Форум » Лувр » Супружеский разговор по душам. 15 июля, утро. » Ответить

Супружеский разговор по душам. 15 июля, утро.

Людовик XIII: см. тему

Ответов - 41, стр: 1 2 3 All

Анна Австрийская: «Прогулка – словно тень свободы, разве я могу быть против?» - Грустные думы перестали угнетать, как и продолжительное одиночество в четырех стенах. Королева посмотрела на Людовика и улыбнулась. - С превеликим удовольствием, Ваше Величество! Сделав еще несколько стежков, чтобы закончить узор, Анна, закрепив иглу на ткани, отложила вышивание на изящный столик и вновь обратила взгляд на короля. Сейчас, за одну эту прогулку она была готова простить и забыть долгие часы заключения в толстых стенах дворца.

Людовик XIII: Парижское солнце в этот летний день, быть может, лишь самую малость уступало испанскому, пронизая своими лучами такое же синее, как и в Мадриде, небо без единого облачка. Анне должно это понравиться, - подумал Людовик, вспоминая, как часто в такие дни его собственная матушка с ностальгией вспоминала Италию, которую покинула уже много лет назад. Как жаль, что им так и не удалось как следует сблизиться, несмотря на попытки короля, предпринятые в годы, прошедшие после заключения мира между матерью и сыном. Что бы про него ни говорили, он всегда желал, чтобы грозная флорентийка любила его, пусть даже не так сильно, как Гастона, неизвестно почему заслужившим ее особенное расположение. Поводов предаться печальным мыслям у Его Величества было предостаточно, и отношения короля с женщинами, окружавшими его с рождения, было одним из них... - Вы скучаете по дому, Анна? - когда они в молчании, разбавленном трескотней фрейлин, прошли целую аллею, Людовик наконец-таки решил возобновить разговор.

Анна Австрийская: Какой сказкой казалась сейчас королеве эта прогулка по парку! Пусть рядом шел Людовик, а позади свита, но эта была свобода, после заключения; свежий воздух после четырех стен залов дворца. Лицо ласкал легкий едва ощутимый ветерок, теплое, даже жаркое, почти южное солнце создавало причудливую игру бликов на листве, траве и дорожках парка. Анна просто наслаждалась всем этим, всем тем, на что долгие дни взирала лишь через стекло окон ее покоев. - Скучаю? – Переспросила королева, сама задаваясь этим вопросом. – Наверное, лишь самую малость. Франция стала моим домом и моей родиной. Я люблю Францию.


Людовик XIII: - Приятно это слышать, Анна... Людовик настолько погрузился в себя, что даже отстраненно-вежливое обращение "мадам" выскользнуло из памяти, и впервые за долгое время от обратился к жене по имени. Работа садовников была в полном разгаре, но этим работягам, кое-кто из которых помнил еще Генриха Третьего, приходилось откладывать инструменты и стягивать с головы свои шапки, защищавшие от палящего солнца, когда мимо проходила королевская чета. Один садовник средних лет бранил постреленка-помощника, осмелившегося разлечься в тени кустов, но поток замысловатой брани пришлось прервать при виде ухмыляющего Людовика, которого немало забавляла эта сцена. - В Испании так же жарко? Один пустой вопрос за другим. Если бы он только умел поддерживать светскую беседу так же ловко, как и его братец Гастон!..

Анна Австрийская: Королева даже не сразу поняла, что было не так в словах Людовика, что-то определенно было, только вот что именно – этот крошечный нюанс все время ускользал от Ее Величества. Далеко не сразу, она поняла, что супруг обратился к ней просто по имени, без всяких «мадам» и прочих церемонностей. Это было на него непохоже... А затем был задан очередной вопрос на тему погоды. - Иногда бывает, насколько я помню. Хотя Анна-Мария помнила это не так уж и хорошо – совсем юной она приехала во Францию, и Испания осталась лишь смутным и не слишком приятным воспоминанием.

