Форум » Лувр » Дамские сплетни. 15 июля, ближе к полудню. » Ответить
Дамские сплетни. 15 июля, ближе к полудню.
Анна Австрийская: Покои королевы.
Ответов - 60, стр:
1 2 3 All
Анна Австрийская: Анна наслаждалась минутами одиночества. Горничная удалилась, придворные дамы еще не успели нарушить покой Ее Величества. Несколько минут, проведенные наедине, – такая роскошь для королевы. Подойдя к окну, она посмотрела на пронзительно голубое небо, вспоминая утреннею прогулку. Каким странным было начала этого дня, который, казалось, не предвещал ничего необычного. «Еще бы знать, чем он окончится.» Две мысли занимали Анну-Марию – выходящее за рамки привычного поведение короля, и весть о том, что герцог Бекингем в Париже. «Господи, зачем ты искушаешь меня?»
София Ла Сорелли: переход из эпизода "особняк Ла Сорелли" Дверь тихо отворилась, и в покои Её Величества вошла София, пригнанная столь рано дедушкой во дворец. Королева стояла около окна и смотрела вдаль. Девушка отошла от двери немного вперед и, присев в глубоком реверансе, сказала: -Доброго утра, Ваше Величество... Девушка застыла в этой позе, не поднимая головы.
Анна Австрийская: От полного отчаяния монолога, обращенного высшим силам, которые вершат земные судьбы, королеву отвлек нежный девичий голос. Хотя сам голос был приятен, его появления Анна не ожидала, так что вздрогнула, услышав приветствие, и обернулась. Драгоценные минуты одиночества были отняты одной из фрейлин – девушка только недавно заняла эту почетную должность. «Ребенок, который предпочел свежему воздуху свободы отравленную интригами атмосферу Лувра...» - Добрый день, мадмуазель Ла Сорелли. – Рассеяно улыбнулась Анна-Мария. Жестом Ее Величество позволила девушка подняться, хотя, имей право королева дать волю своим желаниям и эмоциям, с удовольствием выставила бы незваную гостью за дверь.
София Ла Сорелли: София поднялась и улыбнулась королеве. С первых же дней прибывания девушка привязалась к своей госпоже.В голове путались мысли. София хотела сказать Её Величеству, как она преданна и верна ей, и, что готова помогать своей госпоже в "войне" против кардинала. Но девушка была еще так робка, что лишь осмелилась мягким, певучим голосм спросить: -Вы чем-то озабочены? Не могу ли я чем-нибудь помочь Вам, сударыня? и графиня устремила на королеву по-щенячьи преданные глаза.
Анна Австрийская: Анна не знала – смеяться или плакать. Слова девушки говорили о том, что она плохо знакома с этикетом – очень немногие осмеливались заговорить с Ее Величеством первыми, а те, кто осмеливался – имели на то весомые причины: одни разрешение самой королевы, другие – желая продемонстрировать свое отношение. Но вопрос был задан таким искренним тоном – Анна-Мария и забыла уже, что существует что-то кроме лицемерия. - Все хорошо. Вы что-то хотели? «Если уж проскользнула, опередив других фрейлин, то, наверное, не просто так...»
София Ла Сорелли: София помялась немного. Она была совсем недавно при дворе и совсем не знала этикета, к тому же что-то ей подсказывало, что она поступает не по правилам. Графиня осмотрелась по сторонам, чтоб убедиться, что никого нет в комнате кроме королевы и неё. -Ваше Величество,- продолжила немного дрожащим от волнения голосом фрейлина.- Я совсем не давно при дворе, но... - тут голос стал более твердым - но я вижу, какие гнусные сплетни ведутся против Вас, сударыня. Я не могла терпеть более.Я знаю, что все ваши несчастия от господина кардинала. Верьте, Ваше Величество, что у вас есть преданнейшая помощница, которая готова ради Вас на все. Во взгляде Софии светилась такая любовь, такая искренность. Девушка расхрабрилась, и теперь ждала с нетерпением, что ей скажет королева.
Анна Австрийская: «Если бы ты еще понимала, на что идешь, девочка...» В раз вспомнились верные сообщницы – милая Констанция, о судьбе которой королева сейчас могла только гадать, и молится о том, чтобы гнев кардинала не стоил молодой женщине жизни. Мари де Шеврез – верная подруга и наперсница, отправленная в ссылку. «Думайте, вас не ждет та же участь?» На место жалости пришла подозрительность. Ее Величество знала, что окружена людьми Его Высокопреосвященства, но не могла знать, кто именно играет против нее. Быть может, этот ребенок тоже уже попал под дьявольское обаяние Ришелье... Но глаза девушки горели таким неподдельным энтузиазмом. Королева совершенно растерялась, окончательно запутавшись в мыслях и чувствах. «Никому нельзя верить на слово. Даже за красивые глаза!» - Напомнила она себе. – «Но можно проверить...» - И чем же, на ваш взгляд, вы можете быть мне полезны? – Голос Анны звучал приветливо, сглаживая некую резкость ее слов.
София Ла Сорелли: Софи растерялась. Впервые она задумалась, а что её собственно делать. Её романтическое воображение рисовало картины, как королева обрадованная, что её еще любят, кинется к ней, назовет своей подругой и поделится секретами...А София будет плести интриги против кардинала. Вся эта радужная картина вдруг исчезла, оставив место реальности. «Господи...София...тебе не верят...спустись на землю с небес...» -Сударыня, я вижу вы не очень мне верите...Ведь все вокург Вас кардиналисты, и Вы думаете, что я тоже... Но Вы можете испытать меня, как вам заблагорасудится...Я вся в Вашем распоряжении. Девушка сделала снова глубокий реверанс, которому учил её дедушка и который делали придворные дамы Марии Медичи. «Наверняка, мне не поверят...Но я все равно буду помогать королеве... главное не попасть в руки кардинала...»
Анна Австрийская: Анне удалось скрыть свое разочарование и досаду. На краткий миг она поверила, что девушка на самом деле может быть ей полезной, но теперь поняла, что мадмуазель Ла Сорелли просто заигралась в куклы, наивно полагая, что реальная жизнь так же проста, прямолинейна и увлекательна, как в детских мечтах, и что добро всегда побеждает зло, а прекрасную принцессу обязательно спасает принц на белом коне... Королева давно отказалась от подобных грез, поняв всю их наивность и беспомощность. «Бабочка, побереги свои крылышки, все равно твой век не долог...» - Я ценю вашу преданность, - улыбнулась Анна-Мария. - И не забуду о вашем предложении.
София Ла Сорелли: « Звучит, как хорошо заученная фраза...» - промелькнуло в голове фрейлины. -Спасибо, Ваше Величество за доверие. Клянусь всем, что мне дорого, я его оправдаю. «А случай проверить меня, точно подвернется...Теперь осталось подумать о защите от кардинала...И интересно, чтож мне теперь делать по этикету...ладно, подождем еще кого-нибудь из фрейлин...»
