Форум » Париж и окрестности » Расследование набирает обороты. 16 июля, начало девятого » Ответить
Расследование набирает обороты. 16 июля, начало девятого
Провидение: Лавка мадам Пикар
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Провидение: Комиссар Дубле был человеком терпеливым, но на исходе четвертого часа в лавке мадам Пикар его чаша терпения готова была перелиться через край. Сколько же женщин и девиц работало в этой злосчастной мастерской? И каким образом все они могли заметить, как мадам де Комбале вошла в примерочную вслед за до сих пор неизвестной жертвой? Можно подумать, что здесь никто никогда не работал, а заказы выполнялись добрыми гномами! – Заметили ли вы в лавке кого-нибудь кроме мадам де Комбале? – спросил он уныло. Список вопросов, с которым он мысленно сверялся, достался ему от месье Сангена, его непосредственного начальника и человека большого ума, любившего время от времени расспросить своих подчиненных об их расследованиях. А в этом расследовании месье Санген вряд ли удовольствуется парой небрежных вопросов – о, нет! Молоденькая кружевница, чинно сидевшая перед ним на расхлябанном стуле, нервно сглотнула. – Несколько молодых людей, – нерешительно сказала она. – Дворян, сударь, до единого. Дубле аккуратно записал на лежавшем перед ним листе бумаги «Дв., неск.» и перешел к следующему вопросу: – А как они выглядели, мадемуазель, вы не помните? – Ну… – протянула кружевница нерешительно, – один вроде совсем мальчик был, безбородый еще совсем… Слушая описание, комиссар одобрительно кивал: про белокурого юношу ему уже несколько раз рассказывали. И про молодого красавца тоже, и про какого-то еще мужчину, вроде как закутанного в плащ, а также про огромного роста громилу, неприметного рыжего толстяка с выбитым зубом, двух гвардейцев кардинала, трех мушкетеров – можно подумать, в лавке толклись одни мужчины и почти что никто из них не попался на глаза более чем одной мастерице! Входная дверь лавки раскрылась, колокольчик над входом зазвенел, и Дубле недовольно поднял голову.
Мадлен Пикар: - Уже закрыто, сударь, завтра, завтра! – Возможно, дело было в срочном заказе, но какой заказ может быть важнее королевского наряда? О вполне ожидаемом визите комиссара мадам Пикар, отчасти поэтому так поспешившая уйти из лавки, – дело хлопотное, разговоров не оберешься! - и не вспомнила. Портниха передала двум девицам корзины – каждой по одной – и нетерпеливым жестом дала им знак молчать. – Сударь, никак, вы не слышали?
Провидение: Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сделать правильный вывод о том, кем была эта стремительно вошедшая в лавку женщина. Отложив в сторону перо, Дубле тяжело поднялся на ноги, одновременно приглаживая рукой остатки когда-то пышных соломенных кудрей и слегка сгибаясь, чтобы обозначить поклон. Поклон вышел не очень глубоким, ибо талию почтенного чиновника не удалось бы найти и самому месье Сангену, но комиссар был слишком раздражен для дурацких любезностей. – Добрый вечер, мадам, – сурово произнес он. – Меня зовут комиссар Дубле, и я очень хотел бы знать, где вы шата… почему вы не остались для дачи показаний.
Мадлен Пикар: Все-таки комиссар!.. Но мадам Пикар не растерялась - и не с такими беседовала. К убийству она не причастна, поэтому бояться ей нечего, а вот время... Нет, милостивый государь, хотите вы того или нет, а я постараюсь от вас побыстрее избавиться... - Ах, комиссар! - всплеснула она руками. - Да я сама не рада была, что не смогла подождать вашу милость, но заказ, срочный заказ!.. Верите ли, ни минутки свободной!
Провидение: Извиняющиеся нотки в голосе мадам Пикар возымели желаемое действие, и лоб комиссара слегка разгладился. Кивком он дал понять молодой кружевнице, что необходимости в ней больше нет, и снова опустился на оскорбленно скрипнувший стул. – Убийство, мадам, важнее любого заказа, пусть даже и срочного, – произнес он. – Надеюсь, сейчас у вас есть время рассказать мне о происшедшем?
