Форум » Пале Кардиналь » Приходящий вовремя рискует опоздать. 17 июля, полдень » Ответить
Приходящий вовремя рискует опоздать. 17 июля, полдень
Портос: ...
Ответов - 16
Портос: Когда друзья, к вящему своему удивлению, покинули Лувр при шпагах и вольные идти, куда им заблагорассудится, стрелки дворцовых часов неумолимо двигались к полудню, тем самым приближая час свидания с кардиналом, назначенный одному из них. Арамис, невнятно сославшись на неотложные дела, исчез в хитросплетении парижских улиц, на время позабыв о своем злосчастном пропавшем письме, чему Портос был только рад. Гасконец, самый любознательный из четверки, на сей раз пребывал под властью горестной апатии, вновь пришедшей на смену недавней вспышке эмоций. Короче, мушкетер по имени Портос мог идти, куда хочет и зачем хочет, не вызывая ни капли любопытства в свой адрес. Обидно, но удобно. Еще раз на прощание сжав могучей дланью плечо д`Артаньяна, Портос пробормотал слова ободрения вперемешку с неясными угрозами в адрес убийцы госпожи Бонасье и направил коня в сторону резиденции кардинала, полный непривычных для него раздумий и сомнений. Незаметно для себя перейдя от резвого галопа сначала к степенной рыси, а потом и вовсе к чинному шагу, мушкетер все же прибыл к Пале-Кардиналь, когда до условленного времени оставалось еще добрых четверть часа. Бросив поводья служке, Портос твердым шагом поднялся по ступенькам широкой лестницы и вошел в переднюю, где находились пять или шесть гвардейцев кардинала. Игнорируя удивленные или насмешливые взгляды гвардейцев, Портос с величавым видом остановился посреди комнаты, как человек, обладающий полным правом находиться здесь, и, горделиво подбоченясь, приготовился ждать не слишком долго.
Луи де Кавуа: Кавуа не мог бы с уверенностью сказать, кого бы он сейчас хотел встретить. Путь его лежал к отцу Жозефу – из соображений сугубо практических. Ход мысли капитана, как и ход мысли любого военного, был затейлив ровно настолько, насколько требовалось для выполнения поставленной задачи. А задачу Кавуа себе поставил настолько расплывчатую, что и мысли его никак не могли сформироваться в единый и четкий замысел. Но было кое-что, что следовало сделать непременно... И при этом капитан точно знал, кого бы он встретить не хотел. Здоровяк, застывший посреди приемной, словно памятник мушкетерскому самодовольству, был именно тем человеком, кого Кавуа в последнюю очередь был бы рад видеть в Пале-Кардиналь. Ну и какого черта ему здесь потребовалось?
Портос: Четверть часа истекли, прихватив сверху еще пять минут, и Портос принялся гневно покусывать ус. Ухватив за воротник сновавшего туда-сюда прислужника, мушкетер грозным шепотом поинтересовался, верно ли доложено кардиналу о его прибытии. Прислужник занервничал и клятвенно пообещал это выяснить. Подавив законное желание встряхнуть мерзавца, как грушу, Портос разжал пальцы, и служка шмыгнул вглубь дворца. Молодому человеку показалось, что гвардейцы начали перешептываться за его спиной, и он хмуро обернулся, положив руку на эфес шпаги. Однако встревоживший его шум был вызван появлением непосредственного начальства гвардейцев в лице господина де Кавуа. Памятуя, чем закончилась их последняя встреча, Портос усмехнулся и приветствовал капитана, кланяясь с усердием и грацией дрессированного медведя с Нового моста. – Ба, господин капитан! В добром ли вы здравии сегодня? – с самой сочувственной миной вопросил Портос.
Луи де Кавуа: - Благодарю вас, я в полном порядке, - совершенно спокойно ответил капитан, с подчеркнутой придирчивостью всматриваясь в здоровенную фигуру напротив. – Как ваше плечо, не беспокоит? В голосе Кавуа прозвучала вежливость истинного бретера – сегодня монета падает так, завтра иначе, но правила хорошего тона требуют интересоваться здоровьем противника. Хотя бы для того, чтобы знать – стоит ли ждать в гости толпу жаждущих мести родственников, или можно спокойно вести привычный образ жизни, не отвлекаясь на досадные мелочи.
