Форум » Диспозиция » Кардинал Ришелье » Ответить

Кардинал Ришелье

Людовик XIII: Е.А. Городилина ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАВЕЩАНИЕ КАРДИНАЛА РИШЕЛЬЕ Среди множества политических учений идеи герцога де Ришелье о государственном устройстве, внутренней и внешней политике, власти, праве и обществе представляют особый интерес как цельная и своеобразная концепция. К сожалению, этого талантливого государственного деятеля и теолога у нас знают в основном по произведениям французских писателей, например Дюма-отца или де Виньи, весьма далеким от реальности и являющимся по большей части исключительно плодом фантазии их авторов. На пути к вершине Арман Жан дю Плесси де Ришелье родился 9 сентября 1585 г. в семье Франсуа дю Плесси де Ришелье — потомственного дворянина, Главного прево Франции. Его мать, Сюзанна де Ла Порт, была дочерью одного из лучших юристов того времени, адвоката парижского парламента Франсуа де Ла Порта. Изначально Арман готовил себя к военной карьере, однако судьба распорядилась иначе. После смерти отца семья испытывала значительные материальные затруднения. Одним из основных источников ее немногочисленных доходов было Люсонское епископство, дарованное Генрихом III Главному прево. Епископами здесь долгое время были, в сущности, подставные лица, назначаемые по воле семьи Ришелье. Недовольное люсонское духовенство возбудило канонический процесс, это могло повлечь за собой утрату бенефиция, положение могло спасти только одно — сан епископа должен был принять старший сын, Альфонс. Однако он отказался от этого, принял монашеский постриг, и последней надеждой вдовы Главного прево стало благоразумие младшего сына. Все хорошо обдумав, Арман дал свое согласие, спасая этим бенефиции. В довершение к светскому образованию он прошел курс теологии и защитил диссертацию на степень доктора богословия. Какое-то время Арман де Ришелье еще оставался в Париже, его проповеди пользовались успехом, к нему благоволил Генрих IV. Казалось, что следовало воспользоваться этим и сделать карьеру при дворе. Но вопреки всем прогнозам и ожиданиям Арман покидает Париж, королевский двор и отправляется в провинцию, в свое епископство Люсон — одно из самых бедных во Франции, "грязное епископство", как его называли. Резиденция его главы выглядела не лучше самого Люсона: мебель, посуда и само здание оставляли желать много лучшего; "невозможно развести огонь без угара; можете судить, что зима мне совсем некстати, и лекарство одно — терпение", — писал Ришелье1. Несмотря на все трудности и препоны, деятельность молодого епископа протекала весьма успешно. Он добился проведения в жизнь постановлений Тридентского собора, основал в епархии семинарию, отменил случайное или по чьей-то рекомендации назначение священников, отстранил не соответствующих сану, отремонтировал кафедральный собор, всеми возможными средствами он пытался помочь своей пастве — и это лишь малый перечень его деяний. Стараясь добиться снижения налогов, слишком высоких для жителей небогатой провинции, он обращался даже к Максимильену Сюлли, сюрин-тенданту (министру) финансов. Приняв сан епископа лишь волей случая, Арман де Ришелье оказался достоин его больше, чем многие иерархи того времени. Заслуживают внимания его теологические работы, не потерявшие своей актуальности и сегодня, несмотря на серьезное развитие западного богословия. В 1614 году Ришелье участвовал в работе Генеральных Штатов как депутат от духовенства; через год был назначен духовником Анны, супруги Людовика XIII, а вскоре занял и пост государственного секретаря по иностранным и военным делам. Время регентства Марии Медичи — тяжелый период для Франции. Происпан-ская политика королевы-матери противоречила взглядам и принципам Ришелье, однако он тщательно скрывал это, пользуясь расположением королевы и оставаясь на своем посту вплоть до окончания регентства. Опала и высшая милость В 1617 году по приказу короля арестовали и казнили маршала д'Анкра, фаворита королевы-матери, и его супругу — король не желал больше быть марионеткой в руках Марии Медичи. Регентство завершилось изгнанием недавней правительницы в Блуа. Для Ришелье начался долгий период опалы. Его не спасло ни заступничество его сторонников, ни его непричастность к аферам Кончини. Однако король не мог обойтись без ссыльного епископа, а Мария Медичи не желала мириться со своим положением и пыталась всеми средствами, включая и вооруженный мятеж, вернуть хотя бы часть былого влияния. Только тонкая дипломатия Ришелье помогла примирить Людовика с матерью и восстановить мир в королевстве. В течение пяти лет положение Ришелье было весьма неопределенным и непрочным, пока в 1622 году он не получил сан кардинала — не без протекции королевы-матери, но прежде всего благодаря своим личным качествам. А в августе 1624 года король назначает его своим первым министром. Назначение было неожиданным прежде всего для самого Ришелье. Людовик XIII руководствовался не своими симпатиями, на его решение не повлияли ни Мария Медичи, ни сам Ришелье, ни его сторонники. Государству требовалась новая политика; бездарное правление могло привести к гибели королевства. Какие бы личные чувства ни испытывал король к кардиналу, он вынужден был признать, что при дворе нет другого человека, которому можно было бы доверить судьбу Франции. Начиналась эпоха восемнадцатилетнего правления кардинала Ришелье. "Главный итог государственной деятельности Ришелье, безусловно, состоит в утверждении абсолютизма во Франции. Именно он сумел глубоко и радикально перестроить сословную монархию в монархию абсолютную. Именно он подорвал политическую мощь аристократической оппозиции центральной (королевской) власти, добился существенных успехов в преодолении регионального сепаратизма и сословных партикуляризмов, которым он противопоставил национальный и государственный интерес"2. Ришелье принадлежит заслуга реализации идеи "европейского равновесия". Он не дожил до окончания Тридцатилетней войны, но победой в этой войне Франция обязана прежде всего ему — "как в Вестфальском (1648 г.), так и в Пиренейском (1659 г.) мирных договорах, установивших новую систему международных отношений, есть немалый его вклад"3. Его политика предотвратила угрозу испано-австрийской гегемонии Габсбургов в Европе. При нем получили развитие морская и колониальная политика Франции, международная торговля; были установлены дипломатические отношения с рядом государств. За время правления Ришелье было заключено 74 международных договора (один из них — с Россией), поддерживались союзнические отношения с протестантскими государствами. Он обеспечил верховенство центральной государственной власти внутри страны и независимость Франции во внешнеполитической сфере; независимость светской власти от церкви. Важное значение Ришелье придавал развитию во Франции науки и культуры. Он провел архитектурную реконструкцию и внутреннюю реорганизацию Сорбонны (он называл ее "mа Sorbonne"); основал Французскую академию; покровительствовал многим художникам и поэтам — среди них были Малерб, Корнель, Филипп де Шампень, один из лучших французских портретистов XVII века, и многие другие. Успех политики Ришелье объясняется тем, наверное, что у него не было других интересов, кроме интересов Франции. Он никогда не шел ни на какие уступки, если они могли нанести вред государству, и это стало причиной недовольства его реформами как среди аристократии, так и в народе. Ришелье никогда не претендовал на роль "народного" правителя, как, например, Генрих IV. Кардинал пытался предвидеть будущее — в какой-то мере это ему удалось, в какой-то — нет; даже самый гениальный политик не застрахован от ошибок и неудач. Не только практика, но и теория Значение деятельности Ришелье на посту первого министра для Франции и Европы в целом сложно переоценить; однако не меньший интерес представляют и его теоретические работы. Прежде всего, это не далекая от жизни утопия и не отвлеченные рассуждения о недосягаемом