Форум » Париж и окрестности » Странная компания для благовоспитанной юной дамы. 17 июля, четвертый час дня » Ответить
Странная компания для благовоспитанной юной дамы. 17 июля, четвертый час дня
Венсан Веснушка: ***.
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Венсан Веснушка: Веснушка сам не помнил, как миновал первые несколько сотен футов по пути от дома покойного маркиза к своей обители. Им двигало только стремление оказаться как можно дальше и от мертвеца с искаженным лицом, и от Рошфора, смотревшего на него, Венсана, как кошка на мышь, и от самого этого дома, едва не ставшего для него гибельной западней. Лишь очутившись достаточно далеко, Венсан, наконец, сумел взять себя в руки. Дело еще не было закончено: ему предстоял разговор с болящим, поджидающим его в аптеке. Веснушка закусил губу от злости, представив, как тот дожидается его с обещанной наградой. Звонкие монеты, которые сулил Косой Луи, чуть не обернулись для Венсана оковами, а то и чем похуже. Да, теперь с Косого Луи кое-что причитается. Как минимум, объяснение.
Виттория Корти: Виттория тоже затруднилась бы вспомнить, как, спасаясь от мнимой погони, очутилась в одном из захудалых районов города, где неподалеку от рынка Святого Мартина проживал Венсан Веснушка, о чем он сам пару раз упоминал. Как ни прискорбно было осознать, но помощник аптекаря оказался единственным близким человеком во всем Париже - тем островком, к которому потянуло племянницу барона Сорди в призрачной надежде найти спасение. Мысль была безумной. До этого злополучного дня их отношения простиралась не дальше общения клиентки и продавца. А беседы личного характера не выходили за рамки разговоров о лекарствах (Виттория заказывала их для матушки) и общих тем о врачевании, коим находилось место в разговоре двух коллег. Доверительность же отношений изредка позволяла синьорине в порыве праведного возмущения посетовать на незаслуженные придирки своего учителя месье Вотье. Впрочем, Виттория это делала не со злобы, скорее, чтобы просто облегчить душу. Веснушка же, со своей стороны, как казалось девушке, проявлял понимание и сочувствие, чем немало располагал к себе. Примерно часом ранее Виттория спешно покинула свой дом через заднюю дверь, успев на ходу лишь накинуть плащ поверх траурного платья. Девушка выскользнула из калитки в конце сада и скрылась в первом попавшемся переулке, на мгновенье ощутив пьянящее ликование оттого, что удалось вовремя ускользнуть от громилы в мушкетерском плаще. В следующий момент очередной приступ страха и ощущения опасности заставил Витторию устремиться по нескончаемым лабиринтам парижских переулков в обход оживленных мостовых, пробираться тесными улочками торгового и ремесленного люда, плутать грязными захламленными дворами, где проживала беднота, шарахаться от любопытных взглядов сомнительных личностей... Найти Веснушку, которого, казалось, в его убогом захолустье знала каждая собака, получилось не сразу. Наконец, выбрав правильное направление, Виттория вынырнула из подворотни как раз напротив аптеки и едва не угодила под колеса обшарпанной тарантайки. Перепуганная насмерть, осыпаемая отборными ругательствами в свой адрес из уст разъяренного кучера, девушка перебежала дорогу. Несколько минут у двери, чтобы перевести дух и помучиться над извечным «быть иль не быть» и решить, что все же «быть». Дрожащей от волнения рукой синьорина Корти постучала в дверь обветшалой хибары, для которой название «аптека» звучало как комплимент. Виттория молила бога, чтобы хозяин оказался дома, хоть и мало представляла себе, как тот отнесется к визиту гостьи, явившейся без приглашения.
Венсан Веснушка: Судьба, потрепавшая Венсану нервы в игре в кошки-мышки, даровала ему отдых: вернувшись из дома маркиза, он обнаружил, что виновник его злоключений спит крепким сном, который лишь из жалких остатков благочестия Веснушка не назвал бы сном праведника. Венсан смерил было Косого Луи ненавидящим взглядом, но тут же прикинул, что, коли такие изверги рода человеческого вкушают отдых, то уж он-то его и подавно заслужил. С этими мыслями Венсан забрался в свой закуток и преспокойно заснул тем сном, который обеспечивает либо чистая совесть, либо полное ее отсутствие. Венсан проспал почти полдня. Когда он открыл, наконец, глаза, солнечный луч, едва нашедший путь в его обитель, столь основательно сместился на полу, что Веснушка мигом слетел со своего неказистого ложа: он боялся, что за это время Косой Луи либо удрал, оставив его без каких бы то ни было объяснений, либо ухитрился натворить еще что-нибудь похуже прежнего. Однако, к его немалому облегчению, оборванец так и храпел себе, развалившись в лавке, только окончательно сполз с табурета на пол. Веснушка не стал брать на себя труд устраивать болящего поудобней. В тот миг, когда Венсан с угрюмым видом разглядывал Косого Луи, в дверь постучали. Веснушка мигом встрепенулся и, приглаживая на ходу волосы, растрепавшиеся во сне, кинулся на стук. Отворив дверь, он застыл, в изумлении глядя на стоящую перед ним перепуганную девушку. - Госпожа Корти? - пробормотал он, от растерянности даже позабыв предложить ей войти. - Мое почтение... А... чем обязан?