мадам де Ланнуа: Франсуаза де Ланнуа поднялась по мраморной лестнице, ведущей в покои Анны Австрийской, и остановилась у балюстрады. Мадам только что вернулась из своего отеля, сегодня она не была обязана присутствовать при утреннем туалете королевы и потому по дороге в Лувр она позволила себе совершить неспешный променад. Во дворце царила прохлада, что было весьма приятным после обжигающих лучей солнца. В галерее не было ни души. Графиня поднесла к лицу маленькое зеркальце и, взглянув на свое отражение, удовлетворенно улыбнулась. Она выглядела как всегда достойно- изящное платье бледно-голубого цвета, неброские украшения, строгая причёска. Её облик полностью отвечал требованиям его величества - он любил скромность и непритязательность во всём. Нельзя сказать, что это обстоятельство радовало мадам де Ланнуа. Она, как и всякая женщина, любила роскошь, но врождённая способность приспосабливаться к любым рамкам и приобретённая способность к притворству позволяли ей без тени недовольства сносить эти, по сути своей, мелкие неудобства. Зато её видимую скромность частенько ставили в пример молоденьким фрейлинам. От самолюбования графиню отвлёк шорох за спиной. Мадам оглянулась. -Ах, это вы Ла Шене…Вы испугали меня, милейший,- в голосе Франсуазы проскользнули нотки недовольства, но тут же шутливо обратилась к слуге - Что вы здесь делаете, сударь? Спутали апартаменты? Камердинер его величества поклонился и, пробормотав свои извинения, хитро улыбнулся. -Если позволите, мадам, я поведаю вам последнюю новость. -Вот как? И что же вы такого узнали? Ла Шене, бывший доверенным лицом Людовика XIII, являлся также и шпионом его высокопреосвященства и частенько делился с Франсуазой всяческими подробностями. Слуга, оглянувшись по сторонам, наклонился к её уху. Мадам де Ланнуа приподняла бровь. -Это всё, что вам известно? И его величество ещё не знает? Дав утвердительный ответ на вопрос графини, Ла Шене тотчас де скрылся. Франсуаза некоторое время стояла, раздумывая, что ей делать с узнанной информацией, а затем направилась к королеве. У дверей королевской опочивальни, она узнала, что её величество ещё не выходила. Фрейлины расступились, и графиня де Ланнуа вошла в покои. -Доброе утро, Ваше величество,- мило улыбаясь, Франсуаза присела в реверансе.- Как Вы изволили почивать?
Анна Австрийская: О покое и одиночестве можно было забыть окончательно. София оказалась не единственной незваной и сейчас такой нежеланной гостьей. Высокие двери отворились, и в покои грациозно вплыла мадам де Ланнуа. Иногда эта высокая статная блондинка заставляла королеву чувствовать себя никчемной серой мышкой. Впрочем, дело было вовсе не в красоте – Анна знала о всех достоинствах своей внешности, и о том, какое они производят впечатление. Так что причина для зависти крылась не в этом. Дело было в другом – Франсуаза воплощала в себе то, чего так не хватало самой королеве – силу и властность, - точнее, Анна-Мария не решалась проявить эти свои качества, обнаружив все свое недовольство, окончательно испортив отношение с Людовиком... «И почему мои дамы обладают большей свободой, чем я?» - С горечью подумала королева, привычно рисуя на лице приличествующую Ее Величеству улыбку. - Добрый день, мадам. Все замечательно. – Выражение лица Анны стало немного мягче и мечтательнее, выражая то удовольствие, которое ей доставила встреча с королем – вокруг столько соглядатаев кардинала, так что лучше, чтобы все дамы думали, что Ее Величество безмерно счастлива примирением с Людовиком.
мадам де Ланнуа: - Как это чудесно, видеть свою королеву столь радостной! Ваше величество, вы уже давно не радовали своих поданных своей божественной улыбкой! Графиня произнесла ещё несколько банальных комплиментов, размышляя при этом, является ли эта улыбка обыкновенной ширмой или же её величество на сей раз действительно находится в замечательном расположении духа. Придворные дамы успели напеть ей в уши, что рано утром королеву навещал государь, но мадам всем своим видом показывала неведение. Франсуаза подошла к окну и, встав, подле королевы, лишь теперь заметила, что в комнате находится ещё одна особа - фрейлина, совсем недавно поступившая в свиту Анны Австрийской. Графине ещё не представлялась возможность детальнее рассмотреть девушку. Чтож, мила. Особенно умилило графиню выражение глаз девушки-такой преданный, безучастный взгляд мог быть лишь у юного неопытного создания, ещё не ознакомившегося в полной мере с дворцовыми интригами. -Мадемуазель Ла Сорелли, рада видеть вас!
София Ла Сорелли: София витала где-то в облаках, когда красивый, властный голос вывел её из задумчивости. Девушка улыбнулась, сделала не менее глубокий реверанс мадам де Ланнуа (София быстро запоминала, кто есть кто) и, подняв свои выразительные и наивные глаза, пропела девичьим голоском: - Доброе утро, мадам! В голове же в это время теснились мысли: «Сейчас нужно прикинуться наивной глупышкой...Это очень удобно...»
Мария де Гонзага: Матушка во многом была права, а именно в том, что представление сильным мира сего всегда вызывает сильнейшее волнение даже у самых искушенных и бесстрашных людей. Вот и Мария Луиза, следуя за матерью по коридорам и галереям огромной королевской резиденции, старательно пыталась совладать с охватившим ее волнением. Понравится ли она Ее Величеству, сможет ли не наговорить глупостей и не смутиться при неожиданном вопросе? А как королева отнесется к ее наряду, не посчитает ли его через чур ярким или роскошным по сравнению со своим собственным? Ведь все королева была испанкой, а этот народ так следует церемониалу и всем нюансам этикета. Тонкие пальчики девушки перебирали золотое шитье по краю верхнего платья и наверное Мария окончательно испортила бы новый наряд, если твердая рука матушки не одернула ее. -Держите себя в руках,дитя мое,-тихо произнесла принцесса де Гонзага и снова удалилась на шаг вперед от свой дочери, как того требовал церемониал. Девушка попыталась держать руки вдоль тела поверх небесно-голубой материи, но все же волнение брало верх над спокойствием. Но к счастью для самой принцессы, и ее наряда обе дамы вошли в приемную Ее Величества. Любопытство взяло верх над страхом и волнением, и Мария Луиза с интересом оглянулась вокруг: величественная роскошь, дорогие ткани, гобелены и полотна в тяжелых рамах великолепно сочетались с несколькими цветочными букетами и изящных фрейлинах, которые встретили прибывших принцесс без особого интереса. Взгляд юной дебютантки скользнул по лицам присутствующих дам и от чего-то ей показалось, что Ее Величество прибывает сегодня в дурном настроение, а значит Марии Луизе сегодня все таки придется выдержать настоящий экзамен, а не радушный прием. За то время, что Мария Луиза осматривала приемную и составляла свое первое мнение о дворе Ее Величества, мадам де Гонзага успела передать через одну из фрейлин, что приглашенная ко двору мадмуазель де Гонзага и Невер прибыла и ждет аудиенции.