идеале, не философские сочинения, оторванные от конкретной действительности; это — взгляды и рекомендации человека, два десятилетия без малого управлявшего государством. Он никогда не рассуждал о всеобщем благоденствии, об идеальном государстве, понимая, что это пустые слова, какие бы теории под них ни подводились, какая бы видимость научности этих теорий ни создавалась. Пока существует общество — существуют и проблемы, требующие разрешения, и пути их разрешения важнее самой безупречной, но недостижимой модели. Государство не может быть идеальным, оно всегда реально; бесплодные мечтания лишь отдаляют от того, что необходимо в действительности. В идеях Ришелье нет ничего общего с мессианизмом Маркса или сетованиями утопистов на несовершенство мироздания. Основной, хотя и не единственный, источник, где наиболее полно изложены его политические взгляды, — это "Политическое завещание", посвященное Людовику XIII. Оно состоит из двух частей. В первой рассматриваются положение сословий и вопросы административного аппарата, деятельности судей, налоговых служб и Государственного совета; достаточно пристальное внимание при этом уделяется нравственному облику чиновников и государственных деятелей, к которым у Ришелье были весьма высокие требования. Вторая часть посвящена внутренней и внешней политике, а также общим принципам, которыми следует руководствоваться в управлении государством. Излагая свою политическую концепцию, Ришелье исходит из монархической формы правления, но "Политическое завещание" нельзя назвать апологией монархии — оно отнюдь не защищает или оправдывает существующий строй, и рекомендации Ришелье едва ли бы потеряли свой смысл при другой форме правления. Его цель — благо государства, под которым понимается также благо общества и народа в целом. Вопреки ошибочному мнению некоторых авторов, будто Ришелье представлял интересы исключительно французской аристократии, его теоретические труды, как и практическая деятельность, явно свидетельствуют об обратном. Государство в его понимании — некое целостное образование, состоящее, безусловно, из совокупности определенных элементов, которые неразрывно связаны между собой и должны находиться в равновесии. Это касается и различных социальных групп или сословий: интерес ни одного из них не может быть выше государственного интереса, Иногда Ришелье сравнивает государство с телом человека, что, однако, не дает основания объявить его сторонником органической теории, — это не более чем образное сравнение, позволяющее лучше понять его взгляды на соотношение различных слоев общества. "Герцог де Ришелье нанес смертельный удар по исключительным правам и привилегиям аристократии, подчинив ее, как и всех остальных подданных, государственным законам" — отмечает П. П. Черкасов4. С этим нельзя не согласиться. Впрочем, одну привилегию Ришелье оставил аристократии: с его точки зрения, именно представители дворянского сословия непременно обязаны посвятить всю свою жизнь служению государству, в противном же случае они должны быть лишены дворянского звания. Простому народу герцог не предъявляет подобных жестких требований. Не допускается и произвол знати по отношению к простолюдинам. "Это порок довольно распространенный среди тех, кто принадлежит этому сословию: насилие и жестокость по отношению к народу, которому Бог дал руки скорее для того, чтобы зарабатывать на жизнь, чем для ее защиты. Крайне важно пресекать подобные беспорядки со всей строгостью, чтобы самым слабым из Ваших подданных, которые безоружны, законом была обеспечена такая же безопасность, как и тем, кто может защитить себя с оружием в руках"5. Так кардинал Ришелье утверждал верховенство закона, которому должны быть подчинены все граждане государства без исключения; высокое положение не дает права посягать на жизнь, собственность и личную неприкосновенность тех, кто этого положения не имеет. Государство обязано стоять на защите интересов всех своих подданных независимо от их социального и имущественного положения. Неприкосновенность человеческой жизни и недопустимость самосуда в любой форме достаточно важны для Ришелье: отсюда и его твердое убеждение о недопустимости дуэлей — об этом вся вторая часть главы, в которой рассматривается положение дворянства. И речь отнюдь не о временном контексте, не об искоренении обычая той эпохи — речь о том, что нельзя лишать жизни кого-либо кроме как по законному решению суда. "Правители существуют для охраны своих подданных, а не для их погибели… и невозможно позволить такие поединки, не подвергая невиновного казни виноватого"6. К поединкам должны приравниваться и драки; любое посягательство на жизнь или нанесение телесных повреждений — это преступление, независимо от обоюдного согласия обеих сторон. Только государство вправе определять преступность деяния и наказание; оно обязано охранять своих граждан. Важно не только принимать необходимые законы, говорит Ришелье, обеспечивать их исполнение принудительной силой государства, т. е. создавать механизм для их реализации: "Лучшие законы бесполезны, если они нарушаются"7. А судьи кто? А мытари? А власть? Одна из основных задач государства — устранение пороков судебной системы, главные из них — небеспристрастность судей и злоупотребление ими своей должностью в целях личной выгоды (недостаток, свойственный отнюдь не одной лишь Франции XVII в.). Среди способов усовершенствования работы судов Ришелье в первую очередь называет контроль за отправлением правосудия и наказуемость всех злоупотреблений и проступков в судах. А также обязательный для судей возрастной ценз и специальное образование, без которого они не могут быть признаны соответствующими должности. Необходимы органы надзора за деятельностью судов, они рассматривают жалобы граждан, независимо от их положения в обществе, на действия судей, а также пресекают взяточничество и иные злоупотребления в судах, нарушения прав малоимущих слоев населения со стороны более обеспеченных лиц и дворянства. Немаловажно и то, что "судьи не должны вмешиваться ни во что, кроме произведения разбирательства дел королевских подданных, на что они единственно и учреждены"8. Деятельность налоговых служб также должна осуществляться в строгом соответствии с законом; преступления в этой сфере наносят вред как подданным государства, так и казне. Число сборщиков налогов не должно превышать необходимого; насколько это возможно, оно должно быть сокращено. Ришелье резко выступает против слишком большого размера налогов, они должны соответствовать реальной возможности плательщика и не наносить ему ущерба. Если же обстоятельства требуют увеличения средств, поступающих в казну, то правители "должны снабдить себя изобилием богатых прежде, чем источать кровь бедных"9. Основную часть налогов нужно собирать за счет платежей наиболее обеспеченных лиц. Что же касается тех сборов, которые платит народ, то государство следует компенсировать их охраной покоя и собственности народа. Однако наиболее суровые требования Ришелье предъявляет верховной власти и ее представителям. Единственное предназначение короля и Государственного совета — благо страны, общества и народа; ничто, противоречащее этой цели, не может совершаться ни на каком основании. Моральные требования к представителям власти предельно высоки — если, например, Макиавелли допускал, что в крайних случаях государь может совершать действия, предосудительные с нравственной точки зрения, то Ришелье, сам всегда стремившийся поступать в соответствии с нормами христианской этики, не допускал ни малейшего основания для оправдания безнравственного и корыстного поведения власть имущих. Этический аспект вообще достаточно силен в учении Ришелье, но наиболее ярко он проявляется именно в этом вопросе. Король не имеет права руководствоваться личными побуждениями или эмоциями, он обязан подчиняться лишь разуму и пользе государства; он в полной мере несет моральную ответственность за все последствия своего правления и все свои