Форум » Пале Кардиналь » "Гаскони неизвестно слово "трус", 16 июля, около шести вечера » Ответить
"Гаскони неизвестно слово "трус", 16 июля, около шести вечера
Шарль д`Артаньян:
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Жан-Марк де Каюзак: До выхода оставались считанные шаги по сумрачной галерее, когда до слуха гвардейцев донесся весьма выразительный и громкий монолог, из которого случайные слушатели почерпнули много нового о парижских нравах, однако суть его заключалась в том, что пришедший жаждал немедленно войти и повидаться с кардиналом.
Шарль д`Артаньян: - Я повторяю вам в третий раз, господа. У меня письмо, заверенное печатью Его высокопреосвященства. - Гасконец уже изрядно утомился спорить с гвардейским постом, который ни в какую не желал пропускать его дальше входных дверей. Глядя на лица гвардейцев, на которых вдруг отразилась напряженная работа мысли, д`Артаньян обернулся. В тени галереи появились фигуры, первая из которых с некоторым трудом была опознана как Жан-Марк де Каюзак, лейтенант гвардейцев кардинала. Кто шел за ним, гасконец пока разобрать не смог. - Наконец-то хоть кто-то, умеющий читать... Или, по крайней мере, отличающий кардинальскую печать от винного пятна. - едва слышно пробурчал себе под нос королевский гвардеец.
Жан-Марк де Каюзак: -Вечер добрый, - в присутствии неприятных ему людей Жан-Марк с неосознанным вызовом сбивался на деревенский говорок, - чего тут у вас такое? Будучи по натуре флегматиком, он сильно недолюбливал людей, которым вечно больше всех нужно, которые без конца создают хлопоты себе, и, что гораздо важнее, другим...
Матье де Брешвиль: – Это шевалье д’Артаньян явился с просьбой арестовать его досрочно, - хмыкнул подходящий следом де Брешвиль, мысленно накидывая на полчаса, отведенные на прогулку к Лувру, еще четверть часа «на Гасконь». Если верить безымянному автору записок для наивных девиц, арест угрожает господину Атосу. Ну а где Атос, там и остальные. – Первый раз вижу, чтобы арестованный являлся сам и требовал впустить его в узилище. На всякий случай Матье придержал шевалье дю Роше, которого он вел в Лувр, за плечо. То, что мальчишка прыток, он уже уяснил. Но не стоит давать ему повода наработать на новое заточение.
Шарль д`Артаньян: - Я д`Артаньян, имею честь представиться, сударь. Королевский гвардеец из роты господина Дезэссара. - на всякий случай назвался гасконец, подозревая, что Каюзак может его и не вспомнить. В конце концов, знакомство было весьма дальним. - Его высокопреосвященство пригласил меня для беседы, а господа гвардейцы позволяют себе противиться воле кардинала, и не хотят пускать меня дальше порога. Шарль продемонстрировал Каюзаку обрывок письма с печатью Ришелье, сохраняя вид человека, выполняющего изрядно надоевшее, но необходимое действие. Похоже, и этот гвардеец соображает медленно... Где набраться терпения бедному гасконцу?.. Впрочем, спасибо и на том. Я весьма благодарен судьбе, что не нарвался на Рошфора. Вот этот не упустил бы своего... Особенно здесь, в Пале Кардиналь...
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк принял бумажный огрызок из рук гасконца, брезгливо, двумя пальцами поднес к самому носу и пару минут задумчиво изучал его взглядом под сдавленные смешки караульных. Потом не менее тщательно повернул другой стороной и повторил процедуру, после чего вручил обратно владельцу. -Вы, сударь королевский гвардеец, не обессудьте, только там ничего не написано насчет того, чтобы вас впускать. В такие минуты Каюзак обожал притворяться круглым дураком, чтобы потом вернее удивить оппонента, если не шпагой, так словом.
Шарль д`Артаньян: - Ба, кого я вижу. - пока Каюзак обнюхивал печать, д`Артаньян повернулся к другому лейтенанту гвардейцев кардинала. - Шевалье де Брешвиль... Потрудитесь объяснить мне, с каких пор я арестован. Внимательный взгляд гасконца не мог упустить того факта, что лейтенант держит за плечо мальчика-пажа в одежде цветов маршала Марильяка. - О, это ваш сын? Я понятия не имел, что у вас есть дети. Полагаю, он изрядно на вас похож, если не лицом, так характером. Какая милая встреча... Нет, похоже, что этот ребенок к Брешвилю отношения не имеет. Зато по лицу Брешвиля понятно, что паж успел досадить тут всем... Интересно, что он тут делает? Услышав слова Каюзака, что на обрывке нет ничего достойного внимания, Шарль повернулся к нему. - Я полагаю, если вы возьмете на себя труд поинтересоваться, каким образом попал ко мне этот обрывок, вы сделаете несколько любопытных выводов.