Виттория Корти: Зябко кутаясь в плащ, словно от непогоды, Виттория подняла на Венсана умоляющий полный отчаянья взор. Только сейчас она осознала, что, прося о помощи Веснушку, волей-неволей придется рассказать ему все начистоту, как на исповеди, начиная с «маскарада» и кончая дядиной смертью, упомянуть про опасность, исходящую от маркиза Вильардуэна, и про то, что ее уже выследил королевский мушкетер, удирая от которого Виттория прямиком явилась сюда. Клубок событий был туго смотан, но стоило лишь потянуть за ниточку… Пожалуй, после таких речей помощник аптекаря едва ли пустит «преступницу» дальше порога, а то и вовсе сочтет умалишенной или… «попытается извлечь из этого личную выгоду» - предостерегающе нашептал кто-то. Об этом синьорина даже не подумала. Стоило ли тратить последние душевные и телесные силы, пробираясь через весь город, чтобы теперь стоять в растерянности, не зная с чего начать. И Виттория начала с наименее выгодного из зол: - Дядя умер, - услышала она свой голос, донесшийся откуда-то издалека жалобно и глухо. Пытаясь пересилить внезапно подступившую слабость, Виттория прислонилась было к дверному косяку, но деревяшка предательски развернулась и поплыла. Девушка оступилась в пустоту, с ужасом воспаленного сознания успев подумать, что от ее прикосновения рушится ветхое Веснушкино жилище. И стало темно.
Венсан Веснушка: Как это порой бывает, одно потрясение прогоняет другое. Полусонный Венсан, возможно, еще немало времени провел бы, приводя в порядок мысли, если бы не внезапно возникшая необходимость действовать быстро и решительно. Бледность, разлившаяся по лицу девушки, и странно остекленевший взгляд подсказали ему, что сейчас случится, еще до того, как госпожа Корти покачнулась. Венсан успел подхватить падающую девушку и мигом втащил ее в дом. Инстинкт подсказал ему, что в комнатушке, где храпит Косой Луи, его гостье делать нечего. Мысленно принеся госпоже Корти извинения за убогость своих незатейливых покоев, Веснушка втащил девушку в свой закуток и усадил ее на кровать, прислонив к стене. Нюхательная соль всегда была под рукой в лавке мэтра Серро, хотя склонные к обморокам барышни были здесь отнюдь не самыми частыми гостьями. Веснушка поднес флакончик к лицу госпожи Корти и через мгновение отвел руку.
Виттория Корти: Синьорина Корти, воспитанная в семье торговца, всегда считала свою натуру стойкой к таким явлениям как обмороки, полагая, что это привилегия впечатлительных и избалованных светских барышень, к коим она никогда себя не причисляла. Но видно события последних часов совсем подорвали душевные силы. Если учесть еще и то, что девушка почти ничего не ела со вчерашнего дня. Виттория глубоко вздохнула, приходя в себя. Выдернутая из забытья резким запахом нюхательной соли, она не враз смогла сообразить, что случилось, и какими судьбами она оказалась здесь. Полутемное, похожее на кладовую, помещение. Мужчина, склонившийся над ней. Виттория поспешно села на кровати, в панике поправляя юбки. От резкого движения стены комнатушки покачнулись перед глазами. - Венсан? Вы?! Узнав Веснушку, она заметно успокоилась и обратила внимание на флакон с нюхательной солью в его руке. - Простите, что доставила вам хлопоты, сударь… со мной такое впервые, - попыталась улыбнуться девушка, извиняясь за свою неловкость. Голова продолжала кружиться, и Виттория, собираясь с мыслями, прислонилась к стене у изголовья Веснушкиного ложа, что несколько облегчило самочувствие синьорины.
Венсан Веснушка: Нюхательная соль оказала должное воздействие, и это позволяло надеяться, что с госпожой Корти не приключилось никакой серьезной хвори. А обморок - что ж, дело житейское. Хотя сама ситуация, когда благовоспитанная девушка из знатного семейства появляется в таком месте, как лавочка мэтра Серро, и тут же лишается чувств, была подозрительной. - Ни о чем не тревожьтесь, госпожа Корти, - улыбнулся Венсан, пытаясь подбодрить девушку. - Представьте себе, многие и заходят сюда именно для того, чтобы упасть здесь в обморок. Но вас, наверное, привело сюда нечто иное? Он окинул быстрым взглядом свой закуток и прибавил: - Я прошу прощения за обстановку... Но, по крайней мере, здесь вы можете рассчитывать на безопасность.
Виттория Корти: «Рассчитывать на безопасность»... Виттория слегка улыбнулась в ответ, с печальной иронией подумав о том, что доблестный рыцарь, пожалуй, был бы меньше уверен в надежности собственного замка, нежели Веснушка - в безопасности своей скромной обители. Девушка грустно покачала головой. - Это вы простите меня, что пришла к вам со своим несчастьем. - Она умоляюще посмотрела на Веснушку. - Я не вправе возлагать на вас тяжкий груз своих забот. Но поверьте, мне не у кого больше просить совета и участия в моей судьбе. - Она тяжело вздохнула, пытаясь унять дрожащий голос. - Мой дядя умер сегодня утром... Его убили. Матушка слегла от горя. И у меня не хватило духа рассказать ей обо всем случившемся. Она бы не пережила… Мне угрожает опасность, сударь, очень большая опасность... Этой ночью я собиралась навсегда покинуть Францию, но меня выследили прежде, чем я смогла бежать… - Девушка говорила сбивчиво торопливо, словно в горячке. Со стороны она, верно, смотрелась жалкой горемыкой и оттого еще больше ненавидела себя. Ей хотелось провалиться сквозь землю, проклиная свою постыдную беспомощность перед жутким сковывающим страхом. -Я в отчаянии, сударь, иначе я бы не пришла к вам… прошу, помогите… помогите мне, прошу вас… или меня убьют… - последние слова мольбы она произнесла еле слышно, тихим шепотом, почти одними губами. Виттория замолчала, закрыв лицо дрожащими руками. Она не плакала, лишь тяжкое прерывистое дыханье говорило о том, каких сил ей стоило сдерживать рвущиеся рыдания.