ошибки. Причина возможных бедствий — не нерадивость подданных, не их проступки, а прежде всего бездарность правителей, их неспособность или нежелание достойно управлять государством. Правители должны "лишаться покоя и не иметь иного удовольствия, кроме как видеть многих людей, живущих в спокойствии под сенью трудов их (правителей) и пребывающих в благоденствии благодаря их лишениям"10. Королю следует быть благочестивым без ханжества, разумным и справедливым; он должен остерегаться слушать клеветников и льстецов, иметь "чистые руки, сердце и язык непорочные"". Он не имеет права обидеть словом простого гражданина, который заведомо находится в неравном с ним положении, и не может с презрением относиться даже к самому ничтожному из своих подданных. Особая же забота короля — выбор советников: "… хотя бы и был в состоянии править исключительно по своему разумению, должен иметь достаточно скромности и благоразумия, чтобы ничего не делать без доброго совета, так как один глаз всегда видит меньше, чем многие… Разумный правитель — большая ценность для государства, правильный совет — ценность не меньшая, но соединение обоих бесценно, так как от него зависит все благополучие государства"12. Девять условий Ришелье Арман де Ришелье — сторонник авторитарной власти и яростный противник тирании, самодурства во всех их проявлениях. Во второй части "Завещания" он приводит девять условий государственного благополучия, первое из которых — необходимость правителей следовать нормам христианской морали и добиваться их исполнения, уважения своими подданными. "Этому ничто не может способствовать лучше, чем достойный образ жизни самих правителей, который является живым законом, действующим сильнее, чем все принятые ими постановления… Несомненно, что какие бы законы король ни издал, исполнение этих законов им самим и его личный пример полезны не меньше, чем все наказания, сколь строги они бы ни были"13. Второе необходимое условие — разумное правление. "Человек, сотворенный разумным существом, должен все делать по разуму… Как не надлежит делать ничего, что неразумно и неправильно, так не следует желать и того, что не может быть исполнено"14. Управлять следует такими способами, которые привели бы подданных к добровольному подчинению, к осознанию необходимости исполнять законы государства и следовать им по собственному желанию. Ришелье неодобрительно отзывается о тех властителях, которые пользуются лишь силовыми методами и устрашением граждан: с его точки зрения, это не только неправильно, но и неэффективно. Третье условие — народная польза должна быть единственной целью представителей верховной власти, и во всяком случае ее нужно ставить выше собственных интересов. "Большая часть несчастий, постигших когда-либо Францию, происходила от предпочтения теми, кто ей правил, своей корысти народной пользе"15. Затем следует размышление о таком необходимом для политика качестве, как дальновидность и умение предусматривать все возможные изменения, какие только могут произойти. Следует учитывать, пишет Ришелье, что причина, на первый взгляд кажущаяся незначительной, может привести к таким последствиям, которые нанесут серьезный вред государству16. Следующие рассуждения посвящены наказаниям и наградам, международным отношениям и соответствию должностных лиц занимаемому положению. Как наказание, так и поощрение тех, кто того заслуживает, Ришелье считает одним из основных условий благополучного правления. Безнаказанность преступлений, по его мнению, наносит непоправимый ущерб обществу в целом; к тому же она неизбежно ведет к новым правонарушениям — более тяжелым, чем предыдущие. Однако правосудие ни в коем случае не должно превращаться в жестокость и террор. В делах особенной важности (скажем, государственная измена) следует принимать необходимые меры безопасности даже в случае только подозрения; но чтобы избежать наказания невиновных, надо применять только "безвредные средства", способные пресечь неблагоприятные последствия, и не покарать тех, чья вина точно не установлена. Цель различных санкции — не столько собственно негативные последствия для виновного лица, сколько предотвращение дальнейших преступлений и искоренение преступности как таковой. "Наказания и благодеяния имеют больше значения для будущего, чем для прошлого"17. Что касается отношений между государствами, то Ришелье прежде всего подчеркивает необходимость непрерывных дипломатических контактов. Важны дружественные отношения с соседними государствами, "потому что их соседство как дает им возможность принести вред, так и может сослужить добрую службу, подобно наружным пристройкам к крепости, которые не позволяют приблизиться к ее стенам"18. Способ ведения переговоров зависит от особенностей каждого государства. Скорее всего можно договориться с теми, где существует монархическая форма правления, обеспечивающая быстрое принятие решений главой государства. В республиках, где эта процедура происходит иначе, заключение договоров требует более длительного срока, "обычно от них нельзя получить желаемого с первого раза, но надлежит довольствоваться малым, чтобы достигнуть большего. Как большие тела движутся медленнее, чем малые, так и государства, состоящие из многих голов, гораздо медленнее принимают решения и их исполняют, чем прочие"19. Заключая договоры, нужно проявлять исключительную осторожность и осмотрительность, заключив же — свято соблюдать. Данный принцип столь важен для Ришелье, что он отдает предпочтение ему даже перед пользой государства, — единственный случай, когда что-то может быть главнее этого! "Правитель скорее может рисковать своей особой и государственной пользой, чем нарушить слово"20. Кардинала можно назвать предтечей утверждения примата международного права над внутренним. Седьмое условие, без соблюдения которого невозможно обойтись, — соответствие всех лиц, состоящих на государственной службе, занимаемой должности. "Я хорошо знаю, что невозможно найти таких подданных, которые имели бы все необходимые качества, требующиеся для исполнения возложенных на них обязанностей, но хотя бы главными из них они должны обладать; и раз нельзя найти совершенных, следует выбирать самых лучших".21 Правители не вправе распределять должности, руководствуясь личными симпатиями, которые приводят к назначению неспособных и случайных людей: "Государства никогда не бывают в худшем состоянии, чем когда склонности, которые правитель имеет к кому-либо, приводят к предпочтению этих лиц тем, которые больше полезны обществу"22. Существование временщиков и фаворитов недопустимо — "многие правители погубили себя тем, что предпочитали собственные привязанности народной пользе"23. Далее Ришелье предупреждает об опасности лести и клеветы: в сущности, он развивает предыдущее положение и еще раз повторяет, что не может быть отстранен от должности тот, кто полезен обществу, по причине лишь того, что он неприятен монарху, и — напротив — нельзя допускать к управлению государством тех, кто преследует лишь свои корыстные интересы. Наконец, последнее, девятое условие. Оно содержит восемь подразделов, рассматривающих вопросы государственной границы и ее укрепления, армии, флота и обороны, финансов, торговли; дается также ряд рекомендаций о власти и управлении. Хорошую репутацию главы государства Ришелье считает более важной, чем силу и богатство. Правитель должен быть правдив в словах и верен обещаниям; он должен править, опираясь на любовь своих подданных. Государство как таковое Характеризуя политические взгляды кардинала Ришелье, нужно еще раз подчеркнуть, что высшая ценность для него, как уже отмечалось, — благо государства. Однако здесь следует уточнить его понимание государства как такового: не некий монстр, не искусственное образование, полностью уничтожающее понятие личности, а прежде всего страна и ее население со своей культурой, традициями, обычаями, национальными особенностями. И не народ нужно приносить в жертву государству, а благо народа — единственная задача государства. Это благо — не идеал, не абстрактное "светлое будущее", достижение которого требует жертвенной крови тысяч людей, а удовлетворение их настоящих потребностей и нужд. Ришелье не говорит прямо о правах человека — он отсылает к другому источнику, где все они содержатся в полном объеме, — к Закону Божьему. В устах князя Церкви и глубоко верующего человека это не бессмысленная формулировка, он просто не видит необходимости заново пересказывать Евангелие, имеющее для него силу высшего закона. По этой же причине его "Политическое завещание" не дает идеального образа человека или общества, в соответствие которому следует насильно их привести. Ришелье с уважением относится к индивидуальной неповторимости каждого человека и каждой нации; пороки, с его точки зрения, неизбежны, но, как правило, они компенсируются хорошими качествами, нужно только, чтобы этих качеств было все-таки больше, чем пороков. В отличие, например, от Платона, Ришелье не предлагает никаких учреждений, призванных обеспечить "исправление" личности, создание человека, соответствующего требованиям идеального общества. Право свободы вероисповедания он провозглашал постоянно. Еще в Люсоне, в 1608 году, в первой же своей речи после прибытия в епархию он утверждал, что "разъединенные принадлежностью к разным конфессиям могут быть объединены любовью"24. Это утверждение стало одним из лозунгов современного экуменического движения за межконфессиональный диалог и согласие различных церквей. Однако мало кто знает, что едва ли не впервые в истории произнес эти слова четыреста лет назад, без малого, 24-летний французский епископ, когда в Европе, особенно в Испании, еретиков сотнями отправляли на костер. В "Завещании" Ришелье повторяет, что подданные государства находятся в равном положении независимо от того, какой церкви они принадлежат. Иные способы обращения в католичество, кроме проповеди, кардинал считал невозможными. Нет оснований утверждать, что Ришелье, как представитель французской аристократии, выражал исключительно ее интересы. Один из его биографов справедливо отмечает, что Ришелье сам одновременно представлял все три сословия: его отец принадлежал французской знати; дед по материнской линии не имел знатного происхождения и дворянство ему было пожаловано за его деятельность юриста; сам же Арман де Ришелье был не только политическим деятелем, но и духовным лицом25. Подобный сословный "синтез" во многом определил и его политику. "Ришелье явился провозвестником "концепции гражданского мира", гармонии интересов всех слоев общества, короля и народа", — считает Ю.В. Борисов26. Тогда в чем же на самом деле заключается суть его взглядов на роль дворянского сословия? Это невозможно понять, если рассматривать, как принято, сквозь призму сословного строя — давно не существующего исторического явления. В действительности речь идет о необходимости существования социальной и духовной элиты, без которой невозможно представить себе полноценное общество. Здесь важно не происхождение и не имущественное положение. Тонкий психолог, Ришелье понимал, что общественная жизнь, идеология, система ценностей зависят прежде всего от наиболее интеллектуальной и духовно развитой части общества, которая воспринимается — или, во всяком случае, должна восприниматься — остальными социальными группами как некий эталон. И тем, каким он будет, этот эталон, определяется и состояние общества в целом. Отсюда и высокие требования Ришелье к представителям элиты — "нервам государства", его лучшим членам не в силу происхождения, но только благодаря своим личным достоинствам. Те же, чьи качества и образ жизни не могут служить примером остальным, становятся недостойными своего положения и должны быть переведены в число "управляемого большинства" (Гаэтано Моски). Ришелье заложил фундамент для формирования принципиально нового типа государственной и общественной элиты — не сословной, но интеллектуальной, обладающей не столько привилегиями, сколько многочисленными обязанностями перед обществом, долг которой — всю свою жизнь посвятить благу народа и страны. Согласно Ришелье, чем выше положение — тем более высокие обязательства оно накладывает на тех, кто к нему принадлежит. Именно отсутствие такой элиты приводит к исчезновению единого общества, системы духовных ценностей, моральных норм, к низкому правосознанию и асоциальным установкам — наверное, можно сказать, что именно такая ситуация, к сожалению, сложилась и у нас в настоящее время. Авторитарная власть, сторонником которой был Ришелье, не имеет ничего общего с тиранией и тоталитарными режимами. Ее назначение — эффективная охрана граждан, безопасность государства, разумное правление, система единого и непротиворечивого законодательства, гарантирующего надлежащее исполнение органами государства и должностными лицами своих функций и защищенность всех слоев населения, а также осуществление внутренней и внешней политики, обеспечивающей экономическую и политическую стабильность, активной роли государства в сфере международных отношений. Точно так же, как и элита, власть — не привилегия, не неограниченное право, а прежде всего — обязанность, долг перед государством и ответственность перед обществом. Как глава государства, так и высшие должностные лица почти что не вправе иметь личные интересы, считает Ришелье. Потому они и должны в большинстве своем происходить из высших слоев общества, принадлежность к которым гарантирует соответствующее воспитание и обладание необходимыми качествами и чувством долга. С точки зрения Ришелье, человек, воспитанный в другой среде, обладает иным, узким мировоззрением и может быть не готов или не способен нести ответственность за общество и государство. И в заключение Идеи Ришелье не антигуманны, не жестоки, не бесчеловечны. Политические мыслители других поколений подчас гораздо более склонны к ограничению личной свободы индивида. Руссо, считающийся одним из наиболее ярких представителей французского Просвещения, полностью одобряет и считает необходимым контроль со стороны государства над религиозным сознанием граждан и применение санкций по отношению к тем, чьи религиозные убеждения не соответствуют навязываемому стандарту. Ришелье же, которому порой пытались приписывать человеконенавистнические чувства, всю свою жизнь считал свободу вероисповедания неотъемлемым правом каждого человека. Осада Ла-Рошели ни в коем разе не была "религиозной" — речь шла о подавлении оппозиции, угрожавшей безопасности и территориальной целостности государства. Гугеноты Ла-Рошели требовали привилегий — Ришелье отказывался давать привилегии кому бы то ни было: привилегии протестантам нарушали бы права католиков, а Ришелье не допускал зависимости объема гражданских прав от религиозных убеждений. После взятия мятежного города кардинал в первую очередь распорядился доставить хлеб его жителям. Участников вооруженного восстания не преследовали, некоторые его предводители вскоре поступили на службу в королевскую армию. В целом идеи Ришелье были достаточно прогрессивны для его времени и, как и его практическая деятельность, сыграли значительную роль в дальнейшем становлении Европы и развитии политической мысли. Его теоретические работы представляют интерес не только для истории политических учений, но и с точки зрения политологии, этики, социологии, современной теории государства и права. До сих пор политические взгляды кардинала Ришелье оставались в нашей стране еще менее изученными, чем история его правления. Однако это вовсе не означает, что они не представляют собой большого интереса для научного исследования. Немногочисленные работы наших авторов, посвященные этому историческому периоду, дают противоречивые и не всегда верные оценки личности и деятельности кардинала. Наверное, наиболее справедливой характеристикой Армана де Ришелье остаются его собственные слова, сказанные им за несколько часов до смерти: "У меня не было других врагов, кроме врагов государства".

