Форум » A la guerre comme à la guerre » Герб на седле. 20 сентября, утро. » Ответить
Герб на седле. 20 сентября, утро.
Эмили-Франсуаза де К:
Ответов - 39, стр:
1 2 All
Эмили-Франсуаза де К: Вставая, граф де Люз откинул полог кровати, и его жена тотчас открыла глаза и улыбнулась, вспомнив вчерашний вечер. Сначала подручный Мореля принес платье, и граф помогал ей одеться. Удивительно ли, что одевание длилось несколько дольше, чем обычно? Потом они ходили к мессе, как настоящие добропорядочные супруги, муж держал ее под руку, и по дороге в церковь они беседовали и смеялись. А после службы зашли к отцу Мартену, и пока Бутвиль разговаривал с добрым священником, мадам Бутон угостила графиню сладкой настойкой и бисквитами. Потом они снова шли по городу под руку и даже насладились представлением бродячих актеров, разыгрываемом на городской площади. Спектакль, а точнее, несколько номеров, были довольно просты, но молодая графиня де Люз была в полном восторге, главным образом, пожалуй, оттого, что любимый был рядом. Увы, даже с рекомендациями отца Мартена свободного жилья найти не удалось, но в «Гербе Аквитании» их ждал ужин вдвоем и — вот удивительно! - ни во время ужина, ни после, когда граф снова увлек юную жену в волшебную страну, им никто не помешал. К счастью для молодоженов, никто не объяснил новобрачной, что ее прилежание в новой науке и искреннее воодушевление можно расценить, как нечто неприличное, и сейчас, проснувшись, Эмили чувствовала себя безмятежно счастливой.
Бутвиль: Граф де Люз был так же доволен прошедшим днем (и особенно вечером и ночью), как его супруга. Всякие неприятные мысли о несвоевременном появлении Вальдувена и противном Мореле оставили его. Проснувшись рано и чувствуя себя бодрым и готовым к действию, он немного полежал, прислушиваясь к тихому дыханию Эмили и обдумывая планы на сегодняшний день. Неудача беседы с отцом Мартеном не огорчила его ничуть: понятно же, что в переполненном городишке хоть мало-мальски пристойную комнату найти трудно, но ведь большинство приезжих - люди военные, их то и дело отправляют куда-нибудь с поручениями, или переводят в другие места на постой, так что многие живут здесь совсем недолго, и квартира, сегодня занятая, завтра может оказаться свободной! Значит, нужно искать и спрашивать каждый день. Вчера, прощаясь с добрым кюре и его племянницей, Луи-Франсуа попросил их порасспрашивать прихожан и держать его в курсе дела; но полагаться только на них казалось ему теперь недостаточным. Можно ведь еще поездить по окрестностям! (Ему вспомнилась та ферма, хозяев которой они с Мориньяком спасали от мародеров - там вполне можно было бы поселиться...) "От города далековато, конечно, - рассуждал граф, - да ведь могут какие-то фермы найтись и поближе? Когда мы с Агнессой изображали любовную встречу на околице, какие-то постройки не дальше полумили оттуда виднелись. Жить там и дешевле, и приятнее: без непрошеных гостей, без досужих зевак... Почему бы не съездить туда, разведать, что к чему?" Воображение тут же нарисовало ему чудесную картинку: вот они с Эмили выезжают из ворот гостиницы, вот - уже за городом, в полях, под чистым осенним небом, а там - уютный домик среди садов... Но тут здравый смысл укоротил полет фантазии - Бутвиль вспомнил, что у Эмили-то лошади нет! Если вопрос о съеме симпатичного сельского домика оставался пока неразрешимым, то уж добыть лошадь было явно проще - для этого достаточно было потолковать со здешними конюхами. Не долго думая, граф тихонько выбрался из мягкого гнездышка, полюбовался на спящую жену и вскоре, одетый и застегнутый на все пуговицы, хотя и несколько растрепанный, он вышел во двор, глубоко вдохнул свежий, пахнущий солью близкого моря воздух и направился в сторону конюшни.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили только удивленно похлопала глазами. Луи смотрел на нее — и не сказал ни слова. Может, он чем-то недоволен и она что-то сделала не так? Но непохоже... А муж тем временем принялся одеваться, и она совсем уж было собралась его окликнуть, но потом вдруг подумала, что, может быть, ему просто надо выйти, и он, как и она сама, некоторых жизненно необходимых моментов стесняется... Следующей мыслью молодой супруги было сделать для любимого сюрприз. Вот он вернется — а укрепляющее питье готово! Вскочив, Эмили торопливо натянула на себя рубашку и штаны — с платьем она бы не справилась, не утруждаясь надеванием чулок, сунула ноги в сапоги и, на ходу застегивая колет, побежала на кухню. В зале служанка открывала ставни, впуская внутрь солнечный свет и свежий воздух, и уже распахнула ведущую на улицу дверь, и юная графиня увидела через нее фигуру мужа — граф шел совсем не на задний двор...
