Форум » Пале Кардиналь » Вассал моего вассала - не мой вассал, или О геральдических изысканиях - 17 июля, начало 12-го » Ответить
Вассал моего вассала - не мой вассал, или О геральдических изысканиях - 17 июля, начало 12-го
Жан-Марк де Каюзак:
Ответов - 15
Жан-Марк де Каюзак: Беседа с лейтенантом де Жюссаком несколько улучшила настроение Каюзака, во-первых, потому, что он снял часть ответственности за поиски Кюиня со своих плеч и переложил на чужие, а во-вторых, потому, что Жюссак со своими казарменными анекдотами мог довести до грыжи от смеха. Особенно кстати пришелся этот запас доброго расположения духа после посещение кладбища Невинных, первого в списке парижских погостов, куда могли отправиться трупы ночных головорезов с Рю де Пот де Фер. Каюзак полагал, что осмотр тел убитых и карманов кладбищенских служителей может что-то прояснить в деле со шпионами, во всяком случае, больше ему пока что зацепиться было не за что. Обходить мертвецкие в такую жару было тем еще удовольствием, поэтому Жан-Марк не преминул на обратном пути в Пале-Кардиналь заглянуть в церковь и поставить три свечи - одну в благодарность за то, что нужные покойники сыскались на первом же кладбище, вторую - моля о том, чтобы мальчишку все-таки получилось отыскать, и третью, витую - за здравие мадам де Комбале. К сожалению, хотя Жан-Марку и удалось поспеть прежде, чем бродяг зарыли в общей могиле, ничего нового ему обнаружить не удалось. Он уже хохотал в караулке над очередной соленой шуточкой Жюссака, но мыслями еще был в обители скорби, прикидывая, куда следы должны повести дальше - и в этот момент лейтенанта окликнул один из вошедших гвардейцев. Оказывается, Каюзака спрашивал слуга шевалье де Брешвиля.
Лапен: Лапен даже не сразу заметил приближающегося лейтенанта: так парень извертелся, надеясь случайно увидеть Дениз Кальве. И это при том, что его вряд ли обрадовало бы увидеть свою возлюбленную возле гвардейской караулки... Но кто и когда ожидал логики от влюбленных? Увидев Каюзака, Лапен просиял: - А у меня к вам поручение, сударь!
Жан-Марк де Каюзак: Первой мыслью Каюзака было, что Господь по достоинству оценил его благочестивый поступок и немедля вознаградил за оный еще одной весточкой от мадам де Комбале. Может быть, она все же решилась написать ответную записку... Однако голос здравого смысла пресек дальнейшие бесплодные мечтания. Скорее всего, Лапена прислал Матье - что может быть проще и закономернее? -Как себя чувствует месье де Брешвиль? - поинтересовался Каюзак, надеясь, что рана не уложит лейтенанта в постель на длительный срок - сам он ненавидел валяться больным, счастье еще, что не хворал никогда ничем, серьезнее простуды.
Лапен: - Да кто ж его знает, - рассеянно отозвался Лапен, которому показалось, что в конце коридора мелькнул краешек знакомого платья. Но тут же он понял, что ошибся, и взял себя в руки. - Их светлость изволили отбыть в Нормандию. Даже рана не остановила... Квартиру оплатил вперед, меня оставил ее караулить. Еще одно поручение дал - в Лувр кое-что отнести. Вот там-то, в Лувре, у меня странная встреча случилась. Физиономия парня просияла от предвкушения того, как взъярится лейтенант от его рассказа и как обрушится этот гнев на голову нахального незнакомца из Лувра. - Попался я там, сударь, какому-то дворянину. Прицепился он ко мне, простите за грубое сравнение, как репей к собачьему хвосту. Сначала допытывался, что за письмо я несу, да от кого, да к кому... А потом ни с того ни с сего на вас разговор перевел. На вас и на какую-то герцогиню. Имени герцогини не назвал, это уж врать не буду, но говорил о ней безо всякого почтения. И вас, сударь, уж не извольте гневаться, тоже поминал не с таким уважением, с каким надо бы поминать лейтенанта гвардии его преосвященства! До того доболтался, что вздумал со мною об заклад биться: мол, стоит ему кликнуть, как Каюзак пред его очи бегом прибежит... В глазах Лапена сверкнул праведный гнев, почти искренний. - Не был бы он дворянином, ваша милость, я бы ему в ухо закатил, чтоб не говорил такие слова про друга моего хозяина! А об заклад я не бился, хоть и знал, что точно бы выиграл. Это куда ж Франция покатится, ежели лакеи на своих господ деньги ставить будут?! Последнюю фразу бывший актер произнес с благонравным видом, изменившим его пройдошистую физиономию чуть ли не до неузнаваемости..