Ответов - 19

Людовик XIII: Изабель дю Плесси В большинстве книг, посвященных Ришелье, указывается, что у будущего министра было два старших брата, Анри (1580-1619) и Альфонс (1582/1583-1653), и две сестры, Франсуаза (1578-1615) и Николь (1586/1587-1635). Однако лет семь тому назад мне попался испанский роман, среди героев которого фигурировала и Изабель дю Плесси, еще одна дочь главного прево и Сюзанны де Ла Порт. То, что мадемуазель дю Плесси почти не появлялась на страницах трудов, посвященных ее великому брату, наводило на мысль, что ее либо не существовало в принципе, либо она странным образом не угодила своему семейству. Однако в приходской книге церкви Брей, которую посещали Ришелье, были вырваны страницы за 1580-1600 гг., где могла находиться запись о крещении Изабель. Согласно всем имеющимся данным, вырисовывается следующая картина. Изабель родилась во второй половине 1581 - первой половине 1582 года в фамильном замке в Пуату, где,в месте с матерью, братьями и сестрами, сварливой бабкой и бездетной теткой, провела первые тридцать лет своей жизни, не считая недолгого пребывания в Париже, обуреваемом лигистскими страстями. Несмотря на то, что Ришелье владели не одной деревенькой в округе, реального дохода с земель они почти не получали, семья была очень небогатой, и, соответственно, большого приданого дочери покойного прево потенциальным женихам предложить не могли. Тем не менее Франсуаза успела дважды побывать замужем, а Николь сочеталась браком с Юрбеном де Майе-Брезе, но когда ей было чуть за тридцать. Та же участь постигла и Изабель, однако, в отличие от сестры, брак ее был не династическим проектом, а союзом, заключенным по любви - и против воли семьи. Именно в этом кроется причина ее "исчезновения" со страниц истории. Луи Пиду (Louis Pidoux) принадлежал к потомственным медикам, его дед и отец лечили Генриха II, Франциска II, Генриха III и Генриха IV, называвшего Жана Пиду "самым сведущим из докторов". Последний, помимо того, что стал деканом факультета медицины университета Пуатье, сумел купить дворянство и земли в Пьерфит (Pierrefite) и Ла Мадюэр (la Maduère) в родной провинции. Ришелье и Пиду находились в дружественных отношениях, нередко навещали друг друга. Однако когда Луи, ставший в сравнительно молодом возрасте доктором медицины, осмелился просить руки Изабель дю Плесси, братья девушки отказали ему. Несмотря на то, что неудачливый жених назывался шевалье де Ла Мадюэр, семейство его было слишком худородным для бедных, но гордых потомков крестоносцев (известно, что Лоран дю Плесси сопровождал на Кипр Ги де Лузиньяна, а Жан дю Плесси, благодаря женитьбе, стал графом Уориком и был одним из тех, кто засвидетельствовал подписание Иоанном Безземельным Великой Хартии вольностей). Против этого союза решительно высказался и старший брат Луи, Валантен Пиду. Несмотря на унижение, влюбленные решили во что бы то ни стало воссоединиться. Как это бывает в классических романах, в сентябре 1612 года Изабель бежала с Луи, сперва в Куломье, где жило семейство Пиду, а после пара и вовсе покинула пределы королевства. 2 июня 1613 года они обвенчались в Доле, в провинции Франш-Конте, являвшейся тогда испанским владением. Жениху было 25 лет, невесте - 31. Семья обосновалась сперва в Мьеже (Miege), а чуть позже - в городке Нозеруа (Nozeroy), где "преступные влюбленные" и окончили свои дни, Луи - 10 ноября 1640, Изабель - 5 июня 1648. От этого брака родилось трое детей: дочь, принявшая монашеский постриг, и два сына, старший из которых, Габриель (1615-1640), погиб во время осады Нозеруа войсками Гебриана и Бернгарда Саксен-Веймарского, по иронии судьбы, союзника его родного дяди. В некоторых источниках упоминается имя Рене де Ришелье (Renee de Richelieu), вероятно, родившейся до того, как ее родители обвенчались. Была она той самой дочерью-монахиней или нет, сказать затрудняюсь. Что примечательно, потомки Пиду, как Луи, так и его брата Валантена, еще несколько столетий успешно практиковали и занимали ряд административных должностей. Их младшая сестра Франсуаза вышла замуж за Шарля де Ла Фонтена и подарила миру знаменитого баснописца. Источник: http://snorri-di.livejournal.com/172506.html

Людовик XIII: Второй герцог Ришелье Арман-Жан де Виньеро, родился 3 (согласно другим источникам, 30) октября 1629 года в Гавре и приходился кардиналу внучатым племянником. Отцом его был Франсуа де Виньеро, маркиз де Понкурле, сын старшей сестры министра, мать происходила из дома Гемадек. Поначалу его хотели отправить по стопам знаменитого родственника и выхлопотали аббатство Сент-Уэн в Руане (потому-то на гравюре он изображен в сутане), однако позже от такого счастья он отказался. Ришелье, ставший к тому времени герцогом и пэром, назначил его своим наследником - что удивительно, учитывая тот примечательный факт, что отец мальчика был еще жив. По той же причине удивительно, что опекуном наследника и его братьев стала их тетка, герцогиня д'Эгильон. В мае 1643 года он принимает фамилию дю Плесси де Ришелье, берет соответствующий герб и, что немаловажно, весьма недурное наследство. В неполные 14 лет он подает прошение о назначении его генералом галер, и в 1646-1647 гг. командует королевской эскадрой, курсировавшей вдоль неаполитанского побережья (напомню, что в то время королем Неаполя работал по совместительству король Испании, а Франция с Испанией вела затяжную войну). В 1647 году неаполитанцы подняли бунт и провозгласили республику. Поддержать борцов за национальную независимость послали герцога Гиза, а с моря обеспечить ему поддержку озадачили герцога Ришелье, однако высадить войска он не смог по той причине, что флот под командованием дона Хуана Австрийского, внебрачного сына Филиппа IV, перегородил ему путь возле острова Капри. Пришлось разворачиваться и плыть обратно. С торжеством демократии в Неаполе не сложилось. Чувствуя, что Мазарини он терпеть ненавидит и скоро поставит короля и регентшу перед выбором - либо он, принц крови и герой Рокруа, либо итальянец, - Конде начал вербовать сторонников. С Ришелье они сдружились, а чтобы дружба была ну очень прочной, принц подвиг юношу на брак с Анной Пуссар (1649), дочерью маркиза де Фор. Брак состоялся против воли герцогини д'Эгильон, любящей тетки герцога. Впоследствии его младший брат, маркиз де Ришелье, также вопреки воле опекунши, женился на мадемуазель де Бове (в отличие от брата, женился по большой любви, а не назло родне). Впрочем, полностью приручить этого наследника многомиллионного состояния Конде не смог. Когда он таки предъявил Анне Австрийской ультиматум и та дала принцу вполне однозначный ответ, он бежал в Гавр, рассчитывая получить поддержку в этом укрепленном городе-порте. Однако герцог, несмотря на юные лета и упрямый характер, приказал запереть перед высокородным мятежником ворота, после чего тот устремился в испанские Нидерланды. В 1657 году парижский парламент подтвердил его статус герцога и пэра. Четыре года спустя он оставил морскую службу, передав должность генерала галер маркизу де Креки. Далее ничего примечательного в его жизни не происходило, разве что личная жизнь бурлила. Брак вопреки воле опекунши оказался не слишком удачным, Ришелье изменял жене направо и налево. Досаду вызывало то, что брак оказался бездетным. После смерти герцогини (1684) он сразу же женился на Анне-Маргарите д'Асинь, которая родила ему трех дочерей и долгожданного сына. В 1698 году вторая герцогиня скончалась, и безутешный вдовец, погоревав четыре года, обвенчался с Маргаритой Терезой Руйе. 10 мая 1715 года наш герой скончался в Париже, оставив огромное состояние и громкое имя своему сыну Луи-Арману, 19-летнему юноше, которому предстояло стать знаменитым маршалом в правление Людовика XV и лишь один год не дожить до Великой Французской революции. Но это уже другая история. Источник: http://snorri-di.livejournal.com/151622.html