Людовик XIII: - Вы знаете, я никогда не бывал южнее Гаскони, но осмелюсь полагать, здесь тоже хорошо. Если вам нравится... - Людовик улыбнулся, хотя улыбка его более походила на судорогу - так он стеснялся себя, своих слов, своего нелепого вида и подозрений, отравлявших его душу. Сейчас хотелось отбросить все предубеждения и просто наслаждаться жизнью, не оглядываясь на прежние обиды и тревоги за будущее, что для такого человека как нынешний король Франции было крайне непросто. Можно было сколько угодно отравлять свое сознание мыслями о свидании проклятого англичанина с королевой, но устоять перед ее обаянием, красотой, свежестью было невозможно. - Вы прекрасно выглядите, Анна. Этот наряд вам очень к лицу. Такого рода комплименты король не произносил уже порядка шести лет, с тех самых пор, как отношения с его супругой стали неумолимо ухудшаться...

Анна Австрийская: Анна была сбита с толку словами и поведением Людовика. Он никогда не был мастером светских бесед, так что редкие часы, которые король проводил с ней, проходили обычно в молчании, если, конечно, Его Величество был не в настроении высказывать своей супруге недовольство по любому поводу, каждый раз обвиняя ее в неверности и в том, что Франция все еще не имела наследника престола. Комплимент же из его уст был более чем неожиданным – королева уже и забыла, когда слышала от мужа подобные слова. - Благодарю Вас, Ваше Величество.

Людовик XIII: Прогулка продолжалась все так же неспешно, в тени старых деревьев, посаженных еще при Франциске Первом. Фрейлины под строгим взглядом доньи Эстефании приумерили свое красноречие, лучше сказать, наиболее откровенные предположения стали высказывать тише, так, чтобы не быть услышанными ни королевской четой, ни, что еще хуже, преданной Анне Австрийской дуэньей. Людовик не решился продолжать разговор до тех самых пор, пока небольшая процессия не очутилась снова у входа в крыло Лувра, где располагались покои Ее Величества. - Мадам, вы позволите сегодня вечером навестить вас? Анна? - пряча глаза, как будто устыдившись своей просьбы, король проговорил этот так тихо, что Анна Австрийская с трудом смогла бы разобрать, что шепчет ее супруг.

Анна Австрийская: Все хорошее имеет удручающую тенденцию заканчиваться, вот и прогулка, доставившая такое удовольствие королеве, подходила к концу. Пусть Людовик вел себя немного странно, пусть как обычно был не слишком разговорчив, но его общество позволило Ее величеству насладиться голубым небом над головой, нежным ветерком, ласкающим ее кожу, вдохнуть свежий воздух, наполненный горьковатыми ароматами лета. Хотя вопрос короля был задан очень тихо, словно в надежде, что не будет услышан, Анна, привыкшая к манере ведения беседы своего супруга, расслышала его. Оставив свои мысли и соображения по данному поводу при себе, она так же тихо ответила. - Я буду ждать Ваше Величество.

Людовик XIII: По логике происходящего, следовало откланяться, оставив Анну на попечение ее фрейлин и дам, но король все мешкал, задерживая свиту жены и не решаясь на дальнейшие действия со своей стороны. Сен-Симон, неотлучно находивший при Его Величестве, заметно нервничал - он забыл отдать распоряжения повару, а обед был не за горами. Видя беспокойный взгляд молодого человека, Людовик все же решился заговорить. - Мадам, позвольте мне проводить вас до ваших покоев. Послышалось удивленное перешептывание дам, не понимавших, что случилось. Казалось, сама Анна Австрийская была поражена не меньше таким простым, но вовсе не свойственным ее супругу предложением, за которым могло последовать все что угодно...

Анна Австрийская: Анна оставила свое изумление при себе, ни единым жестом или взглядом не выдав, как ее удивили слова Его Величества. За королеву отреагировали ее фрейлины, которые зашептались в два раза активнее нежели раньше, да и количество любопытных взоров, брошенных в сторону августейшей четы увеличилось. Как Анна-Мария устала от этих слухов и пересудов, от этих сплетен у нее за спиной. Конечно, у придворных дам, равно как и кавалеров, не было иной более увлекательной темы для обсуждений, иного более забавного развлечения. Ее величество глубоко вздохнула, выражая тем самым недовольство поведением свиты, и подняла глаза на супруга. - Тем самым вы доставите мне огромное удовольствие. – Сдержанно улыбнулась королева уголками губ.

