Форум » Пале Кардиналь » Письмо для кардинала, или "Дяденьки, ну пустите!!!". Пале Кардиналь, половина одиннадцатого » Ответить
Письмо для кардинала, или "Дяденьки, ну пустите!!!". Пале Кардиналь, половина одиннадцатого
Мари де Лон: ...
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Мари де Лон: Поздним утром у ворот Пале Кардиналь остановился всадник. Конечно, он был одним из многих просителей и посетителей дворца французского кардинала и первого министра, и если чем и выделялся, так только своей молодостью. Совсем по-мальчишески бесстрашно и легко, он спрыгнул со своей коренастой, но сильной лошадки, поправил пояс штанов, одернул колет, подтянул сапоги, проверил кинжал в коротких ножнах на поясе, поглубже натянул шляпу, расправляя завитое перо на ней, вздохнул, расправил плечи и широким шагом пошел ко входу в резиденцию Ришелье. Поравнявшись с гвардейцами, юноша понял насколько смешно сейчас смотрится. По сравнению с караульными, он выглядел чрезвычайно худощавым, невысоким мальчишкой, на щеках которого даже пушка еще не было заметно. Сняв шляпу, он продемонстрировал свои каштановые волосы, убранные в низкий хвост, заправленный под воротник колета, откашлялся и как можно более твердым голосом обратился к военным. - Господа, у меня письмо лично для его высокопреосвященства кардинала Ришелье, - в этот момент он нахмурился, считая, наверное, что такое выражение лица наиболее близко к "серьезному". - Вы не укажите, по какому коридору надлежит мне следовать?
Жан-Марк де Каюзак: Следует ли говорить, что простодушная просьба юноши изрядно повеселила скучающих на посту гвардейцев - не каждый день вот такая святая наивность вваливается с улицы и требует прямиком препроводить его к его высокопреосвященству, очень оригинально отговариваясь архиважным письмом. Молодому человеку крайне любезно разъяснили, что ему лучше попрощаться с мыслью войти без предварительной договоренности. Простите за то, что долго не отвечал
Мари де Лон: К несчастью для него самого, любезностью этого юнца остановить и отвратить от цели было невозможно. Выслушав вежливый отказ, посыльный не только не поклонился почтительно потратившим на него время господам, но и упрямо остался стоять на месте. Да не просто так, не молча, а возражая! - Но, судари, это невозможно. я обязан передать это послание его высокопреосвященству монсеньору кардиналу лично в руки. Мне так наказали, и я не имею права ослушаться своих господ. Меня же накажут! - праведное негодавание так и светилось в глазах курьера. - Мне правда, очень и очень надо попасть к кардиналу. Я его надолго не займу, передам письмо и скроюсь с глаз, я и не побеспокою его вовсе! Ну если совсем нельзя без предварительной договоренности, то давайте предварительно договариваться... ну на через четверть часа? А?
Жан-Марк де Каюзак: Это вполне разумное предложение со стороны юноши вызвало у стражей кардинальскй резиденции приступ гомерического хохота, который и привлек внимание обходящего посты лейтенанта де Каюзака. -Что здесь такое, господа? Ему вкратце обрисовали ситуацию, и Жан-Марк со вздохом повернулся к юноше. Каюзак недурно справлялся со своими обязанностями в части "не пущать!", однако в случае с такими восторженными юными созданиями вне зависимости от пола приходилось повозиться. -Сударь, мы не можем вас впустить ни через четверть часа, ни через час. Не тратьте время понапрасну.
Мари де Лон: Услышав, как гвардейцы обращаются к подошедшему к ним человеку, юноша не преминул использовать полученное знание. - Господин лейтенант! - неожиданно высоко, сорвавшимся, видно, от волнения голоса, воскликнул курьер. Заметив свою оплошность, юноша еще более нахмурился, откашлялся и уже обыкновенным, с небольшой хрипотцой голосом повторил: - Господин лейтенант, дело у моих господ к его высокопреосвященству важное и неотложное. Нельзя мне возвращаться ни с чем, дозвольте, на свой страх и риск, я осмелюсь объяснить вам поподробней... только... - юнец окинул взглядом гвардейцев, стоявших в карауле и открытое помещение, в котором они находились, со всех сторон просматриваемое и прослушиваемое. И еще несколько понизив голос добавил: - Только разрешите одному вам пояснять, не то это дело, рассказами о котором развлекают скучающих господ, - снова мальчишка посерьезнел и даже позволил себе открытый взгляд в лицо шевалье Каюзака.