Людовик XIII: Маркиз де Ришелье Жан-Батист Амадор де Виньеро дю Плесси, , маркиз де Ришелье (8 ноября 1632 - 11 апреля 1662) Второй сын Франсуа де Виньеро, маркиза де Понкурле, младший брат второго герцога де Ришелье. Как и старший, изначально предназначался к церковной карьере, по какой причине был пожалован аббатством в Мармутье. После смерти кардинала, назначившего опекуном внучатых племянников их тетку герцогиню д'Эгийон, Амадор был избавлен от необходимости принимать сан. Он получил титул маркиза де Ришелье, солидный доход и доступ в самое блистательное общество. Согласно Альфреду Бонно-Авенану, именно этого племянника особенно привечала герцогиня, отчасти благодаря сходству с кардиналом - внешностью и характером мальчик, определенно, пошел в дю Плесси. Тем не менее благоразумие и осторожность отказали ему, когда, в возрасте двадцати лет, он женился на пятнадцатилетней Жанне де Бовэ, дочери камеристки Анны Австрийской (согласно легенде, именно мадам де Бовэ приобщила 14-летнего Людовика XIV к любовным утехам). Брак состоялся против воли тетки, считавшей этот союз мезальянсом, и напоминал скоропалительную женитьбу герцога де Ришелье, также вопреки желанию опекунши. Однако, в отличие от брата, Амадор связал себя узами Гименея, руководствуясь не желанием насолить тетке, а глубокой любовью. Вот что пишет об этом событии в своих мемуарах Великая Мадемуазель, дочь Гастона Орлеанского и неугомонная фрондерша: «6 ноября 1652 года при дворе случилось происшествие, менее важное, чем арест кардинала де Реца, но также наделавшее много шуму: брак маркиза де Ришелье, брата герцога, с мадемуазель де Бовэ, дочерью старшей камеристки королевы. Этот мальчик был хорошо сложен, молод (двадцать лет), очень умен и смел, но выращен в возвышенности, обычной для баловней судьбы. Его старший брат бездетен и очень болезнен. Так, славное наследство принадлежало и все еще принадлежит ему, но в гораздо меньшей степени, чем прежде, так как мадам д'Эгийон, владеющая большей его частью, лишила его всего, чего могла. Эта свадьба удивила весь свет. Как бы ни была весела и любезна эта девочка, она не столь красива, чтобы превзойти все соображения, которые он должен был иметь. <...> Все, что можно после этого сказать, это то, что если бы кардинал де Ришелье мог с того света увидеть, до чего пал его дом, то думаю, что те, кого он преследовал, были бы этим в достаточной мере отомщены». Герцогиня бросилась к королеве и кардиналу Мазарини с просьбой разорвать этот союз, но, несмотря на благосклонность правителей, старания ее не увенчались успехом: все формальности были заблаговременно улажены молодыми, и повода для расторжения брака не обнаружилось. Тогда мадам д'Эгийон принудила племянника отправиться в Италию, в тайной надежде на то, что разлука охладит пыл Амадора. Но и это не помогло. Вернувшись в Париж, маркиз поругался с теткой, обвинив ее во всех смертных грехах. Та, в свою очередь, отказалась от управления состоянием своих непослушных племянников. Если герцог отличался прижимистостью и своего старался не упустить, то его младший брат был лишен умения разумно распоряжаться своими финансами. В результате он и его все разраставшееся семейство оказалось на грани бедности. Тогда Амадор отправился просить прощения у тетки, слезно умоляя помочь ему и его детям не впасть в нищету. Герцогиня предложила старшему племяннику отдать брату должность генерала галер, в обмен на денежную компенсацию или очередной пост, украсивший бы и без того длинный список титулов и званий молодого вельможи. Несмотря на огромные богатства и отсутствие собственных детей (что делало маркиза и его отпрысков наследниками герцога де Ришелье), Арман не позволил родственным чувствам уступить собственной скаредности. Мазарини, вызвавшийся стать посредником в этом деликатном семейном деле, получил от герцога следующий ответ: «Монсеньор, Если предложение, которое мне сделали в пользу господина маркиза де Ришелье, могло бы чем-то способствовать величию моей семьи, я пожертвовал бы не только 500 000 ливров, но и все свое богатство, и даже жизнь. Но если Ваше Преосвященство призадумается над моим стремлением продать должность за ее истинную цену, чтобы завершить примирение, которого вы так желали и которое дало бы мало выгод моему брату, нанесло мне ущерб в силу всех причин, которые имеются у меня для того, чтобы не предпочитать его интересы собственным, я надеюсь, что Ваше Преосвященство не сочтет его частную выгоду препятствием, которое помешает соглашению, которое я заключил с мадам герцогиней д'Эгийон, и не разорвет его, так как наше примирение уже ничто не будет властно разбить. Если бы господин маркиз де Ришелье осознавал свои подлинные интересы, он не стоял бы так упорно за это притязание, которое для меня совершенно оскорбительно, а скорее бы старался, ведя себя совершенно противоположным образом, обязать нас защищать его иными средствами, менее убыточными для сохранения нашего дома, который вам так дорог, как это знает весь свет и как он еще узнает по разрешению, которое Ваше Преосвященство получит от короля, на продажу моей должности по ее настоящей цене, чтобы завершить наше примирение, так как лишь отказ, который мне могли бы в этом дать, был бы способен разорвать его… Итак, я надеюсь, что Ваше Преосвященство не откажет мне в этой милости и не соизволит подумать чего-либо, могущего нанести мне ущерб, так как оно знает, что я более, чем кто-либо, Монсеньор, Ваш покорнейший и преданнейший слуга герцог де Ришелье». Тем не менее, в результате ловких дипломатических маневров Мазарини в добровольно-принудительном порядке добился от герцога оплаты долгов брата и ежегодной земельной ренты в 20 тысяч ливров. К этому воспомоществованию кардинал присовокупил патенты капитана королевских замков Версаль и Сен-Жермен. Эти должности маркиз де Ришелье занимал сравнительно недолго: вскоре он скончался, не дожив семи месяцев до своего тридцатилетия. Его супруга, так и не оправившаяся от утраты, пережила его всего лишь на год. От этого брака родилось двое сыновей и три дочери, и все они остались на попечении герцогини д'Эгийон. Хотелось бы сказать несколько слов о старшем из них, Луи-Армане (1654-1730). Случилось так, что он влюбился в Мари-Шарлотту де Ла Порт, дочь Гортензии Манчини и своего кузена герцога де Ла Мейере и - благодаря браку с племянницей кардинала-министра - Мазарини. Ссылаясь на родство, отец девушки отказал претенденту, и тогда молодой Виньеро похитил возлюбленную из монастыря Сен-Мари-де-Шайо, бежал с ней в Антверпен, где они и обвенчались. В обществе этот поступок восприняли спокойно: дело в том, что муж Гортензии страдал нервным расстройством - со всеми вытекающими из этого последствиями для собственной репутации. Как писала мадам де Севинье графу Бюсси-Рабютену: "Как можно не потерять терпение, имея дело с таким безумцем?" (1682) Источник: http://snorri-di.livejournal.com/167213.html


Людовик XIII: Ришелье, человек и парход, т.е. линкор:

Людовик XIII: Первая встреча Ришелье и Мазарини:

Бутвиль: Ваше Величество, а откуда картинка? Кто автор?

Людовик XIII: Письмо Ришелье, датированное 1627 годом. В нем кардинал просит Клода де Разийи снять осаду с острова Рэ.

Людовик XIII: Памятник Ришелье перед кафедральным собором столь не любимого им Люсона:

Людовик XIII: Небольшой сюжет о выставке произведений искусства, собранных кардиналом Ришелье в своем замке можно посмотреть здесь.