Провидение: - Вон он! - конюх сопроводил свои слова тычком под ребра. От облегчения Ришар даже не огрызнулся – а он-то боялся, что новоприобретенный приятель его подведет! Не каждый день является в трактир деревенский простак в поисках покупателя на дорогое седло в куске драной мешковины. По глазам было видно, что сперва конюх принял его за вора, но затем передумал: во-первых, незадачливый продавец был слишком простодушным, а во-вторых, на дельце можно было нагреть руки. Да и потом, что трактирным слугам за дело до господских гербов? Теперь начиналось самое опасное. Крепко прижимая к себе сверток, Ришар подобрался к выходу на двор. Удача слегка подвела его. Вместо того, чтобы пойти к воротам, молодой дворянин отправился сюда же, на конюшню. Тут сзади не подбежишь и униженно за рукав не потрогаешь, тут иначе надо. Стащив с головы засаленную шапчонку, Ришар поклонился роскошному господину едва ли не до земли: за милю видно ошалевшего от собственной храбрости крестьянина.
Бутвиль: Бутвиль не насторожился, а только удивился при виде кланяющегося поселянина: он не был похож на носителя неприятностей, уже ставших привычными. И само по себе появление нового лица в пределах гостиницы не представляло собой ничего странного. К тому же конюх спокойно стоит рядом, значит, они знакомы. Но что этому мужлану может быть нужно от дворянина? Судя по старательности поклона, что-то весьма существенное... - В чем дело, добрый человек? - спросил граф, окинув пришельца оценивающим взглядом. - У вас ко мне поручение?
Провидение: Мелкая морось, зарядившая еще с ночи, послужила недурным предлогом – обтерев кургузым рукавом взмокшее лицо и то и дело кланяясь, Ришар попятился обратно в конюшню. Лишние свидетели разговора, в особенности другие дворяне, ему были не нужны. Конечно, внутри было потемнее, но золотое шитье и там легко будет разглядеть. – Прощения просим, ваша милость, – прогундосил он на той ужасающей смеси сентонжского наречия с парижским говором, которую кое-как осваивали сейчас местные жители. – Ежели что не к месту придется, не гневитесь, мы люди простые, может, и не понимаем чего, только вот подумалось нам тут, что вот, ну, что видел тут кое-кто, что вышито вроде как похоже, так что, может, вашей милости в интерес будет… Осторожно отвернув, наконец, край мешковины, он позволил своему высокородному собеседнику увидеть скрытое под ней дорогое седло с гербом рода Монморанси.
Бутвиль: Склонив голову на бок, Бутвиль сделал вид, что внимательно рассматривает столь неожиданно появившийся предмет, хотя все и так было очевидно: седло, явно происходящее из конюшен кузена Анри. На таких ездили офицеры из его свиты. Луи-Франсуа даже знал, у какого мастера их заказывали - герцогиня как-то жаловалась, что можно было бы не тратить столько денег на отделку, а Анри, смеясь, возражал, что его служащие достойны всего самого лучшего... Но как оно попало сюда, и что все это означает? Просто поразительно, до чего так называемые простолюдины ухитряются исковеркать прекрасный французский язык! Ни склада, ни лада, зато сколько лишних звуков! - Если вы чего-то от меня хотите, милейший, извольте выразиться яснее. Кто и что видел, что на что похоже? - морщась от досады, потребовал граф и не удержался от насмешки: - Ежели вы чего не понимаете, так и мы, вот, знаете ли, чего-то не понимаем. Говорите по-человечески!
Провидение: Несмотря на свой простоватый вид, дураком Ришар не был и оттого понял, что вниманием их милости он завладеть сумел – иначе уже отмахнулся бы высокородный дворянин от невнятиц крестьянина. – Подумал я, ваша светлость, – продолжил он на той же смеси наречий, возводя собеседника уже в герцогское достоинство, – что может, такое вот седло красивое, и без хозяина осталось, нехорошо это, а нашедшему, потому как люди мы бедные, какое вспомоществование выйдет, потому как бесхозное оно было, а тут вышивка, золотом, а кум мой… Ришар примолк и спрятал глаза. Понятно, что законным путем такая вещь в крестьянские руки не попадет, но кто же станет о таком кричать?
Бутвиль: Намеки оборванца были вполне прозрачными, однако Бутвиль не прогнал его, потому что до ближайшей конюшни, где могло бы найтись такое седло, далеко, и откуда бы этому предмету взяться здесь? Маловероятно, чтобы в Лангедоке кто-то надумал украсть имущество губернатора; но если такой наглец и нашелся, не проще ли было срезать герб и продать украденное там, чем тащить за тридевять земель для продажи? Нет! Попасть сюда седло могло только со всадником... Луи-Франсуа сумел сохранить спокойное выражение лица, но мысль о Монфлёри, погибшем где-то неподалеку, совсем недавно, заставила его побледнеть. - Положи седло на пол и следуй за мной, - сквозь зубы произнес он, указав рукой на дверь, выходящую в пустынный сад. - Я буду спрашивать, а тебе советую отвечать прямо и четко. Понятно?
