Форум » Париж и окрестности » Парфюм для особого случая. 17 июля, около шести вечера. » Ответить
Парфюм для особого случая. 17 июля, около шести вечера.
Мари де Лон: Парфюмерная лавка Мирелли.
Ответов - 38, стр:
1 2 All
Мари де Лон: Настроение у Марион было отвратительным. По всем правилам ей надлежало сейчас быть дома и заниматься единственно собой, а не сидеть в карете, духота которой за сегодняшний жаркий день уже стала причиной головной боли и раздражения. В глубине души она даже злилась на Витторию, которую случайность привела к ней в дом этим вечером: все равно ни на какую связную и понятную историю мадемуазель Корти оказалась не способна - оставалось лишь догадываться о связи между бароном ди Сорди, мадам Мирелли и кардинальской мантией, - подобная неопределенность вполне могла подождать и до завтра. Мадемуазель Делорм вошла в лавку, огляделась и остановила свой взгляд на мадам Мирелли: встречаться с супругой парфюмера куртизанке еще не доводилось, но ей показалось, что угадала она правильно.
Louise Mirelli: На тот момент, когда молодая женщина вошла в парфюмерную лавку, мадам Мирелли пребывала в довольно скверном расположении духа. Утренний разговор с Марией Медичи ее насторожил, маленький «маскарад» прошлого вечера хотя и прошел сравнительно благополучно, но грозил обернуться крайне неприятными последствиями не сегодня, так завтра, а вдобавок она не успела заметить, как бесследно пропали с трудом добытые у Виттории векселя на имя Марион Делорм - словом, не день, а сплошное расстройство. Тем не менее, посетительницу Луиза встретила взглядом не менее цепким, чем обычно, оценивая, в первую очередь, ее платежеспособность, потому что все прочее мадам Мирелли в данный момент интересовало в меньшей степени. Результатом этого блиц-осмотра явились кивок и нейтрально любезная улыбка. - Приветствую, сударыня. Что бы вы ни искали, вы попали по адресу. Чем я могу вам помочь?
Мари де Лон: Обращение женщины подтвердило, что Марион не ошиблась - перед ней была хозяйка, и она не знала куртизанку в лицо. Мадемуазель Делорм решила не спешить называть себя, хотя для ее предприятия сохранять инкогнито было решительно ни к чему. Она приветливо улыбнулась в ответ, одновременно оглядывая мадам Мирелли, словно пытаясь понять, как же с этой дамой лучше разговаривать. Увы, лицо камеристки королевы-матери давало только очевидный ответ - простушкой дама не было, но Марион была в этом уверена еще до того, как вошла в лавку. - Мне нужна путеводная нить в вашем царстве запахов, - как можно безмятежнее начала куртизанка и чуть понизила голос до доверительного полушепота. - Требуется особый аромат - тот, что создаст тому, кто воспользуется им, ореол власти. Надеюсь, вы не скажете, что это невозможно? Ведь если есть ароматы, которые могут вызывать чувственное желание, то почему бы не быть тем, что внушают что-нибудь другое?
Louise Mirelli: Вошедшая была особой необычной, это чувствовалось сразу, на уровне интуиции. Сложнее было определить, что же отличает ее от других потенциальных покупательниц, однако у Луизы возникло ощущение, что ответ где-то совсем близко - нужно только потянуть за правильную ниточку. Замечание молодой женщины о необходимости путеводной нити, таким образом, оказалось на удивление созвучно мыслям мадам Мирелли. - Ароматы не способны внушить что-то сами по себе, они лишь подчеркивают одни качества и оттеняют другие, - спокойно произнесла Луиза, чуть наклонив голову набок. - Никакие духи не сделают дурнушку привлекательной, но в сочетании с иными средствами они могут создать иллюзию привлекательности. С властью этот трюк, увы, не столь эффектен - она обычно предпочтительнее в более осязаемом виде. Однако если речь идет о власти над чьим-то сердцем, ничто не поможет лучше, чем букет жасмина и сирени на розовом масле с тонкой ноткой мускуса. Не желаете ли попробовать?
