Форум » A la guerre comme à la guerre » Повседневная жизнь королевских мушкетеров. 18 сентября 1627 года, около шести вечера. » Ответить
Повседневная жизнь королевских мушкетеров. 18 сентября 1627 года, около шести вечера.
Эмили-Франсуаза де К: Продолжение эпизода "Сюрприз - это нечто вроде засады"
Ответов - 48, стр:
1 2 3 All
Эмили-Франсуаза де К: Эмили посмотрела вслед бретеру. Ну вот, теперь они остались наедине с господином Портосом. И, судя по всему, он намерен ее сторожить. Интересно, как скоро он соскучится? Она поболтала ногами. Чтож, попробуем... - А знаете, сударь, я ужасно голодна... Это было правдой. Ну, может, не ужасно, но есть юной графине хотелось. И хотелось проверить, насколько мушкетер будет внимателен к капризам дамы.
Портос: Портос протяжно вздохнул. Он чувствовал себя как человек, которому, не слишком-то спрашивая его мнения, подсунули чужое дитя и объявили, что отныне он обязан о нем заботиться. То, что никакого выбора у него не было с самого начала, вряд ли могло послужить утешением. Впрочем, пока запросы его подопечной не шли вразрез с его собственными: мушкетер и сам был не прочь перекусить. - Мушкетон! – позвал он. В палатку просунулась круглая румяная физиономия слуги. - Что там у нас найдется съестного? - Хлеб есть, свежий, сыр есть, холодная поросятина есть, - начал перечислять Мушкетон, исподтишка бросая заинтересованные взгляды на незнакомого мальчишку. – Прикажете подать? - Давай все, - распорядился Портос и вновь перевел взгляд на мадам де Бутвиль. – Уж не взыщите, с сервировкой у нас неважно. Не побрезгуете?
Эмили-Франсуаза де К: - Не побрезгую, - юная графиня ответила мушкетеру обезоруживающей улыбкой. - Я не очень притязательна, вы, верно, это уже поняли. Итак, господин Портос внимателен и намерен ухаживать за дамой. Это хорошо. Интересно, как на него действуют женские слабости? До сих пор Эмили не приходилось не только проверять на ком-нибудь действие этих самых слабостей, но и проявлять их — Давенпорт «бабьи рассусоливания» терпеть не мог. Но если попробовать?.. Мадам де Бутвиль слегка потянулась и не сдержала тихого стона (для чего и притворяться не надо было). - Простите... Я неудачно упала с лошади...
Портос: Мушкетон, почти машинально задержавшийся, чтобы дождаться ответа гостя на обращенный к нему вопрос – мало ли, вдруг да побрезгует, или там потребует чего-нибудь эдакого, за чем придется тут же бежать – выпучил глаза, услыхав, что мальчишка говорит о себе в женском роде. Портос вздохнул еще раз: несомненно, вся конспирация летела к чертям. То ли мадам де Бутвиль такие мелочи не беспокоили, то ли она намеренно желала раскрыть свое инкогнито… А, да черт с ней. С лошади она упала, надо же! Влезли в седло – будьте готовы набивать синяки… Он погрозил Мушкетону кулаком, и тот, мигом напустив на себя деревянно-невозмутимый вид, сделавший бы честь даже Гримо, просочился в палатку и полез в ларь. - Это бывает, - неопределенно протянул мушкетер. Особого сочувствия в его голосе не обнаружилось. Девчонка выглядела более-менее бодрой, в обморок не падала, кровавых ссадин и порванной одежды тоже не видно, стало быть, и бежать за лекарем нет необходимости. – Неудачное падение, мадам – это когда ломают ноги. Или шею.
Эмили-Франсуаза де К: - Вы необыкновенно любезны, сударь, - тут же съязвила мадам де Бутвиль. - Уверена, вас бы порадовало второе. Едва успев это произнести, она с досадой прикусила язык. Ведь собиралась же разжалобить мушкетера, а не дразнить его! Воистину, с ней что-то происходит, и что-то нехорошее — никогда в жизни она не была такой несдержанной, как в последнее время. Замужество дурно влияет? Вот и надо думать о муже, а не упражняться в сомнительном остроумии. И как-то договориться с Портосом... С д'Артаньяном же они нашли общий язык! И господин Арамис был к ней вполне благосклонен... Атос... ну да это особый случай! Хорошо бы поплакать, но Эмили пока еще ни разу не приходилось притворяться плачущей, и она не была уверена в успехе. - Скажите, господин Портос, ваши родители живы?
Портос: - Живы и здоровы, - отмахнулся Портос. Мушкетон тем временем нарезал сыр, хлеб и мясо, с постной миной водрузил на сундучок между койками деревянное блюдо, добавил к нему две кружки и бутылку вина и выжидающе замер. – С чего это вы вдруг заинтересовались моими родителями?