Портос: – Спасибо, что поинтересовались. Ничуть, – отозвался Портос, в свою очередь изыскивая признаки хвори на невозмутимом лице Кавуа, но понятно дело – безуспешно, раз капитан был ранен не в голову. Охотнее всего Портос разменял бы капитану де Кавуа полученную от него пулю парой добрых ударов шпагой, однако сейчас с этим удовольствием приходилось повременить. Обстоятельства… Во-первых, нужно смотреть правде в глаза, он все-таки ранен. Во-вторых, Кавуа тоже ранен, и тоже в плечо. Это уравнивает их шансы, но дает повод для дурацких насмешек. И в-третьих, Портос был не в настроении, у него были дела поважнее. Например, выяснить досконально, что за птицу он насадил на вертел нынче ночью. Мертвый итальянец все больше беспокоил мушкетера. Зерна сомнения, брошенные Арамисом, проклюнулись и обильно заколосились. Что бы ни сказал ему кардинал сегодня, Портос решил позже наведаться к дому барона ди Сорди и разузнать о нем поподробнее. Как бы покойный ни хранил свои тайны, от слуг он полностью схорониться никак не мог. А если в доме барона есть женщина… Рука Портоса сама собой потянулась подкрутить усы. Однако, чтобы отправиться в дом ди Сорди, следует уйти от кардинала. А чтобы от него уйти, надо сначала к нему попасть. Вот здесь затаилась непредвиденное осложнение. Портос нахмурился и посмотрел на дверь, за которой, казалось, безвозвратно исчез служка.
Луи де Кавуа: - В таком случае, что привело вас сюда, шевалье? – все тем же отстраненно-вежливым тоном поинтересовался капитан. – В вашем положении лучше бы отдыхать побольше, иначе старания доктора могут пойти прахом... Было бы досадно, не так ли? Заботливый тон Кавуа никак не вязался с его ироничной усмешкой. Вчера монсеньор отпустил Портоса восвояси, сегодня мушкетер, как ни в чем не бывало, является в Пале-Кардиналь, завтра он, под стать Рошфору, попытается распоряжаться гвардией.. Сарказм капитана был ориентирован скорее на него, чем на Портоса – ну казалось бы, что стоило выпустить пулю немного точнее?
Портос: Милейший господин Портос по своему характеру обладал дубленой шкурой, сравнимой по толщине с кожей слона или носорога. Однако подобно этим гигантам, с легкостью выдерживающим удар туземного копья, но пасующим перед зловредными насекомыми, мушкетер был столь же чувствителен к мелким укусам. Насмешка Кавуа не осталась им незамеченной, и уголок его рта угрожающе дернулся. Исключительно соображение былого превосходства удержало Портоса от необдуманных действий. Кавуа явно старался взять словесный реванш за свое вчерашнее поражение. А как это еще назвать, если одним словом сановника обесценивается все, что было сделано? И сделано, к слову сказать, для этого самого сановника. Вот и выходит, что Портос получил свою пулю в обмен на свободу друзей, а капитан – просто так. Портос сладко улыбнулся и ответил с самым простодушным видом: – Что привело? Приглашение господина кардинала, разумеется.
Луи де Кавуа: - Признаться, я несколько удивлен, что вижу вас здесь при свете дня, - Кавуа продолжал улыбаться, - Насколько я знаю, вы любитель поздних визитов. Милейший господин Портос, надеюсь, трут и кресало в этот раз вы оставили дома. В прошлый раз в память о вашем визите остался прожженный ковер, вам не мешало бы сперва научиться обращаться с огнем. Держу пари, когда вы поджигаете фитиль мушкета, все вокруг выгорает на четверть лье... Дайте мне слово, что при вас нет ничего, чем можно было бы добыть огонь, и я буду спокоен за Пале Кардиналь.
Портос: Любезная улыбка на мгновение превратилась в угрожающую гримасу, но мушкетер тут же разразился смехом: – Да вы шутник, господин Кавуа, как я погляжу. Уж не состоите ли вы помимо гвардии в штате поэтов-острословов при Его Высокопреосвященстве? Должен сказать, что ваши остроты бьют в цель точнее выстрелов, – ухмыляясь в усы, заметил Портос, – но с моей стороны грех на это жаловаться.
Луи де Кавуа: - Господин Портос, вы, как всегда, торопитесь... – усмехнулся Кавуа. – Но стоит ли торопиться на тот свет? Как бы там ни было, вы все же ошиблись со временем визита. Его высокопреосвященство вас не ждет. Скучающие в приемной гвардейцы прислушивались к этому занимательному разговору, но последние слова капитана заставили их с новым интересом посмотреть на Портоса.