Мари де Лон: Глаза Марион не смогли не загореться при предложении мадам Мирелли. Важное дело важным делом, но привычка - вторая натура, и куртизанка не могла упустить случая добавить к своему арсеналу средств еще одно, хотя, вполне возможно, уверенность в их силе была гораздо значительнее ее самой. - Пожалуй, звучит заманчиво. Я, конечно, не уверена в их воздействии именно на сердце, но ... - Марион посмотрела на хозяйку так, словно искала у нее понимания, - часто власти над телом оказывается вполне достаточно, не правда ли? Впрочем, куртизанка не столько была заинтересована в ответе, сколько в праве прямо смотреть на свою собеседницу. Мадам Мирелли, конечно, хочется узнать, кто ее посетительница, и мадемуазель Делорм не прочь дать ей возможность догадаться. Неспешная беседа о запахах и игра в загадки казалась куртизанке гораздо более привлекательной прелюдией к главной теме, нежели прямое, вульгарное и потому особенно неприятное для обеих сторон обвинение.
Louise Mirelli: С каждой фразой неизвестной молодой женщины подозрения Луизы все усиливались и постепенно начинали приобретать более-менее определенные очертания. Нет, эта особа не походила на одну из знатных дам, нередко пользовавшихся услугами синьора Мирелли, а чаще посылавшими в лавку слуг. Обычные покупатели посвящают едва ли не все свое внимание изучению полок с расставленными на них флаконами и шкатулками, предоставляя хозяевам лавки довольствоваться возможностью завладеть лишь их слухом; вошедшая же с порога посмотрела на Луизу так, будто именно мадам Мирелли и являлась ее главной целью, и в продолжение их пока не долгой беседы почти не сводила глаз с жены парфюмера. Как бы там ни было, флакон с духами не замедлил появиться в руке Луизы и был тотчас предложен посетительнице. - Все зависит от того, какого эффекта вы желаете добиться, - невозмутимо заметила она в ответ на намек собеседницы, продолжая смотреть на нее спокойно и уверенно, хотя за миг до этого во взгляде камеристки королевы-матери промелькнуло напряжение. - Впрочем, последняя нередко оказывается долговечнее первой, - для другой покупательницы Луиза прибавила бы «к сожалению», однако на этот раз окончание фразы вышло иным, - и недооценивать ее не следует.
Мари де Лон: Марион, не спускавшая цепкого взгляда с лица мадам Мирелли, заметила мелькнувшее на ее лице то ли напряжение, то ли неприязнь. Удовлетворенно подумав, что собеседница уже начала приходить к правильному выводу относительно своей посетительницы, о чем так же недвусмысленно говорили и ее слова, куртизанка взяла предложенный флакон. - Прекрасный аромат, он похож на один из моих любимых, но, кажется, в нем есть что-то еще. Я обязательно возьму его, - на какой-то миг мадемуазель Делорм даже забыла об истинной цели своего визита. - Это так прекрасно - знакомое и одновременно новое, - продолжала щебетать Марион. -Ежедневное приедается, а нет ничего хуже, если что-нибудь свое надоедает тебе самой. Вокрут тебя сразу поселяется скука, - куртизанка вздохнула. - И никакой аромат не поможет.
Louise Mirelli: - Небольшое разнообразие всегда приятно, а порой даже необходимо, пусть это и будет всего лишь новый запах, - мадам Мирелли продолжала как ни в чем не бывало наблюдать за своей гостьей. Уходить та явно не спешила, и Луиза окончательно утвердилась во мнении, что дело, приведшее сюда молодую женщину, не исчерпывалось приобретением парфюмерных изделий, а возможно, и вовсе его не предусматривало. Однако коль скоро дело к камеристке королевы-матери было у посетительницы, а не наоборот, Луиза предпочитала проявить терпение с одной стороны и осторожность с другой и дождаться, пока ее собеседница сама не заговорит о том, что ее сюда привело. - Сложно скучать, когда постоянно занят решением все новых и новых проблем, запас которых у жизни никогда не оскудевает, поэтому если вам известна скука, я готова позавидовать вам, сударыня, - плавно произнесла мадам Мирелли, будто бы не понимая, что речь идет вовсе не о том виде скуки и что скучать якобы приходится совсем другим лицам.