Провидение: Ришар с таким жаром прижал седло к груди, что мог бы обнимать давным-давно пропавшего младшего брата. - Но ваша ж милость, - заныл он, поспешая за Бутвилем. - Такую вешь оставить! А ну как... то есть, я ничего не хочу сказать, и очень здесь приличная гостиница, и я ни про кого ничего дурного не скажу, ваша милость, потому как сами с ними разговаривал, и люди они очень достойные, только а вдруг кто-нибудь куда-нибудь посмотрит, кто-нибудь не туда смотреть будет, вдруг оно и исчезнет, ваша милость. В полумраке конюшни перемены в лице высокородного господина остались незамеченными, но голос, а пуще того слова не могли не заставить Ришара насторожиться. А ну как неладно пойдет?
Бутвиль: Бутвиль, презрительно хмыкнув, оглянулся; конюх возился в конце прохода между денниками с мешком овса, готовясь разнести корм четвероногим постояльцам. Граф подозвал его взмахом руки и, указав на седло, распорядился: - Возьми вот это, уложи там, где хранятся остальные здешние седла, и следи, чтобы не пропало. Исчезнет - с тебя спрошу. Поскольку ценность красивого изделия конюху была очевидна, то слова знатного господина его ничуть не удивили, и он, клятвенно пообещав "не спускать глаз самолично", подошел к Ришару, чтобы взять седло у него из рук.
Провидение: Страх, вспыхнувший сейчас в бледно-голубых глазах Ришара, был неподдельным – а ну как стражу кликнет? С очевидной неохотой он отдал седло конюху и поплелся, куда ему было указано, на ходу бормоча маловнятные объяснения про кума, который сказал, кого-то еще, кто подумал, и про прочие виды мыслительной деятельности, приписанные то им, то нам, то вообще непонятно кому.
Бутвиль: Бутвиль отметил, что предполагаемый поселянин выглядит чересчур настороженным, может, даже испуганным, и окончательно убедился, что разобраться с ним нужно, но не дал себе труда прислушаться к его бормотанию, пока не вышел в сад. Здесь, остановившись под тем самым деревом, где еще недавно Эмили говорила с отцом, Луи-Франсуа взял парня за плечо, прислонил к стволу яблони и, не отпуская руки, приступил к допросу: - Я не люблю лишних слов, усвой это. Я буду спрашивать и жду прямых ответов. Итак, прежде всего - кто ты такой, как тебя зовут и откуда ты взялся?
Провидение: Ришар исподлобья глянул на палисад, отделявший его от свободы, затем назад, где оставил седло, и наконец тоскливо уставился на Бутвиля. - Жак я, ваша милость, - уже без прежней словоохотливости пробормотал он, - из Периньи мы, батраки будем. У Лепенов на ферме, стало быть. Держал его высокородный господин не крепко, так что вырваться и сбежать, если все пойдет наперекосяк, Ришар еще мог.
Бутвиль: - Жак из Периньи? Очень хорошо! Бутвиль не слишком поверил, что названо подлинное имя, но уточнять не стал, были вопросы и поважнее. Он отпустил плечо парня, но стал так, чтобы тот не мог сбежать через ограду сада, и продолжал, несколько смягчив тон, чтобы не запугать того вконец: - Значит, вы трудитесь на ферме, небось, землю пашете? Но насколько я знаю, седла, как правило, из земли не растут. Кто же такие эти Лепены? Шорники, седельщики? У них мастерская? Или есть такой мастер где-то по соседству? Или лавка, торгующая седлами?
Провидение: Ришар приободрился: въедливый высокородный господин не только отпустил его, но и шагнул в сторону, открывая ему путь назад к конюшне. Все еще прижимая к груди шапку, он снова поклонился, совершенно естественно переступая так, чтобы, вроде как поворачиваясь опять лицом к дворянину, суметь в случае чего дать деру. – Прощения просим, ваша милость, – пробормотал он в то же время, – где уж нашему брату этакую красоту смастерить, или купить, ваша милость, это нам вовсе не по карману, вы видели бы, ваша милость, какое там шитье! Он красноречиво возвел глаза к небу и всем своим существом изобразил восхищение. Конечно, он упоминал, что седло они с кумом якобы нашли, но такие господа, они разве слушают, что им простые люди говорят! Нешто повторить трудно? – Сам Бог нам его послал, верно, ваша милость, кто-то бросил, а мы увидели.
