Форум » A la guerre comme à la guerre » Герб на седле. 20 сентября, утро. » Ответить
Герб на седле. 20 сентября, утро.
Эмили-Франсуаза де К:
Ответов - 39, стр:
1 2 All
Эмили-Франсуаза де К: Вставая, граф де Люз откинул полог кровати, и его жена тотчас открыла глаза и улыбнулась, вспомнив вчерашний вечер. Сначала подручный Мореля принес платье, и граф помогал ей одеться. Удивительно ли, что одевание длилось несколько дольше, чем обычно? Потом они ходили к мессе, как настоящие добропорядочные супруги, муж держал ее под руку, и по дороге в церковь они беседовали и смеялись. А после службы зашли к отцу Мартену, и пока Бутвиль разговаривал с добрым священником, мадам Бутон угостила графиню сладкой настойкой и бисквитами. Потом они снова шли по городу под руку и даже насладились представлением бродячих актеров, разыгрываемом на городской площади. Спектакль, а точнее, несколько номеров, были довольно просты, но молодая графиня де Люз была в полном восторге, главным образом, пожалуй, оттого, что любимый был рядом. Увы, даже с рекомендациями отца Мартена свободного жилья найти не удалось, но в «Гербе Аквитании» их ждал ужин вдвоем и — вот удивительно! - ни во время ужина, ни после, когда граф снова увлек юную жену в волшебную страну, им никто не помешал. К счастью для молодоженов, никто не объяснил новобрачной, что ее прилежание в новой науке и искреннее воодушевление можно расценить, как нечто неприличное, и сейчас, проснувшись, Эмили чувствовала себя безмятежно счастливой.
Бутвиль: Граф де Люз был так же доволен прошедшим днем (и особенно вечером и ночью), как его супруга. Всякие неприятные мысли о несвоевременном появлении Вальдувена и противном Мореле оставили его. Проснувшись рано и чувствуя себя бодрым и готовым к действию, он немного полежал, прислушиваясь к тихому дыханию Эмили и обдумывая планы на сегодняшний день. Неудача беседы с отцом Мартеном не огорчила его ничуть: понятно же, что в переполненном городишке хоть мало-мальски пристойную комнату найти трудно, но ведь большинство приезжих - люди военные, их то и дело отправляют куда-нибудь с поручениями, или переводят в другие места на постой, так что многие живут здесь совсем недолго, и квартира, сегодня занятая, завтра может оказаться свободной! Значит, нужно искать и спрашивать каждый день. Вчера, прощаясь с добрым кюре и его племянницей, Луи-Франсуа попросил их порасспрашивать прихожан и держать его в курсе дела; но полагаться только на них казалось ему теперь недостаточным. Можно ведь еще поездить по окрестностям! (Ему вспомнилась та ферма, хозяев которой они с Мориньяком спасали от мародеров - там вполне можно было бы поселиться...) "От города далековато, конечно, - рассуждал граф, - да ведь могут какие-то фермы найтись и поближе? Когда мы с Агнессой изображали любовную встречу на околице, какие-то постройки не дальше полумили оттуда виднелись. Жить там и дешевле, и приятнее: без непрошеных гостей, без досужих зевак... Почему бы не съездить туда, разведать, что к чему?" Воображение тут же нарисовало ему чудесную картинку: вот они с Эмили выезжают из ворот гостиницы, вот - уже за городом, в полях, под чистым осенним небом, а там - уютный домик среди садов... Но тут здравый смысл укоротил полет фантазии - Бутвиль вспомнил, что у Эмили-то лошади нет! Если вопрос о съеме симпатичного сельского домика оставался пока неразрешимым, то уж добыть лошадь было явно проще - для этого достаточно было потолковать со здешними конюхами. Не долго думая, граф тихонько выбрался из мягкого гнездышка, полюбовался на спящую жену и вскоре, одетый и застегнутый на все пуговицы, хотя и несколько растрепанный, он вышел во двор, глубоко вдохнул свежий, пахнущий солью близкого моря воздух и направился в сторону конюшни.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили только удивленно похлопала глазами. Луи смотрел на нее — и не сказал ни слова. Может, он чем-то недоволен и она что-то сделала не так? Но непохоже... А муж тем временем принялся одеваться, и она совсем уж было собралась его окликнуть, но потом вдруг подумала, что, может быть, ему просто надо выйти, и он, как и она сама, некоторых жизненно необходимых моментов стесняется... Следующей мыслью молодой супруги было сделать для любимого сюрприз. Вот он вернется — а укрепляющее питье готово! Вскочив, Эмили торопливо натянула на себя рубашку и штаны — с платьем она бы не справилась, не утруждаясь надеванием чулок, сунула ноги в сапоги и, на ходу застегивая колет, побежала на кухню. В зале служанка открывала ставни, впуская внутрь солнечный свет и свежий воздух, и уже распахнула ведущую на улицу дверь, и юная графиня увидела через нее фигуру мужа — граф шел совсем не на задний двор...