Анна Австрийская: Королева с легкой заинтересованностью наблюдала за поведением двух женщин. Она любила наблюдать за людьми, которые ее окружали, за тем, как все они играют свои роли, лицемерят, плетут интриги. Жаль, что Анне не хватало проницательности, чтобы распознать, кто в этой игре не на ее стороне, кого следует остерегаться, кому можно доверять. Вот и теперь она отметила искорку насмешки в глазах мадам де Ланнуа, когда та оценивала молодую фрейлину, которая, в свою очередь решила пользоваться преимуществом своего возраста, изображая святую наивность. От размышлений о специфике придворной жизни Ее Величество отвлекла вошедшая фрейлина, которая доложила об аудиенции. «Хоть какое-то развлечение.» - Улыбнулась королева. – «Неужели о немилости забыто? Так просто? Это не похоже на Людовика!..» Анна-Мария в сопровождении немногочисленной свиты проследовала в соседние покои. Она сразу отметила новые лица, точнее одно новое лицо, и ее матушку. Как приятно было увидеть кого-то, кто не мелькает перед глазами каждый день!
София Ла Сорелли: София вошла в соседние покои и теперь с неподдельным любопытством рассматривала юную особу де Гонзага. Девушка показалась ей невероятно милой и София приветливо улыбалась из-за спины королевы. За мадмуазелью де Гонзага стояла почтенная дама, по всей видимости её матушка.
Мария де Гонзага: Мария Луиза поспешила засвидетельствовать свое почтение Ее Величеству изящным реверансом и как бы скромно потупила свой взор на старинный дубовый паркет приемной. Тем временем мадам де Гонзага, пользуясь положением матери представляемой особы, выпрямилась и чуть отойдя в сторону, представила дочь королеве. -Ваше Величество, следуя Вашему желанию и повелению, я хотела бы представить Вам моя старшую дочь, Марию Луизу де Гонзага и Невер. Девушка, помня чему ее учила матушка все это время и следую дворцовому этикету, при упоминании своего имени выпрямилась и не поднимая глаз на венценосную особу, повторила давно заученную фразу. -Ваше Величество, я благодарю Господа нашего за то, что мне выпала такая честь быть представленной Вам в этот день.
мадам де Ланнуа: Графиня улыбнулась мадемуазель Ла Сорелли, словно подбадривая и показывая, что в её лице девушка, если пожелает, может обрести друга. Это была её обыкновенная тактика, немало дебютанток уже стали жертвами вкрадчивой, доверительной мадам де Ланнуа… Объявили о прибытии принцесс де Гонзага и Франсуаза ,следом за её величеством, прошла в приёмную. Представление юной Марии Луизы прошло по раз и навсегда заведенному порядку: сухая вышколенность и хорошо заученные фразы, помноженные на безупречные реверансы. Сама принцесса выглядела отнюдь не перепуганной девочкой, хотя окружение и догадывалось об обуреваемых ею волнениях. "Её высочество очаровательна, не так ли? "- Шепнула графине, стоящая рядом мадам де Верне, и та не преминула согласиться.
Анна Австрийская: Мадам де Гонзага была как всегда безупречна во всем: манере поведения, выбранном туалете, дозировании почтительности. Но сегодня Анну больше интересовала юная принцесса де Невер. «А она не дурна. Вовсе не дурна. И не робкого десятка. Мила, очаровательна... Такая найдет свое место при дворе. И начнет, как и прочие, плести интриги. И опять не в мою пользу? Впрочем, до этого еще далеко, так что можно выбросить из головы.» - Мадмуазель де Гонзага, я рада знакомству с нами. – Улыбнулась королева.
Мария де Гонзага: -Это большая честь для нас,Ваше величество,-матушка опередила открывшую было рот ответить Марию Луизу,и тут же присела в еще одном почтительном реверансе.Девушка только улыбнулась:мадам принцесса из кожи вон лезла,что бы как можно сильнее понравиться Ее Величеству,хотя сама юная особа была уверена,что врядле Анну Австрийскую можно было бы удивить новыми комплиментами или заверениями в искренней любви.Почтительный тон и дворцовая сдержанность все же выдавали живую натуру и наличее каких-либо чувств и королева показалась юной Марии Луизе весьма милой. -Я буду рада служить Вам,Ваше величество,-добавив от себя,принцесса де Гонзага снова поклонилась королеве.
Анна Австрийская: «Странный день... Все словно сговорились клятвенно уверять меня в своей преданности и готовности услужить!» - Впрочем, королева понимала, что на этот раз подобные слова просто дань этикету, обычная вежливость и услужливость, которую все обязаны выказывать Ее Величеству. А о словах юной фрейлины Анна предпочла забыть, хотя бы на время, как для своей безопасности, так и для безопасности самой девушки, которая просто не понимала, с каким акулами приходится плавать, плетя интриги при дворе, тем более интриги против кардинала. - И я не забуду ваших слов, мадмуазель, - улыбнулась королева, опускаясь в свое кресло.
Мария де Гонзага: Юная принцесса снова поклонилась Ее Величеству.По заведенному этикету в присутствии королевы могли сидеть только при ее на то разрешении.а потому Мария Луиза про себе поблагодарила Бога,что не надела новые туфли,на которых так настаивала ее матушка.Зная любовь мадам де Гонзага к всякого рода разговорам,девушка приготовилась ждать,пока матушка расскажет королеве все о своей юной дочери,тем самым желая выставить ее в выгодном свете.Благосклонность Ее Величетва могла сулить Марии Луизе и место при дворе,и удачное замужество.Хотя на счет первого она не была столь уверена. Пока мадам де Гонзага вела свой разговор,ее дочь украдкой осмотрела стоявших вокруг королеведевушек и женщин.По заведенным правилам в свиту Ее Величества входило шесть незамужних девушек,которые являлись фрейлинами,а значит если позади Анны Австрийской Мария сможет насчитать шесть молодых особ,то место фрейлины врядли ей светит.А замужество..Нет,пока юная принцесса старалась не думать об этом.