Бутвиль: - Дело становится все интереснее, - Бутвиль покачал головой, как бы признавая ценность услышанного. - Кто-то бросил? Такое дорогое, совершенно целое и даже, кажется, чистое седло - и вдруг бросили? Мне кажется, Жак, или ты меня за глупца считаешь, или сам таков! Кто мог совершить такую нелепость, скажи-ка? Всадник снял с лошади и поехал дальше без седла? Мастер вез на продажу, выронил и не заметил? Слуга знатного господина положил под кустом, чтобы почистить, да захлопотался и забыл? Кстати, а где именно вы сей предмет увидели?
Провидение: Ришар затоптался на месте, мысленно проклиная настырность молодого человека. Как же это получилось, что разговор не в ту сторону пошел? Он-то собирался про герб рассказывать, а тут… Ох, не надо было самому выдумывать, худо вышло! Тяжело вздохнув, Ришар принялся излагать, пусть и немного путанно, заранее подготовленную легенду: – Про то, что он седло бросил, это я, ваша милость, так, больше для красного словца, если можно так выразиться, ваша милость, приплел, потому как, правда ваша, не бросают на дороге такие вещи ценные, и потерять, как вы сами изволили сказать, опять же вроде как не с руки, и увидели мы тоже не само седло это, ваша милость, а, как бы это сказать, возможность мы увидели, и вот, хотели вроде бы и человеку помочь, и чтоб самим нам обиды не вышло, потому как торопился он очень, а лошадка его подкову, стало быть, потеряла, а денег у него с собой ни гроша не было, а он торопился очень, да седло кузнецу и хотел в залог оставить, а тот, вышло так, ни в какую, потому как тоже человек простой, и пользы из него извлечь бы не сумел, а мы с кумом, мы люди, как бы это сказать, трава у нас под ногами не вырастет, так мы ему сказали, чтобы с нас зарок взял, а нам, ну, понятное дело, седло тогда, чтобы мы тоже, так сказать, через то в обиде не остались, а господин этот, тот, у кого лошадь подкову потеряла, не та, конечно, на которой он сам ехал, понятное дело, иначе он не стал бы седло оставлять, хотя у ней такое же было, а вторая, запасная, он в два дня вернуться за ним обещал, да только не приехал, и стало быть, залог его, он теперь вроде как наша собственность законная стал, и мы, стало быть, полное право его продать имеем, а вы, ваша милость, хоть сами кузнеца спросите, он вам все и подтвердит. Кузнец в Периньи и вправду был, но кто же за тридевять земель поедет, чтобы такие вопросы задавать?
Бутвиль: Надо полагать, успокоительные снадобья мэтра Дарлю и в самом деле были сильнодействующими - только этим, видимо, объяснялось то, что у Бутвиля не закружилась голова от обильного потока слов деревенщины. Однако сейчас ему пришло в голову, что парень не столько в самом деле глуп, сколько хочет создать такое мнение о себе. Зачем? Рассказ был мутным, и остался бы таковым, даже если отбросить лишние слова и повторы. Посланец или служащий герцога Монморанси не имел при себе денег, чтобы заплатить кузнецу? Крайне маловероятно, разве что проигрался в кости или ограбили его... Но вооруженного всадника с двумя лошадьми ограбить не так-то просто! Снова вспомнился Монфлёри - но то, что Эмили рассказывала, никак не совпадало с "историей" Жака. Периньи, насколько мог вспомнить Луи-Франсуа, - это к северу от Этре, едущему из Лангедока в той стороне делать нечего. Он ехал со спешным поручением, чего ради он вздумал бы петлять, тратя драгоценное время? Ответ возник сам собой: адъютант маршала опасался преследования и хотел сбить погоню со следа! Да, это вполне возможно! Неужели сейчас удастся прояснить, что было на самом деле? Но для этого следовало продолжить "беседу". - Спросить у кузнеца? - почти ласково усмехнулся граф. - Да ты, шельмец, обвести меня вокруг пальца хочешь? Подковать лошадь - не та услуга, за которую такой залог можно оставить. Дюжина подков - и то стоит дешевле. И не станет дворянин, военный, ездить туда-сюда за седлом, будто лакей какой-то. Так что сказка твоя мало правдоподобна. Скорее нашел ты с кумом сбежавшую лошадь... а лошади под седлом обычно сами от хозяина не убегают, если только... - тут Бутвиль придвинулся к Жаку вплотную и схватил его за локоть, - если только он не убит где-нибудь на дороге.
Провидение: – Нет, нет, ваша милость, – воскликнул насмерть перепуганный Ришар, мысленно проклиная самого себя за то, что позволил себя уговорить. В свое время они сошлись на том, что от такой истории их точно в воры запишут, если не в убийцы, а этого им никому было не надо. – Все было как я и сказал! Ну почем же я знаю, ваша милость, отчего это он втридорога вздумал платить! Может, он сам эту лошадь украл! Слово, как говорится, не воробей. Ришар осекся, но бежать было уже поздно.