Провидение: - Вон он! - конюх сопроводил свои слова тычком под ребра. От облегчения Ришар даже не огрызнулся – а он-то боялся, что новоприобретенный приятель его подведет! Не каждый день является в трактир деревенский простак в поисках покупателя на дорогое седло в куске драной мешковины. По глазам было видно, что сперва конюх принял его за вора, но затем передумал: во-первых, незадачливый продавец был слишком простодушным, а во-вторых, на дельце можно было нагреть руки. Да и потом, что трактирным слугам за дело до господских гербов? Теперь начиналось самое опасное. Крепко прижимая к себе сверток, Ришар подобрался к выходу на двор. Удача слегка подвела его. Вместо того, чтобы пойти к воротам, молодой дворянин отправился сюда же, на конюшню. Тут сзади не подбежишь и униженно за рукав не потрогаешь, тут иначе надо. Стащив с головы засаленную шапчонку, Ришар поклонился роскошному господину едва ли не до земли: за милю видно ошалевшего от собственной храбрости крестьянина.
Бутвиль: Бутвиль не насторожился, а только удивился при виде кланяющегося поселянина: он не был похож на носителя неприятностей, уже ставших привычными. И само по себе появление нового лица в пределах гостиницы не представляло собой ничего странного. К тому же конюх спокойно стоит рядом, значит, они знакомы. Но что этому мужлану может быть нужно от дворянина? Судя по старательности поклона, что-то весьма существенное... - В чем дело, добрый человек? - спросил граф, окинув пришельца оценивающим взглядом. - У вас ко мне поручение?
Провидение: Мелкая морось, зарядившая еще с ночи, послужила недурным предлогом – обтерев кургузым рукавом взмокшее лицо и то и дело кланяясь, Ришар попятился обратно в конюшню. Лишние свидетели разговора, в особенности другие дворяне, ему были не нужны. Конечно, внутри было потемнее, но золотое шитье и там легко будет разглядеть. – Прощения просим, ваша милость, – прогундосил он на той ужасающей смеси сентонжского наречия с парижским говором, которую кое-как осваивали сейчас местные жители. – Ежели что не к месту придется, не гневитесь, мы люди простые, может, и не понимаем чего, только вот подумалось нам тут, что вот, ну, что видел тут кое-кто, что вышито вроде как похоже, так что, может, вашей милости в интерес будет… Осторожно отвернув, наконец, край мешковины, он позволил своему высокородному собеседнику увидеть скрытое под ней дорогое седло с гербом рода Монморанси.
