Форум » Люксембургский дворец » Ну-с, что у нас плохого? 17 июля, 11 часов утра. » Ответить
Ну-с, что у нас плохого? 17 июля, 11 часов утра.
Gaston d'Orleans:
Монтрезор: - Хорошо бы пасынок! – рассмеялся Монтрезор. – Ну в самом деле, что делать с призраком? Вот я ему не понравлюсь… Дело может дойти, страшно сказать, до дуэли, - и что? В самый интересный момент он может развеяться, и снова я останусь в дураках. Нет уж, хватит с меня неявившегося князя! Клод прошелся по комнате и задумчиво посмотрел в окно. - Кстати, монсеньор, до спектакля еще бездна времени…
Gaston d'Orleans: - Кстати, о князьях, - оживился было Гастон, но вдруг передумал. Он бросил взгляд в сторону шевалье де Бруйе и, почему-то не желая, чтобы тот слышал рассказ Монтрезора, подхватил начатую графом тему. - Действительно, времени много, но я не представляю, чем заняться. Еще немного, и я просто умру от скуки! - принц картинно повел плечами и хмуро добавил. - Безо всяких покушений.
Анри де Труа-Роше: – Не знаешь что делать, пойди к женщине, – хохотнул виконт и, неожиданно сообразив, как великолепно может пошутить, продолжил: – Вы могли бы навестить вашу матушку, ваше высочество. Или вашу невестку. Последнее предложение было добавлено дабы смягчить шутку, и Труа-Роше даже не задумался о проекте выдать Анну Австрийскую за Гастона, ставшем одной из причин, по которым потерял голову Шале.
Монтрезор: Граф невольно прикусил язык. Из всех возможных шуток Труа-Роше выбрал самую «остроумную». В самой дикой фантазии Монтрезор не мог себе представить визит к Ее Величеству королеве-матери в качестве веселого развлечения. Впрочем, комментировать это предложение не стоило, да и, в конце концов, Месье в самом деле был привязан к матери. В связи с этим (или без всякой связи) Клод вспомнил про так глупо потерянное письмо и связанное с ним еще одно предстоящее им с принцем сомнительное «развлечение», что заставило его невольно нахмуриться. Положа руку на сердце, от похода в монастырь св.Женевьевы он бы отказался, но законы дружбы (и службы, что немаловажно) диктуют свои правила…
Gaston d'Orleans: Шутка Труа-Роше была довольно сомнительной и не ясно, как бы Месье на нее отреагировал, если бы виконт нечаянно не угадал мысли Его Высочества. - Пожалуй, у меня есть поинтереснее кандидатура, - нанеся таким образом оскорбление августейшим особам, но даже не заметив этого, протянул юноша и, хищно облизнувшись, пояснил, - малютка Гонзага весьма мила, не так ли? - и, подмигнув Монтрезору, добавил. - А перед спектаклем я бы с удовольствием прогулялся... по святым местам.
Анри де Труа-Роше: – По святым местам?! – Вытаращенные глаза и приоткрывшийся в изумлении рот придали виконту неоспоримое сходство с вытащенной на сушу рыбой. – Ваше высочество, что вы такое говорите? Он перевел недоверчивый взгляд на Монтрезора, без слов умоляя того либо прояснить ситуацию, либо помочь ему вовремя исчезнуть. И хотя его собственные планы на вторую половину дня также включали посещение некого аббатства, ему и в голову не пришло, что подобным образом принц говорит о предстоящем тайном сборище.
Монтрезор: - Да, маленькая принцесса очень хорошенькая, - глубокомысленно отозвался Монтрезор, и, глянув на Труа-Роше, невольно рассмеялся. - Ну конечно, по святым местам, - изрек он, придав своему лицу самое постное выражение, - Разве вы не знаете, виконт, что прогулки по святым местам очень полезны? Вот я, например, предаюсь этому благочестивому занятию с самого раннего утра. – Граф заговорчески улыбнулся Месье. - Вы желаете осчастливить своим визитом принцессу де Невер, Ваше Высочество?
Gaston d'Orleans: При взгляде на Гастона сложно было бы догадаться, что несколько минут назад он маялся от скуки. Глаза принца горели настолько ярким огнем, что даже посторонний человек понял бы, что Его Высочество переполняют эмоции... Что же касается приближенных, то им, как людям знающим, оставалось лишь молиться за то, чтобы переполняющую энергию юноша направил в мирное... или, хотя бы, не самое авантюрное русло. - Да, думаю, я нанесу ей визит, - принц прошелся по комнате и, бросив взгляд на Труа-Роше, громко расхохотался. - Закройте рот, виконт. Неужели вас так удивляет мое стремление к богу? После этой фразы Гастон принял такой вид записного святоши, который сделал бы честь даже члену ордена картезианцев.