Жан-Марк де Каюзак: -Любопытных выводов? Господи Иисусе, сударь - нельзя так со мной, у меня живое воображение и слабый желудок... - Каюзак смотрел на гасконца скорбными глазами большого пастушьего пса. - И по чести сказать, где бы вы этот клочок не раздобыли, он для меня веса не имеет, пока к нему не будут прилагаться прочие части. Да и то, я еще сильно подумаю - с чего бы монсеньору сперва писать важную бумагу, а потом рвать на части....
Шарль д`Артаньян: - Прочие части? - гасконец усмехнулся, доставая обрывки письма. - Так уж сложилось, что письмо было уничтожено не кардиналом. Впрочем, спорить с вами, - он подчеркнул голосом последнее слово, - не собираюсь. Вам достаточно спросить у Его высокопреосвященства, не ждет ли он меня. Так же не могу не поинтересоваться - считать ли ваши слова касательно письма косвенным обвинением во лжи? Шарль едва сдерживал свой гасконский темперамент. Он рвался наружу, в мозгу королевского гвардейца вспыхивали все новые и новые цветистые проклятья, а рука тянулась к эфесу, но... д`Артаньян крепче сжимал зубы, старательно копируя манеры графа де ла Фер.
Жан-Марк де Каюзак: Жан-Марк неторопливо сложил куски в стопочку, выравнивая по краю, и торжественно протянул их на открытой ладони гасконцу: -Я подумал, и решил, что подобные верительные грамоты меня не убеждают. И вы напрасно считаете, шевалье, будто я сейчас же, ломая ноги-руки, поскачу в покои монсеньора, чтобы спросить, а не был ли приглашен к нему месье Никто де Неоткуда, меня не поймут. С виду Каюзак был сама доброжелательность. Этакий доброжелательный комод на толстых ножках, который и вчетвером не сдвинешь как раз тогда, когда это позарез нужно.
Матье де Брешвиль: – С каких пор? Стоило бы спрашивать, почему до сих пор не? – Матье был далеко не самого лучшего мнения о д’Артаньяне и всей его компании, но озвучивать эту неприязнь необходимости не было, все и так давно все знали. – Не похоже, чтобы его рвали, - лейтенант взял на себя труд поближе взглянуть на то, чем только что любовался Каюзак. - Эту писульку что, крысы погрызли? Шевалье, смените квартиру или хотя бы не пропивайте все жалование напропалую. В следующий раз ваши оголодавшие постояльцы слопают у вас что-нибудь более жизненно-важное. Все-таки увольнительная давала некоторые приятные преимущества. Вроде возможности болтать языком, не за что особо не отвечая. – Я вам нужен, Каюзак? - Улыбаясь уточнил де Брешвиль. - Или сегодня у каждого из нас свой личный лицедей? Александра он продолжал цепко держать за плечо, не спеша уходить сам и не давая сбежать мальчишке.
Жан-Марк де Каюзак: -Я приглашаю вас еще немного задержаться - согласитесь, Брешвиль, два бесплатных представления - лучше чем одно, - добродушно промолвил Каюзак. - Сперва досмотрим это, а после поглядим на выступление юного дю Роше. Южанин на глазах наливался дурной кровью и все порывался схватится за эфес шпаги, но в последний момент спохватывался, явно вспоминая о запрете на дуэли - это было так же занятно, как дразнить осла морковкой на удочке.
Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян ухмыльнулся как можно любезнее, принимая обрывки обратно. - Вы знаете, Каюзак... Я с удовольствием посмотрел бы на вас, когда кардинал узнает, по чьей вине не состоялась встреча... Откинув голову назад и демонстрируя свой гасконский профиль (говорят, Генрих Наваррский обладал почти таким же), Шарль приготовился ждать ровно столько, сколько нужно. - Кстати... Шевалье де Брешвиль, меня устроит ответ на вопрос, почему "не". Я теряюсь в догадках, отчего меня должны непременно арестовать. Насколько я понимаю, служба в королевской гвардии и происхождение из Гаскони сами по себе еще не являются преступлением. А письмо... Ну да, его постигла незавидная участь. Что поделаешь, письма бренны, иногда бреннее адресатов, и тут мне воистину повезло...