Мари де Лон: - Развеивать скуку при помощи неприятностей, которые приходится разрешать, - Марион поморщилась при мысли, что именно этим она и занимается весь сегодняшний день, и именно поэтому больше всего на свете ей хотелось бы отправить его на самые задворки своей памяти как досадное недоразумение - благодарности к небесам за его нескучность она точно не испытывала, - это средство верное, но очень уж грубое. Если бы я положилась на него... Куртизанка покачала головой, как бы отметая саму возможность подобной крамольной мысли. - Нет-нет, мои "друзья" не простили бы мне столь неизящного средства от скуки. Его можно найти и без моей помощи. Отыскать способ одновременно от скуки и проблем - этот путь гораздо интереснее. Мадемуазель Делорм замолчала, решив, что сказала достаточно, чтобы мадам Мирелли могла убедиться в своих предположениях. И если да, то хозяйку парфюмерной лавки ожидал сюрприз - куртизанка начнет свой разговор совсем не о бумагах... - Но я совсем забыла о главном, - Марион как будто и правда спохватилась, - мне же нужен особый аромат...
Louise Mirelli: В глубине души Луиза ощутила по отношению к мадемуазель Делорм (а это, без сомнения, была именно она) нечто схожее с восхищением: сам способ ведения разговора и серия изящных намеков избавили куртизанку от необходимости называть себя, в то же время недвусмысленно указав на ее личность, а общий тон беседы подкупал своей ненапряженностью. По крайней мере, пока. «Вот мы и приблизились к делу», - успела подумать мадам Мирелли, прежде чем ее собеседница прибавила последнее уточнение - о том, что ей необходим особый аромат. - Еще один? - Луиза на миг вскинула брови, но очень быстро передумала удивляться и понимающе кивнула. - И на какой же случай, позвольте спросить? - нотки насмешливости были надежно скрыты под любезным тоном, и если что-то и могло отчасти выдать мысли супруги парфюмера, то только ее глаза, в которых вспыхнули веселые, но вместе с тем таящие в себе предостережение искорки.
Мари де Лон: - Случай самый простой, - спокойно ответила Марион. Честно говоря, на самом деле этот случай для куртизанки был вовсе не прост. Связь между мадам Мирелли, бароном ди Сорди и мантией терялась в тумане предположений, коих было множество, и ни одно не следовало признавать самым правдоподобным. Самой Марион облачение красного цвета было нужно для маскарадного костюма, и она не стала долго подбирать образы для своей двусмысленной тирады. - Предположим, некто собирается посетить маскарад, - голос куртизанка стал вкрадчивым, а взгляд еще более пристальным, призванным не упустить ни одного самого незначительного изменения в лице мадам Мирелли. - И этот некто посчитал возможным для себя приготовить довольно смелый костюм, который должен превратить его на один вечер в далеко не последнего человека в государстве, например ... - Марион тянула паузу, - предположим ... в его высокопреосвященство. Только костюма для полного превращения мало, - лицо мадемуазель Делорм приняла сожалеющее выражение с оттенком легкой озабоченности. - Одежда - это еще не все. У власти особый ореол, один кусок материи его не создаст. Вот я и подумала - может, парфюм поможет?
Louise Mirelli: При упоминании маскарада левая бровь мадам Мирелли приподнялась, однако выражение лица было, скорее, скептическим, нежели удивленным. Марион, конечно же, должна была говорить о предстоящем маскараде в ратуше, не так ли? Однако следующие слова куртизанки заставили Луизу задуматься. Когда душа не чиста, всюду видишь угрозу, что обман - или преступление - раскроется. Вот и камеристка вдовствующей королевы немедленно предположила худшее: Марион известно о вчерашнем "маскараде" в саду Люксембургского дворца. Откуда - это уже другой вопрос, но известно наверняка. Лицо мадам Мирелли на мгновенье превратилось в подобие каменной маски, и ответила она далеко не сразу. - Будь я на вашем месте, я бы отсоветовала этому безумцу пускаться в столь рискованное предприятие и постаралась бы сама поскорее забыть все, что мне было известно о его планах. Иной раз такие знания не приносят ничего, кроме проблем, а их вы, если не ошибаюсь, только что выражали желание избежать. - Луиза с досадой вспомнила о пропавших векселях и доверительно прибавила: - Считайте это моим дружеским советом. А о парфюме забудьте.