Бутвиль: В отличие от слов, испуг "Жака" был, несомненно, искренним. Опыт допросов, которые Бутвилю приходилось вести в качестве представителя власти еще в Санлисе, подсказывал, что сильно запуганный простолюдин просто замкнется и толку от него не будет, а вот если обойтись с ним поласковее, может и раскрыться. Поэтому граф решил, что пора смягчить тон. - Значит, всадник с двумя лошадьми, обе под такими красивыми сёдлами... - протянул он, потирая подбородок якобы в задумчивости. - Украл? Ловкий, должно быть, малый, надо же, прямо из конюшни сразу парочку увел. Жаль, не повезло ему с подковой. Седло-то такой работы, верно, и подороже самой лошади будет, так что добыча его обесценилась... А расскажи-ка, приятель, как выглядел сей ловкий вор, какой масти лошади его были? А еще любопытно мне узнать, с какой стороны он до вашего Периньи доехал и в какую сторону удалился? Вдруг да заявится такой ловкач сюда, останемся и мы без лошадей...
Провидение: Немного воспрянув духом – вдруг все-таки обойдется – Ришар с жаром принялся описывать вора: – Длинный такой, волос седой, рожа красная, вся рябая, будто черт на ей горох молотил… одет… ну как, плащ, шляпа… колет, куда ж без него… – Если под первую часть описания его сообщник совершенно не подходил, то во второй имелось некоторое сходство, и поэтому Ришар поспешил подбавить живописных подробностей: – Штаны еще зеленые! И нос крючком! А приехал он, ваша милость, с юга, ну как от военного лагеря едут, а куда уехал, вот не скажу, ваша светлость, не знаю я, не приглядывался, ваша светлость.
Бутвиль: - Зеленые штаны?! Парень врал так цветисто и старательно, что Бутвиль не утерпел и рассмеялся. Впрочем, сама эта старательность говорила о том, что Жак очень хочет что-то скрыть, и это что-то, несомненно, касалось обстоятельств, в которых ему досталось злополучное седло. Но сейчас для графа был гораздо важнее другой вопрос: зачем этот олух притащил седло именно сюда? Ведь он мог бы попросту продать такую находку городскому мастеру, или притащить её в военный лагерь, где нашлось бы много покупателей. А если уж ему вздумалось явиться в гостиницу, то логичнее было бы обратиться с предложением к хозяину, а не приставать к постояльцу-дворянину... - Ну что же, - сказал Луи-Франсуа, отсмеявшись, - теперь я в целом представляю себе картину. Но поведай мне, мой добрый Жак, что именно побудило тебя тащить эту штуку сюда, а не сбыть её где-нибудь поближе к родным пенатам? Сам надумал или подсказал кто-то?
Провидение: Ришар мрачно наблюдал веселость своего собеседника: дураку было понятно, что тот не верит ему ни на грош. Хотя смех вроде не злой… Подавив порыв рассказать все как на духу – авось поверит, Ришар снова поднял глаза на высокородного господина. - А герб-то, ваша милость! – Тут и врать не пришлось. – Кум мой сказал, что он у кого-то тута же, в городе, вот такой же видел, похожий, оттого я, ваша милость, в Этре-то первым делом и подался, поглядеть, что и как, потому как ежели ошибся он, и не похоже вовсе, или, может, не найдется, так затем по трактирам поспрашивать можно, да вот здесь же начать, где господа побогаче проживают, а коли от ворот поворот дадут, то и в военный лагерь, что поблизости будет, ваша милость, наверное, знает, заглянуть можно будет, ежели в городе не выйдет, потому как я, ваша милость, хоть и не знал, или тут седельный мастер есть, но это и без разницы, потому как не любят они, мастера, какие бы они сами не были, чужую работу покупать, особливо ежели та получше их собственной будет, а купцы, даже побогаче которые, с гербами не больно дружат, поэтому я, ваша милость, ежели у нас с вами не сладится, то есть я хотел сказать, ежели не снизойдет ваша милость, к мэтру Бовэ пойду, ежели вашей милости без разницы будет.
Бутвиль: - Интересный, по-видимому, человек этот твой кум! - снова усмехнулся Бутвиль. - В городе бывает, гербы дворянские примечает, и памятливый такой, надо же! Хотя в целом объяснения Жака насчет сбыта седла были более правдоподобными и жизненными, чем всё, что он нес до того, однако образ "кума" казался сказочным, и граф предпочитал не верить ему вовсе. Скрестив руки на груди, он окинул поселянина внимательным взглядом и добавил уже другим тоном: - Итак, добрый человек, если ты намерен и дальше угощать меня побасенками, то с меня хватит. У меня есть дела, куда более важные. Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты случайно появился здесь? Не получится. Посему или ты сейчас же выложишь мне всю правду про это седло, или я велю тебя выгнать вон.
