Форум » Париж и окрестности » Tendre poison » Ответить

Tendre poison

Dominique: Кабак "Коронованная редиска", Лувр парижского дна, где собираются как сливки Двора Чудес, так и отстои его, и где время от времени решаются важные дела, о которых ничего не известно ни королю ни кардиналу. Попасть сюда случайно невозможно, а выйти отсюда можно только по поручительству. [more]...бесспорно, самый гнусный кабак, какой только можно себе вообразить. Приземистые подпоры, вымазанные в багрово-винный цвет, поддерживали огромную балку, заменявшую фриз, неровности которой старались выдать себя за следы былого орнамента, полустертого временем. Внимательно приглядевшись, здесь и в самом деле можно было разглядеть завитки виноградных листьев и лоз, между которыми резвились обезьяны, хватавшие за хвосты лисиц. Над входом была намалевана огромная редиска, изображенная очень натурально, с ярко-зелеными листьями, увенчанная золотой короной; это художество, давшее название кабаку и служившее приманкой многим поколениям пьяниц, успело изрядно потускнеть. Окна, занимавшие промежутки между подпорами, были закрыты ставнями с тяжелыми железными болтами, способными выдержать осаду, однако пригнанными недостаточно плотно и пропускавшими в щели красноватый свет, а также глухие звуки песен и перебранки. Помещение, где пребывали посетители, сильно смахивало на вертеп. Потолок тут был низкий, а главная балка, пересекавшая его, прогнулась под тяжестью верхних этажей и, казалось, вот-вот переломится; на самом деле она могла бы удержать хоть каланчу, походя этим на Пизанскую башню или на болонскую Азинелли, которые наклоняются, но не падают. От трубочного и свечного дыма потолок почернел не хуже, чем внутренность очагов, где коптятся сельди, сорожья икра и окорока. Когда-то стараниями итальянского декоратора, приехавшего во Францию вслед за Екатериной Медичи, стены залы были окрашены в красный цвет с бордюром из виноградных веток и побегов. Живопись сохранилась по верху, хоть и потемнела порядком и больше смахивала на пятна застывшей крови, нежели на пурпур, каким, должно быть, радовала глаз в блеске новизны. От сырости, от трения плеч и сальных затылков по низу окраска совсем пропала, оставив грязную и растрескавшуюся штукатурку. Прежде посетители кабачка были люди приличные; но мало-помалу вкусы становились изысканнее, придворные и военные уступили место картежникам, жуликам, грабителям, ворам, теплой компании бродяг и проходимцев, наложившей свой мерзкий отпечаток на все заведение, превратив веселый кабачок в опасное логово. Отдельные кабинеты походили на чуланы, проникнуть в них можно было, лишь уподобясь улитке, втягивающей в раковину рожки и голову; открывались они на галерею, куда вела деревянная лестница, занимавшая всю стену напротив входа. Под лестницей стояли полные и порожние бочки, расположенные в строгом порядке и радовавшие взгляд пьяницы лучше всякого украшения. В камине с высоким колпаком пылали охапки хвороста, и горящие веточки спускались до самого пола, который был сложен из щербатого кирпича, а потому не грозил воспламениться. Огонь очага бросал отблески на оловянную крышку стойки, помещавшейся напротив, где за баррикадой из горшков, пинт, бутылок и кувшинов восседал кабатчик. От яркого пламени тускнело желтоватое сияние потрескивающих чадных свечек, и вдоль стен плясали карикатурные тени посетителей с несуразными носами, с торчащими подбородками, с чубами, как у Рике Хохолка, и прочими уродствами в духе "Комических фантазий" знаменитого Алькофрибаса Назье. Этот бесовский пляс черных силуэтов, кривлявшихся позади живых людей, казалось, смешно и метко передразнивает их. Завсегдатаи кабака сидели на скамьях, облокотясь на доски стола, испещренные насечками, изукрашенные вензелями, кое-где прожженные, все в пятнах от жирных подливок и от вин; но рукавам, которые терлись о них, некуда было становиться еще грязнее; многие вдобавок прохудились на локтях и никак не могли защитить руки от грязи. Разбуженные сутолокой кабачка две-три курицы, пернатые попрошайки, проникли в залу через дверь со двора и, вместо того чтобы в столь поздний час дремать на своем насесте, клевали под ногами посетителей крошки с пиршественного стола. (отсюда)[/more]

