Форум » Пале Кардиналь » Трофеи с охоты за двумя зайцами, или о превратностях платонической любви. 16 июля, половина седьмого » Ответить
Трофеи с охоты за двумя зайцами, или о превратностях платонической любви. 16 июля, половина седьмого
Жан-Марк де Каюзак:
Ответов - 11
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк с сожалением посмотрел на удаляющегося гасконца - с надеждой отправить сегодня письмо домой Каюзак уже распрощался, а потому уже никуда не спешил и вполне мог бы продолжать пикировку хоть до утра. Горячий южный шевалье уж и за шпагу хвататься начал, ага, отличное место - под дверью канцелярии Его Преосвященства, после этого дуэли на Королевской площади - невинные детские салочки. Гвардеец довольно ухмыльнулся, вообразив себе красочную сценку ареста. Впрочем, у гасконца есть все шансы покинуть кабинет кардинала под конвоем. Он едва успел отойти подальше от канцеляристского логова и сообразить, что нынче намечается свободный вечер, который можно провести со всем возможным удовольствием, как ответом на его мысли из-за поворота выпорхнула Дениз, камеристка мадам де Комбале. Следует заметить в скобках, что лейтенант де Каюзак в сердечных делах отличался удивительной смесью здорового цинизма и восторженной романтичности. Первое спасало Жана-Марка от того, чтобы сделаться посмешищем, начав ухаживать за женщиной, которая никогда бы не снизошла до него. Второе обрекало его на бесплодные мечты о племяннице его высокопреосвященства, прекрасной даме исключительных душевных качеств, которой он отдал свое сердце в первый же месяц по приезде в Париж. К счастью для обоих, мадам де Комбале не имела об этом ни малейшего понятия и, скорее всего, ей предстояло оставаться в счастливом неведении и впредь. Однако практичный ум лейтенанта настоятельно требовал пищи для раздумий о запретном предмете его страсти, так что волей-неволей пришлось завести интрижку с мадемуазель Дениз, чтобы получать новости о ее госпоже из первых рук.
Провидение: При виде своего благородного кавалера Дениз если не зарделась, то опустила глаза, тем самым негласно сообщая всем в пределах видимости (ни души), что этот гвардеец принадлежит ей, и можете обзавидоваться. – Ах, шевалье, – нежно выдохнула она и тут же подошла ближе с самым что ни на есть таинственным видом. Женщины куда реже обманываются в предметах своей страсти, чем хотелось бы мужчинам, и склонность Дениз к сплетням о своей госпоже в присутствии лейтенанта де Каюзака сложно было списать на неведение. – А какие у нас страсти, шевалье!
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк с готовностью нацепил самое любезное выражение лица из все, имевшихся в его арсенала, сделавшись похож на фермера, который только что выкопал золотой самородок вместо репы. -Страсти, душенька? - приподнял брови Каюзак, чувствуя, как в груди похолодело от недоброго предчувствия. Что же могло случиться? В том, что новости Дениз хороши, он сильно сомневался, к случаю вспомнилось тоже, что по пути в Пале - Кардиналь нынче утром ему встретился тощий черный кот. -Я вижу, ты здорова и благополучна, значит, случилось что - то с твоей госпожой?
Провидение: – Не знаю я, – с нескрываемым сожалением в голосе призналась Дениз. – Но от портнихи она сама не своя вернулась, будто утопленника увидела. Я ее, конечно, спрашивала, но разве она что-то расскажет? Только и твердила, что все хорошо да все хорошо, всех нас отослала, но вот только и двух минут спокойно не просидела, побежала куда-то, а вот мне сейчас месье Ламаль сказал, что это она к монсеньору ходила и вот только сейчас ушла. Огорчение на лице Дениз, вызванное то ли невозможностью помочь госпоже, то ли скудностью сведений, которые она могла предоставить любовнику, внезапно сменилось напряженным раздумьем. – Может, Жан-Жак что-то знает? Он ее и туда и обратно отвез… Мне сейчас в конюшню никак не с руки, правда… Девушка подняла на гвардейца блестящие от любопытства глаза.
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк понимал, что хотя бы из вежливости следовало бы грозно осведомиться, что это его драгоценной Дениз может понадобиться на конюшне в любое другое время, но не было ни малейшего желания играть ревнивца. Да и девице явно куда больше не терпелось узнать остоятельства и подробности загадочного происшествия, чем кокетничать с гвардейцем. -Знаешь, душенька, если бы не желание тебя порадовать - а для этого необходимо утолить твое любопытство - я бы нипочем не отправился расспрашивать кучера. Что ты со мной только делаешь, Дениз, вертишь, как колечко на пальце...
