Форум » Люксембургский дворец » Карточная игра. "Шпильки гасконские и эльзасские". 16 июля, половина десятого » Ответить
Карточная игра. "Шпильки гасконские и эльзасские". 16 июля, половина десятого
Serviteur: Картина Рубенса "Не ждали".
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Serviteur: - Я вижу, милочка, у вас сегодня нет отбоя от кавалеров. - рядом с Мартиной опустилась еще довольно молодая, лет двадцати пяти, дама, в строгом траурном платье. На губах ее была приторно-сладкая улыбка. - Прошу вас простить мою бесцеремонность, я камеристка Её Величества Марии, Анна-Луиза де Го, вдова барона де Буля. Сия Анна-Мария имела и другой, неофициальный титул - "Ведьма стервозная", из всех забав подобных сегодняшнему вечеру, предпочитавшую шпынять новичков при дворе, сохраняя при том маску искренней заботы. Не один человек в зале, заметив ее передислокацию к Мартине, с сочуствием посмотрел на баронессу, однако - свет суров, да и связываться со злоязыкой де Го - себе дороже. Никто не поспешил де Ланселле на помощь.
Мартина де Ланселла: Говорят, "кто предупрежден - тот и вооружен", однако же у этого замечательного тезиса имелась и оборотная сторона. Предупреждение о наступлении противника с превосходящими силами вполне способно посеять панику и смятение со всеми отсюда выткающими последствиями. Мартина, впрочем, не была осведомлена о славе собеседницы, а потому не испытала ни малейшего беспокойства ни за свое доброе имя, ни за доброе расположение духа. -Я Мартина де Трамойя, вдовствующая баронесса де Ланселла - какое занятное совпадение. Прошу вас, присаживайтесь. Подозреваю, что дело не столько во мне, сколько в правильном расположении этих кресел. "Рыбное место", как это называют рыбаки. Мартина оставила траурное платье в доме Тревилей, а потому могла позволить себе быть любезной, зная, как хорошо выглядит.
Serviteur: - Скорее охотничьи угодья, поскольку те двое наглецов из свиты герцога Орлеанского - ах, как только Его Высочество переносит общество этих хамов, - де Го возвела очи горе, как бы призывая небеса в свидетели того, какой ангел принц Гастон, и какое отребье его окружает, - большие охотники. До нашей сестры. Верите ли, ни одной девицы не пропускают. Что эти двое, что остальные. А как непостоянны, Боже мой - сколько сердец поразбивали, сколько невинных девиц скомпрометировали. Сказать по чести, Анна-Мария просто завидовала явному успеху Мартины у де Монтрезора. Некогда эта, довольно неразборчивая в связях (был бы кошелек потолще, да рука пощедрее) дама из Эльзаса пыталась заманить в свои сети и его, однако потерпела полное фиаско. - Но нам-то, конечно, нечего опасаться, дорогая. - продолжила она. - Мы благополучно побывали замужем, имеем жизненный опыт... Вы вдовствуете давно, я полагаю, милочка? Простите за такой вопрос, просто вы не в трауре... Сколько именно вдовствует баронесса де Го было отлично известно - прежде чем идти она немного пораспросила о будущей жертве своих знакомых (таких же сплетниц), так что это была первая с ее стороны, пока очень завуалированная шпилька в адрес Мартины.
Мартина де Ланселла: -О, - выразительно вздохнула Мартина, - целую вечность! Кажется, прошло не меньше ста лет с тех пор, как я потеряла моего досточтимого супруга - и все сроки разумного траура давно миновали. По ее тону никак нельзя было определить - то ли она тонко издевается над памятью почившего супруга и собеседницей заодно, то ли и впрямь так своеобразно трактует вдовьи обычаи.
Serviteur: Не упал... - А я потеряла своего дорогого супруга только четыре месяца назад. - полным доверительности тоном сообщила де Го. Строго говоря, у барона де Буля она была уже четвертой женой - трех прошлых похотливый старик схоронил, прежде чем жениться на ней. Впрочем, тут нашла коса на камень - должность младшего камердинера Лувра, которую занимал её супруг позволила ей занять место камеристки Марии Медичи, однако на птичьих правах, это раз, и в обществе куда как более знатных, богатых и более удачно вступивших в брак дам, это два, что было для нее постоянным поводам для упреков благоневерному. Кто знает, не выдержал барон этакой семейной жизни, или просто срок его пришел, но в марте 1627 года он отдал Богу душу. - Вы бы знали, как мне не хватает его поддержки, этой сильной и властной руки в доме... Насчет руки Анна тоже несколько преувеличила, поскольку беднягу барона гоняла в хвост и в гриву. Не прилюдно, разумеется. - Но вам, моя дорогая, нет никаких препятствий найти теперь, когда тарур истек, достойного спутника жизни. И чем быстрее, скажу по чести, тем лучше. Не сидеть же нам старыми курицами, словно эта д`Эгильон. Мужчина в доме быть должен. Вы уже присмотрели кого-то? Ах, что я, когда б вы успели - вы же наверное недавно прибыли в Париж из провинции...