Бутвиль: Склонив голову на бок, Бутвиль сделал вид, что внимательно рассматривает столь неожиданно появившийся предмет, хотя все и так было очевидно: седло, явно происходящее из конюшен кузена Анри. На таких ездили офицеры из его свиты. Луи-Франсуа даже знал, у какого мастера их заказывали - герцогиня как-то жаловалась, что можно было бы не тратить столько денег на отделку, а Анри, смеясь, возражал, что его служащие достойны всего самого лучшего... Но как оно попало сюда, и что все это означает? Просто поразительно, до чего так называемые простолюдины ухитряются исковеркать прекрасный французский язык! Ни склада, ни лада, зато сколько лишних звуков! - Если вы чего-то от меня хотите, милейший, извольте выразиться яснее. Кто и что видел, что на что похоже? - морщась от досады, потребовал граф и не удержался от насмешки: - Ежели вы чего не понимаете, так и мы, вот, знаете ли, чего-то не понимаем. Говорите по-человечески!
Провидение: Несмотря на свой простоватый вид, дураком Ришар не был и оттого понял, что вниманием их милости он завладеть сумел – иначе уже отмахнулся бы высокородный дворянин от невнятиц крестьянина. – Подумал я, ваша светлость, – продолжил он на той же смеси наречий, возводя собеседника уже в герцогское достоинство, – что может, такое вот седло красивое, и без хозяина осталось, нехорошо это, а нашедшему, потому как люди мы бедные, какое вспомоществование выйдет, потому как бесхозное оно было, а тут вышивка, золотом, а кум мой… Ришар примолк и спрятал глаза. Понятно, что законным путем такая вещь в крестьянские руки не попадет, но кто же станет о таком кричать?
Бутвиль: Намеки оборванца были вполне прозрачными, однако Бутвиль не прогнал его, потому что до ближайшей конюшни, где могло бы найтись такое седло, далеко, и откуда бы этому предмету взяться здесь? Маловероятно, чтобы в Лангедоке кто-то надумал украсть имущество губернатора; но если такой наглец и нашелся, не проще ли было срезать герб и продать украденное там, чем тащить за тридевять земель для продажи? Нет! Попасть сюда седло могло только со всадником... Луи-Франсуа сумел сохранить спокойное выражение лица, но мысль о Монфлёри, погибшем где-то неподалеку, совсем недавно, заставила его побледнеть. - Положи седло на пол и следуй за мной, - сквозь зубы произнес он, указав рукой на дверь, выходящую в пустынный сад. - Я буду спрашивать, а тебе советую отвечать прямо и четко. Понятно?
Провидение: Ришар с таким жаром прижал седло к груди, что мог бы обнимать давным-давно пропавшего младшего брата. - Но ваша ж милость, - заныл он, поспешая за Бутвилем. - Такую вешь оставить! А ну как... то есть, я ничего не хочу сказать, и очень здесь приличная гостиница, и я ни про кого ничего дурного не скажу, ваша милость, потому как сами с ними разговаривал, и люди они очень достойные, только а вдруг кто-нибудь куда-нибудь посмотрит, кто-нибудь не туда смотреть будет, вдруг оно и исчезнет, ваша милость. В полумраке конюшни перемены в лице высокородного господина остались незамеченными, но голос, а пуще того слова не могли не заставить Ришара насторожиться. А ну как неладно пойдет?
Бутвиль: Бутвиль, презрительно хмыкнув, оглянулся; конюх возился в конце прохода между денниками с мешком овса, готовясь разнести корм четвероногим постояльцам. Граф подозвал его взмахом руки и, указав на седло, распорядился: - Возьми вот это, уложи там, где хранятся остальные здешние седла, и следи, чтобы не пропало. Исчезнет - с тебя спрошу. Поскольку ценность красивого изделия конюху была очевидна, то слова знатного господина его ничуть не удивили, и он, клятвенно пообещав "не спускать глаз самолично", подошел к Ришару, чтобы взять седло у него из рук.
Провидение: Страх, вспыхнувший сейчас в бледно-голубых глазах Ришара, был неподдельным – а ну как стражу кликнет? С очевидной неохотой он отдал седло конюху и поплелся, куда ему было указано, на ходу бормоча маловнятные объяснения про кума, который сказал, кого-то еще, кто подумал, и про прочие виды мыслительной деятельности, приписанные то им, то нам, то вообще непонятно кому.
