Форум » Диспозиция » Людовик XIII » Ответить
Людовик XIII
Людовик XIII: По книге Эмиля Маня "Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII" Он одевался, брился, мыл голову, сушил и пудрил волосы, иногда слуги помогали ему, но гораздо чаще он обходился, занимаясь утренним туалетом, без их содействия, и, по крайней мере в юные годы, помогал последним застилать свою постель. Людовик ведь принадлежал к той ветви Бурбонов, которая - даже при самых серьезных болезнях - отличалась завидным аппетитом. Он обжирался, получая при этом явное удовольствие, всей и всяческой снедью, включая паштеты, крупную дичь (мясо и жир оленя, кабана и так далее), просто мясо и птицу, трюфеля в масле, любые тяжелые кушанья, обильно сдабривая все это кларетом с парижских виноградников, который с течением времени и явно до срока привел все-таки в полный упадок и без того хрупкое здоровье короля. Никому не известно в точности, слышал ли он, уписывая за обе щеки всю эту разнообразную симфонию блюд, звучавшие во время королевского обеда мелодии скрипок, и соглашался ли, подобно своим предшественникам на престоле, радовать подданных созерцанием того, как лихо и по-молодецки разделывается Его Величество с хлебом насущным. Король любил упражнения, в которых можно было проявить силу и ловкость. Он яростно отдавался всем и всяческим играм (главным образом с мячом или воланом, как в обычном, так и в усложненном варианте), привлекая в партнеры наиболее проворных и искусных игроков из числа приближенных к нему знатных людей. Он был не только хорошим наездником - выучился верховой езде у знаменитого берейтора Плювинеля, но и неутомимым ходоком, способным преодолеть от рассвета до заката четырнадцать лье и не устать при этом. Плохая погода была ему нипочем, и он не считался ни с жарой, ни со стужей, ни со снегом, ни с дождем, ни с градом, ни с ветром, ни с ударами грома и вспышками молний. К двадцати трем годам, не однажды рискуя утонуть, он наконец научился плавать и с тех пор уже не боялся погружаться в пруд, если не оказывалось челнока, или купаться в реке, когда было тепло. Он с удовольствием обедал, сидя на травке, чем Бог пошлет: чаще всего - холодными закусками с солдатским пайковым хлебом, запивая все это когда вином, а когда и водой - причем из собственной шляпы. Если ему случалось заблудиться в лесу, он, нисколько не переживая по этому поводу, заявлялся в ближайший трактир и становился весьма удобным постояльцем для хозяина, потому что сам готовил для себя омлет и делил его со своими измотанными спутниками. Иногда в охотничьем азарте он всю ночь при свете луны ппреследовал оленя и кабана, изгнанного им из лесной чащи еще в сумерки, и в Лувре уже начинали беспокоиться о том, куда же делся государь, что с ним случилось. Короля никак нельзя было назвать не только что ученым, но поросту образованным человеком. Он с трудом мог припомнить несколько слов на латыни. Он писал, как ребенок - крупными неровными буквами, а уж об орфографии и говорить нечего. Он ненавидел чтение, и если перелистывал книгу, то только тогда, когда в ней можно было найти гравюры с изображениями птиц, животных, военных сцен или античных памятников. Он был самым искусным и одаренным из королей с золотыми руками. Под крышей Лувра он завел для себя и кузницу, и пекарню, и хлев, и ручной печатный станок, и собственную кухонную печь, и множество самого разнообразного инструмента. Он умел обтачивать и шлифовать железные изделия; отливать маленькие пушечки; чинить любое оружие; делать печатные оттиски; чеканить монеты; плести корзины; шить; прибивать гвоздями ковры; изготовлять силки и сети. В бритье он мог бы посоревноваться с самым искусным цирюльником. Он огородничал и садовничал на своих версальских землях, а выращенные им многие буасо раннего зеленого горошка за бешеные деньги скупал у него богач Монторон. Людовик запросто мог занять место кучера, каретника, тележника, конюха, кузнеца... Действительно, можно найти немало свидетельств того, как он ловко и на большой скорости управлял собственной каретой. Если во время прогулки экипаж Людовика терпел бедствие, его