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк скептически взглянул на юнца. Среди дел государственной важности, о которых, по мнению незваных визитеров, непременно следовало знать его высокопреосвященству, обычно были такие волнующие новости, как то, кто на самом деле обрюхатил дочку кумы Жанетты, куда подевались завещанное экономке каким-нибудь кюре столовое серебро или, еще того, лучше, явление Архистратига Михаила с посланием для Ришелье, спасителя Франции. -У кого вы состоите в услужении, для начала?
Мари де Лон: Губы посланца сжались в ниточку, брови взлетели вверх, а взгляд стал такой жалобный, что еще чуть-чуть и расплачется. - Господин лейтенант! - с мельчайшей долей укоризнены произнес юнец. - Не могу я сказать, от кого послан. Коли мог бы - не менял форменную ливрею на простую одежонку. Ну как же можно сохранять тайну отправителя, если на каждом углу кричать, от кого послан? Сперва давайте отойдем, а там я вам... эхх... - махнул рукой обреченно парнишка, - наедине все и выскажу... Шевалье, правильно ли я вас поняла, что вы не увели еще наглеца в сторонку?
Жан-Марк де Каюзак: -Отойдем, - с неожиданной покладистостью согласился Каюзак, - отчего не отойти... Он прекрасно понимал, что паренек на ходу выдумывает мало-мальски правдоподобные отговорки, поскольку не имеет по-настоящему стоящего объяснения своему визиту. Уцепив парня за локоть, Жан-Марк повлек его в сторону выхода. Совершенно правильно
Мари де Лон: Радость, вспыхнувшая в глазах посыльного, распространилась и на потянувшиеся вверх уголки губ. Он энергично кивнул и с энтузиазмом последовал за месье Каюзаком, стараясь разве что только не обогнать выбранного себе благодетеля. - Месье, господин лейтенант, я премного благодарен вам за оказанное доверие, - лихо начал парнишка, как только Жан-Марк остановился. - Понимаете, меня же не простое письмо послали передать, в нем дело государственной важности содержится. Никак нельзя ему в чужие руки. Только мои, отправителя и монсеньора кардинала. Ну не мог я вашим молодцам этого объяснять, а вдруг решат, что я молод еще, чтобы тайны передавать, да отберут послание? Откуда же им знать, что у отправителя шансов других не было. Или со мной, или никак... Так пропустите, господин лейтенант? - просительный тон явственно правил интонацией мальчишки. Оставалось курьеру только для достоверности картины еще схватить гвардейца за плащ и тянуть, упрашивая и канюча.
Жан-Марк де Каюзак: -Ну вот, здесь никто ваши секреты не подслушает, - заверил юношу Каюзак, сворачивая в галерейку, из которой одним пинком можно было отправить навязчивого малолетку на улицу. - А теперь извольте объясниться, как на духу, даю слово дворянина, что буду молчать об услышанном до гробовой доски. Что за письмо, что за спешные обстоятельства?
Мари де Лон: - Как что за письмо? - очень искренне удивился посыльный. - Я же говорил, письмо государственной важности, там тайны всякие, только для глаз кардинала предназначенные. Ну мне ли вам объяснять о том, какие серьезные обстоятельства порой вынуждают важных людей обращаться к господину первому министру. И никак нельзя с оглазкой, только тайно, никаких посредников. А обстоятельства вы правы, самые что ни на есть спешные! Готов на Писании Святом поклясться, сударь. Не больше, чем через четверть часа его высокопреосвященству обязательно знать о содержании этого письма, - парнишка приложил руку к груди там, где билось сердце, и там, где шуршала бумага под тканью одежды.
Жан-Марк де Каюзак: Каюзак вздохнул и протянул руку: -Извольте ваше письмо. Я лично передам его секретарю его высокопреосвященства. То есть, прошу прощения, разумеется, лично в собственные руки монсеньору.
Мари де Лон: - Как? - глаза посыльного по-детски как-то широко распахнулись, рот приоткрылся, и словоохотливость пацаненка иссякла. Но ненадолго... Глаза сузились, оценивающе пробежались по фигуре гвардейца. Парнишка весь подобрался, обреченно вздохнул и выпалил: - Месье, мне необходимо сделать это в таком месте, где вы поручились бы, что нас никто не увидит и ни что не потревожит. Считаете ли вы это место подходящим? Господин лейтенант, это не моя тайна, я не могу бездумно рисковать... И... и мне очень надо, чтобы письмо попало непременно в руки его высокопреосвященства из моих рук! - увы, упрямству юнца не было конца и края.