Мадлен Пикар: Мадам Пикар снисходительно улыбнулась. Уж она-то знала, насколько важны бывают заказы. - Что ж вам угодно узнать? – Портниха расположилась на соседнем стуле. – Вернулась я с одной из своих заказчиц, а тут и платье та девица, которую вскоре убили, захотела примерить. Ну, платье ей принесли, а потом… ах, право, бедняжка! – мадам Пикар утерла глаза кружевным платочком.
Провидение: Комиссар снова взял перо и даже окунул его в чернила, но речь мадам Пикар застала его врасплох, он уставился на нее во все глаза и тут же – вот незадача! – посадил на протокол допроса мадемуазель Люси Перрон, кружевницы, огромную кляксу. – Не так, мадам, не так! – запротестовал он. – Отвечайте на мои вопросы, вот и все. Вы будете Мадлен Пикар, портниха, владелица этой мастерской? В котором часу вы вернулись в лавку, с кем и откуда? Как неоднократно повторял месье Санген, обстоятельность – ключ ко всему, и комиссар Дубое намеревался быть крайне обстоятельным.
Мадлен Пикар: Но мадам Пикар обстоятельной быть не собиралась – по крайней мере, первый вопрос она сочла величайшей глупостью. - Да вы не видите, что ли, сударь? Кто же еще, прости господи! Кто угодно подтвердит вам, что я Мадлен Пикар, портниха и владелица этой мастерской и лавки. Вернулась я после четырех дня… с мадам де Комбале, герцогиней д’Эгийон, из Пале Кардиналь, разумеется. – Смысла скрывать имя «одной из своих заказчиц» портниха не видела – небось, всюду уже растрезвонили ее помощницы. Она бы предпочла его не упоминать - но не ответить на прямой вопрос не представлялось возможным.
Провидение: На листе бумаги, лежавшем перед комиссаром, появились пометки «Пикар, 4, Комбале», и он перешел к следующим вопросам: – Знали ли вы убитую, сударыня? Когда вы пришли, была ли она уже в лавке или пришла позже?
Мадлен Пикар: - Не знала, сударь, и я уже сказала вам, что она захотела примерить платье – разумеется, она была в лавке! Сударь, у меня очень мало времени! Людям вашего звания все нипочем, а шить-то кто будет? К завтрашнему дню, милейший.
Провидение: Комиссар почесал в затылке, не заметив, что посадил на плечо своего камзола пятно. Заботы мадам Пикар его не волновали, в отличие от того, что скажет месье Санген, читая протокол. – Это как же это получается? – потребовал он. – Вы ее не знаете, а говорите, на примерку пришла. Кому ж это вы платье-то шили?
Мадлен Пикар: Мадлен Пикар была особой не робкого десятка и слегка повысила тон, поражаясь несообразительности комиссара, а более досадуя из-за потерянных драгоценных минут. - Ну так платье ей подали, когда я лишь только приехала. И ошибка вышла, сударь, полагали, что это сама герцогиня де Шеврез, а девица-то оказалась незнакомкой. Стоит отлучиться - и никакого порядка! - посетовала портниха. - Вот, скажем, у вас в доме всегда порядок, сударь? Так и в лавке должно быть, уж верно, вас не обрадовало бы, когда возвращаетесь вы после того, как набегались за день, а в доме всё вверх дом! - Пикар сделала паузу, чтобы перевести дыхание.
Провидение: Поскольку супруга достойного комиссара отдала богу душу не более месяца тому назад, обогатив его перед этим третьей дочкой, рассуждение о порядке у него в доме никак не могло вызвать у него добрых чувств. И пускай мадам Пикар не могла знать, что старенькая мадам Дубле не справлялась с внезапно свалившейся на нее домашней работой, после четырех часов допросов комиссару было, ей-богу, не до таких тонкостей. – Ничего не понимаю! – в раздражении Дубле сам не заметил, как повысил голос. – Причем здесь еще и герцогиня де Шеврез?
