела взгляд. – О да, – пролепетала она, внутренне негодуя на собственное смущение, – да, это верные люди, сеньор. Краткое отсутствие молодого человека помогло юной испанке привести свои разбегавшиеся мысли в какое-то подобие порядка, и на его следующий вопрос она ответила уже более уверенно. – Благодарю вас за вашу заботу, сеньор, я действительно в Париже только со вчерашнего вечера. Но вряд ли Хуан так просто заблудится… Последние слова она произнесла уже с глубоким сомнением в голосе. А ведь правда, как кучер нашел дорогу в Лувр? Спросил? Что если он заблудится?
Портос: Ох-ох-ох... Говорила мне мама... "Сынок, ты слишком добр и отзывчив. В наше сложное время с такими качествами путного ничего не добьешься, твои услугами все будут пользоваться, а на твои мелкие просьбы отвечать отказом. Но это еще не самое страшное. Хуже будет, если твоя добродушность покажется навязчивостью. Тогда протянутая рука будет восприниматься как назойливость и невоспитанность." Но здесь я рискну. С друзьями проще - куда им деться от моего общества, - мужчина улыбнулся в душе. А вот с этой юной дамой... Чувствую ,что жалеть потом буду... Ох чувствую. Но еще больше буду корить самого себя за то, что сейчас промолчу... А там уж будь что будет. Поживем - увидим, выживем - учтем. Порто глубоко вздохнул, собрался с мыслями, мгновение еще помедлил, будто раздумывая и наконец выпалил: - Мадемуазель не сочтите за дерзость то, что я сейчас Вам скажу. Расцените лишь как дружеское участие пусть и почти незнакомого Вам человека. Вы видите, я - мушкетер, нахожусь на службе Его Величества Короля Франции. Стоял в карауле, а теперь смена завершилась и я свободен от службы. И вот увидел Вас...Шевалье замолчал на секунду, перевел дух и продолжил: - Сударыня, я беспокоюсь за Вашу безопасность. Позвольте мне сопроводить Вас до дома, в котором Вы остановились в Париже. И не пугайтесь, умоляю Вас. Я лишь прошу разрешения следовать за Вашей каретой на собственной лошади, а убедившись в том, что под сенью дома, приютившего Вас, Вам уже ничего не грозит - немедленно удалюсь и не стану более навязываться.Молодой человек замолчал, склонил голову, не смея смотреть в глаза девушке, в ожидании ее приговора.
Селена: Селена снова мучитально покраснела, пытаясь собраться с мыслями. Строгое воспитание Мадрида гарантировало, что до сегодняшнего дня ей практически не приходилось иметь дело с мужчинами, а тут… К счастью, в этот момент юная испанка увидела приближавшуюся к ним тяжелую карету с высунувшейся из окна доньей Мадаленой и с облегчением вздохнула. – Вы… вы так любезны, сеньор! Но вам следует спрашивать у моей дуэньи, я не могу решать за нас обеих. Мрачное выражение на лице пожилой женщины не внушало Селене особой уверенности, что та обрадуется предложению мушкетера, и юная испанка сама не смогла бы сказать, жалела ли она об этом или нет.
Портос: Портос, стремясь скрыть свое сожаление, вежливо кивнул и предложил даме руку с тем намерением, чтобы проводить ее до кареты и помочь в нее сесть. Лицо дуэньи не внушало надежд, и мушкетер уже почти успел попрощаться со своей мечтой, в которой рисовал эту юную испанку, радушно улыбающуюся ему... на пороге ее дома... Эхх... Но кто не рискует, тот не пьет и не ест, как известно, а в том и другом Портос знал толк. Ввиду этого, он не показывая некомфорта, который доставил ему взгляд доньи Мадалены, смело проводил прекрасную госпожу к экипажу, поклонился сидевшей в нем женщине и с самым серьезным лицом произнес: - Сударыня, как воин на службе Его Величества Короля Франции, должен предупредить вас и вашу благородную подопечную о некоторых волнениях, которые могут омрачить удовольствие от вашего пребывания в Париже. Со своей стороны, как должностное лицо, могу посоветовать вам усилить свою охрану в вечернее время. Сегодня это возможно сделать за счет нашего полка. Легкий кивок головы и мужчина застыл в почтительной и немного величавой позе, ожидая решения суровой матроны.
Селена: Испуганная решительностью молодого мушкетера, Селена нервно взглянула на свою дуэнью, но, к ее величайшему изумлению, донья Мадалена не торопилась призвать мужчину к порядку. – Волнения? – неуверенно переспросила пожилая дама, крепко сжимая ручку веера, и тут же переспросила по-испански, – что за волнения? Как его зовут, кто он такой? Он говорит о беспорядках? Селена, которая за весь день не слышала ни малейшего упоминания о каких-то волнениях, объяснила, что молодого человека зовут Портосом, что он мушкетер его величества, и что она сама не настолько хорошо говорит по-французски, чтобы быть уверенной в точном переводе, но вряд ли он имел в виду душевное смятение. При последних словах юная испанка жарко покраснела и невольно искоса глянула на предмет обсуждения.