Жан-Марк де Каюзак: -Считаю, - пресек все дальнейшие возражения Каюзак, - мы с вами не на Дворе Чудес, а в пределах жилища первого министра Его Величества, а я, должен сказать, имею честь состоять на службе у Его Высокопреосвященства отнюдь не камердинером. Мой чин и происхождение тому порукой, что с вашим письмом ничего не случится.
Мари де Лон: - Ну тогда... - посыльный явно принял решение и запасся мужеством это решение воплотить в жизнь. Он смело приблизился к лейтенанту гвардейцев, держа руку под рубашкой, потом вдруг вынул ее оттуда с совершенно чистым листом бумаги, и, сделав еще один шаг, сократил разделявшую его с Каюзаком дистанции до просто-таки неприличного минимума. - Отправитель этого важного государственного послания я, - все бы ничего, но голос курьера резко поменялся. Из резкого, низкого, срывающегося на хрипотцу, он мгновенно стал мягким, чуть более плавным и очень женственным. - Мое имя Марион Делорм и я обязана инкогнито встретиться с монсеньором кардиналом. В интересах Франции! - в голосе возросла твердость и уверенность в своем праве на подобные требования. - Месье де Каюзак, позвольте мальчишке посыльному передать письмо монсеньору... - снова интонации наполнились женственностью, вдобавок к тому, что переодетая женщина положила ладонь на грудь лейтенанта, то ли уговаривая, то ли прося, то ли просто подтверждая, что он не ошибся, вспомнив о ее профессии...
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк был наслышан о прекрасной даме Марион, однако и во сне ему не могло привидеться, что эта знаменитая особа будет стоять перед ним скромной просительницей, да еще и в наряде слуги. Он скосил глаза, как бы не до конца веря, что на его груди лежит нежная женская ладошка, осторожно взял мадам Делорм за запясть и убрал ее ручку, как бы отметая все подозрения в том, что он здесь злоупотребляет служебным положением. -Поймите и вы меня, сударыня....
Мари де Лон: Марион уже не знала, то ли рыдать в голос, что ей отказали (Ей! Отказали! Хотя она еще и не очень-то предлагала...), то ли смеяться над той целомудренной и благородной попыткой лейтенанта гвардейцев позаботиться о ней и заставить ее поверить в неподкупность караульных кардинала. Все же женщина улыбнулась и осторожно погладила кончиками пальцев тыльную сторону ладони офицера. - Месье, неужели вы думаете, что будь мое сообщение монсеньору просьбой, несрочной и неважной, неужели бы я, со всей своей репутацией, да еще и в мужском платье, посмела бы потревожить его в Пале Кардиналь? Что вы, нет! Для этого есть совсем другие способы, уврена, что любой мой друг согласился бы мне в этом помочь. Но сейчас я не о том. Мне нужно видеть кардинала. Но в нашей встрече, тут уж поверьте мне на слово, больше заинтересован он, нежели я. Вы же догадываетесь, как во всех этих государственных тайнах важно время? Я не хочу, чтобы эти драгоценные минуты монсеньор терял, потому и устроила этот маскарад. Теперь вы меня понимаете? - попытавшись обхватить запястье Каюзака своей рукой, Марион заглянула в глаза Жан-Марка, предоставляя ему возможность на ее лице читать решимость, уверенность и искренность. Прошу принять мои извинения, но вынуждена удалиться спать. Завтра очень ранний подъем
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк едва удержался от соблазна вытянуть шею и посмотреть, как эти нежные пальчики смотрятся на фоне потрепанного рукава его камзола. Лейтенант кардинальской гвардии стремительно краснел, причем багрянцем наливались не только щеки, но и - совершенно по-школярски - уши. Он кашлянул, прочищая горло. -Я уверен, мадам, что вы не стали бы беспокоить его высокопреосвященство по пустячному поводу.
Мари де Лон: Взгляд Марион совсем потеплел. Не осталось в нем и капли решительного юнца. Румянец Жан-Марка вызвал у куртизанки истинно-женский прилив теплоты по отношению к лейтенанту. Отчего он так смутился? Виновно явно не ее имя, и не ее род занятий... Что тогда остается? Только тот скромный факт, что она женщина, молодая и умеющая привлечь мужчин к себе. Наверно, в этом все дело... А вообще, какая сейчас ей разница? Гвардеец потихоньку смягчается, значит, все она делает пока правильно... Пальцами Марион перебрала складки ткани на рукаве камзола Каюзака, вместе с этим поглаживая через ткань его руку. - Мадемуазель, - тихонько поправила она его, - месье Каюзак? Именно так, кажется, вас называли ваши люди. Скажите, лейтенант де Каюзак, есть возможность скрытно попасть к его высокопреосвященству? Или он настолько серьезно занят? Если так, то можно ему на словах или бумагой передать, что мне необходимо с ним поговорить? Сама понимаю, что посыльного к кардиналу пускать не следует, но по темным коридорам же можно отыскать другой путь к монсеньору?