Мари де Лон: - Хорошо, о парфюме я забуду, - легко согласилась Марион, которую меньше всего в данный момент волновали запахи. - Жаль, что о заботах так же просто не забыть. Вы знаете, если от проблемы никуда не убежать, - куртизанка понизила голос до доверительного шепота, словно и впрямь хотела посвятить мадам Мирелли в великую тайну, - то я никогда не откажу себе в возможности разделить ее с кем-нибудь другим. Считайте это моим ответом на ваш дружеский совет. Мадемуазель Делорм поняла, что попала в цель, но, к сожалению, сама цель не была до конца ясна. Какое слово больше всего не понравилось мадам Мирелли? Маскарад? Но он ведь еще только будет, и даже если на нем планировалось нечто пикантное, оно еще не состоялось. А заказчик костюма уже мертв. Все эти мысли вихрем пронеслись в голове куртизанки, пока она выслушивала совет хозяйки лавки и отвечала ей. Увы, ответ на них сам собою не родился, и разговор приходилось продолжать вслепую. - Я бы обязательно предостерегла того безрассудного наглеца, но, увы, сделать это уже никак не возможно, - Марион картинно пожала плечами и вздохнула. - Его уже не интересуют предостережения, как и любые другие земные дела
Louise Mirelli: С точки зрения мадам Мирелли, со слов Марион Делорм недвусмысленно следовало, что ей известно и о вчерашнем «маскараде», и о трагической судьбе маркиза де Вильардуэна, принявшего в нем активное участие. Даже если куртизанка не была в курсе всех деталей происшедшего, того, о чем она уже успела проведать, было более чем достаточно, чтобы заставить камеристку вдовствующей королевы занервничать - что уж говорить о едва завуалированной угрозе, содержавшейся в словах Марион. - Что ж, - начала Луиза, выдержав вынужденную паузу, которая была ей необходима, чтобы взять себя в руки, и прямо взглянула в глаза собеседнице. - Я полагаю, сообщив мне все это, вы преследовали какую-то конкретную цель? Возможно, если вы будете столь любезны прояснить этот момент, мы сможем прийти к соглашению, - взгляд мадам Мирелли снова сделался пытливым. Супруга парфюмера испытывала определенные сомнения насчет куртизанки. Знала ли уже Марион о судьбе немаловажных для нее векселей? Или точнее, пришла бы она к ней, если бы не знала? Мадемуазель Делорм успела произвести на Луизу впечатление особы весьма непростой. Возможно, ей нужно было что-то другое? Как бы там ни было, ситуация складывалась не из приятных, и чтобы не усложнять все еще больше, Луиза предпочла задать прямой вопрос, а не строить все новые и новые догадки.
Мари де Лон: И снова Марион поняла, что попала в цель, которая оставалась скрытой. Чем так могла взволновать мадам Мирелли ее осведомленность в смерти ди Сорди? Новость не была секретом и хотя и оставалась непонятной, но не хозяйку же парфюмерной лавки подозревать в столь кровожадном убийстве? Впрочем, на этой мысли куртизанка не задержалась - до барона ей уже не было никакого дела. Любопытство можно себе позволить лишь тогда, когда других забот нет, а у Марион они были. - Вы выбрали прекрасное слово, мадам Мирелли. Именно за соглашением я к вам и пришла. Я обещаю вам забыть обо всех столь тревожащих вас вещах, если вы отдадите мне бумаги, которые так неосмотрительно подарила вам синьорина Корти.
Louise Mirelli: Это может показаться странным, но Луиза на мгновенье испытала нечто сродни облегчению: учитывая, сколько опасных секретов уже узнала и еще потенциально могла узнать Марион, ожидать от нее можно было и более серьезных требований, чем передача векселей. Правда, именно этих самых векселей у мадам Мирелли больше не имелось в наличии, и это сильно усложняло дело. Впрочем, куртизанке-то об этом известно не было... Луиза чуть наклонила голову набок и улыбнулась. - Новости в Париже распространяются быстро. - Между прочим, интересно, откуда Марион обо всем узнала. Уж не от самой ли Виттории? От этой несносной девчонки так и жди неприятностей... - Ваше предложение представляется мне весьма занятным. Однако, - Луиза помедлила, нарочно оттягивая продолжение фразы, - кто может дать гарантию, что в вашей памяти при случае не всплывет та или иная деталь? Посудите сами - с моей стороны было бы неосмотрительно отдать вам то, за чем вы пришли. Словом, я предлагаю другой вариант: бумаги остаются у меня, но я забываю о них ровно до тех пор, пока вы не вспоминаете о причинах, сделавших возможной нашу встречу. Хотя мадам Мирелли продолжала взирать на свою собеседницу, пряча улыбку в уголках губ, она как никогда отчетливо чувствовала, что сейчас ее положение катастрофически шатко. Как бы ни сложился разговор с куртизанкой, ситуация требовала от камеристки действий, причем действий немедленных и решительных. Однако перво-наперво следовало избавить себя от общества мадемуазель Делорм - хотя бы на время.