Мадлен Пикар: - Не кричите на меня, недостойно это такого уважаемого господина, - мадам Пикар вздернула подбородок. Говорить на повышенных тонах здесь разрешалось только ей. - Представилась она так, как сказала моя Жюли, а уж почему - ваша забота выяснять, не моя.
Провидение: – Аха! На лежавшей перед комиссаром бумаге появилось еще несколько пометок, но прежде чем задать следующий вопрос из своего списка, он решил все же прояснить все досконально: – Она представилась как герцогиня де Шеврез и пожелала примерить платье? А вас тогда еще не было? Вы ее видели до того, как ее убили, или она уже была в примерочной? – Дубле облизнул губы и осторожно спросил, – А мадам де Комбале ее видела? На самом деле, достойный комиссар знал ответ на этот вопрос, но евангелие от месье Сангена требовало проверить надежность свидетельницы. Одновременно он торопливо проглядывал кое-как накорябанный список уже допрошенных лиц. По всему выходило, что с Жюли ему еще предстояло побеседовать.
Мадлен Пикар: - Боже Всемилостивый, сударь, я же вам все объяснила! - Новое платье королевы пока еще оставалось лишь желанным видением, и мадам Пикар начала сердиться. - Представилась как герцогиня де Шеврез, но мне это известно лишь по рассказу, не успела я ее увидеть... Лишь потом, бедняжку... Что до мадам Комбале - видела, и так расстроилась... ангел, чистый ангел, - дипломатично уточнила Пикар. Как хочет комиссар, пусть так ее и понимает.
Провидение: Комиссар поморщился, пытаясь сообразить, соответствовали ли слова мадам Пикар тому, что ему уже успели рассказать мастерицы. – Видела, когда пришла? То есть, г-жа де Комбале, разумеется – она заметила убитую до… – Дубле запнулся, осознавая, как глупо прозвучали его слова, и тупо закончил, – до того, как ее убили?
Мадлен Пикар: - Заметила, - сдаваясь, кивнула мадам Пикар. Если девицы проболтаются, она может лишь повредить герцогине. - Она ее и нашла, я потом никак не могла ее успокоить. Ах, что творится, что творится! - Портниха горестно подперла голову. - Кому могло понадобиться убивать такую молодую и красивую даму?
Провидение: Несмотря на то, что почтенный комиссар далеко не в первый раз сталкивался с убийством, сердце его не очерствело, и при последних словах портнихи его лицо вытянулось. Юность и красота погибшей произвели на него тяжелое впечатление, и, быть может, именно поэтому его голос прозвучал неожиданно сурово: – Узнаем, мадам, неприменно узнаем. Никто не скроется от правосудия, будь он даже семи пядей во лбу и король впридачу. Произнеся эту фразу, тоже в свое время позаимствованную у месье Сангена в минуту откровения, Дубле смущенно кашлянул и продолжил: – Значит, неизвестная еще была в лавке, когда вы и мадам де Комбале вошли? И что же произошло потом?
Мадлен Пикар: Мадам Пикар подивилась про себя таким словам о короле. - Ох, сударь! Так много народу было, всего и не упомнишь. Зашла я в лавку… а мадам де Комбале после... Да, именно так. Почти сразу попросили отнести платье в голубую примерочную – для герцогини де Шеврез. Вроде бы это была Жюли, сударь. Вас интересуют посетители? Увы… Был месье Кеппель, по рассказу Жюли, очень милый господин… Хотел срочно сшить маскарадный костюм – для бала, должно быть. Он ушел с молодым человеком - увы, кто сей кавалер, мне неизвестно.
Провидение: Имя Жюли на лежавшем перед комиссаром листе бумаги украсилось жирным кругом, а сам комиссар наморщил лоб: имя «месье Кеппеля» он слышал впервые, хотя упоминание о «двух милых молодых людях» ему уже встречалось. И ведь до сих пор никто не мог сказать, куда они делись! – Вы сами видели, как они ушли? – на всякий случай уточнил он. – Было это до того, как убитая пошла примерять платье, или после? Заметили ли вы других мужчин в лавке? Дубле едва сдерживался, чтобы не вскочить и не броситься на поиски доселе неведомой ему Жюли. «Милые молодые люди», да?