Венсан Веснушка: Венсан прекрасно понимал, что лишь исключительные обстоятельства могли вынудить девушку благородного происхождения средь бела дня появиться в таком уголке Парижа. Он готов был услышать нечто серьезное, однако и предвидеть не мог, что эти новости заденут его так сильно. О да, в Париже трудно удивить высокой смертностью. Особенно трудно удивить этим помощника аптекаря, вхожего во Двор Чудес. И все же совпадение показалось Венсану зловещим. Настолько зловещим, что безоговорочно причислить его к совпадениям было бы не просто опрометчиво, но и опасно. Увы, надо признать, что, стоя возле полуживой от волнения девушки, Венсан Веснушка думал не о ее безопасности. О нет, конечно, он прекрасно понял, чего от него хотят, и готов был помочь юной госпоже Корти. Однако и забывать о собственной шкуре было не в его привычках. А в его памяти еще слишком свеж был риск, которому эта самая шкура подверглась не далее, как нынче утром. - Мне очень жаль... - пробормотал он, медленно выговаривая слова, как будто речь от огорчения с трудом давалась ему. - Конечно, мы сейчас что-нибудь придумаем. Но, ради всего святого, скажите, что стряслось с вашим дядей? Кто мог это сделать? - И поспешно прибавил: - Я должен знать, от кого надо спрятать вас.
Виттория Корти: «Конечно, мы сейчас что-нибудь придумаем…» О да, конечно же, Веснушка всегда производил на девушку впечатление человека, умеющего найти выход из любой жизненной передряги! Виттория не зря пришла к нему! Она медленно отняла руки от лица, с благоговейным трепетом глядя на стоящего перед ней молодого человека как на спасителя. Ее глаза лихорадочно блестели. Она послушно закивала. - О да, конечно, синьор, я скажу вам от кого меня надо спрятать… Спрячьте меня от короля, Ришелье и маркиза Вильардуэна! – выдохнула она имена своих преследователей.
Венсан Веснушка: Порой Веснушке казалось, что иметь дело с компанией вооруженных молодчиков куда безопасней, чем с одной единственной юной дамой. Компания молодчиков, по крайней мере, предсказуема. А юная мадемуазель способна ошарашить так, что и не сразу вспомнишь собственное имя. Просьба защитить госпожу Корти от короля и Ришелье не так потрясла Венсана, как последнее произнесенное ею имя. Веснушка не был суеверен, но сейчас у него возникло такое чувство, будто когтистая лапа неведомого существа из преисподней занесена над ним и то и дело ухватывает его за ворот, напоминая о себе. Веснушка медленно опустился на корточки перед госпожой Витторией и потер ладонью лоб, словно силясь разгладить клубок из обрывочных мыслей, мечущихся у него в голове. - От короля и Ришелье, говорите? - рассеянно переспросил он. - И маркиз? Ну... "Стой!" - приказал ему внутренний голос. Лучше не сообщать сейчас девушке о смерти маркиза. Она может перепугаться так, что от нее вообще ничего не удастся добиться. А сейчас важно, важно как никогда, чтобы Венсан, наконец, разобрался в происходящем. Иначе он не сумеет помочь не только госпоже Корти, но и себе самому. - Чем же вы не угодили этой компании, сударыня? - спросил он.
Виттория Корти: - Я сыграла в одном неудачном спектакле с переодеванием, где действующие лица и зрители, - девушка начала осторожно, не решаясь более называть имен, видя, какое впечатление на Веснушку произвели ее прежние слова, - главные фигуры в шахматной партии. Ах, сударь, знать бы заранее, как это все ужасно! - Голос девушки был переполнен раскаянием и от воспоминания о постигшей трагедии вновь начинал дрожать. - Не прошло и дня, как дядю нашли мертвым и раздетым на пустыре возле Пале-Люксембурга. Есть предположение, что это сделал маркиз, решив избавиться от всех лиц, знавших о его участии в этом злосчастном маскараде, но, возможно, это был и не маркиз… Из меня плохая актриса, сударь. Меня разоблачили королевские мушкетеры, а сегодня один из них явился прямиком в мой дом, я полагаю, чтобы меня арестовать. И если бы я не скрылась через калитку сада… Видно, о спектакле стало известно и тем, для кого он предназначался. Нет особой разницы, кто тебя арестует: королевский мушкетер или гвардеец кардинала, и чей гнев поразит тебя раньше… Мне нельзя возвращаться. Девушка замолчала, глядя на застывшего в раздумьях Веснушку, в чьих руках она сейчас ощущала свою судьбу. Наверное, он не решался отказать сразу и подбирал слова. Ей показалось мучительно-долгим ожидание ответа. - Венсан, вы имеете полное право отказать мне в вашем участии. В конце-концов, вы не обязаны мне помогать. Прошу лишь об одном: не говорите никому о том, что услышали, - тихо произнесла она.