Бутвиль: Бутвиль отметил, что предполагаемый поселянин выглядит чересчур настороженным, может, даже испуганным, и окончательно убедился, что разобраться с ним нужно, но не дал себе труда прислушаться к его бормотанию, пока не вышел в сад. Здесь, остановившись под тем самым деревом, где еще недавно Эмили говорила с отцом, Луи-Франсуа взял парня за плечо, прислонил к стволу яблони и, не отпуская руки, приступил к допросу: - Я не люблю лишних слов, усвой это. Я буду спрашивать и жду прямых ответов. Итак, прежде всего - кто ты такой, как тебя зовут и откуда ты взялся?
Провидение: Ришар исподлобья глянул на палисад, отделявший его от свободы, затем назад, где оставил седло, и наконец тоскливо уставился на Бутвиля. - Жак я, ваша милость, - уже без прежней словоохотливости пробормотал он, - из Периньи мы, батраки будем. У Лепенов на ферме, стало быть. Держал его высокородный господин не крепко, так что вырваться и сбежать, если все пойдет наперекосяк, Ришар еще мог.
Бутвиль: - Жак из Периньи? Очень хорошо! Бутвиль не слишком поверил, что названо подлинное имя, но уточнять не стал, были вопросы и поважнее. Он отпустил плечо парня, но стал так, чтобы тот не мог сбежать через ограду сада, и продолжал, несколько смягчив тон, чтобы не запугать того вконец: - Значит, вы трудитесь на ферме, небось, землю пашете? Но насколько я знаю, седла, как правило, из земли не растут. Кто же такие эти Лепены? Шорники, седельщики? У них мастерская? Или есть такой мастер где-то по соседству? Или лавка, торгующая седлами?
Провидение: Ришар приободрился: въедливый высокородный господин не только отпустил его, но и шагнул в сторону, открывая ему путь назад к конюшне. Все еще прижимая к груди шапку, он снова поклонился, совершенно естественно переступая так, чтобы, вроде как поворачиваясь опять лицом к дворянину, суметь в случае чего дать деру. – Прощения просим, ваша милость, – пробормотал он в то же время, – где уж нашему брату этакую красоту смастерить, или купить, ваша милость, это нам вовсе не по карману, вы видели бы, ваша милость, какое там шитье! Он красноречиво возвел глаза к небу и всем своим существом изобразил восхищение. Конечно, он упоминал, что седло они с кумом якобы нашли, но такие господа, они разве слушают, что им простые люди говорят! Нешто повторить трудно? – Сам Бог нам его послал, верно, ваша милость, кто-то бросил, а мы увидели.
Бутвиль: - Дело становится все интереснее, - Бутвиль покачал головой, как бы признавая ценность услышанного. - Кто-то бросил? Такое дорогое, совершенно целое и даже, кажется, чистое седло - и вдруг бросили? Мне кажется, Жак, или ты меня за глупца считаешь, или сам таков! Кто мог совершить такую нелепость, скажи-ка? Всадник снял с лошади и поехал дальше без седла? Мастер вез на продажу, выронил и не заметил? Слуга знатного господина положил под кустом, чтобы почистить, да захлопотался и забыл? Кстати, а где именно вы сей предмет увидели?