Ответов - 32, стр: 1 2 All

Марго де Монпелье: незадолго до полудня 15 июля Марго, оставив коня у кабака, и надвинув поглубже на лицо шляпу, вошла в "Коронованную редиску". Улыбка едва тронула уголки её губ: именно в таких местах она уже много лет чувствовала себя уютно, практически как дома. Жюльена ещё не было и она слегка подумав взяла у кабатчика кружку рома, устроилась за одним из свободных столиков, стараясь не привлекать внимания. - Маго... Марго подняла голову и слегка улыбнулась: Жюльена вряд ли можно было принять за зажиточного буржуа, старый камзол, явно с чужого плеча, драные то ли штаны, то ли бриджи, обтрёпанные по краю настолько, что казалось, что их владелец в них родился и с тех пор ни разу их не снимал, Широкополая шляпа, снятая непонятно с кого казалась куском рваного фетра - встреть такого на улице, Марго бы сразу решила, что перед ней один из самых заядлых обитателей Двора Чудес. - Джулиан... Садись... что пить будешь? Мужчина ухмыльнулся. - Ты думаешь, я позволю тебе заказывать мне твой дрянной ром, и тем более платить за него, малая? Марго чуть поморщилась. Старое прозвище резало ухо и раздражало, но с другой стороны она сама только что назвала его на английский манер прекрасно зная, что Жюльен Жаке этого не любит. - Ты хорошо устроилась, Маго. После смерти мужа тебе досталось большое наследство...

Массимо ди Валетта: Выпивать и закусывать в заведениях, подобных «Коронованной редиске» мог только человек, которому было абсолютно наплевать на то, что он пьет и ест. В случае с Массимо ди Валеттой именно так оно и было. Итальянец явился в притон с такой же самоуверенностью, как явился бы в Лувр. И явился по делу, а к делам своим он относился с одинаковой серьезностью, будь то дела с бандитами и проходимцами, или дела с вельможами. Поскольку время было еще по кабацким меркам раннее, ни толковой попойкой, ни толковой дракой «Коронованная редиска» похвастаться еще не могла. Лениво переступив через одинокого пьяницу, загораживающего проход своим дородным, мерно вздымающимся в такт громогласному храпу, телом, Массимо добрел до очага, где суетился трактирщик. Так же лениво швырнул ему серебряную монету. Ни мгновения не сомневаясь в том, что блестящий кругляш будет подхвачен на лету, хоть колдующий у огня человек и делает вид, что поглощен разделкой заячьей тушки и больше ничто в жизни его не волнует. Из-под косматой, обильно тронутой сединой шевелюры на итальянца сверкнул один, полный живого интереса, глаз. Второй природа затянула уродливым бельмом. – Я слышал, кое-кому не повезло сегодня ночью. – Главным образом не повезло мне. С мертвецами, конечно, не придется расплачиваться, но что такое деньги? Ди Валета презрительно дернул плечом. – А нужный мне человек между тем жив… И это скверно. Может, посоветуешь кого попроворнее? Одинокий глаз задумчиво уставился в зал. – Еще слишком рано для подходящих для вас людей. Посидите немного, ваша милость, рому выпейте. Авось бог и пошлет сюда… кого-нибудь из проворных. Я вам подмигну, - ухмыльнулся своей шутке одноглазый и указал Массимо на стол у стены. Итальянец, поморщившись, кивнул. Прихватил со стойки кружку и уселся в углу, разглядывая попеременно то скарбезные рисунки на столешнице, вырезанные ножом тщательно и любовно, то бордюры из виноградных веток под потолком (следы былой благопристойности заведения), то посетителей «Редиски».