Венсан Веснушка: Венсан смотрел в пол, слушая, что рассказывает ему взволнованная девушка, и лицо его мрачнело с каждой минутой. Маскарад, стало быть? Неужто происходящее вокруг еще нуждается в том, чтобы это представляли под масками? Не было даже необходимости спрашивать, кто были короли и ферзи в этой странной партии. Выйдя из невеселой задумчивости, он поднял на девушку глаза. Не в его привычках было проявлять рыцарственность там, где слишком велик был риск для его собственной шкуры, но опыт подсказывал: коли кони понесли, будучи впряженными в одну повозку, лучше им не пытаться бежать в разные стороны. - Я сделаю для вас все, что смогу, - мягко произнес он, глядя в глаза Виттории. - Только скажите, ваш дядя... Когда именно, вы говорите, он умер? И какова причина смерти? Если дядю Виттории и в самом деле прикончил маркиз, то, возможно, девушку заподозрят в убийстве Вильардуэна. А может, оба были убиты одной и той же рукой, той самой, которая тянется сейчас и за Витторией? В любом случае, надо узнать как можно больше об этой жутковатой, мрачной истории, если он хочет выпутаться из нее живым и невредимым.
Виттория Корти: Его взгляд и слова вселили надежду. Благодарная улыбка тронула ее губы. Веснушка ничего еще не сделал для нее, но безумный страх и отчаянье ослабили свои липкие объятья. - Его нашли сегодня утром недалеко от Люксембургского дворца. Предполагают, он дрался на дуэли. Но, помилуйте, какая же это дуэль! – уже более ровным голосом рассуждала девушка. - Убить человека и бросить раздетого на пустыре! Это произошло как раз в ночь после маскарада. Думаете, это могло быть случайностью? Не находя других причин дядиной смерти, Виттория все больше укреплялась в мысли, подсказанной мадам Мирелли - ужасное злодеяние совершил Вильардуэн. - Маркиз - он лишь в последний момент догадался об истинной сути дела. Я до сих пор помню, как дрожали его руки, - Виттория неприязненно повела плечами, - когда он обнимал меня возле беседки в королевском саду. Кто знает, испугавшись за свою жизнь, он мог решиться на убийство несмотря на то, что они были так дружны с дядей.
Венсан Веснушка: Венсан закусил губу. Пока что преждевременно было делать какие-либо выводы. Сейчас ему очень хотелось бы задать пару вопросов кое-кому, кто безмятежно похрапывал в комнате по соседству. Но прежде надо было решить, как поступить с напуганной госпожой Корти. Венсан глубоко вздохнул. - Ну, что ж, сударыня, у меня для вас две новости, - произнес он, решившись. - Одна, как водится, хорошая, а другая, боюсь не очень. Хорошая новость заключается в том, что по крайней мере от одного из недругов вам больше прятаться не нужно. А новость похуже состоит в том, что маркиз Вильардуэн воспоследовал этой ночью за вашим дядюшкой. У вас нет никаких предположений, кто мог бы поспособствовать ему в этом?
Виттория Корти: Слова Веснушки стали для Виттории очередным потрясением за этот день. - Как, он тоже убит? Откуда вам это известно?! Гамма смешанных чувств и мыслей закружилась, словно стая птиц: «Значит, напрасно она подозревала маркиза. Он тоже стал жертвой, как и дядя... Уже две жертвы. Пока две жертвы! Но кто мог это сделать?!..» От внезапного открытия Виттория испуганно зажала рот рукой, побоявшись произнести готовое было сорваться с губ имя. Жуткая догадка так и застыла в глазах синьорины. Это было всего лишь предположением, но девушка ощутила, будто мир переворачивается вверх ногами.
Венсан Веснушка: Конечно, следовало предвидеть, что госпожа Корти будет напугана полученным известием, но скрывать все было бессмысленно. Сейчас им обоим предстояло искать выход из западни, куда их затянула чья-то невидимая рука. - Я видел маркиза сегодня утром своими глазами. Точнее, я видел его тело, - поправился Венсан. - И, думаю, он был отравлен. Он сел перед девушкой на корточки, внимательно глядя ей в глаза. - Госпожа Корти... Похоже, мы оба оказались впутаны в чью-то опасную игру. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы вытащить вас оттуда целой и невредимой. Только прошу вас, не скрывайте от меня ничего, если хотите, чтобы мне и в самом деле удалось что-то сделать. Ведь у вас есть догадки, кому могли помешать они оба - и ваш покойный дядя, и несчастный маркиз?
Виттория Корти: Если обе смерти были не случайностью, а заранее продуманным финальным действом маскарада, то оставался лишь один человек, кому такой ход событий мог вполне поспособствовать. Виттория не видела причины скрывать имя возможной преступницы, уповая на то, что с Веснушкой вместе они смогут разобраться в загадке, касавшейся обоих. - О, Пресвятая Мадонна, я могу предположить, кто это мог сделать!- с готовностью отозвалась синьорина. – И если это не она, тогда останется обвинить в случившемся меня, потому как больше о маскараде не должен был знать никто. Эта дама хорошо известна при дворе королевы-матери. - До боли в пальцах итальянка стиснула на коленях руки. - Луиза Мирелли - камеристка Марии Медичи. Возможно, вы знаете ее имя… Виттория вспомнила утренний визит вышеупомянутой особы. Кому как не ей могла быть на руку дядина кончина, в результате которой можно было избавиться от одного из заговорщиков, а заодно и поправить денежные дела, выманив векселя у его наивной племянницы.