Людовик XIII: На сей раз короля не смутила сдержанность Анны, несмотря на то, что в последние годы это ее качество, вложенное в нее эскориальским этикетом, он принимал за холодность и даже враждебность, граничащие с презрением. Что изменилось в ней - или в нем самом, Людовик не знал, но внезапно ему захотелось примирения, полного и безоговорочного, чтобы даже тень англичанина растаяла в сознании их обоих. Он готов был простить Анне ее проступки и вероятную измену, лишь бы она изволила снова, как когда-то, обратить на него свои милости, приводившие его в восторг и упоение, чтобы быть в ее объятиях не только потому, что так велит долг, а потому что это естественное желание всех влюбленных... Когда супруги оказались в покоях королевы, Людовик шепотом попросил: - Отошлите своих дам.

Анна Австрийская: Поднимаясь в собственные покои бок о бок с королем, Анна была погружена в свои мысли. Невидящий взгляд был бы устремлен на плиты пола, если бы не привычка, заложенная с малых лет – всегда идти с гордо поднятой головой, как приличествует особе ее положения. Ее Величество не видела ничего перед собой: ни ступеней, не опостылевших стен дворца, ни мельчайшей частички богатого интерьера, который наскучил давным-давно. Войдя в покои, она повернулась к супругу, но все же его слова едва были пойманы ее вниманием. Изящный жест рукой, и дамы, которые еще даже не успели войти, стали поспешно пятиться, шелестя пышными юбками, оставляя супругов наедине.

Людовик XIII: То, что случилось, когда Анна и Людовик остались наедине, для последнего впоследствии плохо поддавалось объяснению. Он не любил церемониал, и когда покойный Эроар педантично описывал его действия, включая визиты в супружескую спальню, то король с трудом боролся с искушением не вырвать из рук почтенного старца его записки и не бросить их в огонь. Также он не переносил на дух напыщенные лица аристократов, державших при его особе должности подавателя полотенца или же виночерпия, предпочитая одеваться самостоятельно и есть в одиночестве, не говоря уже о том, чтобы не афишировать свою личную жизнь, которая, впрочем, как бы он ни старался, была известна всем и каждому. И вот сегодня, то ли из-за треволнений минувшей ночи, то ли под воздействием красоты молодой королевы, то ли из-за жаркого солнца и сухого восточного ветра, который, по кастильским поверьям, приносит безумие, Луи просто поддался своим чувствам, дремавшим в его душе и давшим такой неожиданный - учитывая обстановку в монаршем семействе - эффект. Не считая фаворитов, которые, несмотря на его благоволение, всегда были вынуждены помнить о своем месте, Анна Австрийская была единственным человеком, сумевшим пробудить глубокие чувства в мрачной натуре своего мужа, и сейчас, похоже, юношеская страсть вновь вышла на поверхность, освободившись из оков условностей и накопившихся за годы обид. Мадам, простите мой поток сознания, старался поизящнее-поприличнее, получилось как всегда.

Анна Австрийская: Анна была более чем удивлена поведением короля, подобные шалости за ним не водились даже в юношеские годы, а уж теперь, после долгих размолвок, после непреодолимой стены непонимания, подозрения, ревности и обвинений, по большей части вовсе незаслуженных, и тем более выглядели странными, неожиданными, и, королева затруднялась ответить, желанными ли – настолько она научилась сдерживать все свои чувства, все душевные порывы. Обычно к исполнению супружеского долга Людовик подходил с таким же серьезно-обреченным лицом, как и к решению политических вопросов, но сейчас все было не так. И что еще больше настораживало королеву – она не могла понять причину этого «не так». Казалось, никакие внешние факторы не должны были привести к такому поведению Его всегда сдержанного и холодного Величества.