Жерар де Кюинь: Если верить Мари-Пьеру Террьяну, то в Орлеанском Музее изобразительных искусств находится портрет отца кардинала де Ришелье, Франсуа дю Плесси (1548-1590), главного прево королевского дома. Портрет этот был заказан министром для своего замка в Пуату, который благодарные потомки успешно разрушили в XIX веке. Многочисленные произведения искусства ручейками растеклись по окрестным музеям, а не так давно были ненадолго собраны вместе и представлены публике в Туре и Орлеане в рамках выставки "Richelieu a Richelieu". Но вернемся к Франсуа дю Плесси. Петр Черкасов в книге, посвященной его знаменитому сыну, следующим образом описывает этого человека: "Отец Ришелье входил в число самых доверенных лиц короля Генриха III. Судьба свела их еще в 1573 году в Польше, куда Генрих, тогда еще герцог Анжуйский, третий сын Генриха II и Екатерины Медичи, прибыл по приглашению сейма, чтобы занять вакантный трон. В Кракове молодому польскому королю среди прочих был представлен 25-летний французский дворянин Франсуа дю Плесси де Ришелье, покинувший родину после неприглядной истории с убийством некоего сьера де Бришетьера. Это была месть за убийство на дуэли старего брата Ришелье, лейтенанта Луи дю Плесси. В полном противоречии с нормами дворянской этики, Франсуа дю Плесси де Ришелье, вместо того чтобы вызвать Бришетьера на дуэль, обманом заманил его в западню и хладнокровно зарезал свою безоружную жертву, после чего бежал из родных мест. Несколько лет он скитался — сначала по Франции, затем по Германии, и, наконец, судьба занесла его в далекую Польшу. Всюду сеньор де Ришелье отдавал свою шпагу тому, кто готов был платить за его услуги. Между двумя молодыми соотечественниками почти сразу же установились доверительные отношения, и очень скоро Франсуа дю Плесси де Ришелье стал заметной фигурой при Краковском дворе. Именно он принес королю Польши известие о внезапной смерти в Париже его старшего брата Карла IX. Он же в числе приближенных сопровождал Генриха Анжуйского, тайно бежавшего из Польши в Париж в мае 1574 года. С воцарением Генриха III Валуа сеньор де Ришелье стал важной государственной персоной. Молодой король назначил своего любимца на почетную должность прево Королевского дома, а затем в 1576 году возвел в ранг главного прево Франции, пожаловав одновременно орден Св. Духа, который имели лишь немногие избранные. В эпоху ожесточенных религиозных войн главный прево фактически объединял в одном лице верховного судью, министра юстиции и руководителя секретной службы королевства. Столь многотрудные обязанности с успехом мог выполнять лишь человек сурового склада, энергичный и в то же время не отличавшийся чрезмерной щепетильностью. Безгранично преданный королю, Франсуа дю Плесси де Ришелье удачно сочетал в себе все эти качества. Во всяком случае, этот вчерашний бузотер проявил на высоком посту умеренность и здравый смысл. Он был суров, но не жесток, энергичен, но не суетлив, расчетлив, но не жаден; интересы короля и государства ставил превыше интересов личных и семейных, что со всей очевидностью обнаружилось после его смерти... Франсуа де Ришелье до конца оставался верен королю. В «день баррикад» [12 мая 1588 года] он помог Генриху III благополучно бежать из восставшего Парижа в Блуа. Он стал невольным свидетелем убийства Генриха III. Лишь на мгновенье главный прево опоздал предупредить удар кинжала, спрятанного под сутаной доминиканского монаха Жана Клемана, подосланного лигистами в лагерь короля. С убийством бездетного Генриха III пресеклась династия Валуа и законное право на престол перешло к вождю гугенотов Генриху Наваррскому, ближайшему родственнику Валуа по боковой линии Бурбонов, ставшему королем под именем Генриха IV. Главный прево колебался недолго. Государственные соображения быстро взяли верх над религиозными сомнениями. В создавшейся обстановке гугенот Генрих IV в глазах Франсуа де Ришелье олицетворял закон и порядок, а Католическая лига — смуту и неповиновение. Главный прево Франции верой и правдой служил новому королю и неотлучно находился при нем вплоть до самой своей смерти. Сраженный жестокой лихорадкой, Франсуа де Ришелье умер 19 июля 1590 г. в возрасте 42 лет. Его вдова Сюзанна де Ришелье осталась с пятью детьми: Анри было 10 лет, Альфонсу — 7, Арману — 5, старшей дочери Франсуазе — 12 и младшей Николь — 4 года". Следует лишь заметить, что, согласно Габриелю Аното, тот самый невинно убиенный сьер де Бришетьер когда-то заманил в ловушку старшего брата Франсуа и, ничтоже сумняшеся, отправил его к веренице благородных предков. Причина крылась в давней вражде обоих семейств, повод же, безусловно, оказался достойным: молодые люди не поделили скамью в церкви прихода Брей. Что же до привычек прево, то Элизабет Марвик, на протяжение всей книги пытавшая доказать, что его сын мучился эдиповым комплексом, утверждала, что Франсуа дю Плесси был безудержным игроком и ловеласом, промотавшим родовое состояние за карточным столом и в альковах не блещущих добродетелью придворных дам. Доказательств леди не приводит, так что оставим это высказывание, впрочем, не такое уж и фантастическое, на ее совести.

Людовик XIII: "Ришелье [С 1622 года являвшийся провизором Сорбонны - прим. Snorri] также добился перестройки здания Сорбонны по проекту Лемерсье, который был представлен на суд ее членов 20 июня 1626 г. Не обошлось без протестов, но Ришелье предпринял недюжинные усилия, для того чтобы убедить членов в том, что их распорядок жизни и ежедневные удобства не будут нарушены. 30 июля 1626 г. от имени кардинала был подписан контракт, в котором подрядчик Жан Отисье подробно описывал будущее здание. Предполагалось, что оно будет стоить два миллиона ливров, и членов Сорбонны охватил внезапный энтузиазм по поводу этого строительства, когда 8 августа 1628 г. рядом, на противоположной стороне улицы Сен-Жак, был заложен фундамент иезуитского коллежа. Так выглядела Сорбонна в 1550 году: Ришелье был стеснен в средствах в связи с осадой Ла-Рошели и необходимостью предоставлять ссуды королю. Те деньги, которые Ришелье удавалось раздобыть на этот проект, нужно было в первую очередь тратить на приобретение зданий, предназначенных к сносу и не учтенных в расчетах строителей. Вследствие этого строительство Сорбонны продвигалось медленно. Надзор за работами осуществлял справедливый и суровый Сюбле де Нуайе, интендант армии с 1636 г., автор военной и денежной реформ и великолепный администратор, который также взял ка себя ответственность за общественные здания. Первый камень в фундамент новой церкви, также построенной по проекту Лемерсье на территории, прилегающий к зданию Сорбонны, был заложен 15 мая 1635 г. В ней впоследствии будет находиться гробница Ришелье. В 1639 г. строительство церкви «сильно продвинулось», но вся территория, необходимая для ее возведения, была полностью готова только к марту 1642 г. 22 сентября 1642 г., за десять недель до своей смерти, Ришелье в письме к Сюбле выражал благодарность за расчистку развалин зданий, портивших вид из церкви, и освобождение места для площади. Его завещание предписывало предоставлять приоритет финансированию Сорбонны из тех двух третей его доходов, которыми должна была распоряжаться его племянница и наследница, герцогиня д'Эгийон, которая, как предполагалось, расплатится с его долгами и завершит начатые им проекты. Через шесть дней после смерти Ришелье, 10 декабря, его сердце и внутренние органы были перенесены в еще недостроенную церковь, а 13 декабря перед захоронением в гробнице там было выставлено его тело" (Энтони Леви "Кардинал Ришелье и становление Франции", М., 2007). Часовня Святой Урсуллы План часовни: Как пишет Франсуаза Хильсесхаймер, герцогиня д'Эгильон сперва обратилась к скульптуру Бертело, дабы тот изваял надгробие кардинала, однако спустя четыре года, в 1650, заказ перешел к Симону Гийену. И все же работы не начинались вплоть до 1675 года, когда герцогиня подписала контракт с Франсуа Жирардоном, который к 1694 году изготовил надгробие по рисунку Шарля Лебрена, придворного живописца Людовика XIV. Серия гравюр Шарля-Луи Симонно (1645-1728) с изображением гробницы Ришелье: План гробницы: Далее слово Петру Черкасову: "15 фримера II года Республики (5 декабря 1793 г.). Толпа возбужденных парижан врывается в церковь Сорбонны и с громкими криками устремляется к мраморному надгробию, под которым вот уже сто пятьдесят один год мирно покоится прах кардинала де Ришелье. В считанные минуты творение скульптора Жирардона разбито, гробница вскрыта, а извлеченная из нее бальзамированная мумия растерзана и отдана на забаву вездесущим парижским мальчишкам. Толпа проследовала дальше, предводительствуемая вожаком, у которого приказ Конвента разрушить гробницы «тиранов». В этот день разграблению подверглись еще сорок восемь захоронений. Случайные прохожие с ужасом взирают на то, как мальчишки с радостными воплями, словно мяч, гоняют по улице мумифицированную голову кардинала Ришелье. Впрочем, что осуждать несмышленышей, чье детство проходит в обстановке кровавого насилия. Ежедневно они являются свидетелями массовых казней. Головы, насаженные на пики или палки, — привычная деталь городского пейзажа. Среди тех, кто молчаливо наблюдал за действиями детей и подростков, находился бывший аббат Башан. В какой-то момент то, что некогда было головой знаменитого правителя Франции, оказалось у ног Башана. Не раздумывая, он подхвап ил голову и пустился наутек, обнаружив неожиданную для своего возраста и комплекции резвость. Через несколько мгновений он скрылся за углом, крепко держа под плащом свою необычную ношу. Опомнившись, мальчишки устремились вдогонку за похитителем, но ему удалось затеряться в лабиринте узких улочек Латинского квартала Какой-то каменотес, воспользовавшись общей сумятицей, оторвал у мумии палец, прельстившись надетым на него кольцом с драгоценным камнем. Кто-то схватил и унес посмертную маску, закрывавшую лицо Ришелье. Впоследствии все эти реликвии, бережно хранившиеся в течение многих десятилетий несколькими поколениями их владельцев, будут переданы в дар императору Наполеону III, приказавшему восстановить гробницу и поместить в нее то, что осталось от «одного из самых великих людей Франции». 15 декабря 1866 г. в университетской церкви Сорбонны была yстроена грандиозная церемония захоронения останков Ришелье" (Черкасов П.П. Кардинал Ришелье. — М.: Международные отношения, 1990). Так часовня выглядела в 1800 году, когда ее запечатлел Юбер Робер: В 1887 году, когда церковь была частично восстановлена, власти Республики объявили ее памятником исторического значения. Мраморное надгробие кардинала долгое время хранилось в Музее французских памятников, основанном Александром Ленуаром, и только в 1971 году его возвратили на место.

