Форум » Лувр » Фигаро здесь, Фигаро там, 17 июля, около четырех часов дня. » Ответить
Фигаро здесь, Фигаро там, 17 июля, около четырех часов дня.
Камилла:
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Анна Австрийская: - В свете последних событий не может, - с полной уверенностью ответствовала Анна-Мария. - Право, графиня, неужели же вы, одна из умнейших женщин в моем окружении, можете утверждать, после всего, что видели и слышали, что все случившееся - совпадение? Может все мои фрейлины, а также моя крестница тоже умерли по случайности? Особенно Селена и мадемуазель де Куаньи? Как именно была убита де Куаньи, де Буа-Траси не рассказала при прошлом визите, однако ее вид и бледность говорили сами за себя. Никто сейчас не мог переубедить пребывавшую в ужасе королеву. Мысли ее вновь вернулись к королю. «Уж кто-кто, - с неожиданной злостью подумала она, - а Людовика даже не надо будет убеждать, что это был несчастный случай. Он примет эту версию с радостью. Все это звенья одной цепи - его неожиданная холодность, отравления, убийства...» Где то в глубине сознания Анна видела смутно маячивший образ королевы-матери, однако все еще не видела мотива старой регентши. Все было слишком странно. Логика убийцы была недоступна инфанте. Фрейлины, крестница, принцесса... если между девушками из своей свиты и крестницей Анна могла видеть прямую угрозу себе, то смерть мадам Екатерины никак не укладывалась у нее в голове. С ней она была в недурных, но отнюдь не близких отношениях.
Камилла: Вспомнив изурованное тело мадемуазель де Куаньи, Камилла еще раз передернулась. Даже придворная выучка не помогла сохранить безмятежное выражение лица, а аристократическую бледность сменила легкая прозелень, больше подходящая лягушке, нежели молодой женщине. - Нет-нет, Ваше Величество, - справившись с подступившей тошнотой, вздохнула она, - я так не думаю. Графиня поколебалась - комплимент королевы, пусть даже и высказнный в сердцах, ей, несомненно, польстил, но, рискуя переменить мнение Анны о своей особе (ведь чаще всего кого мы считает самыми умными? тех, кто одного с нами мнения), тихо возразила: - Но... простите меня, если... хм... внезапное недомогание придворных дам, убийство вашей крестницы может указывать на... - Камилла прижала кончики пальцев к губам, показывая, что даже в приватной беседе она не назовет имени того, на кого думает, - то смерть герцогини де Гиз вполне может быть естественной. Что же касается мадемуазель де Куаньи... В этом случае, действительно, есть над чем подумать. Я бы еще поняла... - теперь мадам де Буа-Траси рассуждала вслух, - если бы бедняжка была в чем-то замешана, за что и поплатилась, но даже это не объясняет, зачем нужно было убивать с такой жестокостью. И придворная дама вновь прижала руку ко рту, на этот раз по вполне прозаической причине.
Анна Австрийская: Поглядев в лицо Камиллы, Анна с недобрым удовлетворением отметила неожиданную бледность, разлившуюся по лицу мадам де Буа-Траси. Это могло означать только одно - слова королевы достигли своей цели. Недосказанная же фраза женщины заставила ее величество занервничать еще больше. Кого имела в виду фрейлина? Совпадали ли ее подозрения насчет убийцы с собственными допущениями королевы? Сейчас испанке больше всего хотелось бы узнать ответы на эти вопросы. Но, увы, при всем ее желании задать их инфанта не могла. Ведь будучи приближенной к ней особой, графиня и так подвергалась потенциальной опасности, а окажись ее суждения верны, судьба несчастной была бы предрешена. «Все стены в Лувре имеют уши», - еще раз напомнила себе Анна-Мария. Могла ли она потом не корить себя в том, что стала причиной смерти Камиллы? Определенно ответ на этот вопросы был - нет. - В совершенно неестественных причинах смерти ее высочества я ничуть не сомневаюсь, - понизив голос до шепота, возразила королева. - Повторюсь - ничто не указывало на то, что она могла страдать от какой-либо болезни, приведшей к столь печальному итогу. Что же до мадемуазель де Куаньи, - помедлила ее величество, - то лишь вчера я узнала факты ее биографии, о которых ранее не могла даже помыслить. Однако как связать рассказ английского посланника с жестоким убийством девушки? Могли ли ее приемные родители, опасаясь утратить честь и уважение общества, решиться на такой шаг? «Нет, - твердо оборвала подобные мысли инфанта. - Эти убийства - дело рук одного и того же человека и не следует убеждать себя в том, что причины могли быть разными».