Людовик XIII: Наваждение оказалось слишком сильным, чтобы можно было очнуться сразу же, не пытаясь потянуть время возвращения к обыденности. Непривычная обстановка - как в силу нынешних обстоятельств, так и из-за редких визитов короля, чей взгляд обычно становился рассеянным и еще более меланхоличным в царстве супруги, - стены, мебель, окна, портьеры, занавеси кровати - все это он видел как будто в первый раз. Луи мастерски овладел искусством пререканий и претензий, однако говорить комплименты, подходящие случаю так и не выучился, а все его искренние похвалы и выражения восхищения звучали настолько неуклюже, что это становилось очевидно даже ему самому. А потому на сей раз он решил промолчать, чтобы не испортить момент, весьма необычный в его жизни, ограничившись безмолвными благодарностями.

Анна Австрийская: Королева не переставала удивляться столь непривычному поведению супруга, который давно не смотрел на нее такими глазами, как сейчас. Привыкшая к отчужденности и холодности, Анна пыталась найти подвох в таком поведении Его Величества. Быть может, эфемерная опасность визита герцога Бекингема заставила короля изменить тактику в обращении с женой. С непонятной для себя грустью Анна-Мария поняла, что годы юношеской восторженной влюбленности ушли безвозвратно. Ей не вернуть того еще по-детски светлого и чистого чувства. Слишком много жестоких уроков с тех пор пришлось усвоить королеве. Кто знает, может они с Людовиком и могли быть счастливы, если бы «доброжелатели» не старались уверить Его Величество в том, что его супруга едва ли не воплощение самого дьявола. Если бы король был более тверд в своих убеждениях, если бы ему хватало такта не упрекать Анну в том, в чем она не была виновна. Такая несправедливость отравляла жизнь, порождая недобрые желания сделать так, чтобы обвинения перестали быть необоснованными.

Людовик XIII: - Вы так хороши, что я потерял голову. Простите меня за несдержанность, но устоять против вашей красоты не под силу даже святому... - король, сам полуодетый, поцеловал обнаженное плечо жены. Странно было не ощущать всей этой радости постоянно, ведь, по существу, никаких препятствий для этого не было, от осознания чего Людовик испытывал огромное облегчение. Впрочем, в глубине души он смутно подозревал, что рано или поздно эта эйфория сменится привычной робостью, усугубленной сотней причин. Можно было находиться в подобном расслабленном состоянии еще очень и очень долго, тем более что жара, установившаяся за окном, лишь способствовала этому. Но правила, в данном случае, совершенно непонятно какие, требовали, чтобы супружеская чета наконец-таки явила себя взорам придворных, не переставашим гадать, что же происходило за запертыми на ключ дверями спальни Ее Величества королевы Анны...

Анна Австрийская: «А вы далеко не святой, Ваше Величество.» - Мысленно ответила королю Анна. Ему было не угадать ее дум – он мог лишь видеть ее улыбку, теплую, хотя и несколько снисходительную. На самом деле странно, когда муж говорит такие слова своей жене, женщине, которая принадлежит ему всецело, которая всегда рядом, которая в его власти, готова покорно выполнять все его желания. - Жаль, что вы теряете голову так редко, Людовик. – Улыбнулась королева, легонько касаясь кончиками пальцев руки Его Величества.

Людовик XIII: Уходить Людовику всегда было легче, чем сделать первый шаг навстречу, тем более способный залечить раны, со всех сторон покрывавшие их с Анной брак. Однако их отношениям был нанесен значительный урон, чтобы в одно мгновение заставить повернуть время вспять. Это смутное ощущение не придавало оптимизма, хотя облегчение от неоправданности страхов за собственную честь и подозрений в неспособности доказать свою власть в доме было несоизмеримо сильнее. Не предпринимая попыток обставить свой визит красноречивыми излияниями, король, едва приведший в порядок свой внешний вид, вскоре откланялся. Лишь когда он вышагивал по коридорам Лувра, в голову ему пришло сравнение, которое вряд ли бы внесло гармонию в его душу, - как будто он, поспешно покинув королеву, сбегает, словно от какого-то наказания. Но сейчас досада брала не на жену, как это обычно бывало, а на самого себя. Наверняка Анне не пришлось по душе это бессмысленное мычание, которое он пытался выдать за соловьиный поток любовных трелей, а также его зажатые манеры. Надо это как-то компенсировать, а никаких иных способов, кроме дорогих подарков, Людовик не знал. Придется позвать королевского ювелира...



полная версия страницы