Марго де Монпелье: - Ты хорошо устроилась, Маго. После смерти мужа тебе досталось большое наследство... Боль полоснула по сердцу зазубренным ножом. Она не любила мужа, но став вдовой поняла, какого человека потеряла, и теперь явный намёк Жюльена на расчёт в её замужестве растревожил старые раны. - Не тебе об этом судить, Джулиан. - Словно пытаясь отвлечься, она вскользь посмотрела на мужчину вошедшего в таверну, отметила про себя что тот как-то картинно красив, в сердце привычно кольнуло, в висках застучали резкие молоточки, но Марго хватило мгновения, чтобы взять себя в руки. Жюльен словно осознал, что перегнул палку, он на мгновение коснулся кончиками пальцев её руки и виновато улыбнулся. - Прости, Маго, я не хотел тебя обидеть. Марго устало посмотрела на него. - Мне нужна информация. Жюльен хмыкнул. - Как я мог поверить, что ты неиспользуешь себе во благо нашу встречу! - Он стал серьёзным. - Кто? Марго резко выпрямилась, в глазах зажёгся огонёк азарта. Информация отца Жозефа слишком субъективна, мне нужен более критичный взгляд. - Граф де Марильяк. Жюльен вздрогнул услышав имя. - Что? Маго положила перед ним на стол изящные ножны, из которых выглядывала инкрустированная бриллиантами рукоятка. Камни лишь на мгновение сверкнули под тусклым светом одинокой лампы и ножны оказались в необъятных карманах Жюльена. - Когда? - Вчера. Мужчина ухмыльнулся. - Я могу попросить об одолжении? Марго удивлённо приподняла бровь. - Конечно... Жюльен склонился к ней. - Здесь женщины в мужских костюмах не редкость, сними шляпу.


Массимо ди Валетта: Один из мужчин, сидящий через пару столов от Массимо, тем временем снял шляпу, вызывающе тряхнул головой. Черные волосы волной упали на спину, в очередной раз продемонстрировав, что проповеди в церквях читаются из ряда вон плохо, и прелестные француженки, игнорируя известную греховность переодевания в мужское платье, продолжают рядиться в колет и ботфорты для визитов в места… Ну, например, вроде этого. Итак, переодетая женщина. Ди Валетта, прищурившись, оглядел собеседника отважной дамы по принципу «ну и кому сегодня повезло?» Затем мысли его перескочили на пленницу графа Марильяка, еще одну любительницу мужской одежды. Воспоминание о герцогине, небрежно завернувшейся в льняную простынь, такую тонкую, что под ней без труда можно было разглядеть все изгибы соблазнительного женского тела, заставило итальянца улыбнуться своему отражению в ополовиненной кружке. И требовательно кивнуть головой хозяину «Коронованной Редиски». Если бы мадам де Шеврез в тот момент держала в руке шпагу, ей не составило бы труда заколоть любого бретера, пока бедолага глазеет на простынь и воображает, что под ней. Через минуту одноглазый с бутылью наперевес был у столика Массимо. – Та брюнетка, кто она? – Кратко поинтересовался ди Валетта.

Марго де Монпелье: Когда волосы тёмной волной рассыпались по плечам Марго, Жюльен слегка улыбнулся. - Ты так и не рискнула остричь их... Марго посмотрела на него как на сумасшедшего. - Опомнись, Жюльен, меня бы не пустили ни в одно приличное общество с остриженными волосами. Она положила шляпу на стол и снова встряхнула слегка мешающими волосами, спиной ощутив пристальный взгляд незнакомого мужчины. Не стоило слушать Джулиана, хотя какая теперь разница? - Я оставлю тебя, Маго. Девушка кивнула. - Информацию передай в моё поместье, Маришке, ты же её знаешь? Жюльен двусмысленно подмигнул. - Уже знаю. И встав из-за стола вышел из таверны. Марго пригубила ром и прислушалась к происходящему за спиной. - Та брюнетка, кто она? Марго едва сдержала смешок, услышав прозвучавший вопрос, но оборачиваться не стала, ожидая ответа кабатчика. - Её называют Маргот, говорят что она из аристократии... Кабатчик умолк, словно чего-то ожидая. Его речь возобновилась после характерного звона монет. - Я бы не советовал месье с ней связываться, говорят, что она посредник САМОГО Носферату. Марго так явно представила себе страшное лицо, которое сделал кабатчик при этих словах, что чуть не подавилась ромом.

Массимо ди Валетта: – Да ты поэт, трактирщик, - рассмеялся итальянец, выслушав характеристику, данную одноглазым черноволосой женщине. - И очаровательно заботлив. Мы не родственники? Тот в ответ только хмыкнул, дескать "ваша милость, поступайте, как знаете". А "милость" между тем и правда прекрасно знала, как поступать. Швырнув осведомителю еще одну монету, - приятно быть щедрым, когда в кошельке звенят чужие деньги, - Массимо поднялся со своего места и направился к заинтересовавшей его особе. – Прошу прощения, сударыня, мой лекарь грозил мне верным несварением желудка от пьянства в одиночестве. Позволите составить вам компанию?