Портос: Портос был чрезвычайно серьезен. Не скрою, что это удавалось ему с огромным трудом, однако пока все получалось. В то время как очаровательная Селена щебетала на испанском, мушкетеру ничего не оставалось, как недвигаясь и не изменяясь в лице ожидать до чего же договорятся женщины. Испанский язык был ему известен. Но так же ему был доподлинно ясно, что общество дуэньи для него нежелательно. И благодаря совсем маленькой хитрости, можно было попытаться его избежать. То есть притвориться, что усидчивостью он не выделялся, и этому иностранному языку было решено его не учить. Соответственно, он "должен был" понять из фразы дуэньи лишь слово "волнения", произнесенноe с вопросительными интонациями. Он с озабоченным видом кивнул и вновь замер. Тут ему пригодился навык, который мушкетеры оттачивали на своем посту годами - представил себя статуей работы талантливого мастера, полной достоинства и серьезной сосредоточенности. Взгляд прекрасной сеньориты он поймал, и про себя не замедлил отметить особую прелесть покрасневших щечек девушки. Укрепившись в своей намерении сопровождать мадемуазель до ворот ее дома, Портос приступил ко второму акту. - Сударыня, быть может, мои объяснения показались вам слишком сумбурными, я поспешу исправить собственное упущение и объяснить все еще раз, если позволите. Ситуация в Париже и предместьях такова, что верхом неосмотрительности будет путешествовать двум великолепным дамам без сопровождения хотя бы одного или двух вооруженных всадников. Тогда никакие, задумавшие дурное, люди не посмеют подумать о вас как о легкой добычи.
Селена: В глазах Селены, до сих пор уверенной, что мушкетер лукавит, выразилось сомнение. Конечно же, ее величество всегда путешествует с охраной, вряд ли она заметила бы… – И вы предлагаете нам свои услуги? – смущенно уточнила она снова. – Вы очень, очень любезны. А ваш… начальник не будет против? Донья Мадалена раздраженно зашуршала своим огромным черным веером, и Селена торопливо перевела ей сказанное. Веер с громким стуком ударился об пол кареты. – Да, да, – согласилась дуэнья, – никто не подумает ничего дурного, если он поедет рядом с нами, скажите ему, душа моя. Явный дворянин, как, вы сказали, его зовут? Такой импозантный молодой человек. Селена, не решавшаяся снова взглянуть на мушкетера, искренне понадеялась, что тот не понимал по-испански. – Говорят, что в мушкетерах его величества числятся лишь наиболее знатные дворяне королевства, – пробормотала она.
Портос: Мне показалось, или лед недоверия в глазах сеньорины треснул? Но мушкетер не спешил себя поздравлять с победой, плохой приметой во всех войсках считается делить трофеи раньше, чем последний враг выбросит белый флаг или ударится в бегство. - Да, мадемуазель. Я готов предложить вам услуги сопровождения. И о мнении на это капитана мушкетеров вам не стоит беспокоиться. Мое дежурство во дворце подошло к концу, и до утра в моем службе у господина де Тревиля надобности нет. Дуэнья наконец вняла доводам рассудка, услужливо подкинутым Портосом, и согласилась. Мужчина уже собрался поздравить себя в первых успехах на ниве дипломатии и интриганства, когда его внимание привлекло обсуждение его дворянства... С точки зрения дуэньи я импозантен, а по мнению его подопечной? Но в любом случае, прекрасная госпожа, спасибо за уверенность в моем благородном происхождении. Я правда старался... - сдерживаемый смешок окончательно подавить не удалось. И пришлось замаскировать его, обернувшись назад, делая вид, что его привлек какой-то звук за спиной.
Селена: Сомнения Селены, знал бы молодой мушкетер, были вызваны всего лишь его именем. Даже неискушенной испанке было понятно, что вездесущей частички «де» в этом имени не хватало… Но ведь в Испании дворянство не угадаешь с фамилии… Да нет, он никак не может быть простолюдином, он слишком… Недодумав этой мысли, Селена снова отвела глаза, чувствуя на щеках предательский румянец. – Мы были бы вам крайне благодарны, и я и донья Мадалена, – пролепетала она и сделала шаг в сторону, чтобы позволить лакею открыть дверцу кареты.
Портос: Что ж, приятель, могу тебя поздравить. Теперь ты можешь быть уверен, что испанская сеньорита в целости и сохранности доберется до своего жилища в Париже. Уж себе-то ты можешь доверять... И в награду твоя голова, как минимум, обогатится сведениями о том, где можно будет найти эту приятную во всех отношениях мадемуазель. Портос коротко кивнул, и оказался у дверцы кареты. Он предложил свою руку, дабы сеньорита могла опереться на нее и скользнуть в экипаж. Мужчина позволил свои губам растянуться в улыбке, обращенной и предназначенной лишь для прелестной уроженки солнечной Испании. Одев шляпу, которая все это время находилась в его руках и разве что не подметала пол своими роскошными перьями, мушкетер предупредил испанок, что через мгновение вернется, лишь заберет свою лошадь из конюшни. Он исполнил свое обещание и не прошло и минуты, как из-за поворота показался всадник, в коем несложно было признать Портоса. Теперь стоит переместиться в Париж?