Матье де Брешвиль: – Досадная оплошность Фемиды, шевалье, - «утешил» гасконца нормандец. – Господин Арамис уже в Консьержи, господина Атоса, как уверила меня дочь капитана де Тревиля, вот-вот посадят. После этот вам оставаться на свободе будет… ну просто невежливо… «Интересно, он в самом деле не подозревает о своем грядущем аресте, или делает вид, что не подозревает», - взгляд гвардейца с ироничным интересом путешествовал по фигуре д’Артаньяна, изучая молодого человека от шпор на ботфортах до вызывающе-южного носа. На месте Каюзака он точно так же не спешил бы впускать шевалье к его высокопреосвященству. Мало ли что на уме у этого гасконского проныры.
Жан-Марк де Каюзак: Каюзак взглянул на гасконца почти с умилением. -Послушайте, сударь, я же вам ясно сказал - вы сюда не войдете. Что же вы, вознамерились пустить корни, цвести и плодоносить у порога монсеньора, аки райская яблонька? Ушел к Морфею...
Шарль д`Артаньян: Ах вот оно что! Арамис арестован... Но за что? Его же не было с нами... Практически. Атос? Черт. Я не успею его предупредить. На лице гасконца ничего не отразилось. Граф де ла Фер гордился бы им - ученик попался достойный. - Оплошность Фемиды? Как показывает практика, Фемида не ошибается. Зато ее слуги не страдают непогрешимостью... - с явственным намеком на ехидство обронил д`Артаньян. - Смею заметить, что я неплохо воспитан. И пожалуй, последую вашему совету, только наоборот - постараюсь выяснить, за что же арестованы мои друзья, благородные и достойные люди. Пока же я не услышал от вас ничего конкретного. Или вы и сами не знаете? Ваши намеки воистину оскорбительны.
Матье де Брешвиль: – Конкретно вы все услышите от тех господ, что явятся забрать вашу шпагу. Я же не могу лишить их этого удовольствия, увольте, шевалье. Это было бы бестактно. Как хорошо воспитанный человек, вы должны меня понять, - де Брешвиль был сама учтивость. «Все-таки как славно, что я не отправился спать. Пропустить такое представление» Однако время его истекало, и необходимость покинуть пикировку в самом ее разгаре чрезвычайно огорчала офицера. В этот момент он даже испытывал некое подобие благодарности к мальчишке дю Роше, который стоял тихо и не мешал взрослым злословить. «Наверняка ведь навострил уши и запоминает каждое слово… Ладно, пусть учится»
Луи де Кавуа: Луи де Кавуа сегодня долго бродил по кардинальскому дворцу, пытаясь осознать, до какой же степени наглости нужно дойти, чтобы устроить пожар в кабинете первого министра Франции. Все необходимые меры были приняты. Розыск набирал обороты. Но капитан все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Он остро воспринял ночной взлом и недовольство Ришелье, и оттого хромал сильнее обычного. В какой-то момент внимание Кавуа привлекли голоса. Два из них были знакомы. Брешвиль и Каюзак. Что там происходит? Пройдя галерею, капитан остановился за спинами своих лейтенантов. У дверей стоял некто с лицом уроженца Гаскони и необычайно наглым видом. - Что здесь происходит, господа? - спросил Кавуа ледяным тоном.
Матье де Брешвиль: - Господин д’Артаньян уверяет нас, что у него назначена аудиенция у монсеньора, - появление капитана оказалась для лейтенантов неожиданностью, по крайней мере для де Брешвиля. Де Кавуа он не видел с момента своего возвращение из Фонетенбло. Поговаривали, что гвардейское начальство тревожат старые раны. Оглянувшись на голос, Матье заметил, что их командир и правда больше обычного опирается на трость, и поэтому дальнейшее объяснил просто, без всякой язвительности, резонно предположив, что капитану, возможно, сейчас не до шуток. – И в подтверждение своих слов демонстрирует нам огрызки якобы письма от его высокопреосвященства, в котором по чести не разобрать ни слов, ни даты. Желаете взглянуть?
Луи де Кавуа: По правде говоря, Кавуа сейчас куда больше интересовал ребенок в пажеском костюме, чем... Гасконец??? Вот так дела. Один и без охраны. Точнее, без конвоя. Чудны дела твои, Господи. - Конечно. - капитан принял обрывки письма из рук примолкшего гасконца. - Печать... Все остальное разобрать почти невозможно. Сударь, если монсеньор и вправду назначил вам встречу, вас вызовут. Возьмите на себя труд подождать немного. В ваших интересах не затевать здесь ссор. Стоит доложить Ришелье, что сюда явился этот проходимец. Возможно, монсеньор и вправду хочет его использовать тем или иным образом, иначе гасконец уже был бы арестован. - Лейтенант. - обратился Кавуа к Брешвилю. - Кто этот молодой человек рядом с вами? Естественно, капитан имел в виду отнюдь не Каюзака.
полная версия страницы