Форум » Лувр » Об искусстве быть послом. 16 июля, около четырех » Ответить
Об искусстве быть послом. 16 июля, около четырех
Mirabel:
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Mirabel: Пальцы дона Диего вцепились в тулью его шляпы с такой силой, что даже его костяшки побелели. – Ваше величество? – сдавленно переспросил он. В первое мгновенье он решил было, что королю известно все, что тот просто играет с ним и что ему грозит изгнание, но почти сразу он напомнил себе, что это было невозможно: герцогиня появилась у него всего несколько часов назад. Знай король, где она, неужели ее не арестовали бы? Мозг дона Диего лихорадочно перебирал возможности. О том, что Бэкингем в Париже, королю несомненно было известно… и о присутствии герцогини, скорее всего тоже, иначе почему он связал их имена? Но, бедный ревнивец, как он мог не понимать, что испанскому двору, а следовательно, и его посланнику, скандал был так же невыгоден, как и самому Людовику? Нет, король никак не мог знать о роли, взятой на себя доном Диего… или все же мог? Невозможно, решил про себя маркиз. Если бы он знал, полученное им сейчас предупреждение было бы совершенно необъяснимым: куда проще либо арестовать подозреваемых, либо проследить за ними.
Людовик XIII: - Я недостаточно ясно выразился, маркиз? - король, не слишком искусный дипломат и тонкий придворный, чтобы делать красивые намеки, удивленно приподнял брови. - Не поддавайтесь соблазнам, перед которыми не могли устоять друзья моего брата. он сам чересчур легкомысленный человек, чтобы полагаться на его поддержку. И в случае моей смерти королева Анна не будет в безопасности. Надеюсь, вы не желаете своей принцессе дурной участи... Несчастный распорядитель гардероба Его Величества сознался в замысле женить герцога Анжуйского на вдове своего брата, когда Людовик отправится в лучший мир. Подобная перспектива задевала несостоявшегося покойника не меньше планов заговорщиков передать корону принцу. Участие же Испании в этих интригах, недоказанное, но для сына Генриха IV совершенно однозначное, не прибавляло королю любви к родине супруги. - А еще эта Шеврез... Где появляется эта женщина, - губы короля презрительно скривились, - там всегда одни несчастья. Ее Величество считает ее своей подругой, сердится на меня за то, что я отправил эту взбалмошную особу в ссылку, но она должна меня благодарить за это. Ведь это она подговорила Бэкингема проявлять наглость на глазах у всего двора два года назад. А сейчас англичанин снова во Франции, и без Шевретты здесь никак не обошлось, думал король, готовый от досады запустить кочергой в стену. - Я бы хотел, чтобы вы, господин посол, поговорили с королевой, сказали, что ей стоит воздерживаться от общения с этой дамой. Будьте любезны, сделайте это так, чтобы мое пожелание не выглядело приказом, но прозвучало достаточно убедительно.
Mirabel: – Помилуйте, ваше величество, – лицемерно запротестовал дон Диего, – кто смеет говорить о вашей смерти, дай вам господь здравствовать еще долгие годы? Я могу лишь заверить вас, что одна мысль об этом повергает меня в отчаяние, и, как вы сами изволили заметить, также из-за удара, который был бы нанесен подобным событием ее величеству, сестре моего монарха. Он отвесил королю еще один поклон, тая в душе легкое презрение. За редким исключением, вроде упомянутой его величеством герцогини, женщины, чьими бы дочерьми и сестрами они ни были, все же немногим более чем пешки. До тех пор, пока Анна Австрийская – жена Людовика XIII, она королева Франции и скандал, в который может быть вовлечено ее имя, будет невыгоден Испании. Но куда важнее для Испании иметь на троне Франции удобного ей монарха… а если удастся еще и женить его на все той же Анне, тем лучше. Даже люби Анна Австрийская своего мужа, в расчетах Оливареса чувства королев не играли большой роли. – Что же ее величества, – продолжил посол, – то я приложу все усилия, дабы ваши слова достигли ее в желательной для вас обоих форме. Представив себе предстоящую ему беседу, дон Диего с трудом удержался от гримасы. Создать у окружающих впечатление, что он передает королеве повеление мужа, и в то же время исполнить поручение дукеситы – о, ему будет, о чем писать мемуары!
Людовик XIII: - Премного благодарен вам, маркиз, - с натянутой улыбкой на устах, Людовик производил не самое благоприятное впечатление. Он уже порядком устал от визитеров, а подавленная вспышка ярости лишь усиливала его мрачность. Далее плести тонкое кружево из слов и намеков он был не в состоянии, оставалось лишь досадовать на свою неспособность как следует припугнуть испанца. Как бы подобострастно ни говорил Мирабель, какие бы любезности ни отвешивал, для короля он так и оставался хитрой бестией, с которой не следовало спускать глаз ни на минуту. Надо будет еще раз сказать об этом кардиналу, думал он, в которй раз окидывая взглядом сухощавую фигуру посланника. - Не смею вас больше задерживать, дон Диего.
Mirabel: Право, должность посла – не для больных ревматизмом. Дон Диего склонился перед королем в еще одном поклоне, прикусив губу, чтобы не рассмеяться в голос при одной мысли о своем почтенном предшественнике. – Я ваш покорнейший слуга, ваше величество. Отступая шаг за шагом и произнося все приличествующие слова прощания, маркиз добрался до двери и не без облегчения покинул королевские покои. Дама для дона Диего
полная версия страницы