Эмили-Франсуаза де К: - Вы счастливый человек, сударь! Вы не знаете, что значит быть сиротой, - на мушкетера глянули несчастные глаза, полные непролитых слез. Даже притворяться было не нужно — Эмили достаточно было подумать о том, что отец вроде есть, а лучше бы и не было, а матушкино лицо потихоньку забывается, а где-то в Англии няня Агата молится за свою барышню и, верно, плачет, а увидятся ли они — неизвестно. В глазах мадам де Бутвиль защипало, в носу зачесалось, губы задрожали...
Портос: Одних мужчин женские слезы пугают, других – раздражают, а третьих, среди которых, впрочем, поровну и первых и вторых - и вовсе заставляют сделать что угодно, лишь бы немедленно прекратить слезопад. Однако Портос, на свое счастье, не относился ни к одной из перечисленных категорий – и не потому, что был таким уж толстокожим, а потому,что еще в детстве вволю насмотрелся на кормилицу, обожающую проливать слезы по любому поводу и даже без оного. Впрочем, горестный взгляд мадам де Бутвиль был настолько искренен, что мушкетер все же ощутил некоторую неловкость. Он знал лишь один способ утешения плачущих девиц, но способ этот здесь явно не годился – то есть, может, он и сработает, но вот отношения с г-ном де Бутвилем явно обострит до предела! - Сдается мне, что вам-то как раз сиротой было бы спокойнее, - ляпнул Портос и, опасаясь, что плотину все-таки прорвет, поспешно попытался перевести разговор в другое русло: - Мадам, а кто такой этот господин де Ронэ? Он утверждал, что знаком с вами уже несколько лет?
Эмили-Франсуаза де К: - Вы необыкновенно любезны, - буркнула мадам де Бутвиль, лишний раз убеждаясь, что в слезах нет никакого проку и привычно утираясь рукавом. - Ну просто образчик христианского великодушия! Но я не стану благодарить вас за заботу о моем спокойствии, уж простите. Что же вы взялись помогать человеку, которого совсем не знаете? А если он — дурной человек? Или, допустим, товарищ моего папеньки? Мы познакомились года два назад в доме моего дяди. Господин де Ронэ приезжал, чтобы его убить.
Портос: Портос, полагавший, что лучшее средство от душевных терзаний – сытная трапеза с хорошим вином, и потянувшийся уже было к бутылке, застыл, устремив на графиню ошарашенный взгляд; Мушкетон издал невнятный звук и уронил нож. - Что?! – выговорил наконец мушкетер. - Ну и приятели же у вас, мадам! Чем же ему так не угодил ваш дядя?
Эмили-Франсуаза де К: - Он мне не приятель! - тотчас ответила Эмили и устыдилась собственной несправедливости. Разумеется, назвать бретера приятелем было совершенно невозможно, но можно было назвать другом, как ни странно... Впрочем, сам господин де Ронэ с этим определением мог и не согласиться... - Я не знаю, отчего он обо мне заботится. А с дядей у него не было личных счетов.
Портос: - Ну и ну! Содержательность этого восклицания целиком и полностью соответствовала неразберихе, воцарившейся в мыслях у Портоса. Единственный, но, увы, совершенно бесполезный вывод, к которому он пришел – это что с таким счастьем мадам де Бутвиль категорически не следует играть в карты: скорее всего, тут же выяснится, что все козыри на руках у ее противника, а у нее самой нет ни одной карты старше шестерки. - И как, ему удалось осуществить свое намерение? – неуклюже справился он. В голове упорно вертелось сопоставление: «добрый католик» приезжал к дяде, чтобы его убить. И у него не было личных счетов. За что, в таком случае, убивать? Возможно, для начала стоило бы спросить, а чем занимался дядя графини де Люз (и не составлял ли он достойную компанию ее папаше)… Г-н де Ронэ вполне подходил на роль наемника, но кто его нанял?
Эмили-Франсуаза де К: - Нет, слава Богу! - возмутилась мадам де Бутвиль. - Вы что, думаете, в этом случае я стала бы с ним общаться?! «Ага», - тут же отозвался ехидный внутренний голосок. - «А он бы тебя спросил. И с отцом же ты общаешься. Даже спасать его собралась». «Это называется «общаешься»?» - заспорила Эмили сама с собой. - «Хорошо общение: чуть что — по физиономии. Но отец есть отец. А с сэром Джорджем они одного поля ягоды, так что это их личные дела». Беседа с собственным «я» утешения не принесла — уж больно шатки были доводы... Но мушкетеру надо было что-то отвечать. - Они договорились.