Селена: Галантность Портоса, хоть и она не была чем-то необычным для привыкшей к мужскому вниманию Селене, тем не менее не осталась незамеченной, и рука юной испанки дрогнула, коснувшись руки молодого мушкетера. Но, оказавшись на своем месте рядом с доньей Мадаленой, она расправила свои юбки так старательно и так чинно, что даже не посмотрела на своего кавалера. Но не успел тот удалиться, как дуэнья одобрительно сравнила его со своим покойным мужем, как всегда при виде манер, которые находила хорошими, и тут же попеняла самой Селене ее свободное поведение с незнакомцем. Знали бы вы, насколько свободное, – подумала Селена, невольно вспоминая оскорбление, брошенное ей несчастной мадам де Комбале, – куда там рыночной торговке! Чело юной испанки затуманилось, и она даже не подняла глаз, когда Портос вернулся и карета тронулась в путь. ООС Давайте уже здесь допишем, как мы доехали, а потом я спрошу. Потому что сначала в Париж, а потом в «Мой дом», может, не надо прыгать?
Портос: Портос с особым удовольствием заметил, с каким воодушевлением он выполняет работу, в которую ввязался по собственному почину. Невольно пришло сравнение, навеянное воспоминание о не столь уж давних событиях. Несколько месяцев назад в один черный-черный день молодой человек обнаружил, что у него почти не осталось бренного металла, а до вознаграждения из рук господина де Тревиля было еще очень много невозможно голодных дней и ночей. Тогда он поступился своей гордостью и согласился сопровождать одного ювелира в качестве охраны в предместье Парижа, за что и получил условленную заранее плату. Дни перестали выглядеть столь безденежными, но неприятный осадок остался. А тут безвозмездная помощь чуть ли не расправляет невидимые крылья, скрытые под формой мушкетера... И все это, не благодаря ли смущенной улыбке очаровательной госпожи? Впрочем, служба есть служба, и в ней Портос смело считал себя профессионалом. Следовательно, наука сопровождения кареты ему была известна. Двигаясь то сбоку, то сзади экипажа, он не позволял своим чувствам ни на минуту расслабиться, внимательно изучая окрестности с целью выявить заранее недобро настроенных людей. К сожалению, выполнению его обязанностей способствовало озабоченно-подавленное выражение лица девушки. То ли присутствие дуэньи, то ли тени кареты, то ли собственные мысли изменили настроение только начавшей улыбаться испанки. Мужчина надеялся, что дело не в нем. Конечно же "Мой дом", простите мне мой склероз)
Селена: Занятая своими печальными мыслями, Селена не особо следила за движением кареты и не прислушивалась к назиданиям доньи Мадалены, а потому окончание путешествия явилось для нее неожиданностью. Карета остановилась у небольшого домика, Селена даже не знала, в каком квартале, и девушка, опомнившись, подняла глаза на дуэнью и переспросила: – Прошу прощения? Донья Мадалена поджала губы. – Я сказала, что мы не можем предложить ему большего вознаграждения чем приглашение в наш дом, – процедила она, – вы дочь испанского гранда, душа моя, никогда не забывайте об этом. Быть может, он предпочел бы денежный подарок, – грустно подумала юная испанка, несмотря на свой возраст знавшая, что разговоры о знатности начинались тогда, когда не хватало золота. – Но так мне не придется еще рассказывать донье Мадалене о том, что я натворила. Мысль о предстоящей исповеди наполнила ее душу ужасом. В этот момент лакей распахнул дверцу кареты, и донья Мадалена, кряхтя, оперлась на его руку, чтобы вылезти. Мгновенье спустя Селена последовала за ней. ООС Месье Доминик говорит писать пока здесь, а потом он перенесет тему куда надо.
Портос: Уверившись по поведению кучера, что остановка отнюдь не является вынужденной, а всего лишь означает окончание их путешествия, Портос подавил грустный вздох. Вот и подошла к концу эта поездка, а ему не удалось переброситься и парой слов с юной чаровницей... Быть может, не храни ее личико столь отстраненное выражение, мушкетер бы и рискнул озвучить мало что значивший комментарий о местах, по которым они проезжали... Но заметив явное нерасположение сеньориты к разговорам, дворянин почел за благо выдержать паузу в словесных эскападах. В конце концов, - успокаивал он себя, - они и словом не упомянули, что планируют немедленно покинуть французскую столицу, а это оставляет надежду на повторную встречу. Не так уж сложно и подтолкнуть судьбу, выбирая эту улицу города по пути от Лувра домой или наоборот... Спрыгнув с верного коняшки, Портос хотел до конца сыграть роль услужливого лакея: открыть дверцу экипажа и выставить локоть в качестве опоры для обаятельной иностранки и ее сопровождающей, - но его опередил поганец-лакей... Оставалось лишь попрощаться? - Счастлив выразить свою радость тем, что дорога не была для вас слишком неприятной или опасной. Сопровождать вас было честью для меня, сударыня, - легкий поклон и робкая улыбка, выглядывающая из-под широкополой шляпы.