брат Огюст: Из эпизода "Чего капуцину ждать от женщины, которую не страшит ничто?" Покинув статс-даму, брат Огюст устремляется к ближайшему выходу — хоть ему и не случалось ранее бывать в Лувре, он заблаговременно позаботился о пути к отступлению. Вид спешащего навстречу мушкетера напоминает лже-монаху о том, что у него есть сердце, яростно колотнувшееся о стенки груди, но голубому плащу не до серых фигур, у охраны его величества хватает забот, и брат Огюст вздыхает с облегчением, рукавом отирая со лба проступивший пот. В королевском дворце он не на своем месте, все здесь кричит об угрозе, и, как содрогающийся пол сообщает таракану о приближении сапога, так каждый взгляд, каким бы незаинтересованным он ни казался, напоминает капуцину о том, что он предпочел бы забыть. Memento mori! Горячее послеполуденное солнце дышит в затылок, лже-монах оглядывается, но залитые светом переходы слепят глаза, оставляя на сетчатке одни лишь смутные силуэты: расширяется книзу перевернутым кубком — женщина, похож на шпагу — мужчина. Брат Огюст даже становится словно выше ростом, достигнув, наконец, выхода, переступает порог с видом человека, не покидающего Лувр, но входящего в него, и зловонная марь парижских улиц принимает его в свое послеполуденное пекло — узкие переулки, на миг мелькнувший между крышами фасад церкви Сен-Жермен де л’Оксерруа, осталась позади башня св. Иакова, и снова пошли петлять улочки, проулки, закоулки, пока не открывается перед ним в запахе разлагающейся плоти и гниющих овощей рынок святого Мартина. Аптека мэтра Серро, для многих — неприметная лавчонка, для некоторых — последняя надежда, брату Огюсту уже не раз приносила отборные жемчужины его дьявольского промысла. Женщины, желающие избавиться от опостылевшего мужа, женщины, страдающие по неверному или равнодушному любовнику, женщины, отчаявшиеся вытравить плод… плюньте в глаза тому, кто скажет, что женщины не способны на что-либо, брат Огюст знает, на что они способны. В совершенстве владея нелегким искусством двигаться бесшумно, лже-монах беззвучно откерывает дощатую дверь и проникает внутрь, в насквозь пропитанную странными ароматами полутьму. Аптека пуста, но откуда-то из заднего помещения доносятся голоса, и брат Огюст, мгновенно приобретающий сходство с кошкой, на цыпочках подкрадывается к источнику звука. С каждым услышанным словом глаза его расширяются все больше: королева-мать, сама королева-мать — такая добыча в его сети еще не попадала. Молодой помощник мэтра Серро отдаст эту пташку старшему другу. Дверные петли взвизгивают, и, подслеповато щурясь в ту сторону, откуда доносится шорох платья, капуцин произносит «Pax vobiscum» низким, ласкающим голосом готового к прыжку хищника.
Виттория Корти: Недосказанные Викторией слова повисли в воздухе, когда длинная плечистая тень, увенчанная шаровидной макушкой, пролегла через порог и остановилась у ног собеседников. Появление посетителя было столь неожиданным, что показалось зловещим. Нельзя было опрометчиво забывать о клиентах, надумавших прикупить снадобья в лавке старого аптекаря, а в частности о том, что тайный разговор мог стать случайным достоянием чужих ушей. Как мгновенно напрягся Веснушка при виде вошедшего. На всякий случай Виттория накинула поплотнее капюшон плаща и поднялась вслед за Венсаном, отступая в тень. Впрочем, обычный посетитель. Ничего особенного. Монах. Потрепанная серая ряса. Монахи часто увлечены молитвами к господу нашему, зачем им подслушивать разговоры у чужих дверей. Против света сложно разглядеть лицо, но все же что-то неуловимо крысиное, вызывающее неприязнь, в осанке, движениях, а от обычного монашеского приветствия пожелания мира скверный холод по спине... Крысы. Виттория не боялась крыс, но не питала к ним иных чувств, кроме отвращения.
брат Огюст: Человек слеп и глух, оттого поражается, как в предчувствии грозы притихают певчие птахи, закрываются бутоны, прячутся в укрытие мелкие божьи твари, и сам при этом жалуется, как стесняется вдруг дыхание и ноют глаза. Так и отступившая в тень девушка не знает, что ее испугало, не знает, возможно, что испугана, но уже готова бежать, и не замечает даже, бедное дитя, что бежать ей некуда, ни в прямом смысле, ни в переносном. Брат Огюст сплетает вместе пальцы рук, чувствуя в каждом суставе жадное биение крови, и вперяет в Веснушку требовательный взгляд. Несколько мгновений, и молодой помощник аптекаря бормочет что-то невнятное, не то про выполненный заказ, не то про необходимость отлучиться, и исчезает из своей комнаты. Монах шумно вздыхает и осеняет себя крестным знамением. – Дочь моя, ваше лицо кажется мне знакомым, – произносит он, устремляя на девушку по-сычьему широко распахнутые глаза.