Анна Австрийская: Анна настолько привыкла к тому, что ее окружают исключительно ее дамы, которые продолжают каждый ее жест: поднимаются, когда встает она, садятся так же вслед за нею. И вот теперь королева растерялась на долю секунды, удивленно взглянув на девушку и ее мать, которые продолжали стоять. - Садитесь, - улыбнувшись, Ее Величество сделала великодушный жест. Следующие пол часа Анна-Мария только слушала, сохраняя на лице дежурную королевскую улыбку. Но наконец мадам де Невер немного утомилась – это выразилось в том, что она сделала паузу между фразами несколько большую, чем обычно, так что появилась возможность прервать монолог, так похожий на все подобные. Право, долгие годы она утомилась от дежурных комплиментов, которые говорились заученной скороговоркой, не неся никакого душевного тепла. - И как вы находите свет, мадмуазель?
Мария де Гонзага: Мария-Луиза немного отвлеклась во время пространного расказа матушки о заслугах своей дочери,а потому девушка несколько замешкалась когда Ее Величество обратилась к ней. -Я провела в подобном обществе совсем мало времени,Ваше Величество,но смею думать,что он придется мне по душе,-ответила она первое,что более менее годилось для ушей королевы.А если быть честной,то свет понравился Марии с первой же минуты ее первого бала:она всем сердцем полюбила не только возможность куртуазного общения,но и возможность стать частью всевозможных итриг и сплетен,которые творились в обществе.
Анна Австрийская: Вежливые, словно заученные ответы, скромно опущенные ресницы, бросающие на нежные щеки легкую тень, - девушка, без сомнения производила впечатление самой невинностью и очарования, но Анна видела много таких вот чистых ангелов, которые потом превращались, фигурально выражаясь, в сущих мегер, развращаемые праздными забавами и возможностью «играть в политику», чтобы разогнать скуку. «Хотя бывают и исключения...» - И что же привлекает вас больше всего? Лучше было беседовать с дочерью, чем выслуживать высокопарные фразы матери.
мадам де Ланнуа: Франсуаза откровенно скучала. Она едва сдерживала зевоту, то и дело прикрывая лицо веером и довольствовалась перешёптыванием с мадам де Верне. Графиня отчаянно не любила подобные аудиенции, на которых ей не предоставлялась возможность блеснуть собой. Глядя на мадам де Гонзаго, Франсуаза засомневалась, что в присутствии оной ей удастся оценить дебютантку. А ведь это, несмотря на показную учтивость, была её любимое занятие-с елейной улыбкой вставить в разговор пару колких фраз и с триумфом увидеть, как стушуется юное создание, но ещё более ей нравилось, когда девушка оказывалась не менее злоязычной и подхватывала игру. Но кто знает…Графиня вся обратилась в слух, ожидая, что ответит мадемуазель на вопрос её величества.
Мария де Гонзага: Хрупкое предприятие под названием «представление ко двору» оказалось на грани краха. Даже такая неискушенная в общении с вышестоящими особами Мария Луиза давно заметила тень скуки на лице королевы, но вот матушка явно не смогла или не захотела заметить этого и настойчиво продолжала трещать о древности рода, о высоком происхождении, своем счастливом браке и счастье лицезреть светлейшую королеву Франции так близко и так сильно заинтересованной судьбой одной из ее дочерей. Но видимо не все еще было потеряно: Ее Величество адресовала следующий вопрос именно Марии, и девушка жадно ухватилась за последний шанс. -Ваше Величество, я еще не столь искушена в придворном общении, но за то время что я провела среди дам и кавалеров, которые окружают Вас и Его Величество, я встречала людей весьма интересных и образованных.А потому для меня нет ничего более интересного, чем общение с подобными людьми. Это удивительная возможность узнать что-то новое,интересное,занимательного и улучшить мои скромные познания об этом мире и людях,- с расстановкой ответила Мария Луиза. В принципе, она не лгала. Ей нравилось общение, внимание и интерес, который она вызывала у окружающих.А еще ей так хотелось научиться тому высокому искусству интриг, которым владели все истинные придворные.Увы,без овладения этой наукой юная дебютантка могла рассчитывать только на устроенный кем-то брак, а Марию это не устраивало. Информация-это ключик к власти и возможности самой управлять свой судьбой и судьбами других, а потому без освоения этого тонкого искусства нечего было и надеется на что-то лучшее. Но пока окружающим не стоило знать, что в светлой головки этой милой девушки скрываются такие далекоидущие планы..
Анна Австрийская: Слова юной девушки вызвали у королевы смешанные чувства. Конечно, когда-то и она думала так же, когда только приехала во Францию, попала в мир совершенно иных идей и нравов, нежели на родине. «Если бы вы только знали, девочка, что стоит за этой блестящей образованностью и искусными словесным дуэлями «интересных» людей!» Анна сделала глубокий вдох, настолько глубокий, насколько позволял ее наряд, который не подчеркивал фигуру, а создавал модный силуэт, вовсе не считаясь с тем, на что он надет. «Жаль, что разговоры с самым блестящим умом королевства, никогда больше не будут такими, как раньше...» - Вероятно, вы еще не представлены Его Высокопреосвященству – он один из самых приятных собеседников. – Улыбнулась Анна-Мария. «Или самых невыносимых – тут уж кому как повезет.»
Мария де Гонзага: -Увы, Вы правы Ваше Величество, -Мария Луиза потупила взор и сделала самое кроткое выражение лица на которое только была способна. Хотя вопрос Ее Величества ее несколько удивил: ее семейство не было в столь тесных отношениях с католической церковью и кардиналом лично, что бы представлять принцессу де Гонзага сначала всесильному Ришелье, а уж затем царствующей чете. К тому даже самые пикантные предположения и догадки в отношении Его святейшества никогда не касались юных дебютанток и девушке оставалось теряться в догадках почему королева вспомнила о кардинале. -Я позволила себе считать, что такому образованному и искушенному в делах государственных и духовных человеку врядли станет интересно общество такой юной особы, как я, Ваше величество, - принцесса сделала попытку «примять» неудобную ей тему.
Анна Австрийская: Анна потихоньку начинала скучать. Конечно, аудиенция вносила разнообразие в мерное течение ее однообразной жизни, но все же молодая девушка, а тем более ее источающая мед матушка, не могли занять пытливого ума королевы, в лучшие времена избалованного беседами с такими умами, как Его Высокопреосвященство. А сейчас же ей приходилось играть роль красивой картины, или скорее статуи, величественной и почти такой же молчаливой, такой же холодной и бездушной... - Но вам, полагаю, будет интересно его общество, - улыбнулась королева. Взгляд Анны-Марии упал на откровенно скучающую мадам де Ланнуа. «Кажется, Франсуаза любит изящно беседовать с неискушенными светской жизнью молодыми барышнями. Интересно было бы на это взглянуть...» Ее Величество одернула себя, едва поняла, что попросту хотела отдать девушку на растерзание ради секундного развлечения. Секундная пауза дала мадам де Гонзага возможность возобновить свои дифирамбы, и теперь уже Анна окончательно заскучала.
