Форум » A la guerre comme à la guerre » О вреде, наносимом грызунами. 19 сентября 1627 года, около четырех часов дня » Ответить

О вреде, наносимом грызунами. 19 сентября 1627 года, около четырех часов дня

Марверт:

Ответов - 36, стр: 1 2 All

Марверт: Марверт проводил отъезжающих глазами и повернулся уже, чтобы возвратиться в дом, когда его заискивающим голосом окликнули: - Ваша милость! Обернувшись, он обнаружил перед собой двух здоровенных парней весьма угрожающего вида и невольно глянул в сторону городских ворот, но Бернар, Ампаро и их свита успели скрыться. - Чем могу быть полезен? Выбранный тон, любезный, но вне всякого сомнения покровительственный, оказался правильным. Дурных намерений ни у одного из громил явно не было: - Нас, стало быть, господин Дебийе послал, - зачастил все тот же, что открывал переговоры, белобрысый скверно выбритый мужик лет тридцати. - Чтобы мы вам, стало быть, про кражу рассказали. - Ах вот оно что! - Марверт отступил на несколько шагов в подворотню. - В таком случае, сейчас я позову своего письмоводителя. «Свидетели» забормотали что-то невнятное, на что судейский предпочел вовсе не обратить внимания, и несколько минут спустя вежливо, но решительно отправив одного из них на кухню к Арно, усадил другого в столовой и с самым благожелательным видом предложил: - Ну-с, начнем с самого начала. Что было украдено? Толку в этом не было ни малейшего, одна пустая трата времени, но, как верно заметил капитан де Барло, и это тоже входило в его обязанности. Полчаса спустя он подытожил, не только для них, но и для протокола: - Значит, самого факта кражи никто не видел, ожерелье с тех пор не нашлось, поисков в доме не устраивали, а мадам Дебийе хватилась его, согласно одному свидетелю, на следующий день, а согласно другому свидетелю — сегодня. Про доступ к шкатулке вы записали? Никола с непроницаемым видом кивнул. - Я вам, молодые люди, вот что посоветую: скажите месье Дебийе, что ожерелье нужно в доме поискать, и чтобы он нашел какого-нибудь надежного человека, такого, чтобы и слугой ему не был, и должником, а лучше бы и вообще без общих дел... Капитана де Барло, например. И тогда вы все можете попробовать к поганому колодцу сходить. Мне говорили, будто бы актеры эти там что-то закапывали. Свидетели, которые при первом упоминании о поганом колодце начали мотать головами, ни на шутку оживились и начали прощаться. - Да, я вот тоже думаю, что там следует искать, - согласился Марверт. - Но не вам вдвоем, а то защита сможет возразить, что вы будто бы сами туда что надо и закопали. В то, что они послушаются, он не верил, в то, что что-то отыщут — тоже. Если там не покопался кто-то из солдат, от которых он знал об обстоятельстве ареста комедиантов, или его товарищи, то наверняка это сделал Пьеро, который ушел почти часом раньше. Но верные слуги Дебийе этого не знали, и поэтому удалились очень быстро. Когда дверь черного хода захлопнулась за ними, письмоводитель и его господин обменялись понимающими взглядами, и Марверт сказал: - Обедать втроем будем, скажи Арно. Я пока в саду посижу. И он действительно направился к тому бревну, на котором совсем недавно еще ворковали Бернар и Ампаро.

Антуан Лурмо: Расставаясь с племянником за пределами военного лагеря, судья ни слова не сказал о том, какую судьбу ему приуготовил, и это наполняло новоиспечённого клеврета дурными предчувствиями. Но предчувствия и подозрения – это одно, а факты – совсем другое, да и голод не тётка, а со времени завтрака уже прошло изрядно времени. Взвесив все «за» и «против» начинающий слуга закона решил вести себя так, как подобает не мальчику, но мужу, и около четырёх часов пополудни довольно твёрдым шагом ступил на землю, прилегавшую к мрачному особняку. В дом заходить не стал, направился в обход, собираясь заглянуть в окно столовой и проверить, не там ли дядя. Ежели его там нет, он пойдёт ещё погуляет: всё равно Арно не будет кормить его отдельно от остальных клевретов. Однако намерениям его было не суждено осуществиться: судья сидел на бревне, положенном под окном кухни, и о чём-то думал или, напротив, отрешился от докучливых мыслей о делах и просто отдыхал. - Дядя Андре, не помешаю?

