Форум » Париж и окрестности » "Memento mori, или случайностей не бывает", 16 июля, около половины пятого вечера. » Ответить
"Memento mori, или случайностей не бывает", 16 июля, около половины пятого вечера.
Портос: 16 июля, около половины пятого вечера.
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Портос: Мадам Мирелли была очаровательна. Портос млел от этого искусного женского кокетства. От ее провоцирующих взглядов было не отвести глаз, хотя они и очень стремились кое-куда пониже шеи, спасибо немалому росту мушкетера, вид был отменный. Портос не прекращал улыбаться, отражая на своем лице смешинку в уголках губ Луизы. Поэтому серьезный тон, появившийся изниоткуда, несказанно удивил мушкетера. Но только он уже собрался отрапортовать, что "Я всегда к Вашим услугам, сударыня", как прекрасная парфюмерша все свела к шутливому пожеланию. Мушкетер снова накрыл своей ладонью ручку Луизы. - Непременно, мадам, я обещаю Вам, что посмею нарушить Ваш покой еще раз, и в таком случае буду непременно в военной форме, чтобы подтвердить свои пока что голословные утверждения о месте моей службы. Хотя большее удовольствие мне доставит возможность снова увидеть Ваши глаза и улыбку, - и все было бы очень галантно, если бы в этот момент на пути доблестного мушкетера не появился, а вернее как раз исчез очень нужный булыжник в мостовой. В дороге образовалась дыра, которую успешно миновал конь Портоса, но это не удалось его хозяину. Носок сапога попал в выемку между камнями, мушкетер оступился... споткнулся... покачнулся... и упал, спасая свой нос и свою собеседницу, не лицом в грязь, а на... очень нужное для сидения в Бастилии место. А поскольку изящные кисти дам он был не приучен отпускать в такие интересные моменты, то из-за своего падения, утянул мадам Мирелли за собой, "усаживая" ее на себя.
Louise Mirelli: Луиза не сразу поняла, что произошло: только что они шли по улице, и шевалье жизнерадостно улыбался, рассыпаясь в любезностях, и вдруг кисть ее руки, покоившуюся в широкой ладони месье Портоса, с силой потянуло в сторону и вниз. Покачнулась высокая фигура мушкетера, покачнулась улица перед глазами госпожи Мирелли, и Луиза ахнула, обнаружив себя в положении, отличном от вертикального – к счастью для нее, отнюдь не на твердых булыжниках мостовой. Она попыталась тут же вскочить на ноги, но это оказалось несколько затруднительно, потому что ее запястье по-прежнему пребывало во власти сильной мужской руки. Луиза не знала, испугаться ей или возмутиться. Женщины охотно подстраивают такие моменты умышленно, действия Портоса же были совершенно непроизвольны. Неизвестно, как отреагировала бы мадам Мирелли, если бы не своевременное осознание этого факта, однако теперь, после мига недоумения и растерянности, она только усмехнулась, потом представила себе эту сцену со стороны – и засмеялась, сначала неуверенно и беззвучно, но с каждой секундой все яснее чувствуя, что уже не может остановиться, и надеясь только на то, что ее спутник не сочтет такое проявление эмоций обидным. – Ах, месье Портос, надеюсь, вы не ушиблись? – спросила она сквозь смех, все еще не в силах справиться с собой.
Портос: К звонкому смеху мадам Мирелли очень скоро присоединился басовитый и раскатистый смех Портоса. Он не принадлежал к тем людям, которых можно очень сильно сконфузить, а если, попав в такую ситуацию, девушка не начинает громко ругать неуклюжего провожатого, то и вовсе стыдиться нечего. Отпуская, медленно и неохотно, кисть Луизы, шевалье дю Валлон приобнял даму за талию и сделал вид, что сосредоточился, а не ушибся ли он на самом деле. Дело в том, что, случись бы это, и как бы больно не было, приложиться с высоты его роста на каменную мостовую, Портос никогда бы не посмел пожаловаться на это женщине. - Нет, мадам Мирелли, - с улыбкой ответил мушкетер, в его глазах промелькнуло что-то подобное "ну вам-то, я думаю, достаточно комфортно?", но остатки здравого смысла и тут взяли вверх, и вопрос был задан другой: - А с Вами все в порядке? Прошу прощения за эту досадную оплошность. Портос бы еще пару минут посидел так посреди улицы с Луизой на коленях, но укоризненный взгляд Феба, обернувшегося на хозяина, отрезвил его и, поджав ногу, упираясь стопой в брусчатку, он приподнял обеими руками над собой спутницу, ставя ее на ноги и одновременно рывком поднялся сам. Убедившись, что мадам Мирелли крепко и устойчиво стоит в своих туфельках на мостовой, Портос стал отряхиваться и с огромным сожалением заметил, что не все так благополучно произошло. При падении рубашка порвалась и, право слово, носить ее в приличном обществе не пристало. Сквозь зубы, мужчина тихо выругался, и с извиняющейся улыбкой посмотрел на Луизу: - Мадам Мирелли, кажется, мне придется показаться перед Вами в мушкетерском плаще раньше, чем я думал... - и полез в сумку за свернутым куском голубой вышитой ткани, так ценившейся каждым гвардейцем короля.