Селена: При прощальных словах мушкетера Селена подняла было глаза, смутилась, встретив его улыбку, но взгляда на этот раз не отвела. Слова дуэньи о том, что она дочь испанского гранда, продолжали звучать в ее ушах, и ее печально склоненная было головка поднялась. Она дочь, внучка и правнучка испанских грандов, ничуть не ниже по положению чем королева Франции, а что до какой-то там племянницы худородного кардинала… или даже какого-то молодого мушкетера… Твердости ее голоса мог позавидовать и стены ее родового замка: – Мы чрезвычайно благодарны вам за вашу помощь, сеньор, – произнесла она учтиво. – Если вы никуда не торопитесь, мы были бы счастливы предложить вам присоединиться к нашей скромной вечерней трапезе. Благородная женщина никак не может совершить неблагородного поступка, – думала она при этом, – мои помыслы были чисты, а намерения – благородны.
Портос: Бровь мушкетера невольно поползла вверх, когда он услышал как заговорила прелестная испанка. Свершилось превращение из напуганной девочки в... в благородную сеньору, - подумал он с грустью. - Неужели стены родного и не очень дома так помогают? Или дуэнья прочла заново лекцию о должном поведении молодых особ в обществе не слишком старых мужчин предположительно благородного происхождения... Однако девушка не ограничилась благодарностями, она решила облечь свою признательность в более материальную оболочку. Ну что тут еще сказать? Она попала в самую точку. Мужчина после долгой службы, когда в его желудок перепадали самые крохи, что и за еду принять невозможно, не имеет никакой моральной силы отказаться от ужина. Как любила говаривать матушка, если женщина задумалась о том, что тебя надо непременно накормить - это хороший знак, сынок... Я не столь категоричен, хотя и уповаю, что выводимые голодом рулады оказались не слышны внутри кареты. Теперь, приятель, закатал губы обратно, подобрал слюни с подбородка, убрал лихорадочно-хищный блеск в глазах, красиво поклонился и чинно последовал в дом вслед за прелестной дамой. Мушкетер решил подчиниться внутреннему голосу и выполнить его рекомендации в точности: благодарная улыбка и потеплевший взгляд почти кричали о его одобрении такого предложения, а губы между тем озвучили слова: - Блистательная донья, я буду счастлив присоединиться к вам во время ужина. Надеюсь, что мое общество не слишком стеснит вас и не нарушит ваш покой и покой ваших домочадцев. Разве кто-то мешает такой красавице приехать во Францию с многочисленным сопровождением, а в Лувр явиться с "малым двором"?
Селена: Селена учтиво наклонила голову и последовала в дом за доньей Мадаленой. Встретивший их у входа мажордом выслушал распоряжение о третьем приборе со всей подобающей случаю кастильской невозмутимостью, и, хотя он лично провел их в столовую, когда они вошли, стол был сервирован на троих. Селена заняла свое привычное место во главе стола, указала Портосу на стул справа, дождалась, пока донья Мадалена не устроилась поудобнее, и кивнула мажордому. Хотя обычно девушке не составляло труда вести легкую светскую беседу за ужином, сегодня воображение отказывало ей. К счастью, донья Мадалена, заметив, должно быть, состояние своей подопечной, не замолкала практически ни на миг, осыпая молодого мушкетера вопросами о Париже, о Франции, о короле, королеве и кардинале, рассуждениями о погоде здесь и дома, и, разумеется, воспоминаниями о своем покойном муже. Селена механически переводила Портосу и, изредка, самой дуэнье, кивала где надо, и улыбалась, но мысли ее были заняты не тем. Но вот десерт был убран, на столе появился сладкий херес, и донья Мадалена на миг прервалась в своих бесконечных излияниях, чтобы поднести к лицу бокал и с явным наслаждением вдохнуть его аромат. Над столом повисла тишина, и Селена судорожно сглотнула, пытаясь придумать, о каком бы пустячке спросить у своего гостя.