Виттория Корти: Виттория растерянно посмотрела вслед покинувшему ее Веснушке, ощущая в груди бешеные толчки. Бесспорно, мужчины были знакомы, и помощник аптекаря легко сбыл ее с рук вошедшему гостю. Но не было времени терзаться раскаянием и так или иначе расценивать этот поступок: обвинять в предательстве, корить Венсана в возможном сговоре с незнакомцем. Хотя какой мог быть сговор, если она сама появилась нежданно в этой жалкой лачуге. И, как видно, на свою беду. Под пристальным лоснящимся взглядом девушка оторопело попятилась, врастая в стену, словно мраморное изваяние. - Что Вам угодно и кто вы? Я вас не знаю, - наконец тихо вымолвила она пробившимся сквозь хрипотцу, предательски севшим голосом. Сцепленные, точно в молитве перед трапезой, руки; плотоядный, плохо скрываемый блеск в глазах, предвкушающих добычу. Все это не вызывало сомнений, что разговор был услышан и вполне правильно растолкован: произнесенные накануне громкие имена так прекрасно дополняли содержание всей картины… Виттория почуяла опасность. В следующее мгновенье что-то подсказало, что только решительные действия могут дать шанс вырваться на свободу, из грозившей вот-вот накинуться на нее липкой паутины. Неожиданно быстрым рывком девушка кинулась к двери.
брат Огюст: Женщины и монахи равно скованы в движениях подолами своей одежды, но извечно в этом мире мужчины знают закрепить за собой преимущество — широкие пальцы брата Огюста, не успевшего схватить беглянку за локоть, смыкаются на ее рукаве, дергают, и испуганный треск разрывающейся ткани наполняет аптеку. Накидка мадемуазель Корти соскальзывает на пол, и брат Огюст якобы нечаянно наступает на нее, с видом глубокого сожаления разглядывая то обнаженное плечо девушки, то широкий шелковый лоскут в своей руке. Если она и выбежит на улицу в таком виде, далеко ей не уйти. — Корти, — произносит он голосом человека, разрешившего после долгих и утомительных усилий трудную загадку. — Мадемуазель Корти.
Виттория Корти: Ах! Пытаясь увернуться от цепких рук монаха, Виттория задела деревянную стойку, опрокидывая склянки с лекарствами метра Серро. Плащ, сорванный вместе с рукавом, оказался на полу под пыльной монашеской сандалией. Виттория захлебнулась отчаяньем и горечью неудавшегося побега. Обреченно оценивая нанесенный ущерб, она проглотила комок, подступивший к горлу. -Да, вы!.. - Виттория тщетно пыталась подобрать слова и прикрыть оголенное плечо торчавшим уголком сорочки. Губы девушки дрожали. То был момент, когда чаша долготерпения, наполнившись до краев, вот-вот готова пролиться безудержными слезами. Но собственное имя, неожиданно услышанное из уст обидчика, подействовало на Витторию, точно алая мантия на затравленного быка. - Да! Синьорина Корти! – в сердцах вскричала итальянка. - Но это не повод срывать с меня платье, словно с какой-нибудь… - Синьорина Корти стиснула зубы, запуская в священнослужителя подвернувшимся под руку увесистым стеклянным пузырьком, одиноко уцелевшем на аптекарской стойке после погрома.
брат Огюст: Брат Огюст не уклоняется — пусть его коричневая ряса украсится еще одним пятном, но его рука сама взлетает в воздух, и пузырек ложится в его ладонь новым напоминанием о превосходстве его пола и возраста. — Завидую тому, кто сорвет с вас платье, — вкрадчиво произносит он. Губы его кривятся в широкой ухмылке, мгновенно лишающей облик лже-монаха всякой претензии на святость, и он наклоняется вперед, вперяя в лицо девушки холодный взгляд. — Вы ищете защиты, дочь моя? И не думаете просить о ней друзей вашего отца? Длинный палец брата Огюста покачивается перед его носом, справа налево и слева направо — ай-яй-яй, дитя мое. — Лучшая защита это нападение, дочь моя.
Виттория Корти: - А Вы, святой отец, имеете обыкновение подслушивать под дверями чужие разговоры? - Девушка уронила взгляд на плащ, по-прежнему прибитый монашеской сандалией к давно немытому полу. - Иначе откуда вам знать, что я нуждаюсь в защите? У нее не было оснований принимать за чистую монету его слова, хотя, признаться, в первый момент Виттория ощутила радостный трепет, но: -Мой отец умер два года назад в Неаполе. Не думаю, что у него в Париже были друзья. Отец синьорины действительно умер, умудрившись за пару лет промотать все состояние Корти. Так что после его смерти Витторию с матерью неустанно одолевали одни лишь кредиторы, а вот друзья… Чезаре оказался единственным, кто помог расплатиться с долгами, а после увез сестру и племянницу в Париж.