Марверт: Судейский не был ни слеп, ни глух, и за приближением Антуана наблюдал с отстраненным любопытством. Улыбка, который он встретил вопрос племянника, была почти любезной. – Ничуть, мой мальчик, ничуть. Напротив даже, я с нетерпением жду твоего рассказа. Мы расстались столь давно, что у тебя, вне всякого сомнения, есть что мне поведать. Винить молодого человека в том, что тот не сумел найти дядю в незнакомом городе, пусть даже и таком маленьком, он не мог – но ведь и в Горелом доме он, судя по всему, так и не появился – иначе Арно или Никола бы об этом упомянул.


Антуан Лурмо: Антуан отметил, что дядя не предложил ему сесть. Хороший это знак или плохой? Зная о ненасытном желудке нахлебника, судья, возможно, не хотел затягивать разговор и собирался, выслушав доклад, сразу же отправить племянника на кухню к Арно. Или, напротив, дать ему поручение быстро собрать вещи и отправляться обратно в Тулузу. Так или иначе, рассказ будет коротким. Расставшись с судьёй после одиннадцати утра (точнее он сказать не мог), клеврет было направился в город к ближайшему трактиру, но по дороге передумал и решил пропоститься до обеда, чтобы не тратиться на трактирную еду. Она в любом случае была неудобоваримой и по всем статьям уступала домашней стряпне Арно. А где так уместен пост, как не в церкви? - Особенно поведать нечего, дядя Андре. Как только я расстался с вами у лагеря – сразу же направился в храм, чтобы в тишине и покое помолиться за спасение души погибшей маркитантки и её невольного убийцы. И надо такому случиться: настолько глубоко погрузился в размышления о грехе, искуплении и бренности всего сущего, что в конце концов задремал на скамье в боковом приделе. Если бы не церковный служка, который растолкал меня после двух часов пополудни – проспал бы до начала вечерней мессы. Немного погулял по городу и разыскал лавку старьёвщика дабы раздобыть оружие с прицелом на будущее. Но ничего подходящего не нашёл, поэтому вернулся сюда: подумал, что обед, приготовленный Арно, пропускать грешно. Как Бернар? Не сильно убивается из-за утреннего происшествия?

Марверт: Благодушное выражение мигом исчезло с лица Марверта, и он с полминуты разглядывал юношу с таким презрением, словно тот был червяком, которому не суждено превращение в бабочку. – В самом деле? – процедил он наконец. – Вы, стало быть, не сочли возможным навестить господина де Брешвиля, как я вас просил? Теперь становилось понятным, почему лейтенант не появился в караулке вместе с Марвертом и его присными или даже раньше. – И что же вам помешало? На вопрос о Бернаре он не ответил. Как только выяснилось, что детям Ампаро ничего не угрожает, юноша тут же решил, что он теперь герой, и судейскому стоило немалого труда его в этом разубедить.

Антуан Лурмо: Антуан не сразу нашёлся, что сказать. Спозаранку побывав в трактире, он выяснил лишь то, что Брешвиль скрылся в неизвестном направлении. На этом и успокоился вместо того, чтобы после военного лагеря снова отправиться на поиски пропавшего без вести лейтенанта. - Виноват, ваша честь. Не знаю, что сказать в своё оправдание. Разрешите искупить вину. Стащил с головы шляпу и опустил повинную голову, так ему было стыдно. Факт правки согласован с соигроком

Марверт: Судейский в ответ только покачал головой. И ведь сказал же, выходя из лагеря: «Ты знаешь, что тебе сейчас делать»! Однако, как бы не возмущала его подобная безответственность, он, не отдавая себе в этом отчет, был тронут откровенным огорчением юноши. К тому же сейчас у него не было особого выбора: делом графа де Сен-Савена надо было заниматься, при том, что сам он самым неподобающим образом от этого отлынивал. Причиной тому был некий акробат, который вот-вот должен был вернуться, и Марверт, во-первых, собирался его дождаться, а во-вторых, отнюдь не хотел, чтобы при этом присутствовали посторонние. Значит, племяннику надо было дать другое задание, которое и увело бы его отсюда, и позволило бы его дяде не заниматься пока расследованием самому. – Тебе когда-нибудь случалось уже беседовать со свидетелями преступления, мальчик мой?