Портос: - Черт знает что, - пробурчал Портос, борясь с ощущением, что мадам де Бутвиль попросту морочит ему голову. – То есть если бы господин де Ронэ не договорился с вашим дядей, он бы его убил, и тогда вы бы не стали с ним общаться? А раз не убил, только собирался – такое общество вас устраивает? За что, черт побери, ваш де Ронэ хотел его убить, если не из личных соображений, и с чего вы вообще это взяли? Вот так прямо – явился в дом и сообщил вам, что хочет убить хозяина?
Эмили-Франсуаза де К: - Нет, ну не совсем, конечно! - Эмили даже слегка улыбнулась. - Просто я спросила, кто он такой, не убийца ли, а он ответил, что бретер. И что действует не в собственных интересах. Звучит ужасно, правда? Мадам де Бутвиль вздохнула, вспомнив тот день. Как она огорчалась оттого, что никто не увидит ее нового платья... Когда бы все огорчения были такими! - А потом они договорились. До чего, я не знаю. Хотела послушать, но не получилось...
Портос: - Гм… - Портос окинул бывшего «пажа» - впрочем, почему бывшего? Она и сейчас выглядела как паж, другое дело, что, по-видимому, никогда им не была… - взглядом, полным глубокой задумчивости. История мадам де Бутвиль, чем дальше, тем больше смахивала на неуклюжую выдумку, только Портос никак не мог решить: то ли юная графиня действительно так наивна, что способна задать подобный вопрос почти незнакомому человеку, то ли считает наивным его, то ли… То ли она провела юность в обществе, где спросить, не убийца ли вы – в порядке вещей? В любом случае, мушкетер почувствовал, что с него довольно. - Давайте лучше поедим, сударыня, - решительно объявил он, берясь наконец за бутылку и разливая вино. – Простите великодушно, но после четырех часов на посту я порядком голоден. И он столь же решительно откусил сразу половину от ломтя холодного мяса. Пусть уж лучше непрошеная гостья жует и помолчит, а не то Портос начинал уже сомневаться в здравости рассудка – то ли ее, то ли своего.
Провидение: Трапеза приблизилась уже к тому моменту, когда молчание начинает тяготить, но, к счастью, тут снаружи послышались возбужденные голоса, а мгновением позже уверенная рука откинула входное полотнище: - Портос! - первый из появившихся на пороге мушкетеров, шевалье де Лазиньян, в замешательстве примолк, переводя взгляд с хозяина палатки на его слугу, а с него — на мнимого пажа, а затем сменил тон. - Господин Портос, позвольте с вами побеседовать... э-э-э... без посторонних...
Портос: Портос обеспокоенно приподнялся на своем месте, поспешно проглатывая непрожеванный кусок. Ровным счетом никаких дел, о которых не следовало бы слышать посторонним, у него с Лазиньяном не водилось, да и чрезмерной стеснительностью, как и деликатностью, тот сроду не отличался. Но веселая обычно физиономия сослуживца сейчас носила явный отпечаток озабоченности. Да и тон, внезапно превратившийся из приятельского в светский, указывал, что произошло нечто важное. Потому, хотя мушкетеру отчаянно не хотелось оставлять мадам де Бутвиль без присмотра, он со вздохом поднялся на ноги. - Мушкетон! - Слушаю, сударь. Портос кивнул на графиню: - Из палатки не выпускать, понял? Глаз не своди, а попытается удрать – хватай за шиворот. Головой отвечаешь! И, вздохнув еще раз при мысли, что сможет поведать своему супругу сия благородная дама при встрече (и к чему это повествование приведет), решительно шагнул за порог. - Что стряслось? – осведомился он, опустив за собой полог и понизив голос.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили состроила вслед мушкетеру рожицу, а потом хмуро грянула на Мушкетона, хмыкнув: - Ну, схвати за шиворот! Попробуй, ага! До прихода мушкетеров она успела отдать должное и мясу, и хлебу, и сыру, решив воспользоваться моментом — мало ли, когда еще придется поесть, вот утром отказалась, ходила голодная потом. Вино юная графиня тоже не обошла вниманием, а пьянела она быстро... Эмили встала. Нет, выбегать из палатки сломя голову она не собиралась: слуга господина Портоса выглядел крепким парнем, схватит ведь, и не вывернешься. Оставив возможный скандал на потом, мадам де Бутвиль подошла к пологу палатки и прислушалась.
Провидение: Лазиньян оказался не один, а с тремя однополчанами, и вид у них всех был одинаково встревоженный. - Не сочтите за недоверие, дружище, - взяв сослуживца под локоть, мушкетер потянул его прочь от палатки, - но кто этот… Запнувшись, он красноречивым жестом прикрыл ладонью глаз. – Кто этот дворянин, который к вам приходил? Окружившие их остальные слушали в напряженном молчании.
полная версия страницы