Louise Mirelli: – Не беспокойтесь, месье Портос, со мной все в полном порядке, – ответила Луиза, отдышавшись. Она давно уже так не смеялась и в глубине души была благодарна этой неловкой, но безусловно забавной случайности, позволившей ей на время отвлечься от вечно преследовавших ее проблем и повседневных забот. Снова оказавшись на ногах, она отряхнула подол юбки от налипшей на него пыли и обернулась к мушкетеру. – Кажется, не обошлось без жертв? – сочувственно, но все еще весело заметила мадам Мирелли, окинув могучую фигуру шевалье критическим взглядом с целью оценить нанесенный падением ущерб. Луиза, вероятно, предложила бы Портосу свою помощь, если бы сочла, что его рубашке еще что-то может помочь и если бы не боялась увидеть в лавке супруга, которому, конечно, не пришлась бы по вкусу трогательная забота о наряде другого мужчины. – Поверьте, месье Портос, я очень рада увидеть на вас мушкетерский плащ, но мне, право, очень жаль, что вам приходится надеть его по такой досадной причине, – с искренним участием в голосе заверила своего спутника госпожа Мирелли.
Портос: Посколько месье Портос считал себя столичным щеголем, быть вынужденным ходить в неопрятной, мягко говоря, рубашке он считал личным оскорблением, нанесенным ему этой подлой мостовой. Еще больше его огорчало то, что непрезентабельный вид наблюдает красивая молодая женщина. И несмотря на то, что Луиза, дама многих достоинств, среди которых внимательность и воспитанность, а так же снисходительность к несовершенству рода человеческого в целом и этого мушкетера в частности, все же мужчине было неловко. И все же негасимый оптимизм шевалье дю Валлона возобладал. Оставив грустные мысли на булыжниках, с которых он поднялся, Портос сначала робко, потом смелее улыбнулся Луизе и шутливо спросил: - Мадам, я рад, что Вы не нашли повода сердиться на меня. И, если Вам не страшно и дальше опираться на мою, как оказалось не слишком устойчивую руку, то она вновь в Вашем распоряжении. В свою очередь обещаю, что буду смотреть под ноги, - мужчина выставил свой правый локоть, чтобы узкая кисть мадам Мирелли снова нежно легла на сгиб его руки.
Louise Mirelli: – Помилуйте, месье Портос, за что бы я могла на вас сердиться? Каждый может оступиться... А мушкетерский плащ вам и правда очень к лицу. Луиза, как ни в чем не бывало, улыбнулась мушкетеру и уже собралась было снова взяться за любезно предложенную ей руку, но, оглядевшись, пришла к выводу, что в этом больше нет необходимости: они были уже практически на месте. – Не подумайте, что я сомневаюсь в вас или опасаюсь повторения этого забавного недоразумения – вовсе нет! Но мы уже почти пришли... – извиняющимся тоном уверила госпожа Мирелли своего спутника. – Вон там наша лавка, – она кивком головы указала куда-то вперед, где через пару домов действительно можно было заметить вывеску парфюмерной лавки Мирелли. – Мой супруг сейчас должен быть там, а он ужасно ревнив и к тому же вспыльчив, как и все итальянцы, – с немного утрированным вздохом сожаления прибавила Луиза, поднимая на Портоса свои темные глаза.
Портос: - Конечно, не стоит раздражать Вашего мужа. Тем более я все еще надеюсь на то, что вы примите меня в своей лавке в другое время. И не хочется, чтобы в этот прекрасный день нашу встречу испортили подозрения Вашего мужа. Пусть тогда он увидит меня впервые, мадам. Я провожу Вас до дверей взглядом, если позволите. Мне будет спокойно от того, что я получу подтверждение, что вы благополучно добрались до дома, если не считать неловкости вашего спутника. Я счастлив, что этот суматошный день подарил мне встречу с Вами, мадам Мирелли, - Портос, улыбаясь, поклонился и протянул свою руку к кисти Луизы, желая запечатлеть на ней полный благодарности и восхищения поцелуй. Приятные минутки подходили к концу. В сознании мушкетера на первый план опять выдвигалась грозная фигура Красного сфинкса, рассчетливо и безэмоционально ставящая крест на свободе и, может быть, жизни четырех неразлучных друзей. Мужчина подавил грустный вздох, тут же напомнив себе, что Господь милостив, и не зря даровал ему эти несколько приятных минут в обществе мадам Мирелли. Уныние - страшный грех и вообще, вперед, мушкетер, не придумал еще никто такой ситуации, из которой с умом Атоса, красноречием Арамиса, храбростью Д'Артаньяна и силой Портоса нельзя было выбраться!
Louise Mirelli: Мадам Мирелли улыбнулась мушкетеру одной из самых очаровательных улыбок, которые имелись в ее арсенале. – Благодарю вас за то, что скрасили мой путь, сударь, – она не без некоторой кокетливости склонила голову в изящном поклоне и легко пожала руку Портоса, как только мушкетер его величества отнял губы от тыльной стороны ее ладони. А потом ее рука быстро выскользнула из руки шевалье, и Луиза торопливыми шагами направилась в сторону лавки. Правда, почти тут же она снова остановилась и задержалась на мгновенье, чтобы обернуться к нему: – Только непременно заходите, месье Портос! Я буду ждать встречи, – она лучезарно улыбнулась, вспомнив о его галантном обхождении, и, больше не оборачиваясь, поспешила дальше по улице, где вскоре скрылась за дверью парфюмерной лавки. «Дело в платье»
полная версия страницы