Портос: – Что вы имеете в виду? – озадаченно переспросил мушкетер. Ошибиться со временем, как то предположил Кавуа, Портос не мог, однако и капитан гвардейцев не стал бы ему намеренно лгать в глаза. Получается, что встреча, которую назначил сам Ришелье, оказалась кардиналу не нужна. Означает ли это, что он узнал, кто повинен в смерти сеньориты Эскано из других источников? Но как? Ведь о бароне Портос знал один… Или же, – самообладание гиганта дало трещину, – барон ди Сорди был здесь вовсе ни при чем. Мысль была неприятной, и он прогнал ее поскорее прочь. Как это ни при чем, если Портос его заколол?
Луи де Кавуа: - Только то, что сказал, - любезно пояснил капитан. – Похоже, вы так соскучились по общению с монсеньором, что готовы являться в Пале Кардиналь по поводу и без. От дверей, где навытяжку замер пост, послышалось сдавленное хмыканье. Королевский мушкетер, скучающий по встречам с Его Высокопреосвященством, - явление новое и доселе невиданное. Но растерянная физиономия Портоса говорила о том, что он не лжет. В свете вчерашних событий кардинал действительно мог пригласить его для беседы, и в этом не было ничего удивительного. Ничего... - Если Его Высокопреосвященство назначил вам встречу, что вы делаете здесь? Монсеньор в Лувре.
Портос: В другое время непочтительность «красных плащей» к королевскому мушкетеру не осталась бы безнаказанной, но сейчас Портос силился собрать разбегающиеся мысли и попросту не видел и не слышал никаких гвардейцев. – В Лувре? – недоумение на лице Портоса стало еще большим, но спорить он не стал. – Если это утверждаете вы, господин капитан, то не буду сомневаться в ваших словах, но уверяю вас, что кардинал сам назначил мне время аудиенции в полдень здесь, в Пале-Кардиналь. Как странно… – на миг забывшись, пробормотал мушкетер. Портос вздохнул, мысленно восстанавливая подробности своей беседы с первым министром. Ришелье не стал бы заключать соглашение, о выполнении которого не потребовал бы отчитаться. Должно было случиться нечто важное, чтобы кардинал неожиданно уехал. Уехал в Лувр… А в Лувре – король… Портос выдохнул. Его Величество – причина достаточно веская. – Я принимаю ваш совет, господин де Кавуа, – степенно кивнул он. – Пожалуй, вы правы, и мне не стоит более ждать. И… окажите мне еще одну услугу. Если я разминусь с Его Высокопреосвященством еще и в Лувре, – усы чуть дрогнули в сдерживаемой усмешке, – то передайте господину кардиналу, что я сдержал слово и был здесь в условленный час.
Луи де Кавуа: - Если Его Высокопреосвященство назначил вам встречу... Я дам вам еще один совет – постарайтесь не разминуться с ним. В Лувре. – Кавуа поправил манжету. – Но я выполню вашу просьбу, не сомневайтесь. Капитан молчаливо задался вопросом, что так озадачило мушкетера. Что-то было во всей этой истории, что-то такое, о чем Кавуа не знал. И его это раздражало, чего уж греха таить... Зато об этом знал Портос. Но показать ему свое неведение... Ну нет.
Портос: – Буду вам признателен, сударь, – отозвался Портос, коротко поклонившись. Чинный церемониал начинал тяготить его. Право, насколько проще разговаривать с противником на привычном языке оружия! Возвращение служки прервало этот трогательный обмен любезностями, способный потягаться с традиционными дипломатическими танцами. Глядя на мушкетера со смесью опаски и злорадства, он сообщил, что Его Высокопреосвященство господина Портоса принять не может, поскольку его нет, совсем нет. То есть, абсолютно. – Мне это уже известно, любезнейший, – надменно ответил Портос и повернулся к прислужнику спиной. – До встречи, господин де Кавуа. Улыбка Портоса ясно показывала, что в следующий раз он надеется встретить капитана гвардейцев вне стен дворца и в более подходящее время.
Луи де Кавуа: Кавуа молча кивнул. В нем затеплилась смутная надежда - если вдруг, каким-то невероятным образом, этот мушкетер, претендующий на звание первого модника роты, окажется замешан в деле с Бэкингемом, их встреча состоится много раньше, чем господин Портос рассчитывает. А такое развитие событий очень вероятно... Слишком много совпадений - Атос, Тревиль, никому не известная дама, сопровождавшая Кюиня (да еще и в мужском костюме, надо же). Не миледи. Очевидно, не Шеврез. Но кто? Память почему-то услужливо подсунула образ Камиллы де Буа-Траси. Но это было бы слишком... Обычная для женщины склонность к интриганству вовсе не обязательно подразумевает ночную беготню по парижским улицам. Эпизод завершен
полная версия страницы