Марго де Монпелье: Массимо ди Валетта – Прошу прощения, сударыня, мой лекарь грозил мне верным несварением желудка от пьянства в одиночестве. Позволите составить вам компанию? Марго с лёгкой ухмылкой, приличествующей даме указала на свободный стул за своим столом. - Я буду рада помочь вам в вашей беде сударь, и не только в той, которой грозиться ваш лекарь. Двусмысленность фразы была однозначной, но Марго произнесла эти слова с таким видом, чловно соглашалась на полонез на королевском балу. Одевая на лицо свою самую очаровательную улыбку Марго тем не мене, мысленно отмечала про себя не нравящиеся ей в мужчине черты, по привычке отыскивая худшее. - Если вас, конечно не смущает перспектива быть замеченным в обществе дамы в мужском наряде, сударь.

Массимо ди Валетта: - Это не то место, где смущение уместно, - Массимо сделал насмешливо-пренебрежительное движение рукой, словно предлагая собеседнице лишний раз полюбоваться закопченными стенами кабака и характерными физиономиями его посетителей. – Но я ценю вашу заботу о моем духовном спокойствии. И сострадание к моим бедам. Наш милый трактирщик весьма неожиданно о вас отозвался… Аристократы, подозреваю, захаживают в «Редиску» разве что по крайней нужде. Так что, возможно, мы сможем отыскать и у вас какую-нибудь беду, которой я смогу посодействовать. Ди Валетта видел, что дама его разглядывает. И в свою очередь разглядывал даму. Пытаясь прикинуть, богата она или бедна. И, если богата, какого дьявола занимается тем, на что намекал хозяин кабака.

Марго де Монпелье: - Наш милый трактирщик весьма неожиданно о вас отозвался… Аристократы, подозреваю, захаживают в «Редиску» разве что по крайней нужде. Так что, возможно, мы сможем отыскать и у вас какую-нибудь беду, которой я смогу посодействовать. Марго мило улыбнулась, перестав рассматривать собеседника, уже определившись в своём отношении к нему. - Увы, вынуждена разочаровать вас, сударь. У меня нет никаких бед, достойных вашего внимания... Разве что тоска... Она задумчиво повертела в руках практически пустую кружку, посмотрела на стол, а затем, слегка исподлобья на Массимо, словно предлагая ему продолжать распросы. - Я так понимаю, что вас привела за мой стол не только рекомендация вашего лекаря? И что ж такого сказал тебе кабитчик, что ты так резво прискакал к моему столу, красавчик? И что ж ты так боишься спросить у меня?

Массимо ди Валетта: – Да, не только. Массимо коротко кивнул, решив для себя, что «Коронованная редиска» – место, неподходящее не только для смущения, но и для излишней галантности. – Мне дали понять, что вы наделены некими особыми талантами, за которые люди, не желающие марать лишний раз собственные руки в крови ближних своих или опасающиеся, что их владение шпагой, кинжалом или пистолем несовершенно, готовы платить звонкой монетой. У меня есть деньги, сударыня. И есть на примете человек, которого нужно отправить на небеса. Если вас это не интересует, что тоже возможно, дайте мне знать, и я просто угощу вас ромом.

Марго де Монпелье: – Мне дали понять, что вы наделены некими особыми талантами, за которые люди, не желающие марать лишний раз собственные руки в крови ближних своих или опасающиеся, что их владение шпагой, кинжалом или пистолем несовершенно, готовы платить звонкой монетой. У меня есть деньги, сударыня. И есть на примете человек, которого нужно отправить на небеса. Если вас это не интересует, что тоже возможно, дайте мне знать, и я просто угощу вас ромом. Марго не удержалась и хмыкнула. Так запутанно о её работе ещё никто никогда не говорил. первой мыслью было отказаться от работы, не связывая себя подобным обязательством в подобном месте, но затем пришла обычная реакция предвкушения: ладони стали ледяными, по телу волной прошёл жар, девушка с трудом скрыла вспыхнувший в глазах фанатичный огонь. Сдержавшись, она улыбнулась. - Вас не обманули, сударь. Меня действительно интересуют подобные дела... И кто же не угодил вам, сударь, и насколько не угодил?