Провидение: Хоть и пообещал высокородный господин всего-навсего выгнать его вон, Ришар был не настолько глуп, чтобы не догадаться, что на самом деле скрывалось за этой угрозой – хорошо, если только стражу кликнет! – Ваша милость! – взмолился он. – Как на исповеди расскажу, вот ведь попутал бес, еще приятелем себя называл, а на самом деле, выходит, никакой он мне не приятель, напротив даже, как есть недруг, потому как не знаю я вовсе, откудова он это седло чертово взял, и может даже, убил кого, чтобы им завладеть, как ваша милость сказать изволили, только я здесь ни при чем, вот как Бог свят, ни при чем! Изо всех сил стиснув в кулаке свою шапчонку, Ришар умоляюще прижал обе руки к груди.
Бутвиль: Наконец-то в этом нелепом разговоре прозвучало что-то, кажется, полезное! В том, что некто, нашедший лошадь Монфлёри, кем бы он ни был, убийцей или случайным прохожим, разглядев герб на седле, захотел от него поскорее избавиться, не было ничего невероятного. И даже самый тупой поселянин должен был сообразить, что сбыть эту вещь можно только в городе... - Хорошо, - поощрительно кивнув, сказал Бутвиль. - В этом я тебе верю. Теперь я подведу итог. Итак, некто неизвестный... или все-таки известный?... принес тебе седло, оставил на твое усмотрение и убрался восвояси. А ты решил притащить его сюда исключительно с целью продажи. Правильно я тебя понял или нет?
Провидение: Облегчение, разлившееся по простоватому лицу Ришара, никак нельзя было бы не заметить. – Так, ваша милость, так все оно и было: он мне его дал, а я, как человек простой, так и решил, что вот, стало быть, раз мне такое счастье привалило, то и надо им поскорее воспользоваться, и в город поскорее потопал, даже подумать не подумал, откуда этот мой приятель, то есть, конечно, не приятель, я его и знаю-то еле-еле, это седло взял, а иначе я бы испужался бы, и ничего у него брать бы, ясное дело, не стал.
Бутвиль: Парень так откровенно обрадовался вопросу и так поспешил ответить на него утвердительно, что у Бутвиля не осталось сомнений: истинная причина появления Жака была отнюдь не та, о которой он твердил. Намерение продать вещь, попавшую ему в руки сомнительным путем, понятно, естественно, и чтобы сообщить о нем, не требовалось бы столько юлить и болтать. Мало ли случается в военное время неожиданных потерь и обретений, кто станет допытываться, откуда взялся товар? Но поселянин искренне боится и столь же явно пытается добиться чего-то другого... Играет роль? Кто-то его надоумил и прислал сюда? Граф пожалел, что при нем нет шпаги -но кто же мог подумать, что она пригодится при мирном визите в конюшню? А теперь придется заниматься рукоприкладством... Вздохнув, Луи-Франсуа перешел от мыслей к действиям. Он ухватил Жака за рубаху у горла, придавил парня спиной к стволу дерева и, прищурившись, произнес сквозь зубы: - Долго ты будешь водить меня за нос, болван? Мне надоело слушать твое дурацкое вранье. Говори, зачем пришел и кто тебя прислал? Говори, если не хочешь, чтобы я вызвал стражу!
Провидение: Шершавая кора яблони больно ободрала спину под задравшейся рубашкой, но Ришар почти не заметил, так он перепугался. Ведь все же хорошо шло! – Ни-ни-никто меня не прислал, ваша милость! – взмолился он. – Я расскажу, я же обещал, как на духу все расскажу, не серчайте, ваша милость! Искренне веря в то, что говорил, он напрочь позабыл, что только что опять пытался отклониться от истины. – Приятель у меня есть! – лихорадочно продолжал он, торопясь поскорее умиротворить высокородного господина. – То есть он мне не друг, я и сам понял, но он дельце предложил, я знаю его, он рядом где-то служит, Жаном зовут, вы только не подумайте, ваша милость, я чистую правду говорю, так и зовут, так он мне седло это дал и вашу милость здесь велел отыскать, в трактире каком сказал, и по имени назвал, потому как сказал, будто ваша милость за это седло вдвое против положенного отвалит, из-за герба потому что, а я не поверил сначала, но когда сюда пришел и про вашу милость спрашивать стал, то герб мне ваш показали, он похожий же, и я, грешным делом, подумал, будто бы Жан всю правду мне рассказал, а про то, откуда оно, седло, взялось, так он говорить велел, что в Периньи кузнецу за подкову отдали, а я про такое уже слышал, только там не про седло говорили, а про сумку вышитую, что вот, мол, торопился дворянин, а лошадь его подкову потеряла, а денег у него не было, вот он сумку свою эту и оставил, а потом не вернулся и говорят, будто убили его, но вы же знаете, ваша милость, такое дело, слухи, когда Жан про это рассказывать начал, вот прямо как я вашей милости и поведал, я так и понял, что не сумка это была, а седло, потому как он так и сказал, чтобы, ежели спрашивать будут, я про кузнеца сказал, потому как он подтвердит и все это дело знают, а он сам меня с деньгами ждать будет в обычном нашем месте, где мы с ним и познакомились, а ему идти самому нельзя из-за караулов, так зачем ему, ваша милость, врать, я подумал, ежели он сам на этом нажиться хочет?