Мадлен Пикар: - Нет, я не видела… - мадам Пикар слегка нахмурилась и потерла висок, - ушли до того, как та девица пошла в примерочную. Так Жю… - портниха заметила движение руки комиссара и осеклась. - Так мне сказали. Что же касается других мужчин… Право, сударь, вы слишком надеетесь на мою память! Помню одного мужчину, но невзрачным он мне показался, прости Господи, сущая серость. – Портниха выпрямилась, вновь обретая решительный настрой. – Какой вам с того толк? Не думаете же вы, что те шевалье или этот человек и есть убийцы? Ко мне порядочные люди приходят, не голодранцы, не воры и не распутники. Ума не приложу, как такое могло случиться!.. И что получается, сударь? Кто-то свое черное дело сотворил, а я теперь с вами должна на объяснения время тратить, да и помощниц моих вы напугали.
Провидение: Разочарование комиссара Дубле мгновенно отразилось на его лице, и его перо недовольно скрипнуло, выводя слова «Кеппель и приятель до, сер.». Если молодые люди ушли до убийства, убийцами они быть никак не могли. Впрочем, как говорил месье Санген, никогда не знаешь, где очевидцы врут и где ошибаются. – Помилуйте, мадам Пикар! – Дубле развел руками, невольно сажая на свой камзол еще одну кляксу. – Вы так говорите, будто это я виноват, что в вашей лавке произошло убийство. А ведь, сами знаете, убил кто-то из тех, кто был в лавке, если не кто-то из посетителей, так одна из ваших мастериц. Но лучше бы я, право, вашу мадам Жюли поспрашивал, раз уж она и с месье Кеппелем поговорить успела и как он ушел видела.
Мадлен Пикар: - Одна из моих мастериц, так вы сказали?! - мадам Пикар с быстротой юной девы вскочила со стула. - И слышать не желаю подобного! И Жюли мою не трожьте, заказ у нас срочный, ни к чему ей тратить время на разговоры с вами!
Провидение: Комиссар неуклюже поднялся, задев животом и чуть не опрокинув хлипкий столик. – Мадам, с вашего позволения, ночь почти на дворе, какая уж тут работа? Да вы на свечи больше потратите чем нашьете, с позволения сказать. Да и вашу Жюли я больше десяти минут не займу, парочку вопросов задам и будет. В глубине души комиссар сомневался, что владелица лавки смягчится, но и переходить к угрозам ему совсем не хотелось. Разве что сказать, что убийца ведь и вернуться может, вдруг он тоже ошибся. Месье Санген всегда говорил, что убийца, если его не остановить, непременно убьет снова…
Мадлен Пикар: - Вот именно, сударь - работа у меня такая, а срочный заказ - есть срочный заказ. - Мадам Пикар нахмурилась. Не запретишь же ему беседовать с Жюли? - Десять минут, не больше. И она позвала помощницу.
Провидение: Сам не веря своей удаче, комиссар повернулся к мадемуазель Жюли, которая, хоть и своевременно оповестила полицию о происшедшим, скромно держалась в тени, зная, что из песни слова не выкинешь, а комиссар рано или поздно вспомнит о той, что прибежала за ним. – Ах это вы, сударыня, – протянул Дубле, оглядывая мастерицу с головы до края юбки и неохотно уступая ей свой стул. – Что же это вы прячетесь? Говорят, это вы занимались убитой? Мадемуаезль Жюли, переживавшая в этот момент свой звездный час, учтиво наклонила голову и поспешила с удобством расположиться на предоставленном ей стуле. Голос у комиссара был громкий, а значит, его вопрос разнесся по всей лавке, и каждое ухо с напряжением ловило сейчас ее ответы. Как и следовало ожидать, Дубле не удовлетворился этим скромным знаком согласия и вскоре, мадемуазель Жюли пустилась в подробный рассказ о появлении незнакомки в мастерской, сопровождаемый подробным описанием чувств самой мадемуазель Жюли, от тревожного еканья под ложечкой при первом ее взгляде на бедную девушку до отчаянно сжавшегося и тут же затрепетавшего сердца, когда та назвалась герцогиней де Шеврез и потребовала свое платье. Стоит ли удивляться, что по истечении выделенных ему десяти минут, бедный комиссар еще не услышал ни слова о месье Кеппеле? – Мадемуазель, – не выдержал он наконец, когда после очередного заверения в том, что никогда в жизни так не переживала, мадемуазель Жюли остановилась, чтобы набрать в легкие воздух, – был ли в лавке еще кто-нибудь в это время?