Жан-Марк де Каюзак: Бретонец от души порадовался тому, что потрудился выйти из караулки к Лапену, вместо того, чтобы велеть впустить его внутрь. Конечно, вряд ли в присутствии других гвардейцев Хитрюга стал бы так откровенничать, но стоило только вообразить, что светлое чувство Каюзака могло сделаться предметом сального остроумия Жюссака, как у Жана-Марка шел мороз по коже. Отъезд Брешвиля, конечно, огорчил лейтенанта, однако был неизбежен, можно было вообразить, сколько хлопот ожидает его при вступлении в наследство, и Каюзак искренне желал приятелю как можно скорее уладить все формальности. А вот наглец, встреченный Лапеном в Лувре, поверг Жана-Марка в некое гневное недоумение. Ладно, Рошфор воображал, что его особое положение в Пале-Кардиналь дает ему определенные права, но чтобы кто-то столь дерзко и шумно осмеливался влезать в личную жизнь Каюзака!... -Не был бы я гвардейцем Его Высокопреосвященства, - зловеще промолвил лейтенант, - я бы его на дуэль вызвал.
Лапен: Лапен почувствовал легкое разочарование. Нет, помнил он, помнил, что дуэли запрещены! И кому же, как не лейтенанту гвардии кардинала, блюсти этот запрет? Но в глубине души лакей надеялся, что Каюзак все же не удержится и... м-м... одернет нахала. - Оно понятно, - с самым сокрушенным видом сказал бессовестный слуга. - Вам, сударь, нельзя... Стало быть, вы к нему теперь побежите, как он велел? Он приказал, чтоб не медлить. Сказал, что вы его где угодно сыщете...
Жан-Марк де Каюзак: Каюзак как-то странно дернул плечом, борясь с желанием отвесить Лапену затрещину и за его собственную дерзость, и за чужие возмутительные высказывания, которые слуга старательно донес до лейтенантского слуха. - А как же. Сейчас все брошу и побегу, спотыкаючись, - меланхолично проронил он. - Шел бы ты, Хитрюга... дом сторожить. Только скажи сперва, к кому поспешать-то?
Лапен: Ну, правильно: как что, так Хитрюга виноват... И уйти дом сторожить - славная мысль. Но если дворянин задает вопрос - лучше отвечать. Особенно если у дворянина во-от такие кулачищи... К тому же Лапену и самому хотелось узнать имя той наглой рожи, что пытала его в коридоре... - Он, сударь, не назвался, - ухмыльнулся Лапен. - Сказал, что вы его по вот этим часикам узнаете. Тут на крышке герб нарисован... Лапен протянул часы и на всякий случай намекнул ненавязчиво: - А часы, ваша милость, он мне подарил за труды...
Жан-Марк де Каюзак: У Каюзака было очень мало знакомых, которые могли бы позволить себе такую дорогую игрушку, а уж таких, которые могли бы позволить себе просто так, походя, подарить ее чужому слуге, не было и вовсе. Посему он был так озадачен, принимая часы из рук Лапена, что даже позабыл, при каких обстоятельствах они достались Хитрюге. Внимательно обследовав "нюрнбергское яйцо", Жан-Марк почувствовал нехорошее колотье в левом боку, на которое всегда сетовала матушка, обещая не дожить до ближайшего престольного праздника, когда кто-то из чад выкидывал особо опасное коленце. -А скажи, Лапен, каков он из себя, этот... шевалье? - внезапно охрипшим голосом уточнил лейтенант.