Провидение: Глаза Дениз озорно сверкнули. – А что прикажете делать, раз другого колечка у меня нет? – поддразнила она и, подобрав юбки, поспешила прочь. Обернувшись в конце коридора, она послала гвардейцу еще одну лукавую улыбку, улыбку женщины, твердо знающей, что у нее никогда не будет недостатка в поклонниках – что в случае с любимой служанкой г-жи де Комбале, разумеется, не могло не быть правдой.
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк чуть поклонился, как бы признавая свою вину - и впрямь, следовало бы подарить ей какую-нибудь пустячную побрякушку, и Дениз приятно, и у него совесть спокойна, девушка ведь честно старается ему нравиться, да и рассказывает свежие сплетни из покоев госпожи прежде, чем он успевает о них спросить. Что же могло произойти с мадам де Комбале? Бедная чувствительная душа, ее больно могло ранить даже самое пустяковое происшествие, любой выпад в сторону его преосвященства... Жан-Марк с умилением вообразил себе лицо любимой. Нет, это вам не вертихвостка Дениз... Эту женщину надо уважать. И защищать, по мере возможности. А для этого следовало все-таки наведаться к кучеру и разузнать, что же все-таки случилось. Отыскать кучера мадам де Комбале на конюшне получилось практически сразу - тот сидел на бочке неподалеку от входа, разбирая клубок старой упряжи. - Эй, любезный!
Провидение: Рыжая кудлатая голова Жан-Жака поднялась, и на гвардейца уставилась пара ярко-голубых глаз, в которых раздражение тут же уступило место почтительности. Кучер вскочил и поклонился, прижимая к груди спутавшиеся шлеи. Конюх, до сего момента споривший с ним о преимуществах и недостатках двух бойцовых петухов, которые должны были встретиться в поединке сегодня вечером в «Белом рябчике», ойкнул и изчез в одном из стойл. – Да, ваша милость, чем могу быть полезен, ваша милость?
Жан-Марк де Каюзак: -Скажи - ка, что сегодня приключилось у портнихи, когда ты возил туда мадам де Комбале? - Жан-Марк не стал тратить свои дипломатические таланты на конюха, полагая, что мужлану и в голову не придет задуматься, с чего бы лейтенант гвардии стал его расспрашивать - он будет рад и тому, что ему ничего за это не будет.
Провидение: Жан-Жак почесал пятерней в затылке, и на его физиономии, несмотря на то, что он уже успел поделиться этой историей с тремя конюхами и двумя поварами, изобразилось недоумение. – Да я не то, чтобы знаю, ваша милость, – начал он, – я ж кучер, не лакей, я с лошадьми был все это время. Даже если Жан-Жаку и хотелось рассказать о не то трех не то четырех трупах у ног г-жи де Комбале, в разговоре с Каюзаком он ограничился кратким пересказом того, что сказала посланная за каретой кружевница Люси: в какой-то примерочной убили женщину, и г-жа де Комбале была вся в крови, вот и нужно было ее отвезти домой, хотя ее и не ранили. Надо полагать, ему не пришло в голову, что молодую женщину могли обвинить в убийстве – иначе трудно было бы объяснить, почему он завершил свой рассказ столь безыскусно: – А кровь и правда была, я сам видел, она ее с рук платочком стирала.
Жан-Марк де Каюзак: Бесхитростный рассказ кучера поверг Каюзака в ужас. Разумеется, он ни на мгновение не допустил мысли о том, что мадам де Комбале, этот ангел Господень, может быть даже косвенно причастна к убийству. Можно вообразить, какого страху она натерпелась, вероятно, оказавшись рядом в самый момент убийства, а потом пытаясь тщетно помочь жертве... Жан-Марк заставил кучера дважды повторить все, что тому было известно, однако этого было удручающе мало, чтобы сделать какие-то выводы. "А ведь станут болтать, - со злостью подумал бретонец, - парижанам дай только обо что языки почесать, а тут такой роскошный случай - и убийство, и тайна, и модная портниха, да еще и племянница кардинала!" Портниха... Черт, да с кем же они нынче говорили о женских безделушках? Брешвиль... Мальчишка-паж... Рошфор... Ах, какой интересный узел, милостивые государи. И вдобавок к доброму имени мадам де Комбале на кон ложится офицерский патент лейтенанта де Каюзака, который выпустил юного шевалье дю Роше из-под ареста, не зная толком, за что его, собственно, арестовали... Похоже, следовало навестить сослуживца и выяснить, что тому удалось разузнать у мальчика по пути в Лувр. Да и то, почему он вообще счел нужным вмешаться, интриговало не меньше. Велев кучеру не распускать более язык, Жан-Марк отправился домой к шевалье де Брешвилю.
полная версия страницы