Антуан Лурмо: Антуан робко поднял глаза на судью: неужели прощён? Упоминание о преступлении и опросе свидетелей наполнило его новыми надеждами: дядя ни словечка просто так не вымолвит, видно, задумал поручить ему новое хитрое дело. Увы, опыта опроса свидетелей у него не было: одна теория. Но ведь не боги горшки обжигают, да и дядя когда-то проводил опрос впервые. - Практического опыта у меня нет, дядя Андре, - не стал лукавить он. – Но в бытность школяром по требованию наставников прочёл Praxis criminis presequendi от корки до корки, а также побывал на нескольких публичных слушаниях в Тулузском парламенте. Дело-то вроде нехитрое: как по мне, главное – вызвать у свидетеля доверие к себе. А ежели не получится – запугать. Антуан посмотрел на судью невинным взглядом и невольно почти слово в слово повторил мольбу Бернара, произнесенную за завтраком в тот момент, когда судья раздумывал, отправлять ли его с племянником в военный лагерь, или нет, и сопроводил его таким же молитвенным жестом: - Позвольте мне поучаствовать в следствии, ежели таковое намечается, ваша честь! Ну вот честное слово, я все правильно сделаю! А что за преступление и кто подозреваемый и истец? Преступление могло быть любым: крупная кража, фальшивомонетничество, изнасилование или похищение девицы, наконец – убийство. Конечно, он предпочел бы убийство: это ж самое интересное! Насчет истца тоже не просто так поинтересовался. Ежели вину обвиняемого не докажут, тогда истец по делу будет обязан заплатить в казну штраф за то, что заставил слуг закона попусту трудиться в поте лица. Но тут снова вставала дилемма: ежели истец – лицо влиятельное, не опасно ли будет выставлять его дураком или клеветником и заставлять расставаться со звонкой монетой? А ежели подозреваемый тоже важная птица? Судья ерундой не занимался, так что возможно, что обе стороны были столпами местного общества. М-да... Впрочем, это соображение проползло где-то на периферии его рассудка. Он кто? Правильно: пешка. Дяде лучше знать, что к чему, и как правильно повернуть ход дела. Сочтёт нужным – объяснит.

Марверт: - Persequendi, - механически поправил Марверт, с явным сомнением глядя на племянника. Конечно, напортить тут было нечего, но все же... Внушить к себе доверие - нет ничего проще! Ох, не обрадуется аптекарь такому пренебрежению. Украдкой судейский вновь глянул на калитку, никого не обнаружил и, мысленно сдавшись, всем телом развернулся к Антуану. - Пойдешь в аптеку к мэтру Пьеру. На рыночной площади это. Представишься моим помощником по особым поручениям. Моим - то есть президента следственной палаты города Пуатье, господина де Марверта. Если он про меня станет спрашивать, скажешь, что не имеешь права разглашать мое местонахождение. Да и в любом случае ты его знать не будешь. Тут, небывалое дело, Марверт даже испытал легкий укол совести. Для неопытного юнца поручение могло оказаться слишком сложным, и все оттого, что его родственник не о том думает. Не годится отправлять мальчишку опрашивать свидетелей по такому серьезному делу. С другой стороны, напомнил он самому себе, наверняка мэтр Пьер вместе с прочими отправится посмотреть представление, и в лавке его не будет. И даже если будет, что он может сказать такого, что еще неизвестно? - Узнать тебе потребуется очень простую вещь, - продолжил он, успокоив таким образом свою совесть. - Кому за последнюю неделю мэтр Пьер продавал мышиный сахар. Ты знаешь, что такое мышиный сахар?

Антуан Лурмо: Антуан наморщил лоб, припоминая названия шарлатанских снадобий, которыми его матушка с достойным лучшего применения усердием потчевала своих домашних: "мышиного сахара" среди них точно не было. Орвьетан был. Териак был. Особенным расположением у мадам Лурмо пользовались бальзам Галаада и таинственная субстанция под названием «кровь дракона», но никак не "мышиный сахар". Вообще же в последнее время упоминание о мышах приводило школяра в полное расстройство чувств. Не понимая, о чём речь, он всё же заподозрил неладное: что это за сахар такой, из-за которого приходится опрашивать свидетелей преступления? Неужто яд? Впрочем, добрая половина лекарств, предлагавшаяся страждущим бродячими торговцами да и аптекарями тоже, по мнению здорового и не нуждавшегося в лечении тулузца ни в чем не уступала сильнодействующим ядам. У кого-то из мыслителей древности, сочинения которых школяры были вынуждены читать, попадались ему сведения о Митридате и цикуте. Не густо. -Нет, не знаю, - сдался он на милость судьи. - Что это такое? Неужто отрава? Правка поста согласована с АМС

