Форум » Лувр » Услышь, король, к тебе мольбы мои. 17 июля 1627 года, час дня » Ответить

Услышь, король, к тебе мольбы мои. 17 июля 1627 года, час дня

Анна Австрийская:

Ответов - 18

Анна Австрийская: Анне все отчетливей становилось ясно, что король так и не удовлетворит ее просьбу. Когда она послала с прошением герцогиню де Буа Траси - в начале десятого? Немного раньше? А в ответ полнейшая тишина. Инфанте стало горько - ее недруги уже натравили на нее супруга. Она не знала, что именно они наговорили Людовику, но по его вчерашней реакции можно было судить, что против нее опять плетутся ужасные интриги. Визит отца Жозефа это в полной мере подтвердил. «Проклятый Ришелье! - С негодованием думала королева, отчаянно пытаясь не дать волю слезам. - Это его вина! Его интрига! Что он задумал?» Из непонятного разговора с капуцином намерения кардинала были неясны. Чего он желал, это служитель лжи, прикрывающийся любовью к его величеству и Франции? Анна нервно похлопала сложенным веером по золоченому подлокотнику. Даже если бы король и пришел, то уверенности в том, что он стал бы ее слушать абсолютно не было. Впрочем, думать об этом уже не стило, ведь ее просьба все равно осталась лишь просьбой. Опровергая ее мысли, в апартаментах появился камергер, объявляя о появлении его величества. Испанка с сердцем, стук которого казалось должен был быть слышен всем и каждому в этой комнате, поднялась на встречу супругу.

Людовик XIII: Казалось, само Провидение сопротивлялось решительному разговору между супругами. Оттягивая визит до последнего, Людовик все-таки вынужден был отправиться на половину королевы. Он надеялся, что, поговорив с ней до появления кардинала, они с министром сумеют соединить в одно целое разрозненные фрагменты вчерашнего фарса, принесшего немало неприятного всем его невольным участникам. Однако на пути Людовика неожиданно возник болтливый прохвост, сумевший его весьма кстати развеселить, а после словно из-под земли вырос маркиз д'Эффиа, который так грозно потрясал испещренными цифрами бумагами, что король попросту не нашелся, как отказать тому в аудиенции. Военная кампания стоила дорого, а казна имела свойство постоянно истощаться, поэтому в очередных поисках компромисса между этими противоречащими друг другу аксиомами пришлось провести с интендантом без малого час, прежде чем на пороге появились Тревиль и его слишком шустрые подопечные. Удивительно, как такого прирожденного молчуна судьба поставила на место, с которого приходилось говорить постоянно, выслушивать противоречивые аргументы и выносить решения. За взбучкой, устроенной мушкетерам, последовал нелегкий разговор с Ришелье, который, как показалось королю, готов был в любое мгновение лишиться чувств. Аудиенция, данная лейтенанту кардинальской гвардии, стала последней в череде бесконечных визитов и прошений - так, по крайней мере, заявил себе Людовик, впрочем, слабо веря в истинность подобного утверждения. Наскоро перекусив, Его Величество все-таки покинул пределы своего кабинета, под жалобным взглядом Артюса, который, стоило двери захлопнуться, привстал на задние лапы и принялся обнюхивать пустую тарелку из-под пирожных, одиноко стоявшую на столе. Двигаясь все тем же коридором для слуг и стражи, король пытался сочинить речь, с которой он обратится к супруге, виновной уже в том, что она своим легкомысленным поведением в прошлом позволила неизвестным злоумышленникам очернить ее. В глазах Людовика дочь Филиппа Испанского всегда и во всем была виновата, и чем больше времени проходило со злополучной пробежки королевы в компании герцогини де Шеврез, когда Франция лишилась еще одной надежды приветствовать появление на свет очередного отпрыска дома Бурбонов, тем сильнее костенело это мнение, делая несчастной не только Анну, страдавшую от выпадов мужа, но и самого Людовика, изводившего себя не меньше, чем свою вторую половину. - Мадам, графиня де Буа-Траси передала вашу просьбу. Вы хотели меня видеть, - с порога отчеканил король, сурово сдвинув брови и обводя мрачным взглядом фрейлин и дам Ее Величества.