Портос: Сев по правую руку от хозяйки, Портос грешным делом задумался о том, как строги традиции и обычаи Испании. Донья Мадалена не то что пугала молодого человека, но само ее присутствие являло собой принужденность и отсутствие уюта и комфорта. Пока они следовали за ожившей статуей по чьей-то ошибке нанятой мажордомом, мушкетер позволил себе помечтать об ужине наедине с Селеной, хотя и был уверен в тщетности своих надежд. Ну почему хотя бы на пару мгновений не уступить сердцу вразрез с разумом? Однако, мужчина допустил ошибку в собственных расчетах. Вернее забыл о влиянии одного из основополагающий факторов... собственно, ужина. Только взгляд голодного дворянина упал на по-южному щедро накрытый стол, как все мысли о некомфорте улетучились. Последним усилием воли подавив восторг желудка, о котором он намерился возвестить в виде рулад всем присутствующим, Портос глубоко вздохнул, совсем по-мальчишески улыбнулся и сел за стол. Уже спустя пару минут он ощутил несомненную пользу дуэний. Ввиду того, что его рот был прочно и надолго занят пережевыванием пищи, ждать от него дельных и подробных ответов или комментариев на чьи-либо высказывания, было неимоверно наивно. А донья Мадалена была вполне удовлетворена утвердительным мычанием, полными поддержки собеседницы киванием и редкими утвердительными фразами типа: "Конечно, сударыня", "Безусловно, мадам", "Я с вами совершенно согласен, сеньора!" и подобными им. Так, данная трапеза смогла принести удовлетворение как минимум двум заинтересованным сторонам. Испанская вдова наговорилась на пару дней вперед, а Портос попытался наесться на ближайшие пару часов... Ну молодой растущий организм... На большее он и не надеялся... В то же время, расправившись с десертом, дуэнья наконец охрипла (ну или мушкетер на это понадеялся, так как женщина все же умолкла), со своей же стороны мужчина уже ощущал себя вполне счастливым сытым человеком и был готов принять активное участие в беседе за бокалом вина, судя по всему привезенному из родной страны доньи Эскано. - Сударыня, в моих мыслях нет стремления задеть Ее Величество королеву Анну, но любуясь Вами, я невольно ловлю себя на мысли, что вы больше подходите на роль красавицы-испанки на французском престоле. Простите мне мою дерзость, я предан Ее Величеству королеве, и никогда бы не стал говорить подобные дерзости ее прелестной соотечественнице, если бы я не был настолько уверен в правдивости своего замечания.
Селена: Неожиданный комплимент так выбил Селену из колеи, что она на секунду не нашлась что ответить и только опустила глаза. Но тут же маленький указательный пальчик поднялся в шутливом отрицании. – Нет-нет, сеньор Портос, не смейте так говорить о моей крестной маме. Она и она одна достойна быть королевой Франции. К тому же, она не только прекрасна, но и добра, а я… – Лицо ее резко погрустнело, и она еле слышно добавила, – а я и крестницей ее быть недостойна.
Портос: Портос схватил себя за язык, но было уже поздно. Комплимент был произнесен, воздух у его рта заколебался, эти волны в долю мгновения достигли маленького ушка Селены, и девушка, как и полагается благовоспитанной мадемуазель, опустила очаровательную головку, смущенно избегая взгляда обнаглевшего мушкетера. Мужчина со своей вечной поспешностью уже формулировал предложение, в котором хотел попытаться вымолить прощение своему дряному языку, когда донья Эскано смилостивилась и свела крамолу собеседника к шутке. Аккуратненький пальчик покинул уютные объятия четырех братцев, и Портос в который раз пожалел, что у него не было возможности поцеловать эту нежную кисть. Не переживай, вот выставит она тебя из дома - будет у тебя возможность.. напоследок так сказать - Никогда не поверю, что кто-то кроме Вас, мадемуазель, достойна быть крестницей Анной Австрийской. Вы говорите о доброте Ее Величества, конечно, королева Великолепная Женщина, но не стоит так принижать собственные достоинства. Я никогда не поверю, что вы совершили какой-то нечестный поступок в своей жизни.
Селена: На мгновенье Селена плотно сжала губы. Вы меня просто не знаете. – И вы не ошибетесь, – согласилась она, – но доброта и честь это не одно и то же, сеньор… совсем не одно и то же. – Что вы такое говорите о чести? – Донья Мадалена подняла голову от своего бокала и внимательно взглянула на свою подопечную. – Я… – Селена беспомощно глянула в сторону мушкетера, вспомнила, что он не говорит по-испански, и тихо сказала, – Я сегодня оскорбила женщину, мадам… племянницу первого министра. Я сделала это ради своей чести, но доброты в этом было немного. Девушка гордо вскинула голову, ее глаза метали молнии, но, вопреки всем ее ожиданиям, донья Мадалена не пришла в ужас и не упала в обморок. – Если она оскорбила вас, душа моя… Селена отчаянно мотнула головой и взглядом указала дуэнье на Портоса.