Мария де Гонзага: Пользуясь минутной паузой королевы, матушка снова перехватила инициативу и ее комплименты в вперемешку с назидательными историями снова принялись погружать в сон всех присутствующих в комнате. А юная принцесса сделала для себя один маленький, но очень важный вывод: начало ее карьеры при дворе было провалено.Теперь если Ее Величество услышит фамилию мадмуазель де Гонзага, то врядли она вспомнит саму мадмуазель-перед ее внутренним взором тот час же возникнет мадам Катерина с ее нескончаемым треском. Так это или нет, Марии Луизе уже не хотелось и знать: день был окончательно испорчен, а предприятие, которое могло бы обеспечить девушку покровительством королевы и местом в ее штате, окончательно провалено.Даже придворные дамы, сидевшие позади Ее Величества явно скучали и некоторые даже не пытались этого скрыть этого: кто-то тихонько перешептывался, кто-то с большим интересом рассматривал висящее на стене полотно в тяжелой позолоченной раме, а кто-то лениво рассматривал саму девушку и взгляды эти была далеко не благодушными.
Анна Австрийская: Королева чувствовала как от громкого и несколько скрипучего голоса мадам де Гонзага у нее начинается мигрень. Конечно, за последнее время она привыкла к тишине, когда слышно ветер за закрытым окном, или тихий шепот за дверью. А теперь бесконечные излияния статной дамы были вовсе не ко двору. «А девочка-та совсем поникла, хотя и старается сохранить лицо, но на душе у нее кошки скребут.» Анна вспомнила, как она себя чувствовала, когда впервые предстала перед французским двором – совсем еще юная, привычная к строгим правилам испанского этикета... Коленки тряслись, руки дрожали, а на лице играла привычная с малых лет сдержанная улыбка. Ей было страшно, хотя судьба ее была решена заранее, хотя, может, по этому и было так не по себе. А мадмуазель Марию, вероятно, рассчитывала на место, к примеру, среди ее дам. Ее Величество поняла, что если будет слышать этот голос еще хотя бы минуту, то просто сойдет с ума. - Довольно, мадам, право, дайте слово вашей дочери, позвольте ей похвастаться своими талантами! – Решительно прервала мадам де Гонзага королева. Вспышка раздражения разом прошла – Анна поняла, что позволила себе больше, чем от нее обычно ожидали, но как же надоело быть просто безмолвным украшением.
Мария де Гонзага: Приказ королевы, а особенно тон, которым это было сказано возымел эффект неожиданно разорвавшегося рядом фейерверка. Фрейлины Ее Величества притихли и снова удивлено переглянулись, а на лице мадам де Гонзага застыла маска недоумения. Видимо матушка не знала что делать: обидеться или обрадоваться подобным интересом монаршей особы к ее ребенку. Сама же виновница инцидента была слегка обескуражена, но постаралась не упустить возможности взять в свою ручки почти развалившееся предприятие. -Благодарю Вас, Ваше Величество. Что бы Вы хотели узнать обо мне? – Мария Луиза буквально расцвела в улыбке. Она была почти уверена, что королева абсолютно не вникала в трескот матушки и потому толком ничего не поняла относительно Марии. Возможно у Ее Величества имелись особые вопросы к юной особе, а потому девушка решила быть краткой и говорить по существу.
Анна Австрийская: Анна спиной чувствовала взгляды своих дам, которые те бросали украдкой, удивленные такой выходкой королевы, которую все давно привыкли считать слабой и послушной. «Нужно сгладить неловкость» - Пронеслось в голове. – «Пока Его Высокопреосвященству не доложили о «интересном» эпизоде.» - Вы только недавно вышли в свет, но что занимало ваши мысли до этого: музыка, литература, поэзия, быть может, другие искусства? Ее Величество улыбнулась сначала дочери, потом матери, которая была задета таким обращением к себе. «И почему я не верила, когда меня предостерегали, говоря, что французский двор губителен для всего живого?!»
Мария де Гонзага: - Большего всего, Ваше Величество, мне нравилось изучать иностранные языки. Это так увлекательно узнавать, как говорят жители других стран и так приятно читать великих авторов в оригинале, ощущая все прелесть их родного наречья, понимая что именно и как они хотели выразить ту или иную мысль. Увы, мне еще мало лет, но все же я овладеть основами немецкого и итальянского языков. Марии Луизе действительно нравилось изучать языки даже больше, чем танцевать или музицировать, хотя и в них она добилась весьма заметных успехов. У ее лингвистического интереса была несколько иная мотивация, которую юная принцесса сочла разумным скрыть от Ее Величества – этой причиной были родственные связи фамилии Гонзагов. С появлением старшей дочери, мадам Екатерина сразу же задумалась о предстоящем замужестве для Марии, которое могли бы устроить многочисленные родственники де Гонзагов в Европе. Особые надежды матушка возлагала на австрийский двор: брат кайзера Максимильяна II ,Фердинанд, вторым браком был женат Анне Катерине Гонзага, а совсем недавно нынешний кайзер Фердинанд снова взял в супруги Элеонору де Гонзага. А потому дочь с малолетства усилено изучала немецкий. Отец же лелеял планы по возвращению в родную Италию и пригласил учителя итальянского на случай, если его дочь когда-нибудь войдет в один из владетельных домов некогда родного для ее фамилии страны. Испанский же стал небольшой прихотью самой Марии Луизы, желавшей любопытства ради немного говорить на родном для королевы языке. -Так совсем недавно я попросила отца позволить мне изучать испанский и он согласился нанять мне преподавателя,- как бы невзначай добавила девушка, желая произвести на Ее Величество наиболее положительное впечатление.
Анна Австрийская: «Иностранные языки – мечта для любого любителя строить интриги...» Анна попыталась представить юную девушку в роли искусной интриганки. Это оказалось вовсе не сложно – мадмуазель была не глупа, с характером, только еще очень молода, хотя, разве это может стать помехой, заведи она полезные знакомства. «Испанский? Явная неприкрытая лесть. Хотя услышать родной язык иногда тоже приятно.» - Очень своеобразное увлечение для такой молодой девушки. Обычно предпочтения отдается танам и прочим развлечениям.
Мария де Гонзага: «Не уже королева действительно считает, что женский удел при дворе это лишь танцы и пустая болтовня?»Мария Луиза не считала себя через чур ученой особой, тем более что сама она изучала исключительно то, что нравилось ей. Но все же по глубокому убеждению принцессы знания женщины должны были хотя бы немного выходить за рамки привычных танцев, пения и шитья. - Вы правы, Ваше Величество. Под руководством матушки меня учили танцам, пению и игре на музыкальных инструментах. Но я думаю, что при Вашем дворе найдется дама или юная особ, которая бы не владела бы этими искусствами в совершенстве.