Камилла: "Сегодня день откровений", - подумала Камилла, вспомнив свой разговор с принцессой де Гонзага. Спорить с королевой по поводу внезапной смерти мадам де Гиз она не стала, да и как можно спорить о том, в чем не уверена. - Раз вы так считаете, - сидя в кресле, сложно сделать реверанс, поэтому графиня лишь согласно склонила голову, - что ж... Мне остается еще больше пожалеть осиротевшую принцессу. Еще не оставив надежды убедить королеву в том, что ей не просто нужна новая фрейлина, а именно Мария-Луиза, мадам де Буа-Траси горестно вздохнула. Всем было известно, что у Анны Австрийской доброе сердце, может, именно то, что юная девушка потеряла мать, и поможет (какая ирония!) Ее Высочеству опередить прочих претенденток на место в свите королевы? Камилла помедлила, сейчас уводить разговор на убийство Марселины было несколько недальновидно, но и не ответить августейшей особе тоже не представлялось возможным. - Что же касается мадемуазель де Куаньи... Простите, Ваше Величество, но как раз это убийство может быть связано лишь с личными... проблемами самой девушки, - она помолчала и тихо добавила. - А вот то, что убийца беспрепятственно проник в Лувр... Вот это страшно.
Анна Австрийская: Ответ графини, равно как и ее чрезмерно покорный взгляд вид, не понравился инфанте. Поведение де Буа-Траси свидетельствовало о том, что с мнением своей госпожи она не согласна, хотя и всеми силами пытается этого не показывать. - Могу представить, что сейчас переживает дочь ее высочества! Бедное дитя, - погрустнела королева. Предположение Камиллы насчет мадемуазель де Куаньи, впрочем, совпадавшее с ее собственным мнением, все-таки окончательно запутало Анну-Марию, совершенно не представлявшую, как можно связать все столь стремительно произошедшие события в одну логическую цепь. Ей нужен был совет и помощь. Но ни одна дама из ее свиты не была способна на подобную поддержку. Мысли ее величества вновь вернулись к брату. Она все же должна связаться с ним во что бы то ни стало, раз помощи от собственного супруга ждать не приходилось! - Послушайте, графиня, - шепотом обратилась к Камилле Анна. - Я думаю, есть человек, который может помочь. Но он далеко. Мне нужно найти способ свзязаться с ним!
Камилла: Камилла постаралась скрыть удивление, - как, еще один человек? - и наклонилась ближе к королеве. Иногда шепотом не менее слышен, чем крик, а то, что хочела сказать Анна Австрийская, явно не предназначалось для чужих ушей. - Если Ваше Величество намекнет мне, о ком идет речь, может, я смогу помочь? - с вопросительной интонацией произнесла графиня, не сомневаясь, впрочем, что последнюю фразу ее августейшая собеседница сказала отнюдь не для простого поддержания разговора.
Анна Австрийская: Анна помедлила. То, что она задумала, грозило ей самыми большими неприятностями в ее жизни. Сейчас Людовик по ее мнению был готов на все - озлобленный и крайне подозрительный, он с удовольствием обвинит ее в государственной измене, даже узнав истинный предмет ее обращения к брату. - Графиня, - слегка дрожащим от волнения голосом начала она, - как вы уже поняли, дело более чем деликатно, и если о нем станет известно кардиналу, а потом соответственно и его величеству, нас ожидает серьезное наказание. Хотя как вы сейчас изволите убедиться, ничего предрассудительного в наших с вами действиях не будет. Однако вы знаете, что при желании любую информацию можно преподать в весьма неприглядном свете и кто как ни его высокопреосвященство умеет это делать? Поэтому нам следует быть крайне осторожными! Я хочу обратиться за помощью к брату, - прошептала едва слышно инфанта. - Только на него сейчас можно надеяться, так как его величество... - Помедлила королева. – Его величество в данный момент занят другими делами. - Деликатно ушла от прямого обвинения короля испанка, испытывая при этом небывалый прилив отвращения к сыну Генриха IV. - Он далеко, скажете вы, но, тем не менее, у него есть возможности помочь нам. Я уверена! Я могу написать ему письмо, но как его передать моему брату? Это самая ответственная часть плана, она не может быть сорвана! Есть ли у вас на примете надежный человек, мадам?