Анна Австрийская: Следовало быть слепцом, чтобы не заметить, что настроение Людовика со вчерашнего вечера ничуть не изменилось в лучшую сторону. Анна мысленно воззвала к Господу, прося поддержи в нелегком разговоре с супругом. Сейчас только Творец мог заставить короля внемлить ее словам. - Я прошу прощения, что оторвала вас от дел, государь, - как можно более смиренным тоном начала ее величество. - Но то, что я хочу вам поведать, действительно важно и я не могла дольше молчать. Обернувшись к фрейлинам, уже было навострившим уши, инфанта властным голосом велела: - Прошу оставить меня наедине с его величеством. Когда ее просьба была, наконец исполнена (исполнена с явной неохотой, ибо цепкий взгляд испанки успел уловить разочарование на лицах дам из ее свиты), она вновь обратилась к супругу: - Сир, наш разговор будет касаться очень серьезных вещей, поэтому я не хотела, чтобы кто-то еще его слышал. Более того, признаться, я боюсь паники среди моих дам. - Честно призналась ее величество.


Людовик XIII: - Чем могу быть полезен Вашему Величеству? - по-прежнему сухо вопрошал Людовик. Он не сдвинулся с места, тем самым показывая королеве, что вовсе не намерен надолго задерживаться в ее покоях, а настроение его по отношению к супруге нисколько не переменилось по сравнению со вчерашним вечером.

Анна Австрийская: Анна едва удержалась от вздоха разочарования. Сегодня, казалось, ни Господь, ни Людовик не намеренны были слышать ее мольбы. Однако быстро сдаваться дочь рода Габсбургов не собиралась. Испанка немного помедлила, решая с чего именно начать. - Я молю помощи, ваше величество, - наконец решилась королева. – Вокруг меня происходит много странных и ужасных событий, а происходят они столь молниеносно, что я пребываю не только в полной растерянности, но в страхе. Мой рассказ будет, увы, долгим, хотя я никогда бы не поверила, что столь ужасные события и в таком количестве могут произойти за столь краткий промежуток времени. Сир, пожалуй, мне следует начать с разговора с виконтом Мандевилем. - По мнению самой королевы, все неприятности начались немного раньше, с потери броши, проигранной маркизу Мирабелю, но об этом она решила благоразумно умолчать, дабы не давать Людовику повод для еще большего раздражения. Безусловно, начинать с Монтегю тоже было рискованно, ведь король лучше всех знал, кому именно служит виконт, но другого выхода Анна не видела. Дело было слишком щекотливым, чтобы о нем умалчивать. – Наш разговор начался с какого то пустяка и вдруг месье Монтегю неожиданно перевел его на одну из фрейлин моей свиты – мадемуазель де Куаньи. И признаться, поведал мне такие вещи, что я до сих пор не могу прийти в себя! По чести сказать, я с трудом выведала у него подробности, но то, что я услышала… - Анна-Мария нервно сжала пальцы на рукоятке веера. – Он поведал мне, что на самом деле мадемуазель является дочерью женщины того сорта, о которых не принято говорить в приличном обществе. Я была возмущена до глубины души, ведь мне казалось, что я прекрасно знаю ее родителей и их безупречную репутацию. Но я ужасно ошибалась. Виконт рассказал мне, что графиня де Куаньи до замужества была синьориной Дальберджетти. После заключения брака она вместе с супругом отправилась во Францию. Их брак был бесплоден, и поэтому они с мужем приняли под свою крышу незаконную дочь синьора Дальберджетти, как я полагаю брата графини, и той дамы, что должна называться истинной матерью мадемуазель де Куаньи. Насколько я поняла виконта, на самом деле она приходится графине племянницей. Все это время они успешно скрывали происхождение мадемуазель де Куаньи и скрывали бы дальше, если бы мать мадемуазель вдруг не решила поведать кругу своих знакомых об истинном происхождении своей дочери. К сожалению, большего мне узнать не удалось, потому что в самый неподходящий момент появился какой то неловкий лакей. Уж не знаю, что с ним случилось, поскользнулся ли он или же просто был неуклюж, но он выронил поднос прямо на мое платье. Вино окончательно испортило его и мне пришлось немедленно удалиться, чтобы переодеться в голубое муаровое платье, которое я захватила с собой по совету моей портнихи мадам Пикар. Сегодня я хотела поговорить с самой мадемуазель де Куаньи, но... но… - Королева запнулась и не смогла сдержать дрожи. – Мне сообщили, что она мертва.

Людовик XIII: - Что? Людовик словно позабыл, что супруге его полагается смиренно каяться в проступках, даже не совершённых, но лишь по причине глубокой греховности женской натуры. Лицо его выражало изумление, смешанное с суеверным ужасом. Вокруг королевы, то ли жертвы, то ли злонамеренной интриганки, разрасталось число трупов и низких преступлений, а различить людей благородных от всякой нечисти в человеческом обличии становилось невозможно. - Что с ней сталось? Она отравлена?