Сесиль де Венсен: Среди очаровательных фрейлин,изысканно одетых и смело накрашенных,незаметно появилась Сесиль де Венсен,одетая в скромное зелёное платье.Единственным украшением был серебрянный крестик,висящий на тоненькой цепочке.При дворе девушку особенно не любили-её скромность и замкнутость резко контрастировали с лёгкой распущенностью прочих дам(и кавалеров тоже). Юная графиня де Венсен держалась приветливо,но ни с кем не сближалась,а принятый среди придворных лёгкий флирт был для неё terra incognita. Девушка подошла к королеве и склонилась в реверансе. -Здравствуйте,Ваше Величество!-негромко произнесла она.
мадам де Ланнуа: Скука повисла в комнате тяжёлой, липкой паутиной. Мадам де Гонзага не закрывала рта, перемежая расхваливания достоинств дочери дифирамбами в честь её величества. Придворные дамы выразительно поглядывали одна на другую, выражая явное недовольство затянувшейся аудиенцией. Обычно представление ко двору занимало гораздо меньше времени. Графиня глянула в сторону королевы. Несмотря на прохладу, царившую в стенах Лувра, лицо её величество стало покрываться румянцем, она тяжело вздохнула, машинально прижала пальцы к вискам и зажмурилась. Судя по всему, королева почувствовала недомогание, вызванное неуёмной трескотнёй заботливой матери. Резкое замечание по этому поводу, вырвавшиеся из уст её величества, осадило несносную мадам де Гонзага. Та, едва скрывая недоумение и недовольство, притихла, и сам предмет её излияний очутился в поле зрения королевы и придворных дам. Юная дебютанка не стушевалась, наоборот, она с большим интересом принялась рассказывать о своих увлечениях. " А девица отнюдь неглупа " - подумалось графине. Она оценивающим взглядом окинула принцессу. Едва ли белокрылый ангел перед ними, хоть и держится с большим достоинством, но в карих глазах Франсуаза усмотрела амбициозные искорки. -О, да, смею вас заверить, каждая прелестница из окружения королевы может похвастаться теми умениями, что вы перечислили. И главным образом, все эти достоинства довольно причудливо сочетаются с благочестивостью и набожностью. -Сказав последнюю фразу, графиня покривила душой, кому как ни ей было известно насколько бутафорскими являются эти добродетели. Графиня выпрямилась, лицо её стало, словно высеченное из камня. Строго, будто уличая юную Марию в чём-то неприличном, обратилась: - Участвуете ли вы в благотворительных делах? Именно они, а не светские развлечения, главное составляющее звено жизни при дворе.
Мария де Гонзага: Мария Луиза улыбнулась мадам: вопрос был с подвохом и девушка это сразу подметила. Ну право же, какими благотворительными делами может заниматься юная девушка, самостоятельно распоряжаясь деньгами своего семейства? Конечно же, это нонсенс. Мадам де Гонзага попыталась сама ответить на этот вопрос, но дочь оказалась проворней : задавшей вопрос дамой была графиня де Ланнуа, известная при дворе колкостями и умением поставить человека в затруднительное положение неожиданным вопросом. Мнением этой великосветской дамы дорожили, так как ходить во врагах графини было не завидной участью. - Вы правы, мадам. Моя матушка как Вам должно быть известно опекает монастырь Святой Женевьевы, что находится недалеко от Парижа, а так же в самой столице в месте с другими достойными и знатными дамами взяли недавно под свое покровительство школу для бедных девочек. А потому еще с малолетства я приобщалась к этим богоугодным делам, не забывая, что за роскошью дворцов скрывается бедность и пороки, которые мы своими скромными силами можем искоренять. Увы, юный возраст не позволяет мне самостоятельно распоряжаться крупными сумма денег, но я стараюсь восполнить это своим частым присутствием в этих обителях и посильной помощи страждущим. Судя по молчанию за спиной Марии Луизы, ее матушка была удовлетворена сдержанным и сердечным ответом дочери. А пока графиня обдумывала ответ принцессы де Гонзага, сама девушка краем глаза заметила некоторое движение воле сидевшей в кресле королевы. Юное создание в достаточно скромном платье неприметного на фоне буйства красок и оттенков цвета и весьма сдержанными манерами поприветствовала королеву и тут же заняла свое место подле Анны. «Неужели среди фрейлин Ее Величество есть такие скромницы-девицы? Или она здесь по чье-то очень сильной протекции?» Судя по пренебрежительным и капризным взглядам остальных дам эту особу многие не жаловали, хоть Марии Луизе она показалась достаточно милой при условии, что ее наряду добавили бы цвета и придворного лоска.
Анна Австрийская: Вопрос о танцах и рукоделии должен был выявить степень своенравности юной особы, по тону и содержанию ответа. Принцесса проявила некую строптивость, сквозившую в вежливых словах, – Анна поняла, что подобные занятия девушка не чтит как верх мечтаний. Услышав колкий выпад мадам де Ланнуа, королева едва сдержала улыбку благодарности и облегчения – она с удовольствием передала инициативу своей даме: роль слушательницы для Анны-Марии была более привычной. Тем временем перед Ее Величеством возникла, тихо и незаметно, словно дворцовое приведение, мадмуазель де Венсен. Эта юная особа отчаянно напоминала Анне ее саму, десять лет назад – такая же сдержанность, невинность и строгие нравы, взращенные воспитанием. «И куда все ушло?» Королева кивнула Сесиль, указывая на привычное место у себя за спиной, и вернулась к наблюдению за Марией.
Сесиль де Венсен: Сесиль заняла указанное место и принялась наблюжать за происходившим.Из всех присутствующих более всего ей импонировала юная Мария де Гонзага-почти ровесница мадемуазель де Венсен.Мария держалась блестяще,отчего Сесиль ей слегка завидовала белой завистью.Де Гонзага-старшая,возможно,показалась иным фрейлинам забавной,так явно нахваливая свою дочь,но де Венсен не находила эту сцену смешной.Всё-таки мать заботилась о дочери,пусть и несколько экстравагантно. А вот мадам де Ланнуа,блестящая и холодная,даже пугала молоденькую фрейлину.Про себя Сесиль отметила:"Франсуаза подобна Сфинксу-лёд в глазах и ничем не возмутимое спокойствие на лице".Что до королевы,то девушке было её жаль-Её Величество наверняка сейчас бы предпочла отдых шумной компании фрейлин.