Портос: Милая испанка снова погрустнела с сожалением отметил про себя мушкетер. И снова он подвел сам себя. Со скоростью света в его голове закружилась карусель мыслей: комплимент все же не был приятен, мадемуазель недовольна не куртуазным поведением гостя, она жалеет о том, что пригласила его в дом, и сейчас... Донья Эскано, однако, не произнесла со льдом в голосе короткое "вон", а заговорила о доброте и чести. Эти две философские категории не были сильной стороной Протоса. Нет, он искренне полагал себя добрым человеком... в компании с друзьями и людьми, которым мог оказать помощь... И честным, безусловно. Он же мушкетер! Он шевалье! Честь - это путеводная звезда всей его жизни... И все в подобном духе, ему не хватало красноречия Арамиса... Но применять эти слова к благородной даме... Увы, по скудоумию ли, или по неопытности, мужчина был уверен, что если женщина честна, то и добра. И наоборот. Ведь будучи честной христианкой, невозможно совершать зло... Он чуть ли не углубился в дебри, откуда не выбрался бы и до рассвета, если бы не быстрый разговор на испанском между дуэньей и ее подопечной. Что??? Донья Селена оскорбила кого-то? Это что же ей сделали в конце концов?!! Эй... Ой... Кого она оскорбила? Племянницу первого министра... Кардинал! - мушкетер почти неслышно сглотнул, в целом же он казался погруженным в созерцание золота напитка у себя в бокале. Эта прелестная малышка сцепилась с племянницей Ришелье... И судя по огню в ее глазах вышла если не победительницей, то никак не побежденной. Как подданный Его Величество Короля мне надо бы поапплодировать... Но нельзя. Я не знаю испанского, я не знаю испанского, я ничего не понял... ничего... Ой, Господи! Остается лишь надеяться, что Ее Величество сумеет защитить свою крестницу. Так, приятель, это ты обдумаешь после того, как покинешь этот гостеприимный дом. А сейчас... Сейчас от тебя ожидается ответ... Чертовы хвосты, рога и копыта! На какую же тему... Вспоминай... Вспоминай... Чуть прочистив горло, Портос попытался придать своему лицу безмятежный вид и пустился в около философский спор. - Прекрасная госпожа, но ведь вы добры. Вы очень добры к окружающим вас людям. Вот хотя бы взять меня. Я оказал Вам маленькую услугу, за которую вы платите сторицей не столько великолепный ужином, сколько даже своим приятным обществом. А разве это не великодушно с вашей стороны? А честь... Честь молодой сеньориты, так же, я полагаю, как и честь молодой француженки, для вас неотъемлемая часть жизни с самой колыбели. Ваши глаза настолько чисты, что, я уверен, любой Ваш поступок продиктован и одобрен самым суровым судьей в мире, вашей собственной совестью.
Селена: Селена подняла на Портоса грустные глаза. Доброта, сквозившая в каждом слове этого дворянина, ранила ее в самое сердце… ведь он действительно не знал, что она сделала. Под требовательным взглядом доньи Мадалены, явно ожидавшей, что Селена прямо сейчас расскажет ей о происшедшем, и открытым благородным взором Портоса, девушка окончательно смешалась. – Вы, безмерно любезны в ваших комплиментах, – проговорила она наконец, – но даже если бы они не были столь преувеличенными, кто был добр раз, далеко не обязательно добр всегда. Вот, например… одна моя подруга… Она взяла со стола свой бокал, но пить не стала. – Одна моя подруга, – быстро заговорила она, – попала в ужасное положение: ей предстояло выбирать между честью ее семьи и ее собственной честью. Сделав свой выбор, отказавшись от своей чести, она вдруг узнала, что у нее появился еще один шанс сохранить свою честь… если она готова погубить свою репутацию… и оскорбить другого человека, которого она никогда раньше не встречала и который не причинил ей никакого зла. Она не смогла поступиться своей честью… но цена… Борясь с подступившими к горлу слезами, Селена покосилась на свою дуэнью – но та ничем не показывала, поняла ли она торопливый рассказ юной испанки, и, если поняла, поняла ли правильно. Снова переводя глаза на мушкетера, Селена с отчаянием подумала, что все это было напрасно, что маркиз де Мирабель оказался куда благороднее, чем она полагала, и что все, что она сделала, она сделала зря.
Портос: Наблюдая выражение глаз сударыни Эскано, Портос поймал себя на мысли, что не будь этой претенциозной столовой, неслышных в своих перемещениях слуг и дуэньи напротив него, он не задумываясь бы обнял девушку за плечи, прижал к себе и долго-долго успокаивал, рассказывал, как все у нее будет хорошо, гладя ее по волосам, ведь у такой красивой дамы не может быть все так плохо... Но все эти "лишние предметы обстановки", как позволил себе в душе окрестить их мушкетер, присутствовали, заявляли о своем наличии, переключая внимание Селены, и ставили дворянина в жесткие рамки "благородного поведения". Будь мужчина хоть тысячу раз наивен, но выражение лица доньи Эскано, и ее рассказ "об одной моей подруге" - указывали на то, что все эти факты, скупо изложенные ею, относятся не к гипотетической испанской сеньорите, а к самой настоящей, реальной, сидящей рядом... крестнице королевы Анны Австрийской... Она лила слезы не из-за измены возлюбленного, и не из-за отказа в ее просьбе властьимущей особы... Она плакала от безвыходности ситуации, в которую попала... И, если верить ее словам, а я склонен им доверять, то не по своей вине. Чей же злой умысел поставил молодую девушку перед выбором между собственной душой, репутацией и честью семьи? Что за дьявол это? Воистину, такой замысел достоен кардинала... Но тогда зачем было Ришелье использовать иностранку... оскорбляющую его племянницу... Нет, у меня сейчас расплавятся мозги. Это задачка не про меня. Пойдем от легкого. Сейчас нужно что-то сказать утешающее и... и навести ее на еще какие-то подробности... Да... именно так... Шевалье дю Валлон нахмурился, и со всей серьезностью в голосе, обильно сдобренной сочувствием, попытался высказать свое мнение на положение "подруги": - Мадемуазель, ваша подруга, действительно, оказалась в очень сложной ситуации; я мало что смог бы ей посоветовать, кроме как выразить свое искреннее сожаление, но... А почему ваша знакомая сеньорита видит везде только свою вину? Неужели она не понимает, что стала лишь жертвой обстоятельств и чей-то нечистой игры. Почему бы ей не обратить надежды злоумышленника ему же во вред?