Провидение: Ришар затоптался на месте, мысленно проклиная настырность молодого человека. Как же это получилось, что разговор не в ту сторону пошел? Он-то собирался про герб рассказывать, а тут… Ох, не надо было самому выдумывать, худо вышло! Тяжело вздохнув, Ришар принялся излагать, пусть и немного путанно, заранее подготовленную легенду: – Про то, что он седло бросил, это я, ваша милость, так, больше для красного словца, если можно так выразиться, ваша милость, приплел, потому как, правда ваша, не бросают на дороге такие вещи ценные, и потерять, как вы сами изволили сказать, опять же вроде как не с руки, и увидели мы тоже не само седло это, ваша милость, а, как бы это сказать, возможность мы увидели, и вот, хотели вроде бы и человеку помочь, и чтоб самим нам обиды не вышло, потому как торопился он очень, а лошадка его подкову, стало быть, потеряла, а денег у него с собой ни гроша не было, а он торопился очень, да седло кузнецу и хотел в залог оставить, а тот, вышло так, ни в какую, потому как тоже человек простой, и пользы из него извлечь бы не сумел, а мы с кумом, мы люди, как бы это сказать, трава у нас под ногами не вырастет, так мы ему сказали, чтобы с нас зарок взял, а нам, ну, понятное дело, седло тогда, чтобы мы тоже, так сказать, через то в обиде не остались, а господин этот, тот, у кого лошадь подкову потеряла, не та, конечно, на которой он сам ехал, понятное дело, иначе он не стал бы седло оставлять, хотя у ней такое же было, а вторая, запасная, он в два дня вернуться за ним обещал, да только не приехал, и стало быть, залог его, он теперь вроде как наша собственность законная стал, и мы, стало быть, полное право его продать имеем, а вы, ваша милость, хоть сами кузнеца спросите, он вам все и подтвердит. Кузнец в Периньи и вправду был, но кто же за тридевять земель поедет, чтобы такие вопросы задавать?
Бутвиль: Надо полагать, успокоительные снадобья мэтра Дарлю и в самом деле были сильнодействующими - только этим, видимо, объяснялось то, что у Бутвиля не закружилась голова от обильного потока слов деревенщины. Однако сейчас ему пришло в голову, что парень не столько в самом деле глуп, сколько хочет создать такое мнение о себе. Зачем? Рассказ был мутным, и остался бы таковым, даже если отбросить лишние слова и повторы. Посланец или служащий герцога Монморанси не имел при себе денег, чтобы заплатить кузнецу? Крайне маловероятно, разве что проигрался в кости или ограбили его... Но вооруженного всадника с двумя лошадьми ограбить не так-то просто! Снова вспомнился Монфлёри - но то, что Эмили рассказывала, никак не совпадало с "историей" Жака. Периньи, насколько мог вспомнить Луи-Франсуа, - это к северу от Этре, едущему из Лангедока в той стороне делать нечего. Он ехал со спешным поручением, чего ради он вздумал бы петлять, тратя драгоценное время? Ответ возник сам собой: адъютант маршала опасался преследования и хотел сбить погоню со следа! Да, это вполне возможно! Неужели сейчас удастся прояснить, что было на самом деле? Но для этого следовало продолжить "беседу". - Спросить у кузнеца? - почти ласково усмехнулся граф. - Да ты, шельмец, обвести меня вокруг пальца хочешь? Подковать лошадь - не та услуга, за которую такой залог можно оставить. Дюжина подков - и то стоит дешевле. И не станет дворянин, военный, ездить туда-сюда за седлом, будто лакей какой-то. Так что сказка твоя мало правдоподобна. Скорее нашел ты с кумом сбежавшую лошадь... а лошади под седлом обычно сами от хозяина не убегают, если только... - тут Бутвиль придвинулся к Жаку вплотную и схватил его за локоть, - если только он не убит где-нибудь на дороге.
Провидение: – Нет, нет, ваша милость, – воскликнул насмерть перепуганный Ришар, мысленно проклиная самого себя за то, что позволил себя уговорить. В свое время они сошлись на том, что от такой истории их точно в воры запишут, если не в убийцы, а этого им никому было не надо. – Все было как я и сказал! Ну почем же я знаю, ваша милость, отчего это он втридорога вздумал платить! Может, он сам эту лошадь украл! Слово, как говорится, не воробей. Ришар осекся, но бежать было уже поздно.
полная версия страницы