Мари де Лон: Марион вспомнила сумму, которая получится, если посчитать все цифры, запечатленные на векселях, и не смогла удержаться - лицо ее на мгновение приняло изумленное выражение. Несмотря на собственное уверенное предложение, она была уверена в том, что мадам Мирелли согласится "простить" в лучшем случае часть долгов. Хозяйка же лавки была готова пренебречь всей суммой целиком. Интрига, тщательно оберегаемая стоящей перед ней дамой, была гораздо занимательнее, чем можно было предположить изначально, и уж точно не могла быть связана с несостоявшимся еще балом-маскарадом - жаль, что она не потрудилась вытянуть из Виттории больше. - Я понимаю ваши опасения, но наше соглашение оказывается несколько ... невещественным. Почему бы нам не подкрепить его чем-нибудь материальным? Скажем ... вы отдаете мне часть моих бумаг, а я верну вам мантию. Мадемуазель Делорм с легким сердцем избавилась бы от мантии - замешанная в некой "истории", та совершенно не годилась для маскарадного костюма.
Louise Mirelli: Выражение изумления, на миг промелькнувшее на лице куртизанки, было замечено камеристкой Марии Медичи, но списано на нежелание собеседницы находить сделанное ей предложение приемлемым. А вот последовавшие за тем слова Марион вызвали недоумение уже у самой мадам Мирелли - по крайней мере, именно это выражение отразилось на ее лице. - Мантию? - непонимающе переспросила Луиза. - Прошу прощения, мадемуазель, но никакой мантии я не теряла. Видите ли, не люблю носить красное, оно мне не идет. Да, безусловно, мадам Мирелли была раздосадована тем, что "кардинальская" мантия угодила в проницательные руки мадемуазель Делорм, однако, вопреки предположению Марион, Луиза вовсе не горела желанием получить кусок алой материи обратно - скорее, она желала самой мантии сгореть в адском пламени, вместе с маркизом, бароном, синьориной Корти, а заодно уж и кардиналом, из-за которого, в конечном итоге, все это и началось.
Мари де Лон: - Жаль ... Я почему-то думала, что вы возжелаете уничтожить ее самостоятельно. Но если не хотите ... - Марион развела руками, показывая, насколько ей жаль, что предложение не встретило сочувствия. - Сама по себе мантия, конечно, ничто, всего лишь кусок ткани, неизвестно кем и для кого сделанный, но если к нему прилагается записка, написанная рукой портнихи... - мадемуазель Делорм выжидательно уставилась на мадам Мирелли. - Она, видимо, не видела ничего зазорного в том, чтобы на одной бумаге соединить несколько имен и мантию.
Louise Mirelli: Луиза взглянула на собеседницу с улыбкой, которую точнее всего можно было бы охарактеризовать как двусмысленную. Со стороны мадам Пикар (кстати, имени портнихи Марион случайно или не случайно не назвала) было бы верхом неосмотрительности и неосторожности составлять подобного рода записки (не об одной же мантии должна была пойти речь!), но даже если бы она по каким-либо причинам решилась на столь опрометчивый поступок – с чего бы ей отдавать такую опасную бумагу куртизанке? Крайне сомнительно. И все же полностью спокойной на этот счет мадам Мирелли оставаться не могла – слишком многое оказалось поставлено на карту в этой игре, слишком много (хотя так ли много, как ей показалось сначала?) было известно мадемуазель Делорм, слишком шатким все это делало ее собственное положение... Несколько секунд Луиза молча смотрела на Марион, после чего медленно кивнула и, чуть растягивая слова, поинтересовалась: – И эта записка сейчас при вас? Мадам Мирелли даже на какое-то время позабыла о том, что если существование вышеозначенного клочка бумаги окажется правдой, предъявить в ответ ей будет нечего, потому что злополучные векселя ее успешно покинули – и она, кажется, догадывалась, при каких обстоятельствах.
полная версия страницы