брат Огюст: Палец брата Огюста продолжает свое качание, а в голубых глазах появляется насмешливое выражение, хотя в душе его — если имеется таковая у этого человека — борются противоречивые чувства. Люди — скоты, ничтожные существа, грязь и глина, почему Творец не вложил свое дыхание в сверкающие алмазы или на худой конец — в снег или лед? Однако и среди жалких тварей, населяющих любой город Франции, имеются достойные лучшей участи, отказывающиеся смириться со своей жалкой судьбой. Стоящая перед ним девица не бросилась искать утешения в имени неизвестного брату Огюсту отца, но мгновенно последовала его совету — перешла в нападение. Вот она, стоит, требует у него объяснений, будто не ей угрожает гнев первого министра Франции. — Все мы — дети отца небесного, — наставительно произносит лже-монах, и лишь вор его выдает, как далек он от небесной благодати. — Есть ли невозможное для него? Разве не может Господь вложить в сердце мое знание и понимание вашей души, дитя мое? И разве не в силах Создатель ответить на молитвы сироты, дать ей в руки возможность спастись посреди тщеты житейской? Воистину, бог брата Огюста deus irae… если это место в его сердце не занято деньгами или — назовем истинного кумира — жаждой мести.
Виттория Корти: Витиеватые, уклончивые речи монаха не прибавили в душе Виттории доверия. Она понимала одно: не наступи монах на подол ее плаща и не оторви рукав, шансов спастись среди тщеты житейской у «сироты» было бы намного больше. А теперь, в придачу ко всему, вернется мэтр Серро и что еще скажет, глядя на разбитые склянки с лекарствами. От месье Вотье Виттория точно получила бы хорошую выволочку. Боль тела и боль души имеет свойство притупляться, так же и страх, наполнявший сердце девушки все последнее время, обрел некоторое отчуждение - будь что будет. И, казалось, нагоняй от аптекаря волновал ее гораздо больше, нежели гнев первого министра Франции. Виттория осмотрелась по сторонам: - Меня уже обещали спасти, если бы не вы… - иронично усмехнулась она. Синьорина заметила в углу метлу и направилась за ней, чтобы хоть как-то замести следы погрома.
брат Огюст: Ответная улыбка, раздвигающая тонкие губы лже-монаха, не к месту на лице служителя божьего, но сейчас брат Огюст и не пытается скрывать свою истинную сущность — к чему? Раскрывая пасть, волк уже не притворяется, и овечьей шкуре можно беспрепятственно соскользнуть на землю. — Ваше спасение — я. — Обутая в грубую сандалию нога небрежно пинает откатившуюся в сторону склянку. — Или вы не верите, что Веснушка обратился бы ко мне же? Тогда почему он, пообещав вам помощь, оставил вас сейчас? Человек, живущий мерзостью природы человеческой, ежедневно и ежечасно получает все новые и новые подтверждения первородного греха. У каждого — свои преступления, грязные делишки, мелкие пакости, сокрытые завесой времени — до того момента, пока рука брата Огюста не сорвет маску с прошлого, открывая его во всей его неприглядной сути. И хоть он не знает — или пока не знает — о Веснушке ничего убийственного, тот не нарушит своего слова, передав опасному гостю свою добычу: куда большей угрозой для нее стал бы его отказ.
Виттория Корти: Виттория старалась не думать, почему Веснушка бросил ее на произвол судьбы. Проще воспринимать случившееся, предполагая, что у молодого человека имелись веские причины так поступить, и, не появись в дверях монах, он сдержал бы обещанное. Как бы то ни было, бог ему судья… В улыбке, озарившей лицо священника, трудно было не распознать оскала хищника, приготовившегося к броску. Но вещи еще не названы своими именами, и Виттория выгадывала время в надежде обернуть события в свою сторону: перехитрить монаха, попытаться сбежать, добраться до дома (возможно, там все улеглось); позвать Кьяру - пусть принесет украшения, деньги; нанять экипаж… Виттория ссыпала осколки в ведро с золой. - Вы - мое спасение? – повторила она, будто пробуя слова на вкус, и насмешливая улыбка, больше похожая на гримасу от съеденной кислятины, отразилась на губах синьорины. – Не знаю даже, как вас благодарить за это.
брат Огюст: Брат Огюст закатывает глаза, вздыхает, извлекает из складок рясы широкий изрядно засаленный лоскут тафты и вытирает вспотевшую лысину. Люди для него делятся на тех, кто меняет свою судьбу, и тех, кто терпит. Секунду назад девушка, едва ли не единственная из известных ему женщин, на миг превратилась из жертвы в хищника, но роль серой мышки слабому полу и привычней и естественней. Кто он, чтобы вмешиваться в предопределенное Создателем? И, что важнее, неужто он не сумеет, услышав то, что услышал, узнать и употребить остальное для высшей — читай, своей — цели? — Лекарство горько, но только ребенок отталкивает его. — Монах отступает на шаг, высвобождая плащ мадемуазель Корти, и снова прячет платок. — Именно за лекарством я пришел сюда, дочь моя. Простите старому человеку самомнение, с которым он решил предложить вам руку помощи. Кошка, играющая с пойманной ею мышкой, разжимает когти, словно потеряв вдруг интерес к добыче, для того лишь, чтобы глубже вонзить их в тело жертвы на излете торжествующего прыжка. Бывает ли так, что кошка промахивается или же не успевает? Мыши полагают, что да, кошки… кошки, как известно, даром речи не владеют.