Марверт: – Отрава и есть, – подтвердил Марверт. – Arsenicum, или белый мышьяк. Немного рисуясь, он толстым пальцем изобразил в воздухе два пересекающихся треугольника: один целый, другой сломанный. – В наших краях, то есть в Пуату, но и здесь вроде бы тоже, его смешивают с мелом и сахаром, чтобы мышей травить. Дорогое средство, но действенное. А прошлой ночью в Этре скончался граф де Сен-Савен. И лекарь убежден, что ему в этом помогли, поэтому он уже мэтра Пьера расспрашивал, и тот показал, что как раз вчера мышиный сахар продал, некой служанке. Этого, сам понимаешь, маловато. Что, по-твоему, надо узнать?

Антуан Лурмо: Лицо школяра, внимательно следившего за передвижением пальца судьи, вытянулось: средство от мышей действительно выходило дорогое. Рачительная мадам Лурмо обходилась котом и мышеловкой. Но она была всего лишь вдовой стряпчего, привыкшей вести счёт деньгам. У богатых свои причуды, и ежели служанка, купившая «мышиный сахар», была из графской челяди, удивляться не приходилось. Вот это и надо было выяснить попрежь всего: кто она такая и откуда? - А, так вы о «порошке наследников» толкуете, дядя Андре! Отсюда следует ответ на вопрос Cui prodest? – палец Антуана нарисовал в воздухе кружок, провёл от него вниз вертикальную линию и завершил оную вторым кружком. – Смерть графа должна сулить выгоду кому-то из наследников, так? А отраву купила неведомо чья служанка, хм...Лекарь наверняка спросил мэтра Пьера, знакома ли тому покупательница – иного предположить не могу. Но раз вы говорите «некая служанка», значит, имени её аптекарь не сообщил. И в чьём доме она служит, тоже. Ergo, моя задача получить у аптекаря описание преступной мордашки и другие особые приметы и сличить со служанками, кои имеются в доме покойного графа. Но с другой стороны, вы сами только что сказали: для верности надо поспрошать обо всех, кто за последнюю неделю приобретал в аптеке белый мышьяк. Как думаете, разрешит мне аптекарь заглянуть в свои записи, посредством коих он ведёт учёт продажам? Вот как по мне, дядя Андре, надо властям ввести правило для аптекарей записывать не только количество, название и цену товара, но и имена покупателей: какое из этого вышло бы облегчение следствию! «Такого-то дня, месяца и года от Рождества Христова отпущена недельная порция мышиного сахара господину такому-то по установленной цене» А иначе ищи-свищи ветра в поле...Надеюсь, книга учёта освежит память почтенного мэтра Пьера. "порошок наследников" - мрачно-шутливое название мышьяка, коим успешно и не оставляя следов травили богатых родственников вплоть до появления способа определять остатки яда в пище и организме. но это уж век XVIII

Марверт: Неожиданное знакомство племянника с алхимическими символами немало ошарашило судейского. Вряд ли у мальчика была такая же удачная возможность обрести это знание, как у Марверта, в свое время обменивавшегося зашифрованными с их помощью записками с тремя студиозусами столь же сомнительной нравственности. - Изменить человеческую природу тщится священник, - наставительно заметил он, думая о том, стоит ли намекнуть юноше, что многословие добродетелью не является. И вроде бы как не относившаяся к делу сентенция объяснила бы причины его умолчания, если бы кому-то были интересны эти причины. - Легист же принимает ее такой, как есть. Служанку я не назвал потому, что тебе ее имя ничего не скажет. А кто она такая, очень даже понятно: горничная госпожи графини де Сен-Савен. Хотя описание ты у него возьми. Изложишь все в письменном виде и дашь ему подписать. Желательно в присутствии свидетелей. Еще раз: за последнюю неделю, кому и сколько. И этим твоя задача ограничивается, мой мальчик. Бернар, получив такое поручение, расстроился бы до слез: как же, все уже ясно, ничего, кроме писанины. От Антуана явно можно было ждать большего.