Жерар де Кюинь: Статуя Ришелье в Амбуазе

Людовик XIII: Теперь онлайн можно прочитать данную книгу - Хилэр Беллок "Ришелье".

Людовик XIII: Ришелье в 3D. Изображение большое, прячу его под кат.

Belle Fleur: Я надеюсь, что Его Преосвященство не рассердится на то, что я разбавляю серьезную информацию чуть более легкомысленными подробностями его частной жизни. Но это так мило и добавляет столько тепла его строгому образу политического и религиозного деятеля, что я не могу удержаться. Взято отсюда История сохранила имена кошек, принадлежавших Ришелье. Самой любимой была белоснежная кошка по имени Мириам. Еще одной любимицей была Сумиз (Soumise), что в переводе означает "особо легкого поведения".В честь своего детища газеты с одноименным название «La Gazette» была таким же именем названа трехцветная кошечка Газетта. Кот по имени Mounard le Fougueax, обладал донкихотским характером и был очень раздражительным. Хорошим охотником на крыс был кот по кличке Людовик Жестокий (Ludovic le Cruel). Именно Ришелье стал одним из первых в Европе владельцев кошек ангорской породы. Ему привез такую кошечку из Анкары его друг Николь - Клод Фарби де Пейрешем, ученый и политик, много путешествовавший по Турции. Ангорскую кошку звали Mimi-Paillon. Кот, привезенный из Британии, звался Фелимор (Felimare), он был похож на тигра. Придворные и дипломаты знали об увлечении Ришелье кошками и преподносили ему их в качестве подарка. Из Польши привезли для него кошку, которую звали Лодоиска (Ludoviska). Кошечка с красивым именем Rubis sur L'Ongle, что в переводе обозначает Рубин, была истинной леди. Она прославилась тем, что был очень капризна и никогда не оставляла в блюдечке ни капельки молока. Еще одну пушистую подругу кардинала звали Серполетта (Serpolet). Серая парочка котов, которая любила спать, связавшись вместе в узел звалась Приам и Тисба. Еще одна парочка котов была рождена в парике драматурга Ракана, поэтому их звали Racan (Ракан) и Перрюк (Парик). Легенда говорит о том, что Ракан, собираясь в гости к кардиналу, надел парик и не заметил спящих там котят, обнаружены они были только в доме Ришелье. Хотя мне кажется, что это только легенда. Пожалуй, самым знаменитым котом Ришелье был черный кот Люцифер. Люцифер, чёрный кот, названный по имени падшего ангела, сатаны.

Людовик XIII: Интерьер часовни Сорбонны, построенной по заказу кардинала Ришелье, и его надгробие (1694), выполненное скульптором Жирардоном. Все фотографии увеличиваются по клику.

Людовик XIII: Кардинал де Рец так описывал Ришелье в своих "Мемуарах": <...> имел благородное происхождение. Искры его заслуг вспыхнули еще в юности: <...> в добрый час заметили, что в уме он имел силу и живость. Обычно он принимал правильные решения. Он был человеком слова, и даже большой интерес не позволял ему от этого слова отказываться; и в этом случае он ничего не забывал, чтобы соблюсти видимость доброй веры. Он не был либералом, но давал больше, чем обещал, и оказывал благодеяния. Он любил славу больше, чем это позволяла ему мораль; но следует отметить, что он злоупотреблял ею лишь соразмерно тем заслугам, которые он стяжал ввиду избытка честолюбия. У него не было ни ума, ни сердца, когда опасность миновала; он не имел ни того, ни другого до нее; можно сказать, что он предвидел опасности заранее благодаря своей прозорливости, чтобы преодолеть их благодаря своей твердости. Он был добрым другом; он даже желал быть другом народа; но, хотя он обладал учтивостью, достойным внешним видом и многими другими достоинствами, у него никогда не было того задушевного, что важно более всего другого. <...> но он с таким достоинством исполнял обязанности по управлению королевством, что не надо быть мудрецом, чтобы не понять того добра и зла, что он свершил. Он ясно различал границы между злом и худшим злом, между добром и лучшим добром <...>. Его слишком легко раздражали мелочи, заслонявшие важные вещи; но этот недостаток, происходящий из возвышенности ума, всегда связан со светом, его дополняющим. Он был достаточно религиозен для этого мира. Он исходил из добра или здравого смысла всякий раз, когда интересы приводили его ко злу, но, совершая зло, он прекрасно это осознавал. Он использовал государство для своих целей; но никогда <...> не имел больше прилежания, заставляя понимать, что он работает на будущее. Наконец, следует признать, что все его пороки были прославляемы фортуной, поскольку они были пороками, служившими добродетели.

Людовик XIII: Портрет второго герцога де Ришелье (изображение большое, в хорошем качестве):

Людовик XIII: Из высказываний Ришелье о французах. «Обычная для французов легкомысленность заставляет их желать перемен по причине того, что нынешнее состояние дел им наскучило». «Французы в равной степени жаждут войны и покоя». «Все дела во Франции делаются с жаром лишь в самом начале». «Во Франции никогда не наводят порядок из предосторожности, и даже когда наступает болезнь, ее нисколько не лечат, но из приспособленчества, что всегда связано с предрассудками в отношении государства, которое четко сознает, что частные интересы всегда предпочитаются общим». «Для французов более, чем для всех других народов, свойственно повторять все, что говорят общественные деятели, как потому, что им от природы свойственно желание поговорить, так и потому, что свобода презирать власть и уклоняться от правительства, имевшаяся у них долгое время, укоренилась в них». «Во Франции самым лучшим лекарством является терпение, поскольку мы так легкомысленны, что неспособны долгое время придерживаться одного плана, в особенности, когда план этот жесток и недобр». «Перемены не должно принимать за смертельный кризис какого-либо дела, поскольку наши настроения так переменчивы, что не укрепившись должным образом в добре, мы возвращаемся ко злу». «Наши настроения так скоротечны, что мы хотим исполнения своих желаний сразу же, едва только сформулировали их».



полная версия страницы