Лапен: - Ну... ростом почти как я... и возрастом вроде как я или чуток старше... - растерялся Лапен. - Глаза темные... физиономия такая, будто его месяц на одном шпинате держали - и сейчас миску шпината предлагают... нет, я так не могу, я лучше покажу! И свершилось чудо. Хитрая физиономия актера приобрела меланхолическое, томное выражение с легкой искоркой интереса - так избалованный ребенок мог бы лениво поглядывать на новую игрушку. Чуть-чуть изменился голос, стала свободной осанка... - Передай часы Каюзаку, - скучающе и немного насмешливо произнес Лапен (нет, не Лапен!) - и скажи, что владелец этой вещицы желает как можно скорее видеть его в Лувре. Где меня найти, он прекрасно знает. Несколько мгновений подождал ответа, не дождался - и продолжил в той же манере: - А может твой старый приятель Каюзак зачастить к актрисам? Или ему герцогини более по душе? Повторяю, говори все как на духу. А то придется в другом месте с тобой побеседовать... Легкая такая угроза в последней фразе. Угроза человека, которому не надо кричать, чтобы заставить собеседника оцепенеть от страха...
Жан-Марк де Каюзак: Часы Жан-Марк все же поймал раньше, чем они грохнулись с размаху об пол, вовремя выйдя из ступора, но поскольку руки оказались заняты бесценным сувениром, поставить на место отвисшую челюсть не получилось. Пару минут он оторопело таращился на Лапена, наповал сраженный его талантом к перевоплощению. И ведь знал же, видел, что перед ним все тот же уличный оборванец, которому лейтенант только что собирался навесить по шее, и все равно - только что перед взором Каюзака предстал сам христианннейший король Людовик. Даже выгравированные на крышечке часов лилии казались сейчас менее убедительным аргументом в пользу того, что с Лапеном говорил именно Его Величество. Жан-Марк сглотнул всухую. Что там насчет герцогинь?.. Королю нравится мадам де Комбале, и он ненавязчиво предупредил дерзкого гвардейца?! -Ты хоть понимаешь, кто это был? - благоговейно промолвил Каюзак, прижимая часы к груди обеими руками, будто намеревался припрятать их за пазуху, поближе к сердцу. - Король!
Лапен: На глазах теряя королевскую осанку, Лапен шагнул назад, наткнулся лопатками на стену коридора и дернулся так, словно хотел продавить штукатурку и камень и выбраться отсюда... Нет, в первый миг он не поверил Каюзаку. Он решил, что гвардеец спятил, и шарахнулся от сумасшедшего. Ведь Хитрюга, как и каждый парижский уличный мальчишка, совершенно точно знал, как выглядит король! Но почти сразу потрясенное лицо Каюзака заставило его поколебаться в своей уверенности. - Да как же так, су... сударь? - сипло и совершенно не царственно переспросил Лапен. - В Париже даже дети малые знают, что король ходит в золоте с головы до пят... и что над ним две прекрасные придворные дамы носят балдахин из серебряной парчи... везде носят, даже в... - Парень осекся. - Не было там балдахина, вот чтоб мне сдохнуть... не было, и дам тоже!..
Жан-Марк де Каюзак: - Совсем дурак? - Жан-Марк посмотрел на Лапена с превосходством провинциала, которому посчастливилось приехать в Париж на год раньше. - Это же не статуя Богородицы в праздничной процессии! Ты б еще трех волхвов вспомнил! Сам лейтенант был несколько подготовлен к первому созерцанию Его Величества службой у архиепископа Реннского. В бытность свою желторотым деревенским шевалье Каюзак тоже полагал, что такое важное духовное лицо каждый день расхаживает в одеждах, какие деревенскому кюре надлежат только в самых торжественных случаях. Увидев же своего патрона и вовсе в светском платье, он пережил примерно такое же потрясение, какое сейчас было написано на физиономии Лапена.
Лапен: Лапен поверил - и струсил окончательно. В считанные секунды в памяти его проскользнула - слово в слово - роковая встреча. И ошалевший Лапен выдохнул с полной искренностью: - А тогда, сударь, получается, что распоследний я осел во всей Франции и ее окрестностях! И тут же опомнился, взял себя в руки: - И что же, ваша милость, теперь делать?
Жан-Марк де Каюзак: Каюзак угрюмо зыркнул на слугу и, не торопясь отвечать, сначала тщательнейшим образом прибрал от греха подальше часы. Что бы там ни твердил Лапен насчет вознаграждения, лейтенант сомневался, чтобы щедрость Его Величества простиралась столь далеко. Король был рачительным хозяином и хорошими вещами не разбрасывался. -Как что? Бежать в Лувр, - проворчал он, прикидывая, сможет ли встреча с монархом Франции послужить достаточным оправданием в глазах капитана де Кавуа. Эпизод завершен
полная версия страницы