Мартина де Ланселла: -Примите мои соболезнования, мадам. Я недавно в Париже, однако это не помешало мне завести несколько знакомств, которые в перспективе могли бы закончиться новым браком с одним из этих господ. В этом случае выражение соболезнований следовало понимать однозначно - баронессе де Го только что намекнули, насколько она непопулярна на парижской ярмарке невест. Согласно арифметике, бытующей в славной Гаскони, "два знакомства" вполне можно было рассматривать как "несколько", а посему Мартина с чистой совестью внесла в реестр потенциальных мужей не только Монтрезора, но и Брешвиля. Чем черт не шутит... Ах да, ведь был еще и итальянец! Мартина скромно улыбнулась.
Serviteur: - О, я вижу вы времени даром не теряете, милая баронесса. - шутливо погрозила своей собеседнице сложенным веером вдова де Буля. - И совершенно правильно поступаете. Но советую вам быть весьма и весьма осмотрительной. Парижские мужчины, это такие фаты, такие... прости Господи, не могу подобрать должного эпитета. Так и норовят обмануть бедных провинциалок, вскружить голову... и бросить. Вот лично я даже опасаюсь и подумать о том, чтобы принять ухаживания кого-то из них... когда истечет траур. Но, я уверена, что вы не попадетесь в сети подобных, о нет. И это был встречный намек на то, что в Париже Мартине "ловить нечего".
Мартина де Ланселла: -Мой дядюшка, капитан де Тревиль, - с великолепным апломбом изрекла Мартина, - не допустит, чтобы какой-нибудь молодой повеса вошел в наш дом, не имея серьезных намерений по отношению ко мне. Уверяю вас, баронесса, моя семья самым тщательным образом рассматривает каждого из кандидатов на мою руку. Баронесса де Ланселла как следует прицелилась и метнула парфянскую стрелу в еще одно больное место вдовы де Го - полное отсутствие высокопоставленой родни.
Serviteur: Туше. Хотя откуда вы знаете о моей родне?.. Впрочем, догадаться не сложно И эта... Мадам де Го спать пошла. До побаченя, баронесса. - Ах, дорогая, - притворно вздохнула Анна-Мария, - дядя, это хорошо, но ведь мужчины - они что дети. За ними самим нужен глаз да глаз. Попусти им, уйдут на улицу в грязной одежде, а то и вовсе, если в доме гости, в чужом плаще. Намек на заемный гардероб Мартины был более чем прозрачен. - К счастью, у вас есть тетушка, она сможет отделить зерна от плевел, да и положение в обществе ее не зависит ни от чего и не от кого, кроме нее самой. Намек на недовольство королем своим капитаном гвардии тоже было не слишком завуалировано.
Мартина де Ланселла: Однако Мартина понимала, что это не более чем предсмертные конвульсии противника, в которого только что угодил заряд картечи, а посему не приняла эти булавочные уколы слишком близко к сердцу. -Что вы, мадам, не думаю, чтобы уважающий себя придворный кавалер позволил себе такую прискорбную рассеянность или неопрятность, мы ведь, слава Богу, не в какой-нибудь Полонии живем или в Новом свете. И моя тетушка - образец того, как женщине из благородной семьи следует вести дом и заботиться о родных - всегда будет готова помочь мне делом или советом. Доброй ночи :)
Serviteur: - Да-да. - кивнула Анна. - Ваша тетушка, это просто образец. Эталон, если мне позволено будет так выразиться. Говорят, она самым положительным образом влияет на вашего дядушку, капитана де Тревиля. Сплетня о противоестественной связи капитана с сестрой была стара, никем при дворе не поддерживалась, но порой все же всплывала. Оно не тонет. - Ох, вот бы с кем ни за какие коврижки не поменялась местами - командовать такой оравой господ, которые вечно ищут себе приключения... Его величество явно недооценивает те усилия, которые прилагает ваш дядя. Вот поверите ли, говорят - только говорят, я не хочу сказать, что слухи истинны - что гогспода мушкетеры нынче ночью вломились в кабинет кардинала и устроили поджог, и если бы не самоотверженность гвардии... По слухам, есть погибшие.