Селена: Слова Портоса задели какую-то чувствительную струнку в душе Селены, и на ее лице появилось задумчивое выражение. Пусть моя жизнь погублена, но ведь не по моей вине! Мне остается лишь отомстить! – Вы правы, – прошептала она. Донья Мадалена громко прокашлялась, и Селена перевела на нее невидящий взгляд. – Вы говорили о предложении графа-герцога, душа моя? – спросила дуэнья и, получив рассеянный ответный кивок Селены, еле заметно сжала губы. – Я не могу шпионить, – гневно отозвалась девушка, которую это выражение неодобрения не могло не задеть, – и не могу не шпионить, вы сами знаете. Так пусть они сами откажутся от моих услуг. Но они уже отказались, – напомнила неумолимая память, – все это было зря.
Портос: Портос увидел, что его слова если не попали в цель, то дали пищу для размышлений, а это уже лучше, чем видеть столько боли в ее глазах. Потакая своей дряной привычке, мужчина складывал в голове головоломку, что задала ему очаровательная новая знакомая. Было слишком мало информации, чтобы он мог представить себе полную картину происходящего. Мучительно требовалось задать новые вопросы... Но вот как? Человек полагает, а Господь располагает. Звезды встали так, что одного недовольного движения губ дуэньи хватило, чтобы вселить злость (наверно все же на саму себя) в душу Селены, и вместе с ней сорвать с ее губ слова, раскрывающие почти все. Как бы ни был плохо осведомлен в политических делах Портос, но кому принадлежит странно-уникальный титул графа-герцога, его интеллекту удалось осознать. Кажется, я раскрыл шпионку... иностранную... собирающую информацию, или компрометирующую... кого? а неважно! Главное, Оливарес не мог замышлять что-то, пошедшее бы на пользу французской короне. Ну что за день такой!!! Мой долг офицера немедленно сообщить обо всем королю... скажем, через капитана... Но мой долг мужчины, дворянина - защитить женщину. И пусть достроится Пале Кардиналь, но я ни за что не поставлю под удар эту хрупкую, невинную и чистую в своих помыслах девушку! Да пусть я до конца жизни буду стоять каждую обедню, но теперь я просто обязан спасти донью Эскано. Прекрасно, приятель. Ты нашел себе цель. Теперь осталось решить все о путях ее достижения. И тебе, дружище, с этой задачей в одиночку не справится - мозгом не вышел. Мушкетер допил бокал вина одним глотком. Пусть это было невежливо и по-мужицки, но узнав такое, пара лишних капель алкоголя лишними не были. А еще меня пугают ее слова о том, чтобы от ее услуг отказались бы сами... Милая девочка, ты хоть понимаешь, что тогда будет с тобой... От тебя же избавятся... И от всей твоей семьи тоже... Если Оливареса сравнивают с Ришелье, то я с уверенностью могу предположить, что свидетелей своих коварных замыслов в живых они не оставляют... Или с ними, или в могиле... Надо как-то успокоить ее... Чтобы она больше не делала подобных глупостей... Пока она рядом с королевой, она хотя бы под какой-то защитой... А потом мы поймем, как нам действовать, и выручим ее, с наименьшими последствиями... Да. Именно так. - Сударыня, что-то не так? Быть может, я ошибся в формулировки своей фразы? Что вызвало ваш гнев, милая дама? - голос Портоса почти светился мягкостью и нежностью. Он будто пытался словами окутать сеньориту заботой и заверениями, что все будет хорошо.