Анри де Труа-Роше: Виконт вздохнул с таким облегчением, будто только что и правда задыхался. Принцессу де Гонзага он видел пару раз в салоне мадам де Рамбулье, но небогатый виконт, пусть даже и принадлежащий к свите Месье, это не тот человек, которого представят в числе первых столь высокорожденной дебютантке, а потому все, что он мог припомнить, это импозантную фигуру мадам де Гиз. – Это может быть прелюбопытно, ваше высочество. По слухам, Комбалетту оскорбили как раз при ней. Однако сомневаюсь, что она расскажет об этом кому-либо кроме наследника престола. Разумеется, виконт не может просто так сказать принцу, что у него есть свои дела и он не может сопровождать его к прекрасной принцессе. Но даже виконт де Труа-Роше может попытаться отыскать причину для принца отправиться с визитом одному.
Монтрезор: Клод невольно напрягся, заметив знакомый огонь в глазах принца. Он был неизменным участником сомнительных эскапад Его Высочества, зачастую самим графом и затеянных, ему не раз приходилось отговаривать Месье от совсем уж безумных выходок, и кому, как не ему, было знать, насколько сложно, почти невозможно было отвлечь герцога Орлеанского от идеи, казавшейся тому привлекательной. Интересно, с чего принц вдруг вспомнил мадемуазель де Гонзага, особу, вне всякого сомнения, весьма приятную внешне, но… Монтрезор недолюбливал дебютанток… - Осмелюсь спросить, монсеньор, а когда ее высочеству удалось привлечь ваше внимание? И… - он с удивлением посмотрел на виконта. – Причем здесь мадам де Комбале?
Gaston d'Orleans: - А разве много времени нужно, чтобы обратить внимание на хорошенькую девушку? - ответил вопросом на вопрос Гастон, но все-таки пояснил. - Вчера, во время игры. Несмотря на то, что, заботами матушки, вечером у герцога было достаточно причин для размышлений, он не мог не обратить внимание на новое… личико... если, конечно, то принадлежало не старой грымзе, а юном симпатичной особе. - Кстати, виконт, - повернулся он в сторону Труа-Роше, - юная принцесса вела довольно дружескую беседу с той самой мадемуазель, утренний визит к которой так вас задержал. Последние слова принц процедил сквозь зубы, но новая, смутно забрезжившая где-то на задворках сознания, идея вновь отвлекла Его Высочества от непростительного промаха его придворного.
Анри де Труа-Роше: Виконт взглянул на графа с неподдельным сочувствием: не знать того, о чем судачит весь Париж! Однако просветить приятеля он так и не успел – вызванные его высочеством воспоминания о происшедшем вчера на балконе отвлекли его, и на его губах возникла чуть фатоватая улыбка. – В самом деле, ваше высочество? Значит, мадемуазель де Тревиль дружна с мадемуазель де Гонзага? Душа виконта воспарила в небеса при этом новом доказательстве того, что он правильно выбрал невесту, в своих мечтах Труа-Роше уже видел себя за дружеской беседой с юной принцессой, и мысль о злобных взглядах ненавистных салонных завистников вызвала у него мстительную усмешку.
Монтрезор: На карточной игре внимание Монтрезора было слишком занято Мартиной, чтобы ему запомнились иные хорошенькие девицы. Однако у дочери капитана королевских мушкетеров и впрямь были неплохие связи… «Ну да Бог с ней», - подумал граф, перед мысленным взором которого снова возникло живое и очаровательное личико баронессы, - «Все равно мадам де Ланселла куда как лучше». Идея принца с визитом к принцессе де Гонзага отчего-то внушала молодому человеку безотчетную тревогу, но он счел, что поход в дом мадемуазель де Невер должен оказаться для Его Высочества более безопасным, чем просто прогулка по улицам. Если вчера было действительно покушение… Да, без всякого сомнения, это безопаснее, какую бы каверзу не выдумал Месье… - Ваше Высочество желает, чтобы вас сопровождали? – граф слегка поклонился Гастону, решив, что смущает его все же не сам визит, а этот воистину дьявольский огонек в глазах принца.