мадам де Ланнуа: - Мадемуазель, я смею надеяться, что помыслы ваши также богоугодны и нравственны, как и ваши речи. Герцогиня де Марийак будет рада видеть вас в рядах дворцовой когорты последователей преподобного де Поля.- Графиня улыбнулась самой милой улыбкой, на которую была способна. Ей самой посещения больниц и приютов, происходивших с завидным постоянством, не казались романтическим времяпровождением, в отличие от некоторых чересчур чувствительных барышень. Франсуаза покосилась на мадемуазель де Венсен. Вот уж кто раздражал её более остальных. Тихая, молчаливая, задумчивая. Девушка держалась всегда столь безупречно, что её не в чем было ни попрекнуть, ни ужалить словцом. Мадам еле слышно, с большей доли осторожности, фыркнула. Королева благоволила к юной фрейлине, да и сама графиня, от природы скрытная, старалась никогда не выражать в открытую неприязнь к той или иной особе.
Сесиль де Венсен: Сесиль хорошо знала,что неотразимая Франсуаза её недолюбливает,но не подавала виду,только опускала большие выразительные глаза-родовую черту Венсенов.Сейчас девушка немного размечталась о том,как она бы могла послужить Её Величеству. "Вот если бы мадам де Ланнуа замышляла что-нибудь против королевы...Тогда я бы попыталась её разоблачить,уличить в преступных замыслах.И Её Величество была бы мной довольна...и фрейлины,возможно,тоже бы поняли,что я,в сущности,не такая уж и простушка.Ах,как трудно,всё же.быть среди людей,испытывающих к тебе неприязнь!"-мысленно завершила Сесиль свои размышления.
Мария де Гонзага: -Я непременно последую Вашему совету, мадам,и искренне благодарю Вас за него,- принцесса изобразила на лице доброжелательную улыбку и поклонилась мадам де Ланнуа. Да, эта дама в окружении Ее Величества действительно была самой непредсказуемой и опасной: с такой собеседницей всегда следует быть на чеку, не ровен час и она может выставить любого круглым дураком перед придворными. И не смотря на благополучный исход первого опыта общения с мадам де Ланнуа, Мария Луиза для себя решила впредь быть начеку. Ожидая следующего вопроса королевы или еще кого- нибуть из ее окружения, девушка снова обратила свое внимание на юную непримечательную фрейлину, стоявшую около королевы. Кроткий взгляд, скромность в наряде и украшениях и робость – нет, эти качества красавица Мария в людях не ценила, особенно если эти люди каким-то образом стояли на ее пути. Нет, принцесса совершено не собиралась немедленно начать враждовать с этой пока неизвестной ей девушкой, но ее общее отличие от остальных дам заставляли задуматься Марию Луизу над тем, что эта девица может оказаться либо действительно невинной овечкой, Бог весь как оказавшейся среди любителей роскоши и интриг, либо же талантливой актрисой, умело маскирующей ее свое истинной лицо и планы. А с такими особами стоило быть вдвойне осторожной.
Сесиль де Венсен: Сесиль чувствовала на себе все эти взгляды-по большей части недобрые,и глаза наполнялись слезами.Девушка сдерживалась,но в душе жили и не думали умирать воспоминания о том,как любую её ошибку при дворе высмеивали,любую фразу перетолковывали на совершенно другой лад. Чтобы немного отвлечься от угнетавших мыслей,мадемуазель де Венсен вступила в разговор. -Ваше Высочество,-обратилась она к Марии-Луизе,-то,что Вы набожны-в высшей степени похвально.
Анна Австрийская: Анна с явным удовольствием наблюдала за довольно изящной словесной дуэлью. На секунду ее внимание привлекла матушка юной дебютантки, которая сейчас тихо стояла в сторонке и словно зачарованная смотрела на свое драгоценное чадо: с одной стороны она опасалась вступить в разговор, с другой – не меньше волновалась за то, чтобы Мария представила себя в наилучшем свете. Поведения мадам де Ланнуа укладывалось в привычные рамки сдержанной колючести – королева была рада, что колючки направлены не в ее сторону. А вот на всегда такую скромную и сдержанную Сесиль нашло проповедническое настроение. Это было мило, хотя и наивно.
Сесиль де Венсен: У многих фрейлины,да и у королевы тоже, слова Сесиль вызвали лёгкую усмешку.Поэтому девушка смутилась и залилась краской,боясь,что кто-нибудь начнёт насмехаться. Большие беззащитные глаза мадемуазель де Венсен были устремоены на Анну Австрийскую,как бы показывая,что сесиль ищет у неё поддержки.
мадам де Ланнуа: Франсуаза , еле сдерживая зевоту, не могла дождаться окончание аудиенции, лелея надежду прогуляться под сенью деревьев в парке и отведать чего-нибудь прохладительного. Фраза, озвученная юной графиней де Венсенн, была той соломинкой, за которую тут же схватилась отчаянно скучающая статс-дама. Вначале на лице Сесиль выписалась одухотворённость, которая тут же сменилась смущением. Королева не сдержалась и улыбнулась. -Вам бы в пору пришлось одеяние монахини, а не светское платье, мадемуазель,- с насмешкой произнесла Франсуаза.- Можно подумать, что фрейлины королевы только и делают, что молятся. Мадам противоречила себе самой, но она могла позволить себе такую крамолу, зная, что за ней стоит всесильный министр.
Сесиль де Венсен: Сесиль растерялась и беспомощно посмотрела на весьма остроумную Франсуазу-мадам де Ланнуа,не целясь,попала ,как говорится,в самое яблочко.Мадемуазель де Венсен,от природы лишённая умения постоять за себя,покраснела ещё сильнее,гна глазах постепенно стали выступать слёзы."Что мне ответить?"-лихорадочно соображала девушка. -А разве благородная девица не должна ежедневно молиться Пречистой Деве и Спасителю?-простосердечно задала вопрос Сесиль.
мадам де Ланнуа: -Бог мой, разве я сказала нечто подобное? Уж не станете ли вы обвинять меня в богохульстве?!-Нарочито подчёркнуто всплеснула руками графиня.- Я лишь хотела напомнить, что вы находитесь не в монастыре, а в свите королевы Франции. И будь вы немного внимательнее, вы бы не витали в облаках, а заметили какая здесь духота и подали её величеству стакан воды. - Франсуаза небрежным жестом указала на изящный столик, сервированный хрустальным графином, наполненным водой со льдом, и парой бокалов.
Сесиль де Венсен: Сесиль решила не спорить-Франсуаза умела парировать любые фразы,поэтому мадемуазель де Венсен вздохнула и побрела к столику,на который указала мадам де Ланнуа.Словесно уничтоженная неотразимой статс-дамой,Сесиль решила покинуть общество фрейлин как можно раньше,чтобы не расплакаться прямо при Её Величестве. Наполнив бокал водой,девушка направилась к Анне Австрийской,и тут призошло непредвиденное.Одна из стоявших рядом фрейлин незаметно,но очень ловко толкнула идущую,мадемуазель де Венсен пошатнулась и выронила поднос из рук.Раздался жалобный звон,и на полу образовалась лужа в обрамлении черепков.