Селена: Селена устало потерла пальцами виски. Явное неодобрение во взгляде доньи Мадалены могло относиться как к ее поступку, так и к ее вспыльчивости, и юная испанка невольно перевела глаза на мушкетера. Больше всего на свете ей хотелось ответить на его открытость такой же искренностью, забыть о строгом взоре дуэньи, расплакаться и рассказать ему всю правду… Наверняка он мог бы помочь мне, он старше меня, он мужчина… Но нет, он простой мушкетер, что он может, что он знает? О! Маркиз де Мирабель! В глазах Селены, обращенных на Портоса, забрезжила надежда. Я брошусь к ногам Мирабеля, он не откажет, он слишком благороден. Только бы он поверил, что я не сговаривалась с этой Венсенн! Он наверняка знает, что делать, он уже готов был мне сказать… Донья Мадалена кашлянула, тактично напоминая своей подопечной, что она совершенно забыла о своем госте, и юная испанка снова взяла себя в руки. – Простите мне, сеньор, – тихо сказала она. – Я… я немного устала, а потому забываю о простейших правилах вежливости. Смею вас уверить, вы меня ничем не задели, я… донья Мадалена напомнила мне об одном человеке, который причинил м… моей подруге большое горе, и я не сдержалась. Прошу вас, простите меня. Невинная ложь, но, произнося ее, Селена почувствовала, что снова краснеет.
Портос: Что-то во взгляде милейшей Селены дало право Портосу надеяться на последующую далее откровенность. Ему на мгновение показалось, что сейчас девушка все расскажет ему, попросит помощи... и уж тогда он ни за что не откажет. Увы, мушкетер позабыл, что он не граф, и даже не барон. Тем более имя, которое он озвучил, представляясь донье Эскано, было вовсе не громким. Ничего, что могло внушить уверенность в его силе, испанке не было известно. А рассказывать ей сейчас о неразлучной компании закадычных друзей, способных не только гулять по Парижу совершенно спокойно, но и по Пале Кардиналь... пусть и под покровом ночи. Он не рассказал, что четверо способны слишком на многое. Что достаточно умно себя повести, рассказать кому надо именно ту информацию, которая необходима, и ни слова больше, и проблема будет решена. Но. Если бы мы знали, куда будем падать - постелили бы соломку. Слова об усталости - послужили словно прелюдией к следующему акту. Последнему. Под названием "Прощание". И не заметить мужчина этого не мог. Он не забывал, что в этом доме он гость. И приглашен в качестве вознаграждения за услугу. Прекрасная мадемуазель и не думает, что ты, приятель, можешь сделать что-то больше, чем сопроводить ее карету по дороге домой. Так тебе и надо. - Я нисколько не сержусь на вас, сеньорита. Это ваша привилегия, тем более, что гость и правда непозволительно долго задержался в вашем гостеприимном доме. Конечно, вы устали. День, проведенный в Лувре, отнимает силы ничуть не меньше, чем утомительная поездка. Мне следует попрощаться, мадемуазель. Но прежде чем сделать это, я хочу уверить в вас в том, что вы смело можете располагать мной и моей шпагой. Найти меня будет совсем несложно. В Лувре любой мушкетер подскажет вам, где можно найти господина Портоса.
Селена: Селена взглянула на мушкетера с искренней благодарностью. Женское чутье не обмануло ее, перед ней действительно был настоящий дворянин. Даже если он и понял, что она не сказала ему правды, он готов был оправдать ее и даже покрыть ее промах… всем своим сердцем Селена желала довериться ему, но здравый смысл взял верх. Чем меньше посторонних будет посвящено в ее тайну, тем лучше. Быть может, – подумала она, – потом я смогу ему рассказать. Боже, только бы маркиз согласился мне помочь! – Донья Мадалена и я чрезвычайно благодарны вам за вашу помощь, – учтиво ответила она, – и мы всегда будем рады вас видеть у нас. Дуэнья торопливо поднялась, вынуждая Портоса подняться и повторяя то же самое по-испански, вдвое быстрее и куда пространнее. – Но, даже если вы не решитесь прийти снова, я буду знать, где вас искать, – добавила Селена, повинуясь внезапному импульсу.
Портос: Благодарность в этих карих глазах стала лучшей наградой. Пусть она не знает, что я могу помочь. Это даже к лучшему. Если мне не удастся это сделать быстро - ей не будет причин во мне разочаровываться. О возможности неудачи он даже не думал. Поднявшись на ноги из удобного кресла, мушкетер походя отметил, что чувствует себя сытым и готовым к здоровому сну. Завтра он днем опять в Лувре - значит, есть надежда встретить донью Эскано в его многочисленных коридорах. Выслушав благодарности, и с самым светским видом заверив обеих дам в том, что "это ему ничего не стоило", "оказать вам услугу - ему в радость", "провести вечер в их обществе - одно удовольствие"... - мушкетер посмел воплотить в жизнь свою тайную мечту. Обойдя стол, склонившись в поклоне, он коснулся губами нежной кожи руки мадемуазель. - А я обещаю от вас не прятаться, - с мальчишеским задором отметил Портос. Подумав с секунду, мужчина так же решил, что поддержка словоохотливой дуэньи не будет лишней, и вежливо коснулся руки старой испанки. Решив на этом, что процесс очарования доньи Мадалены можно считать завершенным, еще раз напоследок тепло улыбнулся красавице-дочери испанского гранда и удалился.
полная версия страницы