Массимо ди Валетта: – Вы беретесь за работу, или нет? Негромко ответил вопросом на вопрос ди Валетта. – Согласитесь, оглашать подробности, о которых вы спрашиваете, я могу только тому человеку, кто в деле. Он, прищурившись, глянул куда-то поверх плеча Марго. – Могу сказать только, что на короля вам покушаться не придется. Жертва – простой мушкетер роты де Тревиля. Он должен умереть, и чем скорее, тем лучше. Надеюсь, это пожелание отвечает на ваш вопрос «насколько он мне не угодил»?

Марго де Монпелье: – Вы беретесь за работу, или нет? Слегка сощурившись, Марго спрятала за холодным сарказмом смех. Серьёзность красавчика раздражала её. Оставив в покое уже пустую кружку она пристально посмотрела на мужчину, становясь серьёзной. - Жертва – простой мушкетер роты де Тревиля. Он должен умереть, и чем скорее, тем лучше. - Мушкетёр? Заманчивое предложение, сударь. Однако прежде чем дать положительный или отрицательный ответ, я хотела бы знать, какую сумму вы готовы заплатить за жизнь этого человека? Откинувшись на спинку стула, она с равнодушным видом наблюдала за собеседником. А ты не так прост, как хочешь казаться, красавчик... Мушкетёр? Гм... чем могли насолить такому мужчине оборванцы-мушкетёры?

Массимо ди Валетта: «Вам нравится убивать мушкетеров?», - вертелось на языке у Массимо, оценившего неожиданную реакцию наемницы на слово «мушкетер». Но итальянец решил не выходить без нужды из выбранного им образа серьезной деловитости. – 600 ливров. Ди Валетта с трудом сдержал ироничную улыбку. – И не советую торговаться. Что-то подсказывает мне, что господа гвардейцы кардинала могли бы оказать мне такую же услугу за пару бутылок хорошего вина. Сумма, названная Массимо, равнялась примерно полугодовому жалованию того самого простого мушкетера, которого за эти деньги предполагалось укокошить. И итальянец находил ее даже излишне высокой, но, так и быть, проявим щедрость, раз уж удалось сэкономить на предыдущих наемниках, заколотых Арамисом сегодня ночью. Истинные подробности ночного происшествия на улице Вожирар ди Валетте известны не были, и он пребывал в уверенности, что посланных за головой любовника герцогини де Шеврез убийц отправил на небеса сам мушкетер.

Марго де Монпелье: - 600 ливров Марго едва удержалась, чтобы не приподнять бровь от удивления. Сумма немалая, за такие деньги её собратья по ремеслу рангом пониже убили бы самого короля причём в тронной зале или в постели. Однако ей подобная сумма не казалась чем-то из ряда вон выходящим... Наследство мужа и собственная деловая хватка, а так же репутация, заработанная ещё во времена становления как Носферату, позволяла ей назначить сумму вдвое большую и за менее опасную работу, но спорить она не стала, решив вести себя по другому. - Ну что ж, сударь, сумма вполне приличная, однако у меня встречное предложение... Я оказываю вам подобную услугу за сумму в половину меньшую чем та, которую Вы предложили, а вы окажете услугу мне... В чёрных глазах скользнула лёгкая ехидца, задуманное забавляло Марго.

Массимо ди Валетта: – Насколько я помню, всего несколько минут назад вы уверяли меня, что я ничем не могу вам помочь, - иронично протянул ди Валетта. Похоже, ему подвернулась капризная наемница. Обычно Массимо предпочитал не иметь дело с теми головорезами, что «знают себе цену». На каждого из таких всегда отыщется дюжина более покладистых дружков. Но это когда речь идет о мужчинах. Среди женщин мастериц отправить на тот свет человека гораздо меньше. А нанять именно женщину казалось итальянцу недурным решением проблемы. Он уже успел выяснить, что перебежавший де Марильяку дорогу мушкетер пользуется популярностью у прекрасного пола, и, послухам, щедро отвечает дамам взаимностью. – Но 300 ливров – порядочная сумма, поэтому считайте, что по рукам. Оказать услугу даме – долг кавалера. Ди Валетта с трудом сдержал циничную улыбку. Место, где они оба сейчас находились, к разговорам о галантности располагало в последнюю очередь.