Бутвиль: На этот раз Бутвиль ответил не сразу. Излечить простака от многословия невозможно, однако десятка два значащих слов он все-таки произнес. Их можно было выделить из его речи, как вылущивают орехи из скорлупы. По-видимому, Жак теперь уже почти приблизился к истинному положению вещей. Во всяком случае, роль, которую играл он сам, уже стала ясна слушателю. Но кто дал ему эту роль? Кто велел прийти сюда? - И в самом деле, зачем бы ему врать? - произнес граф после короткого раздумья. - Что касается седла, то приобрести его у тебя я, пожалуй, не откажусь, но больших денег не жди, сразу предупреждаю. И не стану я говорить о покупке, пока не узнаю все, что касается сего предмета. А потому поведай-ка ты мне, любезный Жак, немного подробнее об этом твоем "вроде бы приятеле". Во-первых, давно ли ты с ним знаком. Во-вторых, где, собственно, он служит и почему так уверенно судит о дворянских гербах? И наконец, где же и как вы с ним познакомились, что это за "обычное место"?
Провидение: При упоминании о деньгах Ришар заметно приободрился, хотя по-прежнему таращился на цепко державшего его дворянина с откровенной опаской. Но теперь, однако, граф вызывал у него желание поведать если не всю правду, то ту ее часть, которая ничем не угрожала ему самому. Оттого из последовавших многословных объяснений стало, хоть и не без труда, ясно, что своего друга-недруга Ришар повстречал в доме неподалеку от мельницы, служившем таверной местным жителям; что тот, по-видимому, был солдатом, ибо появлялся в свободные от службы часы, но где он служит, Ришар не знает – хотя полагает, что в мушкетерском лагере; и наконец, что уж до полудня-то тот наверняка будет поджидать Ришара с выручкой либо в самой таверне, либо на обычном месте, куда они ходили, чтобы не толкаться среди других жаждущих – в чахлой рощице у мельничного ручья.
Бутвиль: По всему, что Бутвиль услышал на этот раз, выходило, что и "приятель" Жака тоже вряд ли является зачинщиком аферы с седлом: если он и впрямь служит в мушкетерском лагере или в ином воинском подразделении, то совершенно незачем брать в долю какого-то деревенщину, заставлять его громоздить гору из выдумок, и все ради того, чтобы сбыть вещь, полезную для любого вояки. Герб гербом, а мало найдется солдат настолько щепетильных, чтобы отказаться от чего-то удобного и нужного только из-за сомнительности происхождения седла! Тот же лейтенант Нуаре, например... А герб, в конце концов, можно спороть или сочинить историйку о подарке - ведь маршал Монморанси своей щедростью известен всей армии... - Ну что ж, - сказал Луи-Франсуа, когда Жак умолк, - в целом я тебя понял, но мне нужны еще подробности: где располагается упомянутая мельница, насколько далеко она от лагеря мушкетеров и от Этре?
Провидение: Ришар настолько приободрился, что чуть было не начал торговаться за седло, но все же вовремя спохватился и с обычным своим многословием подробно объяснил, по какой дороге следует ехать к побережью, чтобы, свернув в нужном месте, выехать к мельнице. - Близехонько тут, ваша милость, и пол-лье не будет, потому как и до моря здесь недалеко, а это, почитай, прямая дорога, вот только в нескольких местах сворачивает, но ежели вы к морю хотите добраться, так, почитай, лучше дороги и не найдется, разве что если сперва к северу забрать, но там сейчас без помех не проехать, потому как из-за осады патрули рыскают, а там к городу слишком близко, правда, она потом сворачивает, это чтобы в болото не заехать, как и та дорога, о которой я вашей милости толкую, потому что сами знаете, ваша милость, болот у нас тут много, а чтобы потом до запруды добраться, если нужда возникнет, потому как вряд ли Жан будет под дождем мокнуть, хотя он человек такой, что не любит, когда много народу вокруг, а в рощице там недурно укрыться можно, но вот только лошадь туда не пройдет, потому что болотисто там, так что вы, ваша милость, ее у коновязи привяжите и от дома налево, в изгороди живой проход увидите, только вряд ли он вам, ваша милость, понадобится, потому как под дождем вряд ли он, ваша милость, сидеть будет. Мельница и трактир фигурируют в эпизоде «Превышение полномочий».