это нисколько не тревожило: он вооружался топором, брал в руки нужный инструмент и делал все, что нужно для ремонта... Он самостоятельно взнуздывал и седлал свою лошадь, кормил лошадей, при необходимости мог и подковать. У одного из своих министров, сеньора де Нуайе, он выучился устанавливать оконные рамы, у пиротехника Мореля - изготавливать петарды для фейерверков, у конюшего Жоржа - шпиговать мясо. Он стал великолепным поваром, посещая - среди прочих дворцовых служб - и кухню, где колдовали кондитеры и куда его влекла детская страсть к лакомствам. Десятилетним мальчиком он, как свидетельствуют современники, собственноручно приготовил молочный суп для герцогини де Гиз. Это было начало, за которым последовали куда более сложные блюда, все ему оказалось под силу: любые виды варенья, миндальное молоко, оладьи, пирожки, марципаны, яблочные и айвовые пироги... А уж в выпечке омлетов ему просто не было равных! Из его фирменных блюд можно еще назвать испанскую олья-подриду из мяса с овощами, а гипокрас - тонизирующий напиток из сладкого вина с добавлением корицы - получался у короля куда ароматнее и вкуснее, чем у других поваров И наконец, будет не лишним добавить, хотя это и не относится собственно к кухне, что матушка короля, Мария Медичи, обучила его искусству составления тонких духов. Король-ремесленник, король-золотые руки уживался в Людовике с королем-художником. Он был талантливым рисовальщиком и живописцем, еще более одаренным музыкантом: вполне прилично играл на лютне, а вполне возможно и на спинете, причем сочинял не только мелодии песенок, но и произведения куда более масштабные как на религиозные, так и на вполне мирские темы. А главное - он не выносил никакой вульгарности, ни малейшего проявления пошлости во всем, что касалось искусства.
Ответов - 8
Жанна де Брэ: Прям влюбиться можно, надо же.
Людовик XIII: Жанна де Брэ Прям влюбиться можно, надо же. Мадам, все в Ваших прелестных ручках
Людовик XIII: Сердца Людовика XIII и Людовика XIV, хранившиеся сперва в церкви иезуитов, а теперь в Сен-Дени:
Людовик XIII: Автограф Людовика XIII:
Belle Fleur: В преддверии королевской постановки совсем чуточку добавлю к лучезарному облику нашего горячо любимого монарха а вдруг зачтется Из книги A. Lloyd Moote. “Louis XIII, the Just”/Людовик XIII, Справедливый Отрывок из главы “Король и культура” Будучи личностью скромной и непритязательной, Людовик XIII не стремился оставить после себя потомкам наследие в области искусства, литературы, интерьерного стиля или театра. Конечно, он не мог полностью избежать роли покровителя изящных искусств, но играл ее больше из чувства долга, оставляя право считаться и быть истинными меценатами своим матери, брату и Первому министру. Однако была область, в которой он достиг выдающихся успехов: музыка. Музыка была одной из немногих вещей, способных успокоить его во время частых эмоциональных кризисов, которым он был подвержен. Он лично поддерживал и организовывал многие из музыкальных событий, часто не зная меры в тратах. Одним из ежегодных событий, раз и навсегда зафиксированных в календаре придворной жизни, были развлечения во время Карнавала перед Великим постом. Центральное место в пестром калейдоскопе развлечений был ballet de cour – не слишком хорошо скоординированная смесь танцев, поэзии, музыки и театрального действия. Королевские балеты существенно разнились между собой: от грандиозного зрелища под открытым небом с участием механических платформ на колесах для поднятия актеров, фейерверков и гарцующих всадников (как это было в Пале-Рояль на церемонии коронования в 1612 году), до камерного балета Tанкред, поставленного в 1619. В Танкреде король скромно вел за собой группу участников из числа придворных, в то время как музыканты и танцоры спускались на сцену, сидя на облаках. В 1627 году, накануне осады Ларошели король позволил себе роскошь устроить целых двенадцать балетов. Мерлезонский балет, поставленный в 1635 году в замке Шантийи, экспроприированном после казни герцога Монморанси, был знаменательным событием. Это был один из тех редких случаев, когда король взял