Мартина де Ланселла: В силу того, что здоровые провинциальные нравы не научили Мартину каждое слово оценивать меркой придворной распущенности, ядовитая шпилька относительно кровосмесительной связи была воспринята гасконкой как констатация факта. Она действительно считала, что тетушка Луиза положительно влияет на дядюшку - хоть бы по той простой причине, что женщина всегда усмиряет и облагораживает порывы мужчины, будь то муж, брат, отец или любой другой родственник. Куда больше баронессу де Ланселла заинтересовала вторая часть тирады баронессы де Буль. -Какая занятная сплетня, мадам. Для чего же мушкетерам Его Величества могло понадобиться вторжение в канцелярию Его Высокопреосвященства?
Serviteur: - Помилуйте, голубушка! - искренне изумилась де Го. - Да неужто вы полагаете, что я поверю в такую небывальщину. Слух, не от большого ума распускаемый. Впрочем... возможно вы что-то знаете о сем загадочном происшествии? Анна даже слегка подалась вперед, помыслив о том, насколько могут быть осведомлены члены клана де Тревилей.
Мартина де Ланселла: Было весьма соблазнительно блестнуть своим мнимым знанием, наплести с три короба любознательной баронессе, не только подтвердив слухи, но изрядно их приукрасив, но Мартина вовремя вспомнила бабушкины наставления и обреченно вздохнула. Шанс подчеркнуть свою значимость был принесен в жертву осторожности. -Вы же понимаете, мадам - о таких вещах не распространяются... - Мартина все же не удержалась от искушения напустить тумана.
Serviteur: "Деревенщина, да не дура. - подумала де Го. - Что-то знает, да молчит. Не иначе дядя проинструктировал, старый хрыч. Ладно, покуда сменим тему, а там поглядим, насколько прочно твои зубки удерживают язык". Впрочем, вывод о том, что слухи о мушкетерах в Пале-Кардиналь верны, благодаря фразе гасконки не сделал бы только законченный глупец. - Да-да, вы совершенно правы, к чему нам эти мужские глупые тайны, верно дорогая? Наше дело ленты да наряды... Какой у вас изумительный сеер, голубушка. Неужто в Гаскони делают такую прелесть? У нас, в Эльзасе, помню такой хлам за веера выдавали...
Мартина де Ланселла: Мартина с удовольствием обмахнулась помянутым веером - не только потому, что было ужасно душно, но и чтобы дать собеседнице как следует рассмотреть ее обновку. -Возможно, что делают их в Гаскони, однако приобрела я его в Париже, - промолвила она, заодно демонстрируя баронессе де Го изящество своей кисти и нежность кожи. Страшно сказать, сколько вдова де Флорак извела жира и пахтанья, чтобы внучка могла потягаться красотой рук с самой королевой. - Неподалеку от дома моего дяди есть недурная галантерейная лавка, ее держит некто Бонасье - там делают покупки даже щеголи из свиты Его Высочества. Мартина, как и обещала, предоставила галантерейщику рекомендацию в высших кругах, а главное, не сказала при этом ни слова неправды, ибо Монтрезор был щеголь и купил у Бонасье шляпу.
Serviteur: - Как интересно. - произнесла Анна. - Никогда о ней не слыхала, но теперь, полагаю, мне всенепременно стоит там побывать. Такая заманчивая поначалу идея, поизгаляться над бедной провинциалкой, становилась все труднее и труднее. Добыча оказалась зубастой и вдова барона де Буля уже с трудом удерживала маску приязни, едва не срываясь на открытую грубость. Долготерпение было не её добродетелью. - Как только истечет срок траура, конечно. - тут же поправилась она. - Значит Бонасье... хм... Определенно - не слыхала. Намек на то, что Мартина купила непонятно что неизвестно где был вполне понятен.
Мартина де Ланселла: -Вполне возможно, мадам, - отозвалась Мартина с миролюбием сытого тигра, - Париж - очень большой город, да и лавок в нем чрезвычайно много... А где делаете - простите, делали - покупки вы, сударыня? Баронесса участливо взглянула на мадам де Го.
Serviteur: Небогатая, в общем-то, вдова чуть зубами не заскрежетала. - Ах, да не в одной лавке, конечно. Не в одной. Тут, ближе к Лувру, есть замечательные места, где можно купить все, даже то, чего быть не может. Если же надумаете заказать платье, то заведение мадам Пикар - лучшее. Там даже особ королевской крови обшивают. Конечно, на платье от Мадлен Пикар де Буль никогда бы не расщедрился, да и сама Анна не рискнула бы совершить покупку столь дорогостоющую, но Мартине ведь совершенно незачем было об этом знать.
Мартина де Ланселла: О том, что баронесса может только мечтать о наряде, сшитом у мадам Пикар, Мартине достаточно красноречиво говорило ее вдовье платье, наглядная иллюстрация к тезису о нищете, выдаваемой за добродетель. Сие было для Мартины тем более очевидно, что не далее, как нынче утром, она сама имела примерно такой же бледный вид. -Сегодняшний наряд Ее Величества тоже из лавки мадам Пикар?
полная версия страницы