Марго де Монпелье: – Насколько я помню, всего несколько минут назад вы уверяли меня, что я ничем не могу вам помочь. Ирония в голосе собеседника мгновенно взбесила Марго, но девушка сдержала порыв, цена в игре была достаточно высока, хотя если бы на месте её заказчика сидел какой-нибудь буржуа, она бы не задумываясь встала и ушла, но интерес к красавчику-аристократу был выше, чем обычный рабочий, поэтому она лишь косо ухмыльнулась. - Проблема и услуга - это разные вещи, сударь... Тонкий кинжал скользнул на ладонь под столом, пальцы прошлись по обоюдоострому клинку, словно получая отвте на невысказанный вопрос. – Но 300 ливров – порядочная сумма, поэтому считайте, что по рукам. Оказать услугу даме – долг кавалера. Кинжал скользнул обратно в рукав, на лице Марго появилась блуждающая улыбка, больше похожая на насмешку, словно говорящая "это я нужна тебе". - Ну что ж, похоже игра стоит свеч, мне нужны основные сведения.

Массимо ди Валетта: – О, разумеется. Эту же историю ди Валетта уже рассказывал другим наемникам вчера днем. «Увы, предыдущие слушатели мертвы. Чертов мушкетер оказался резвее, чем предполагалось». Поэтому после вопроса Марго за столом было названо имя Арамиса, его адрес и излюбленные места попоек, в том числе небезызвестная «Сосновая шишка». Затем последовало описание внешности предполагаемой жертвы, имя и повадки слуги и прочие мелочи, что смог припомнить Марильяк и раскопать шпионы самого Массимо за столь непродолжительный промежуток времени. – Вот и все, пожалуй, - закончил свой рассказ итальянец. – Если вам нужны еще какие-либо сведения, без которых никак нельзя обойтись, я постараюсь их раздобыть. Мужчина, отхлебнув из кружки, что говорится промочил горло после скучного, но необходимого рассказа, и осведомился: - Так что же за услуга требуется вам, сударыня?

Марго де Монпелье: Марго внимательно выслушала заказчика, отмечая про себя интересующие моменты и мысленно составляя намётки плана. Убить мушкетёра, забавно... А-р-а-м-и-с, не имя, явно, скорее прозвище, полученное в боях... На что же оно похоже... Точно! Симара! Шестая Книга тьмы.. демон-искуситель... Марго едва заметно улыбнулась, увлечение старинными фолиантами иногда заметно помогало в работе. Искуситель, значит... На каждого искусителя найдётся свой проповедник. Её улыбка стала явной и оччень недоброй. - Я думаю те сведения, которые у вас есть меня вполне устроят, дальнейшее моя работа. Срок исполнения заказа? Вопрос об услуге не стал неожиданностью Интересно, он хоть представляет себе, чего я могу захотеть или попросить?. - Вы наверняка вхожи в высший свет... Во всяком случае твоё описание, красавчик, попадалось мне среди описаний окружения Марильяка, причём слишком характерное, с такой внешностью как у тебя тяжело казаться незаметным... - ... и следовательно знакомы с господином де Марильяком, возможно просто шапочно, но мне нужно встретиться с ним и скорее всего вы сможете устроить эту встречу... Она намеренно не назвала канцлера ни титулом, ни должностью при дворе, проверяя свою догадку.

Массимо ди Валетта: Если ди Валета и был удивлен, то он не выдал себя ни единым движением. Пути Господни неисповедимы, и вот теперь оказывается, что он не зря заинтересовался именно этой женщиной. В ней достойного интереса намного больше, чем кажется на первый взгляд. Марильяк, надо же. Простым совпадением такое пожелание быть не может. То, что он связан с канцлером, никому из парижского отребья неизвестно. Информация, возможно, приплыла из высшего света, ди Валетта мелькал там, как один из людей графа. Но какой степенью информированности о жизни его сиятельства нужно обладать, чтобы так «удачно» задать вопрос?! – Заказ спешный, сударыня. Отсюда и цена. Сегодня, в крайнем случае, завтра, мушкетер должен быть мертв. «А потом я подумаю, кому отдать за твою голову, прекрасная синьора, эти сэкономленные на тебе же триста пистолей». – Что до услуги… Что ж, сумма, что вы мне любезно уступили в торге, достаточна в качестве взятки за протекцию при дворе. Я устрою вам встречу с упомянутым вами вельможей. Как только получу подтвержденное известие о гибели господина Арамиса.



полная версия страницы