под личный контроль абсолютно все стороны, касающиеся постановки: от сюжета и сценографии до сочинения музыки к балету. При этом он чувствовал себя как рыба в воде, поскольку воссоздавал на сцене процесс хорошо ему знакомой охоты на дроздов (отсюда и название балета). Для себя он выбрал роли торговца охотничьим снаряжением и фермера. Возможно, что таким образом он хотел поразить воображение Мари де Отфор [Marie de Hautefort] – скромницы-фрейлины, которая в тот период являлась источником его эротических фантазий. В 1641 году, поглощенный военными действиями, Людовик направил свое внимание на военный балет. В открывающей сцене, символизирующей «процветание и славу французских войск», Хаос был атакован орлом, камнем падающим на него с небес, и двумя рыкающими львами, выскакивающими из пещеры. Эта сцена проторила дорогу следующим девяти, в которых изображались «галльские Гераклы». Сам балет служил напоминанием о недавних осадах: от Казале до Арраса. В финале спектакля занавес открывался и являл взору зрителей королевскую чету в сиянии своего монархического величия. Музыкальные таланты самого короля простирались от игры на охотничьем рожке и лютне до спинета [струнный щипковый клавишный инструмент]. Он сочинял музыку к балетам, любовные песни и литургические произведения. Самым крупным его произведением стал ансамбль для струнных инструментов, состоявший из двадцати четырех частей. Музыка, сочиненная Людовиком XIII полностью соответствовала духу, царившему в его время в музыкальных кругах. Как сказал в 1636 году в своей "Универсальной гармонии” теоретик музыки и философ Марен Мерсен [Marin Mersenne], “Итальянцы выражают страсти и движения души и духа…в то время как наши французские композиторы довольствуются тем, что ласкают слух бесконечной сладостью, которая капля по капле выжимает из их произведений жизнь” В 1630-х годах королевские музыканты исполняли произведения венценосного композитора трижды в неделю для его фавориток. Однажды правитель c присущей ему скромностью написал своему главному советнику: “Я потрясен и тронут тем, что моя музыка Вам понравилась”. в этом месте я умилилась чрезвычайно Находясь на смертном одре, Людовик XIII попросил принести ему лютню, и во время исполнения певцами псалмов Давида присоединился к ним, сопровождая их пение игрой на лютне.
Belle Fleur: Небольшое уточнение исключительно по причине пристрастия к мелким деталям Но может быть, кому-то будет интересно. В предыдущем сообщении я дала дословный перевод следующей фразы: On his deathbed Louis ordered his lute brought in; and as his musicians sang the psalms of David, the dying king joined in with the bass part Находясь на смертном одре, Людовик XIII попросил принести ему лютню, и во время исполнения певцами псалмов Давида присоединился к ним, сопровождая их пение игрой У Глаголевой в комментарии №30 к «Повседневной жизни Франции в эпоху Ришелье и Людовика ХIII…» написано: Псалмы пели на четыре голоса под аккомпанемент лютни. Перед смертью Людовик захотел их послушать и призвал к себе трех певцов (Камбефора, де Ниера и Фердинанда), а сам вел партию баса вместе с маршалом де Шомбергом. Я не могу утверждать наверняка, что имели в виду автор и ее источник, но похоже на то, что в их представлении король подпевал трем певцам, причем басом. Но в этом случае маршал де Шомберг является ненужным пятым элементом. Однако в барочной музыке существует такой термин и явление как basso continuo или, в английском выражении – bass part, что означает не только голосовую партию басов, но и аккомпанемент на музыкальном инструменте. Причем именно на лютне этот самый аккомпанемент и исполнялся чаще всего. Так что я предполагаю, что басом пел маршал, а Его Величество, превосходный лютнист, слушал пение и молча аккомпанировал на лютне. Кстати, лежа на смертном одре проще молча играть на лютне, чем петь, так как пение требует довольно серьезных физических усилий.
Людовик XIII: Belle Fleur Пьер Шевалье тоже писал, что Людовик пел басом (в принципе).
Belle Fleur: Кому как не Вам знать, Ваше Величество, как именно все было...
полная версия страницы