Анна Австрийская: Звон разбитого бокала оказался последней каплей терпения королевы на сегодня – после стольких дней заточения в четырех стенах, после утреннего состязания в остроумии с королем, сейчас она чувствовала в себе жажду деятельности, которая не могла удовлетвориться восседанием в опостывшем кресле. Анна встала и повернула голову к мадам де Ланнуа. - Думаю, на сегодня достаточно, - мягкий тон и улыбка Ее Величества составляли разительный контраст смыслу произнесенных слов. - Позвоните, пусть слуги все уберут, - эти слова уже были обращены к Сесиль - а тем временем, почему бы не повторить утреннюю прогулку? – И снова взгляд на Франсуазу, словно для того, чтобы выбороть себе право самостоятельно решать что делать, особенно когда речь о таких мелочах. - Мне бы хотелось, чтобы вы сопроводили нас, мадмуазель, - Улыбнулась Анна, подходя к Марии.
Сесиль де Венсен: Сесиль исполнила приказание королевы,поклонилась и тихим шагом вышла из комнаты.После пребывания в обществе фрейлин нервы были ни к чёрту...Теперь лучше всего направиться в свою комнату,почитать Библию и немного отвлечься от бурных событий сегодняшнего дня.Тем более,что в горле уже давно стоял ком...
Мария де Гонзага: Казалось, что за смиренными движениями юной мадмуазель следили в этот момент все: стих шепот голосов, прекратилось шуршания дорогих тканей и кружев и даже кто-то затаил дыхание. Марии Луизе показалось, что за любыми действиями именно этой юной особы все следили с самого ее появления в зале, так или иначе ожидая когда она оступится или смиренно потупит взор. Так и вышло: сначала мадам де Ланнуа воспользовалась душевным порывом мадмуазель и в два счета выставила ее чуть ли не обвинительницей в богохульстве, а затем небрежно спровадила ее с приказанием принести воды. Но видимо лишь принцесса де Гонзага не ожидала того, что произойдет потом: звон разбившегося хрусталя и едва уловимый тихий смешок за спиной королевы. Кажется, никто даже не удивился что все вышло именно так, даже Ее Величество. На Марию Луизу эта сценка произвела странное впечатление: в первые за долгие годы рассказов матушки о интригах при дворе, они предстали перед юной девушкой как нечто реальное. Судя по реакции остальных дам, эта юная особа была предметом для забав и веселья и даже королева была не в силах защитить бедняжку от козней других фрейлин, не смотря на то, что вполне могла пресечь все это. А значит не прояви Мария сноровки и изворотливости, ее может сулить та же участь быть все общим предметом для злых розыгрышей. «Бедняжка…» - подумалось Марии Луизе, но она тут же совладала со своими эмоциями и когда Ее Величество предложило присоединится к ней, девушка почтительно склонилась перед своей королевой. - Для меня это будет большой честью, Ваше Величество, - скромно произнесла принцесса и тайком покосилась на матушку. О ней королева не сказала не слова и мадам Екатерина как статуя гордо стояла в стороне, видимо старательно пряча некоторую расдосадованность от того, что она не приглашена.Хотя с другой стороны ее дочь была даже рада этому: теперь она сможет без проблем воплотить свою задумку.
Сесиль де Венсен: А в это время Сесиль,временно оставившая компанию фрейлин,сидела в беседке в самом дальнем уголке парка.Ей было невыносимо горько оттого,что даже в присутствии гостьи "подруги" не удержались,чтобы не уязвить её в очередной раз.А что она сказала-то?Всего-навсего похвалила религиозность Марии-Луизы,но даже эта невинная фраза превратила мадемуазель де Венсен в мишень для шуток. От пруда,зеркальная гладь которого блестела за деревьями,налетел прохладный ветер,заставивший Сесиль вздрогнуть.По щекам юной фрейлины катились крупные слёзы-не от ветра-от сознания несправедливости.Но что девушка могла изменить?У неё не было друзей при дворе,которые могли бы её защитить,не было любимиго,который мог бы её отвлечь.Поэтому оставалось только молча переносить всё,что выпадало на долю графини де Венсен. Похолодало.Сесиль лучше было бы покинуть уединённое место,чтобы не простудиться,но девушка боялась попасться кому-нибудь из придворных на глаза,и поэтому продолжала пребывать в беседке.
мадам де Ланнуа: Звон разбитого стекла заставил её величество недовольно поморщиться. -Ах как вы неловки, милочка. Вы не порезались?- со стороны могло показаться, что мадам сочувствует девушке, если бы в голосе не звучала явная издёвка. Взгляд королевы красноречиво давал понять, что в этот раз мадам де Ланнуа переусердствовала. Графиня пожала плечами. Будто она виновата в том, что девочка оказалась такой неуклюжей. Изъявленная воля её величества отправиться на прогулку встретила бурный восторг среди фрейлин. Вопреки своим желаниям, Франсуаза решила взять небольшую передышку. -Позвольте мне ненадолго отлучиться, ваше величество, в скором времени я присоединюсь к вам. - Не дожидаясь ответа, мадам склонилась в реверансе и вышла следом за мадемуазель де Венсен.
Анна Австрийская: Благодарности юной особы мало волновали Ее Величество – вовсе не для светской беседы Анне хотелось повторить прогулку – ей была дорога каждая возможность покинуть свои покои под любым предлогом. И пусть сейчас нещадно палит солнце, угрожая светлой коже, вопреки традициям, вовсе не смуглой испанки, королеву сейчас это волновало мало, точнее, она и не вспомнила об этой мелочи. - Мадам, надуюсь, вы сопроводите нас. – Улыбнулась женщина старшей де Гонзага, направляясь к выходу. Ее Величество медленно шла по дорожке парка, за ее спиной слышалось уютное гудение – похоже, ее дамы заняли разговором и юную гостью и ее матушку. А королева могла вернуться к своим мыслям – о короле, начало примирения с которым не могло не радовать, и о герцоге, которому в Париже грозит слишком много опасностей.
Сесиль де Венсен: Ветер успел пробрать Сесиль до костей, и девушка решила всё же оставить укрытие, где можно было вполне закоченеть.Стараясь идти осторожно, мадемуазель де Венсен пробиралась по дорожкам парка, украдкой вытирая неумолимо бежавшие слёзы.Вскоре она уже была совсем недалеко от входа в Лувр-блистательное и опасное место, полное интриг. "Пресвятая Дева, помоги мне!"-мысленно произнесла Сесиль, и шагнула в длинный коридор."В парке мне никто не попался, хорошо, если и здесь никто не встретит меня по пути к моей комнате,"-примерно такие мысли были в голове у юной графини. Эпизод закончен. Действие перемещается в "Свидания"
полная версия страницы