Мадлен Пикар: - Милочка, отвечайте более коротко, - потребовала мадам Пикар, - право, можно ли быть такой многословной! Она все более раздраженно посматривала на часы.
Провидение: При этом очередном проявлении жестокосердия своей хозяйки мадемуазель Жюли, которую милочкой не называла даже старая тетушка, делившая с ней кров, зарылась лицом в передник и разразилась потоком слез и невнятных бормотаний, в которых было решительно невозможно что-либо разобрать. Комиссар Дубле с мученическим выражением на лице принялся похлопывать ее по плечу с не меньшей осторожностью чем проявил бы, если бы ему пришлось утешать голодного крокодила. – Полно, полно, мадемуазель, она же вам не родственница, слава Богу. Мадемуазель Жюли ответила новым взрывом рыданий.
Мадлен Пикар: - Не родственница, уж верно, - проворчала мадам Пикар, - родственники за работу не платят. Душечка, успокойтесь, право! Нам предстоит много сегодня сделать. Расскажите комиссару быстрее, как все было, и приступим к работе. Мадам Пикар, при всем ее волевом и для иного мужчины, а уж для женщины и подавно характере, начинала нервничать. Оставалось одно – если Дубле не поторопится, она скажет, что он мешает выполнять заказ королевы. Все убийцы мира подождут, раз платье не сшито.
Провидение: – Месье Кеппель, – произнесла мадемуазель Жюли сдавленным голосом, по-прежнему не отнимая ладоней от лица и отчаянно сожалея, что не умела плакать по желанию, как эта вертихвостка Туанетта. Всхлипывания у нее получались хорошо, но глаза ее были совершенно сухи, что, увы, никак не согласовалось с выбранным ею образом женщины, пораженной в самое сердце жестокостью окружающего ее мира. – Месье Кеппель и его… Тут мадемуазель Жюли совершенно забыла о своих ничуть не покрасневших глазах и девичьей скромности и, поднявшись на цыпочки, шепнула комиссару на ухо несколько слов. На лице Дубле отразилась целая гамма разнообразных чувств, он метнул быстрый взгляд на хозяйку лавки и с явно нарочитым пренебрежением сказал: – Это совершенно неважно. Когда они ушли? Мадемуазель Жюли изобразила на лице глубокое раздумье. – Мне кажется, сразу после возвращения мадам или буквально за пару минут до него. Примерно тогда же, когда и тот посыльный. Редкостным нахалом я сочла его, надо сказать, и минутки лишней подождать не мог, будто кто-то стал бы с ним возиться, когда в лавке от благородных посетителей не провернуться. Комиссар шумно вздохнул и смял в руке лист бумаги, на котором он так и не успел написать ни слова. Хоть он и не стал говорить это вслух, с его точки зрения вина одной из мастериц мадам Пикар была почти что доказана… не могла же это и в самом деле быть мадам де Комбале? Вот уж вывод, за который его по головке не погладят… – Я вам чрезвычайно благодарен за содействие, мадам, мадемуазель, – сказал он с глубоким поклоном. – В настоящий момент у следствия не осталось вопросов, но если они появятся, я позволю себе побеспокоить вас вновь. А пока доброй ночи вам и удачи с вашим заказом.
Мадлен Пикар: - Доброй ночи, - мадам Пикар с облегчением закрыла за комиссаром дверь. – Жюли! А ну-ка, позови всех, домой никто сегодня не пойдет – королеве завтра нужно новое платье! О достойной оплате не беспокойтесь. Зажгите еще свечей, быстро, быстро! Мне нужен белый шелк, и много!.. В лавке вновь началась суета – за исполнением королевского заказа времени суждено было пролететь незаметно. О комиссаре и убийстве все и думать забыли.
полная версия страницы