Форум » A la guerre comme à la guerre » Наследство лейтенанта де Брешвиля. Часть II. 20 сентября 1627 года, в одиннадцатом часу утра. » Ответить
Наследство лейтенанта де Брешвиля. Часть II. 20 сентября 1627 года, в одиннадцатом часу утра.
Провидение:
Ответов - 29, стр:
1 2 All
Теодор де Ронэ: Теодор бросил на свою спутницу быстрый взгляд, из которого не сумел полностью изгнать недоумение. Значит, граф покинул жену под первым же попавшимся предлогом и уехал. По службе или в поисках развлечений? – Раз недалеко, значит, он мог уже вернуться. Не к друзьям, где он задержался бы дольше. В военный лагерь? Проклятье, дуэль с Портосом! Говорить графине о своих подозрениях бретер не стал: насколько он успел узнать мушкетера, убивать новобрачного тот не будет – но право, ей пора было учиться обманывать мужа так же, как он обманывал ее. – Боюсь, что он будет очень недоволен этой нашей прогулкой. – Его рука неосознанно коснулась эфеса. – Если, конечно, вы ему о ней расскажете. Мне не хотелось бы, чтобы у вас были неприятности. Из-за, в общем-то, доброго дела. Поединок с неким одноглазым бретером под это описание тоже подпадал, но Теодора заботила возможная ссора между супругами – мадам де Бутвиль была так трогательно влюблена в своего мужа!
Эмили-Франсуаза де К: - Недоволен? Ну и пусть! - с досадой ответила графиня, тут же смутилась от собственной несдержанности и поспешила пояснить: - Мы с вами ничего дурного не делали, и потом, он меня никогда не ругает. А вас вообще благодарить нужно. Сообразив, что объяснение получилось не очень, Эмили смутилась еще больше, а потому повыше задрала подбородок. - В общем, я, конечно же, все расскажу графу.
Теодор де Ронэ: – Мадам, – укоризненно протянул Теодор. – Вы забыли, что я вам объяснял. Ваш муж, конечно, средоточие всех добродетелей, но он не всеведущ. А потому заподозрит, скорее всего, то же, что и любой другой на его месте – что вы ему неверны. Нет, он вскоре, разумеется, отринет это подозрение, но к чему, мадам, и вам, и ему эти неприятные минуты? Происходящее слишком забавляло его, чтобы подавляемый им смех не проскальзывал в его голосе. – Я знаю, что вы ему не лжете. Но разве умолчание это ложь? Отцы-иезуиты не сходились в этом вопросе, недаром и святой Августин не дал на него ответа – An tacendo, vel profitendo te non esse dicturum… ___________________________ An tacendo, vel profitendo te non esse dicturum, certus utrumque vitabis? – лат. Или, смолчав или заявив, что не скажешь ни слова, возможно избежать и того, и другого [предательства или лжесвидетельства]? Св. Августин, De mendacio, 13:22, перевод мой
Эмили-Франсуаза де К: - А, это! - отмахнулась Эмили. - Граф уже так думал, но недолго. Он же знает, что это ерунда! А если я умолчу, а кто-нибудь ему скажет, что мы с вами куда-то вдвоем уходили — это разве не хуже?
Теодор де Ронэ: Про себя Теодор решил, что граф должен был быть либо очень умен, либо очень глуп. На первый взгляд выдумка, которой он попотчевал свою молодую жену, указывала на второе. Но если он хотел, чтобы она ему не поверила?.. На этом размышления ему прискучили. – Не хуже. Тогда вы скажете все то же самое, что хотите сказать сейчас, и добавите, что боялись его огорчить. Но – пустое, поступайте, как сочтете нужным. Я откланиваюсь, мадам. Дождь к тому времени перешел в морось, но когда бретер снял шляпу, с нее пролился небольшой ручеек. До «Герба Аквитании» оставалось несколько шагов, за его воротами вряд ли ей что-то угрожало, а у Теодора были свои дела. Красавица-комедиантка, смерть бывшего друга и колодец на рыночной площади.
Эмили-Франсуаза де К: Мадам де Бутвиль с новым интересом глянула на бретера. Ведь он, пожалуй, прав... Вот она умолчала об их визите к старьевщику — а мужа ее новый наряд не заинтересовал нисколько. И она счастливо обошлась без лишних объяснений. Так зачем вываливать на человека кучу сведений, которые, быть может, ему совсем и не нужны? Эмили смахнула со щеки прилипшую влажную светлую прядку и мягко улыбнулась своему спутнику. - И дождя толком нет, а все мокрое... - она протянула ему руку — для пожатия, не для поцелуя. - Спасибо! Вы снова мне помогли. Улыбка юной графини стала шире, а в глазах заплясали озорные бесенята. - Хоть я этого и не заслуживаю, так? Но, кто знает, может и я вам когда пригожусь.
Теодор де Ронэ: Вместо того, чтобы пожать протянутую ему руку, что выглядело бы странно между господином и пажом, Теодор – что выглядело еще страннее – заключил ее между двумя ладонями, улыбаясь и глядя мадам де Бутвиль прямо в глаза. – Вы мне уже пригодились и помогли, – заверил он. – Я позволю себе считать себя вашим другом и не считать долги между нами – но только если вы сделаете то же. Самое смешное во всем этом было то, что он почти верил в то, что говорил. Женщине!
Эмили-Франсуаза де К: - Я уже говорила вам, - очень серьезно ответила Эмили, - что будет счастлив тот, кого вы назовете другом. А я почту за честь... Никто не успел еще объяснить юной графине, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна, но даже если бы это случилось — она бы не поверила.
Теодор де Ронэ: Теодор разжал руки. – Тогда возвращайтесь к себе, мадам. И, во имя всего святого, не уходите никуда одна или с людьми, которых вы не знаете. В следующий раз все может закончиться гораздо хуже и человек, которого убьют из за вас, может оказаться не врагом, а другом. Или даже вами. Мадам де Бутвиль молча кивнула. Дождавшись, пока ее хрупкая фигурка не скроется за воротами трактира, Теодор задумчиво побрел прочь. А потом первый встречный указал ему дорогу в «Нечестивец», и бретер начал думать уже о другом. Согласовано. Эпизод завершен.
полная версия страницы