Бутвиль: Болтун, по-видимому, полагал, что знатный господин непременно сразу направится по указанному "адресу", чтобы познакомиться с загадочным Жаном, который так боится дождя. И все в целом было весьма похоже на засаду, на ловушку... но с какой целью? Кому это могло бы понадобиться? Очередная проверка со стороны кардинала? Да что ему проверять - после той беседы? Бутвиль терялся в догадках, но одно было ясно: не поехав туда, на мельницу, он ничего выяснить не сможет. Но спешить с решением нельзя... - Значит, по-твоему, некий солдат изволит меня принять в некоем трактире? - иронически осведомился граф. - А я должен действовать, как ему удобнее? Куда-то ехать, может, даже под дождем? Что за дерзкие выдумки! Чего ради, скажи на милость, мне с ним встречаться, если седло здесь? Он опасается, что ты сам не довезешь деньги? Тогда почему бы ему сюда не явиться самолично? Что-то я перестал тебя понимать, любезный!
Провидение: Если бы Ришар мог прочесть сейчас мысли своего благородного собеседника, он удивился бы до немоты – ни о какой засаде он и не помышлял, напротив даже, до дрожи боялся, что скажет ему приятель, услышав о его болтливости. Но и того, что прозвучало вслух, было достаточно, чтобы заставить Ришара горько пожалеть о своей откровенности. - Да что вы, ваша милость, - взмолился он, напрочь не понимая, как из его слов можно было сделать такие противоестественные выводы, - да разве же я говорил, что он вас где-то ждет или там, что вашей милости чего-то делать потребно, он же и не знает-то, Жан, что я вам тут толкую, мы же так и договорились, что я про кузнеца вам рассказывать буду, потому как на самом деле было такое, а в лагере, он сказал, ему веры не будет, потому как для того, чтобы цену сбить, это он так сказал, а я поверил, а чтобы он там покупателя ждал, такого уговора у нас не было, да и быть, ваша милость, никак не могло! Все той же засаленной шапчонкой он вытер лицо, мокрое от пота и от непрекращающейся мороси.
Бутвиль: Бутвилю уже начинал надоедать этот странный разговор. Пора было вернуться к Эмили, позавтракать и заняться собственными делами. - Если бы ты, болван, не городил тысячу слов вместо одного, не пришлось бы тебе столько пугаться, - досадливо поморщился граф. - Значит, ты всего-навсего хочешь продать седло и получить денежки, так? Хорошо, называй свою цену!
Провидение: Продажа седла заняла намного больше времени, чем, должно быть, хотелось Бутвилю – что страх, что облегчение оказывали на многословие Ришара одно и то же воздействие – если быть точным, никакого. Однако, наконец, согласие было достигнуто, Ришар постоял на галерее, пока ему не вынесли его деньги, и откланялся, бормоча слова благодарности и под закрывшийся дверью, и спускаясь по лестнице, и пересекая обеденный зал – но едва переступив порог трактира, он дал деру и замедлил ход только у самых городских ворот, напряженно обдумывая, что расскажет приятелю. Согласовано
Бутвиль: Отпустив назойливого "продавца", граф де Люз немного постоял на галерее в задумчивости; теперь, когда никто не жужжал у него над ухом, он мог обстоятельно припомнить весь ход долгого разговора - и пришел к выводу, что насчет ловушки или засады он, пожалуй, выдумал сгоряча, а вот то, что столь подробно описанный Жан мог что-то знать о гибели Монфлёри - а может, и был к ней напрямую причастен, - это было вполне вероятно. И находиться в указанном месте предполагаемый солдат будет до полудня. Значит, нужно немедленно ехать туда. Пока Жак доплетется до места встречи пешком, его нетрудно будет обогнать... Но что сказать жене? Она видела, как он брал деньги и понимает, что тут только что был какой-то посетитель. Если объяснить все, как есть, она же непременно увяжется следом, а дело может оказаться опасным! Еще несколько минут заняло придумывание благовидного предлога. "Странно все-таки устроена жизнь, - подумал граф со вздохом, берясь за ручку двери, - моя Эмили очень правдива от природы, я тоже терпеть не могу лгать, а приходится, и чаще, чем хотелось бы..." - Мне только что сообщили о доме, где мы, кажется, могли бы поселиться, - объявил Луи-Франсуа, войдя в комнату. - Это за городом, но недалеко. Однако хозяин, судя по тому, что я услышал, не доверяет молодым парам. Видимо, считает их ненадежными постояльцами. Потому я съезжу туда один, все рассмотрю, а потом расскажу вам. Позавтракайте без меня и ждите - надеюсь, что смогу привезти хорошие новости! Выговаривая всё это, граф надел перевязь со шпагой, взял шляпу и плащ, демонстрируя, что очень торопится; к тому же, эти движения позволяли не смотреть в лицо супруге. Через несколько минут Бутвиль уже выезжал из ворот гостиницы, не забыв мысленно воззвать к доброму святому Франциску, чтобы оберег его любимую жену от опасных приключений, а ему самому обеспечил удачу. Эпизод завершен.
полная версия страницы