Анна Австрийская: Глядя на выражение лица супруга, ее величество ликовала. Наконец она смогла достучаться до Людовика! Но ликование было недолгим. Восклицание короля свидетельствовало о том, что об отравлениях он уже осведомлен, что стало не самым приятным сюрпризом для инфанты. - Не могу утверждать это с полной уверенностью, - медленно произнесла Анна. - Весть мне принесла графиня де Буа-Траси. Признаться, я была столь этим ошарашена, что не спросила, как именно она была убита. Но если судить по восклицаниям графини, то ее смерть была еще более ужасной, чем смерть от яда. Она все восклицала - «Бедняжка, ее убили! Если бы вы видели, Ваше Величество, что стало с бедняжкой!». Посему я могу заключить, что это был не яд. Но и до яда, нам тоже предстоит дойти, сир. Как я уже сказала, произошло столько смертей, что я даже не знаю как поведать обо всем этом ужасе! Я не знаю о подробностях кончины мадемуазель де Куаньи, об этом можно расспросить графиню, но как убили мою крестницу знаю точно. - Анна-Мария прикрыла глаза, собирась с силами. - Ее зарезали вчера в ателье мадам Пикар. Все это ужасно! - Срывающимся голосом добавила инфанта, по щекам которой потекли слезы. - Простите, ваше величество, просто... просто не могу сдержать слез! - Извиняющимся тоном сказала ее величество, вытирая глаза платочком. - Она была таким невинным ребенком! Не знаю даже за что с ней могли поступить вот так!

Людовик XIII: - Это все ваш Мирабель! - зло воскликнул Людовик после минутного молчания. Не разжимая кулаков, он скрестил на груди руки и принялся мерить шагами комнату. Каждый шаг его, каждое нервное движение выдавали неприязнь, то ли к Анне, то ли к испанскому посланнику, то ли ко всем рожденным под знаком габсбургского орла. - Наверняка это его проделки. Что он говорил вам в последнее время? Наверное, ваша крестница и эта особа, Куаньи, были его агентами? Не так ли, мадам? Выбрав, как всегда, не самую верную тактику при общении с супругой, Его Величество, тем не менее, ожидал чистосердечного признания, пока неизвестно в чем именно, но это неизвестное уже за доброе лье отдавало заговором, нити которого вели к мясистым пальцам дона Гаспара де Гусмана, графа де Оливареса.

Анна Австрийская: Брови Анны против воли поползли вверх. Столь абсурдного умозаключения от своего супруга она не ожидала никогда. - Вы заблуждаетесь, ваше величество. - Стараясь сдержать раздражение, отвечала инфанта. - Селена была слишком юна и наивна. Поверьте, от шпионажа она также далека, как земля от неба. Кроме того, посудите сами, зачем, если она агент маркиза, ему было ее убивать, тем более в ателье у всех на глазах? Более того, спешу вам напомнить мои слова - мадемуазель де Куаньи на самом деле является синьориной Дальберджетти, - с нажимом добавила испанка. - Я не закончила свой рассказ, сир, и прошу еще немного вашего внимания. К сожалению, этими двумя список жертв не ограничивается. Сейчас при смерти находится одна из моих фрейлин - мадемуазель де Лири, едва держится на ногах моя статс-дама мадам де Ланнуа, и плохо себя чувствует графиня де Буа-Траси. И все этого оттого, что вчера они отведали шоколада, который предназначался мне. И шоколад был подан во время визита ее величества. - Мстительно добавила Анна. - Более того, как ни странно, но в комнате покойной мадемуазель де Куаньи был мой паж. Да, да. Тот самый паж, которого меня попросил взять Луи де Марильяк, брат месье де Марильяка, капитана охраны ее величества. Согласитесь, это странные совпадения. Ее величество нервно обмахнулась веером, закончив свою пламенную речь. Теперь все карты были в руках у Людовика, и лишь он мог остановить цепь смертей. Неожиданно испанка вспомнила, как странно повела себя старая регентша, когда король неожиданно пожелал выпить напиток. Она буквально вырвала кувшин из рук лакея. «Конечно, - злорадно подумала ее величество, - своего сына отравить она не хотела, старая ведьма!»