Виттория Корти: Не без некоторого замешательства Виттория беспрепятственно подняла с пола плащ. Она и правда почувствовала себя несмышленым дитем или, лучше сказать, зверем, кусающим руку дающего. В то же время внутреннее чувство торопило, гнало ее оказаться как можно дальше от этой руки, отвергая то, что теперь преподносилось как благо. И все же синьорина Корти была всего лишь молодой наивной девушкой, в очередной раз засомневавшейся, хорошо ли она разбирается в людях и в самой себе. Может быть, ей на самом деле хотят помочь… Но горький опыт не скинешь со счетов. И, закутавшись в плащ, она уже стояла перед монахом, высившимся преградой на пути к выходу. Игра в кошки-мышки вещь забавная, особенно для кошки и если смотреть со стороны. Мышке же приходится изворачиваться, ища лазейку, чтобы ускользнуть из цепких лап. - Простите и вы меня, святой отец, но я не достойна вашей милости. Пусть она пойдет во благо наиболее нуждающимся в ней, - в голосе девушки прозвучал смиренный отказ и благородная решимость отвергнуть подобное предложение впредь.
брат Огюст: В полутьме аптеки голубые глаза брата Огюста приобретают оттенок стали, а замызганная ряса отливает черным. Пальцы, надежно скрытые в складках рукавов, нетерпеливо шевелятся — но хочет ли он схватить ускользающую жертву, или же он торопится использовать узнанное? — Сердце мое истекает кровью беспокойства за вас, дочь моя, — произносит он елейно. — Столь юному существу подобает ли самой решать свою судьбу? С глубоким вздохом лже-монах отступает в сторону, освобождая ей путь, но взгляд его смещается на отставленную метлу.
Виттория Корти: Виттория задержалась на пару мгновений, иначе ее уход был бы похож на бегство. Следовало завершить начатую игру. - Вам незачем беспокоиться, святой отец. Я смогу сама о себе позаботиться с божьей помощью и вашими молитвами, - заверила она кротко, внутренне же ощущая едва не ликование (если так можно назвать это чувство при сложившихся обстоятельствах). Не испросив благословения, кинув на слугу божьего прощальный взгляд, девушка направилась к двери. Что бы ни задумал монах, отпуская ее на свободу, Виттория знала одно: она приложит все усилия, чтобы скорее добраться до дома и, не медля, покинуть Париж. А там - как сложится судьба, которую синьорине на самом деле предстояло решать теперь самой…
брат Огюст: Забыв уже об исчезнувшей за входной дверью девушке, брат Огюст медленно отступает вбок, не сводя взгляда с метлы и лежащей подле нее кажущейся груды тряпок, пока в поле его зрения не попадает бледная полоска лба под всклокоченной шевелюрой цвета грязи. Труп? Подобрав подол рясы, лже-монах подкрадывается к неподвижно лежащему человеку, наклоняется, морщась от ударившего в нос запах мочи и перегара, и наконец покряхтывая опускается на корточки неподалеку. — In nomine Patris, et Filii et Spiritus Sancti, — произносит он. Косой Луи — а тело принадлежит именно этому достойному представителю подданных Охотника — открывает замутненные лихорадкой глаза, с ужасом глядя на подол рясы. — Я… сдохну… святой отец? — Все мы смертны, сын мой. — Брат Огюст величественно осеняет негодяя крестным знамением. — Исповедуйтесь, пока не поздно. Заляпанные спекшейся кровью и грязью пальцы раненого цепляются за руку капуцина, и лже-монах наклоняется ближе, жадно ловя каждое слово бретера. Четверть часа спустя дверь аптеки распахивается, пропуская наружу высокую бурую фигуру, покидающую аптеку с недостойной монаха поспешностью. Маркиз де Вильардуэн мертв, а значит, от него ничего получить не удастся, но брат Огюст почти не сомневается, что за исповедь Косого Луи ему будет заплачено испанским золотом.
Провидение: Веснушка, выскользнувший из аптеки вслед за появлением брата Огюста, не терял времени даром, и когда мадемуазель Корти появилась на улице, мальчишка, поджидавший ее на пороге зеленной лавки, подтянул дырявые штаны и со всех ног припустил за ней. Настигнув свою добычу, он на миг обернулся, проверяя, что за ними никто не следует, дернул девушку за рукав, сунул ей в руку записку и дал деру. Бумажный четырехугольник, который юный Гермес изучил со всех сторон, но так и не смог прочесть, был запечатан облаткой, а сверху было написано только «Для мадемуазель Марион Делорм».
Виттория Корти: Виттория остановилась, изучая листок, втиснутый ей в руку шустрым посыльным. Босые пятки уже успели исчезнуть за углом ближайшей подворотни – ни окликнуть, ни расспросить. Торопливо нацарапанные закорючки принадлежали руке Веснушки - вот уж, воистину, когда перестаешь надеяться, судьба преподносит сюрпризы!.. А иногда просто бьет по голове: адресатом, к которому отправлял ее помощник аптекаря, значилась небезызвестная куртизанка. Не сложно было представить, что Венсан и мадемуазель Делорм были знакомы; сложнее было решиться последовать негласному совету молодого человека – синьорину Корти не покидало чувство, что ее предали, стоило появиться на пороге аптеки замызганному монаху. Возможно, у Веснушки были особые причины так поступить… Виттория растерянно сжимала в руке листок. По дощатому настилу загромыхала тележка. Посторонись! Девушка вздрогнула, спрятала записку в лиф платья и поспешила прочь из захолустного квартала. Эпизод завершен.
полная версия страницы