Gaston d'Orleans: По губам принца скользнула легкая усмешка: - Полноте, граф, уж с визитом к даме я могу справиться и сам, - выражение лица Гастона приняло хищное выражение... - А там посмотрим... Он повернулся в сторону Труа-Роше, мечтательный вид которого вызвал у Его Высочества новый приступ веселья, и, слегка ехидничая, подтвердил чаяния младшего конюшего. - Похоже что дружны. У вас недурной вкус, дорогой виконт. Надеюсь, и юная мадемуазель не осталась равнодушной к вашему обаянию, - и, повернувшись к Монтрезору, еще раз тому подмингнул.
Анри де Труа-Роше: Виконт непроизвольно подкрутил ус, но вслух все же решил выказать некую осторожность – мало ли как поведет себя этот напыщенный гасконец, ее отец? – Мои войска уже приступили к осаде, ваше высочество, но крепость кажется неприступной, и гарнизон полон решимости сражаться до последней капли крови. – Тут нарисованная им самим картина всецело завладела вниманием Труа-Роше, и он самозабвенно продолжил, уже не беспокоясь, насколько его пышные метафоры выдерживали сравнение с реальностью, – Но я уже заложил подкоп под северную стену, фашин у нас вдосталь, и я не отступлюсь, пока ключи от города не окажутся в моих руках. Молодой человек топнул ногой и приосанился.
Монтрезор: - Бедный гарнизон! – рассмеялся Монтрезор. – Помилуйте, виконт, да какая девушка выдержит подобный натиск? Вы бы, что ли, пожалели бедняжку… Сегодня утром он что-то не заметил, чтобы мадемуазель де Тревиль благоволила к шевалье де Бруйе. Скорее уж, «крепость» была во всеоружии. Внезапная идея зажгла озорные искорки в серых глазах графа. - А в самом деле, монсеньор, - обратился он к принцу, - Если господин де Труа-Роше так жаждет жениться, может, поможем ему в этом?
Gaston d'Orleans: - Вот теперь я узнаю вас, друг мой, - обрадовался Гастон, увидев шальные огоньки в глазах Монтрезора. Все воспоминания о разного рода проблемах моментально померкли перед возможным приключением и, даже не удосуживаясь уточнить, что именно имел шевалье де Бурдей под помощью, Месье повернулся к виконту. - Вы же просто жаждете жениться? - в голосе принца прозвучали нотки, явственно указывающие, что даже если Труа-Роше только подумывал о возможности брака, то это та мелочь, которая не будет принята во внимание. Ничто не могло удержать Гастона в его стремлении к развлечениях.
Анри де Труа-Роше: Не раз и не два видел виконт это выражение на лице его высочества, и всякий раз оно предвещало новое приключение для его свиты – и неприятности для кого-то другого. Молодому человеку даже не пришло в голову, что в этот раз «другим» мог оказаться он сам. – Мечтаю, ваше высочество, – с широкой ухмылкой заверил он принца. – Не знаю даже, как я дожил до этого момента холостяком.
Монтрезор: Не то, чтобы у Монтрезора был план… Просто за виконтом забавно было наблюдать. На какое-то мгновение у Клода мелькнула мысль, что шутка с участием благородной девицы – занятие не самое достойное. Ну да мало ли их было, не самых достойных занятий. В конце концов, мадемуазель де Тревиль на дурочку не походила, да у нее были и отец, и тетка – было кому о ней позаботиться. Отогнав этими рассуждениями нечто, напоминающее уколы совести, граф лениво потянулся. - Ну что ж, виконт, мечтам должно осуществляться…
Gaston d'Orleans: - Итак... - лениво протянул принц, всем своим видом выражая истому, и только нехороший блеск в глазах показывал, сколь обманчива эта расслабленность, - у нас есть два пути: ничем не интресное сватовство... Кстати, виконт, что скажет капитан де Тревиль? Или... или, - Гастон в предвкушении потер ладонью о ладонь, - мы возьмем крепостью штурмом.... И вручим вам ключи от города. В отличие от Монтрезора, у Месье не возникло даже тени сомнений в том, что подобная шутка была бы хороша с какой-нибудь субреткой, но никак не с благородной девицей. Он подошел к шевалье де Бруйе и с тем же дружелюбным видом, с которым он обычно общался с графом, хлопнул конюшего по плечу.
полная версия страницы