Людовик XIII: - Вы подозреваете Марильяка, мадам? - с усмешкой выдохнул король. - Не слишком ли смело для господина канцлера сеять вокруг себя столько трупов? Марильяк, как и всякий царедворец, жаждал ухватить кусок побольше от пирога власти. Людовика нисколько не удивляла подобная алчность, более того, он сам был рад поощрить некоторое соперничество меж кланами, но ровно до тех пор, пока оно не переходило в войну. Покамест Его Величество не замечал враждебности со стороны канцлера, которую тот направлял бы в сторону королевы, а потому ее предположение он воспринял весьма осторожно. - Полагаю, не стоит исключать и совпадения. Когда слишком желаешь приписать кому-то все смертные грехи разом, можно перестараться в этом деле. Людовик вдруг вспомнил, что пройдоха-слуга, получивший ни за что монаршии часы, служил Каюзаку, которого некий безымянный прохвост обвинял в связи с герцогиней, вероятнее всего, Шеврез - иных герцогинь, готовых полезть за кулисы, он припомнить не мог. Лапена же король видел в обществе того самого пажа-подарка Марильяка Анне Австрийской. Впрочем, то могло быть простым совпадением, не более того. - Мы подумаем об этом, мадам. Но теперь, смею вас уверить, люди, которым поручено следить за вашей безопасностью, будут более добросовестно относиться к своим обязанностям. Вашу еду будут проверять те, кого я лично приставлю к вам, а расследованием обстоятельств отравления уже занимаются. Тон, которым была произнесена эта тирада, не выдавала ни капли сочувствия или тревоги, словно он приходился своей собеседнице не мужем, а человеком, связанным с нею лишь служебными обязанностями.

Анна Австрийская: Испанка в бессилии прикрыла глаза. Людовик был определенно безнадежен. Подумать, что она обвиняет Марильяка... Эту мелкую пешку в руках корлевы-матери. Определенно он или не видел истину или же не желал ее видеть, и Анна-Мария более склонялась ко второму, нежели к первому. Мысль о том, что и сам король, оставшийся столь равнодушным к ее мольбам, может быть также замешан в происходящем, вновь мелькнула в голове ее величества. - Я благодарная вашему величеству за проявленное участие, - сказала королева, подумав при этом, что в данной ситуации ее слова звучат скорее как издевка. Впрочем, в какой то мере так это и было. - Теперь я могу быть спокойна за себя и своих дам. Но все же, сир, мне бы хотелось просить ваших людей смотреть в самую суть, а не полагаться на то, что лежит на поверхности.

Людовик XIII: - Мадам, суть в том, что некоторые вещи стоит доверять людям, имеющим компетенцию для их исполнения, и делать все, чтобы их действиям не чинилось препятствий, - жестко отчеканил король. Выслушивать поучения, и от кого - от женщины, допустившей, чтобы ее репутацию трепал какой-то содомит, проклятый еретик и фанфарон, которого от виселицы спасает лишь ничем не объяснимая дружба Карла Английского, от женщины, которая полагается на отсутствующий ум распутной герцогини, все мысли которой заняты интригами и развратом!.. Нет, это было слишком. Впившись рукой в рукоять шпаги, Людовик, бледный от гнева, пытался удержать себя от того, чтобы не уколоть больнее находившуюся перед ним женщину. Когда-то она заставляла его сердце учащенно биться и вдохновляла на новые свершения, теперь же вызывала раздражение, в том числе и потому, что, несмотря на все свои проступки, огромные в глазах Его Величества, продолжала занимать место в душе своего мужа. - Мадам, если мне будет что-то сообщить вам о расследовании, вас известят. Вы желали что-то еще мне сказать?

Анна Австрийская: Королева беззвучно вздохнула. Разговор с Людовиком вызывал в ней не только раздражение, но и безумную усталость. Теперь Анна жалела о том, что вообще решилась затрагивать эту тему, ведь, по сути, для нее ничего не изменилось. Пустые слова его величества не значили ровным счетом ничего. Инфанта даже не сомневалась, что в этом отношении супругом, неожиданно и совершенно беспочвенно воспылавшего к ней гневом, не будет предпринято ничего, и убийца, творящий зло за спиной слепца-Людовика, будет продолжать свое черное дело. И кто знает, сколько времени ему понадобиться, чтобы добраться до нее самой. Анна-Мария подумала о брате. Надежда была только на него, но он был так далеко и вероятнее всего помочь ей не мог, однако стоило попытаться. Ее величество решила, что в любом случае должна написать Филиппу о том, что твориться в ее окружении. - Нет, сир, - спокойно ответствовала она супругу. - Все, что я хотела вам поведать, я уже поведала. Благодарю за то, что вы уделили мне время. Королева надеялась, что этой своей фразой она, наконец, положит конец утомительному и бессмысленному разговору с мужем и сможет приступить к написанию письма. Оставалось лишь рассчитывать, что король не станет дольше затягивать с визитом.

