Форум » A la guerre comme à la guerre » О стихах и прозе. Ночь с 18 на 19 сентября 1627г. » Ответить
О стихах и прозе. Ночь с 18 на 19 сентября 1627г.
Теодор де Ронэ:
Ответов - 46, стр:
1 2 3 All
Теодор де Ронэ: – Днем, – с невольной улыбкой поправил Теодор. – И я не помню точную дату. И не в Дувр, а в поместье Давенпорта. Начать в таком тоне оказалось легче, как будто разделенная на двоих шутка заранее прощала ему то легкомыслие, с которым он отнесся к своему поручению, не научившись еще принимать себя всерьез. Факты кардинал знал – оставалось поведать о том, что не вошло тогда в его по-военному краткие отчеты: о беззаботной болтовне в библиотеке, о том, что их с Давенпортом похожая на поединок беседа была подслушана, о том, почему он не выдал ее дяде и что заставило его броситься ей на выручку в Кале. Вспоминая о безумной ночи в Ларошели – Пресвятая дева, как они оба рисковали! – он оживился, но огонь в его взгляде погас, когда он начал пересказывать события дня сегодняшнего, и он снова заторопился, сводя остаток жизненного пути Нюайе-Сен-Шено к нескольким фразам. – В лагере я оставил ее на попечении господина Портоса, и, если она ему что-то и рассказала, меня при этом не было, – закончил он. – Но понять, что убитый мушкетер и ее похититель – одно и то же лицо, могла только она. Так что я, безусловно, обязан ей… очень многим. Кончиками пальцев он подвинул раскрытую на нужной странице книгу к своему патрону.
Richelieu: Слушая откровения бретера с самым благожелательным видом, кардинал обдумывал синонимы к слову «дурак». Французские быстро кончились, и он перешел на латынь. Нет, на любовь это и отдаленно не смахивало, на рыцарское служение – тоже, но глупостей можно было ожидать не меньших. Отослать его не выйдет – не поедет. И дама – под стать своему трубадуру: и он, и она слишком часто не осознают даже частично, как рискуют. – Госпожа графиня кому-то очень нужна, – подытожил Ришелье, когда Ронэ смолк, – на попытку убийства не похоже, но исключить тоже нельзя. Сказано это было для того, чтобы пуще утвердить собеседника в его опасениях – раз уж он назначил сам себя защитником юной дамы, пусть защищает как следует. Жаль, что очарование леди Винтер бесполезно с женщинами, из мужчины она бы вытянула все, что тот знает. – Я думал, не назначить ли вас исполнителем воли Давенпорта, который нанял бы вас охранять свою племянницу, – кардинал продолжил размышлять уже вслух, – но для этого вы выказали чересчур близкое знакомство с Ларошелью. Так что пусть все остается как есть: вы покинули Париж после истории с Месье; в Кале нужда сделала вас контрабандистом; как многие другие из их числа, вы бросились в Ларошель с началом осады в надежде на наживу, а там отстали от своих из-за болезни, повздорили с кем не надо и застряли на берегу. А сейчас вы надеетесь на лучшее чем доля солдата. Может, что граф де Люз возьмет вас на службу?
Теодор де Ронэ: Заметно помрачневший Теодор при этом предложении явно развеселился. – Никогда в жизни! Даже я это понимаю. Что-то смущало его, но не раз и не два уже он не замечал чего-то, что было очевидным для его патрона, чтобы не положиться сейчас на его мудрость. Да и что он мог бы сказать? Монсеньор, мне чем-то не нравится эта легенда?
Richelieu: Ставя точку в разговоре, кардинал закрыл потрепанный томик и притянул его к себе, мельком глянув на полустершиеся буквы на переплете. Данте. Конечно, переписанную раз шифровку можно переписать снова, но на фронтисписе и на полях запросто могли найтись и другие записи, как это случилось с посланным из Кале Ариосто. А любопытство свойственно первым министрам ничуть не меньше чем кошкам. – Вы мне понадобитесь, – напомнил он. – Как вас найти?
Теодор де Ронэ: Судьба – Данте у него не задерживался. Теодор с сожалением проводил взглядом книгу, но попросить другую взамен все-таки не решился. Тем более что в ставке его высокопреосвященства могло и вовсе не быть библиотеки. Может, у старьевщика что-то отыщется? Все равно же собирался зайти… – Там же, в «Гербе Аквитании», – не без недоумения ответил он, но тут же снова улыбнулся. – У меня комната с проклятием, она, оказывается, приносит несчастье. А граф здесь? Вы не… Не закончил он вполне намеренно – просить первого министра кому-то что-то передать было бы уже чересчур, но ведь он же поймет?
Richelieu: Ришелье спрятал улыбку и встал. – Я поручу кое-кому приглядывать за мадам де Бутвиль, так что не спешите хвататься за шпагу, если заметите слежку. И вообще, убедительно прошу вас не драться без крайней необходимости и даже в этом случае по меньшей мере никого не убивать: вам тем вернее отрубят здесь голову в назидание остальным, что вы, не забудьте, никто и ничто. И держитесь подальше от мушкетеров, гибель одного из своих вам могут еще припомнить. Одной из странностей этой истории было то, что Тревиль не стал расспрашивать Ронэ. Кардинал был почти уверен, что понимает, чем это было вызвано – хоть тот и не назвал девичью фамилию графини, Портос мог ее знать и даже упомянуть, рассказывая о ночной вылазке. А тогда капитану не стоило труда сообразить, что Нюайе, его мушкетер, вряд ли действовал в интересах короны. Объяснять Ришелье не стал и распрощался с бретером со всей сердечностью, которую был способен выказать. Эпизод завершен
полная версия страницы