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк на мгновение представил, сколь компрометирующе выглядит со стороны эта картинка - нежно поглаживающий руку лейтенанта мальчишка - содрогнулся внутренне и потихоньку высвободился. -Я думаю, что в вашем, одном-единственном случае, можно сделать исключение. Вы нуждаетесь в проводнике, мадемуазель, или сможете добраться до места самостоятельно?
Мари де Лон: - Вы очень благородны, лейтенант. Я не могу не порадоваться за кардинала, что ему служат такие люди, как вы, - в глазах Марион отразилась искренняя благодарность. И за то, что ей поверили, и за то, что тактично не стали намекать о предосудительности визита к кардиналу такой особы как она, и за то, что кроме ее слова не потребовали больше ничего. Она отступила на шаг и сцепила руки, чтобы снова не выпасть из образа. - Если бы вы мне указали по какому коридору идти, и куда сворачивать, я была бы вам благодарна. Пале Кардиналь для меня место незнакомое.
Жан-Марк де Каюзак: Каюзак прокашлялся, прежде чем ответить - девица Марион разительно отличалсь от тех женщин, с которыми он привык иметь дело. -Если угодно, я мог бы вас проводить лично, - робко предложил он.
Мари де Лон: Неуверенность в голосе лейтенанта гвардейцев подействовала на Марион как самый красноречивый комплимент. Ей забавно было видеть этого человека, столь уверенно свысока разговарившего с наглым мальчишкой-посыльным и вот теперь теряющимся перед женщиной. Куртизанка улыбнулась, задорно сверкнув глазами. И все-таки как удачно она вовремя сцепила между собой руки, а то непременно бы сейчас обняла гвардейца за шею, поцеловала бы его в щеку, и все это посреди какой-то галереи в Пале Кардиналь. - Конечно мне угодно! Я честно боюсь заблудиться в лабиринтах коридоров, только... Это не повредит вашей службе?
Жан-Марк де Каюзак: -Нисколько, - заверил мадемуазель Делорм Жан-Марк, - я как раз обхожу посты и вполне могу сопроводить вас, чтобы избавить от лишних вопросов и неуместного любопытства. Каюзак застыдился своей растерянности, припомнил светлый образ мадам де Комбале и решил, что его возлюбленная имела бы полное право оскорбиться тем, как он сейчас восторженно таращился на другую женщину.
Мари де Лон: - Это было бы чудесно, сударь. В качестве кого мне следовать за вами по коридорам? Или просто воплотить собою смирение и покорность, и вам не посмеют задать лишних вопросов? - озорство не отступало, хотя Марион и старалась держать себя в рамках приличий, касающихся всяких самонадеянных юнцов, прорвавшихся в Пале Кардиналь. Вот и сейчас она не удержалась и хоть и секунду, но смотрела в глаза этому привлекательному гвардейцу, между тем говоря о скромности. И, видимо, все тот же бесенок подговорил ее прикусить губу, сдерживая улыбку, когда выбранный образ заставил ее опустить взгляд в пол.
Жан-Марк де Каюзак: -Вот так будет хорошо, - облегченно вздохнул Жан-Марк, когда красавица потупила свои лукавые глазки и тем самым дала ему возможность собраться с мыслями. - Будьте благовоспитанным мальчиком.
Мари де Лон: - Так точно, сударь. Вам не придется за меня краснеть, - Марион наконец-то взяла себя в руки, совладав со всеми бесенятами, успешно уживающимися в ее веселой натуре, и настроилась на серьезный лад. Посвящать в свое инкогнито еще кого-то не входило в ее планы, она и так сделала себе серьезное послабление. Вытянувшись по струнке, практически непроизвольно, и все еще разглядывая носки сапог гвардейца, своим видом она дала понять, что готова следовать за лейтенантом.
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк довольно кивнул, тем самым заодно приглашая мадемуазель Делорм следовать за ним, и зашагал в сторону апартаментов кардинала. Эпизод завершен.
полная версия страницы