Камилла: Любое дело, касающееся августейших особ, было деликатным. Но предупреждение никогда не бывает лишним, потому мадам де Буа-Траси лишь кивнула и обратилась в слух. Увы, слова или, скорее, тон Анны Австрийской явно показывали, в каких растрепанных чувствах пребывали королева Франции. Оставив при себе соображения о том, что, если убийца уже в Лувре, помощь вряд ли будет своевременной, графиня грустно усмехнулась: - Абсолютно надежных людей не бывает. К сожалению. Еще сегодня утром на вопрос собеседницы Камилла, не задумываясь, ответила бы утвердительно, но после письма от мадам де Шеврез... Как она теперь может доверять Арамису? Впрочем, свет клином не сошелся только на красавце-мушкетере. Молодая женщина подавила вздох и, не выдавая собственных сомнений, безмятежно взглянула на испанку. - И все-таки я думаю, что смогу найти гонца.
Анна Австрийская: Королева едва заметно закусила губу. Камилла вне всяких сомнений была права. Инфанта еще раз обдумала свои действия. Стоило ли действительно кидаться головой в омут, когда Ришелье следит за каждым ее шагом? Кто мог гарантировать безопасное выполнение плана? Не решит ли доверенное лицо графини вдруг перейти на сторону кардинала? Не будет ли этот человек шпионом? Множество подобных вопросов задала себе Анна-Мария, но все же страх перед убийцей, свободно орудующем в Лувре, оказался сильнее. - Я понимаю ваши сомнения, графиня, но лучше рассчитывать на любую помощь, чем не дождаться никакой. Скажите же мне, кто этот человек и когда я могу увидеться с ним?
Камилла: Графиня удивленно посмотрела на собеседницу. - Ваше Величество, вы считаете, что будет разумным, чтобы гонец, кто бы он ни был, пришел сюда? - Камилла резко осеклась - говорить подобные слова королеве было не совсем мудро, но, после секундного замешательства, продолжила. - У меня был человек, на которого, я думала, что могу положиться. Увы, сейчас не могу быть в этом полностью уверена, хотя... - и осторожно, словно ступая на хрупкий лед (не всегда стоит показывать собственную осведомленность), спросила. - Вам что-нибудь говорит имя Арамиса?
Анна Австрийская: - Да, конечно, это может казаться неразумным поступком, - спокойно согласилась Анна-Мария, - но все же я хочу лично увидеться с гонцом. Имя, которое вы упомянули я знаю. Сейчас вы напомнили мне о человеке, который уже помог мне один раз и имя Арамиса мне знакомо именно в связи с ним. Его имя д’Артаньян. Вы знаете его?
Провидение: В этот миг одна из ведущих в залу дверей приоткрылась и в образовавшемся проеме обозначилось встревоженное лицо дежурной придворной дамы. Разговор королевы с наперсницей прерывать, конечно, было совершенно невозможно, но – в приемной уже полчаса томилась мастерица мадам Пикар с маскарадным платьем, ждали аудиенции устраивавшие бал городские старейшины, наряд, избранный ее величеством для сегодняшнего представления, по оценке хранительницы гардероба сделался ей маловат… Мадам де Миролье, на долю которой выпала необходимость дать знать Анне Австрийской, что ее внимание требуется для других дел, сделала реверанс, не заходя в комнату, и изобразила на своем лице смесь священного ужаса с униженной мольбой. Что бы ни почувствовала королева, увидев свою придворную даму, минутой позже беседа была завершена несколькими любезными фразами и полудюжиной многозначительных взглядов, и королева отпустила свою клевретку. Ну сколько ж можно! Эпизод завершен
полная версия страницы