Людовик XIII: Людовик уже развернулся на каблуках и готов был, подобно молнии, умчаться прочь, но вспомнил нечто, что должно было быть донесено до ушей королевы. - Да, Ваше Величество, смею надеяться, не откажет мне в небольшом развлечении, которое я приготовил на сегодняшний вечер? В Бургонском отеле дают комедию, я бы желал ее посмотреть. Вместе с вами. Просьба-приказ звучала так, будто слова даются королю с трудом.

Анна Австрийская: Анна в немом изумлении уставилась на короля. - Комедию, сир? - Обескуражено произнесла испанка, абсолютно шокированная предположением Людовика. Безусловно, за годы совместной жизни ее величество часто сталкивалась не только с причудами сына Генриха Наваррского, но и с его жестокостью и равнодушием, но все же подобная степень безразличия была просто ужасающей. Ведь только мгновение назад она рассказала супругу о цепи ужасных убийств и покушений. - Не смею отказать вашему величеству, - осторожно сказала Анна, - но все же, не считаете ли вы, сир, что мы могли бы перенести визит в Бургонский отель в связи с произошедшими событиями на более позднее время? Я смею предположить, что наше с вами окружение может не так понять и осудить наши действия в свете случившегося.

Людовик XIII: - Именно в связи с происшедшим, мадам, нам следует показаться в театре, - мужчина нахмурился при мягкой попытке Анны противиться его воле. - Если тот, кто стоит за убийствами, имеет целью посеять страх среди вашего окружения, он должен видеть, что ни вы, ни я не боимся его. Ежели вам хочется окружить себя кольцом охраны или закрыться в монастыре, вы всегда сможете это сделать, но не сейчас. Гнев, с которым Людовику едва удалось справиться, вновь закипал в его груди. Упрямая, своевольная женщина, не ведающая его долга, вот кем была его жена, и ей даже было невдомек, как следует вести себя супруге короля Франции. - И что до вашего страха перед мнением окружения, то я бы на вашем месте меньше прислушивался к тем, чьим мнением вы нынче дорожите. Как правило, они дают вам не самые хорошие советы. Выпад в сторону герцогини де Шеврез, ради которой Людовик затевал посещение спектакля, был совершенно неприкрытым.

Анна Австрийская: Ее величество невольно поджала тонкие губы. Когда Людовик хотел причинить ей боль, он это делал виртуозно. «Наверняка научился у этому у своего красного дьявола», - подумала инфанта. Заставлять ее в момент, когда убиты близкие ей люди, в момент, когда ей угрожает смертельная опасность, посещать театр было, по мнению Анны, слишком бесчеловечно. - Покоряюсь вашей воле, сир, - сухо ответила королева. - Но спешу напомнить вам, что и в вашем окружении есть множество людей, которые скрывают свою злобу за изысканными словами. Не смею давать вам совет меньше прислушиваться к ним, ибо я никогда не сомневалась в вашей мудрости, и уверена, что вы все же сможете разглядеть этих людей по-настоящему и увидеть их истинные намерения. А также узреть, что те, на кого они возводят напраслину и те, которые являются виновными в ваших глазах, таковыми не являются. Анна с трудом перевела дух после своей гневной тирады. Быть может, ей не стоило говорить подобных слов, но Людовик сам спровоцировал ее на подобный ответ.

Людовик XIII: - Мадам! - голос короля сам собой повысился едва ли не до крика. - Благодарю за вашу трепетную заботу, но, смею вас заверить, я весьма осторожно отношусь к выбору слуг, и что бы они ни говорили, слова их направлены на служение мне, а значит, и Вашему Величеству. Пухлые губы Людовика сжались в тонкую ниточку, что было свидетельством того, что чаша его терпения была переполнена, и только чудо спасало сестру Филиппа Испанского от нежелательных последствий ее чересчур откровенных высказываний. - Не стану долее отнимать ваше драгоценное время. Король развернулся на каблуках и вышел из покоев супруги, раздираемый острыми когтями гнева. Никто не решался попадаться ему на пути, памятуя, что некоторые молнии, ниспровергаемые Юпитером, могли быть смертельными.



полная версия страницы