Антуан Лурмо: Школяр не знал, что судья заподозрил его в обладании тайным знанием, иначе страшно бы удивился: о значении алхимических символов он имел приблизительно такое же представление, какое имеет крестьянская жёнка о вращении небесных светил. Каждая крестьянка точно знает, что когда-нибудь земная твердь налетит на небесную ось, но что именно это означает – покрыто для неё мраком неизвестности. Рисуя в воздухе геометрические фигуры, племянник всего-навсего копировал действия дяди, как молодой художник копирует работу старого мастера, а лисёнок – повадки матёрого лиса. Антуан твёрдо решил в будущем стать точно таким, как судья, потому и повторял за своим наставником всё, что казалось ему важным. - Так вы уже всё знаете, дядя Андре, – почти разочарованно протянул он и поправился. – То есть почти всё... Неопытный следователь никак не мог взять в толк, для чего собирать дополнительные сведения, ежели уже и так всё ясно: раз мышиный сахар купила горничная графини, стало быть, жена и отправила мужа на тот свет. Вот и женись, имея перед собой этакие примеры семейного неблагополучия! Небось и свидетелей убийства никаких – одни только дохлые мыши. - Я о свидетелях хочу спросить, ваша честь – решил он на всякий случай уточнить приказание дяди. – А ежели никого, кроме мэтра Пьера, в аптеке не будет – тогда как поступить? По его разумению, в фармакопейной лавке должен был быть помощник аптекаря, но ведь он – лицо, зависимо-подчинённое от хозяина, и ежели что – какой прок от его свидетельства? Стало быть, ежели помощник и существовал, использовать его не представлялось возможным. С другой стороны, независимые от аптекаря покупатели, которых использовать было можно, наверняка стали бы трепать языками и разнесли новость о начавшемся следствии по всему Этре. Тут его посетила ещё одна неприятная мысль: мелких грызунов в Этре было пруд пруди – это ж сколько мышиного сахара отпускал ежедневно почтенный аптекарь! И ежели окажется, что кроме графской служанки отраву купили ещё десять или двадцать горожан, ему придётся излагать на бумаге описание внешности каждого из них. Но делать было нечего: работа следователя предполагала копание к куче ненужного сора, а там, глядишь, и отыщется просяное зёрнышко истины.

Марверт: Сам того не зная, юноша попал в точку: Марверт знал именно что почти все. В Этре графиня приехала, явно не имея намерения убить мужа - иначе купила бы яд заранее. Мышьяк - не валериана, не в каждой аптеке найдется. А у молодого графа де Сен-Савена было время примерить на себя и титул, и наследство - а затем понять, что надеяться он начал рано. И это давало ему не только повод, но и соблазн, а судейскому те самые временные рамки, которые он сообщил своему племяннику: не больше недели. Марверт не слишком верил в то, что юнец оказался настолько испорчен, но чувство долга еще недостаточно отказало ему, чтобы он не понимал, что эту версию надлежит исключить. - Аптека на рыночной площади, - рассеянно напомнил он. - Выйдешь за порог и попросишь первых же двоих, кто выглядит поприличнее. Или его самого спросишь, кто бы мог помочь. В алхимические символы, обозначающих мышьяк, входят и два треугольника, и соединенные кольца: http://naat95.narod.ru/Alchemy/Symbols.html http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1725634 Так что, полагаю, мои выводы оправданы.

Антуан Лурмо: Антуан помедлил. Фиаско с гвардейским лейтенантом кое-чему его научило, и теперь он побаивался уйти выполнять задание, не выяснив всё досконально. - Дядя Андре, ещё вопрос. Я сегодня местную актрису встретил, и она сказала, что в четыре пополудни их труппа на площади представлять будет. Я чего боюсь: вдруг аптекарь лавку запер и ушёл представление смотреть? Ежели вы с ним знакомы, опишите, как он выглядит: возраст, рост, комплекция, цвет глаз и волос...Иначе мне его в толпе не отыскать, а спрашивать всех подряд, тем паче когда все смотрят на актёров... Антуан развёл руками и умоляюще посмотрел на дядю.

Марверт: – Откуда же я знаю, как он выглядит? – удивился Марверт. – У Никола спросить можно, но ты хоть представляешь себе, как ты будешь кого-то в толпе искать, по одному только описанию? Не найдешь его в лавке, невелика беда – подождешь. Скучно, надо полагать, не будет. Проблеском снисходительности в глазах своего дяди Антуан был обязан внезапно снизошедшему на последнего озарению: может, акробат не запаздывал, а просто и не собирался возвращаться? Если у них представление… Судейский тут же решил, что на площадь он не пойдет.

Антуан Лурмо: Антуан расстроился, но вида не подал. Он-то был уверен, что в возрасте дяди никак нельзя избежать личного знакомства с продавцом здоровья. Ан нет: дядюшка явно крепче, чем кажется на первый взгляд. Либо за лекарствами по очереди ходят Арно, мэтр Никола и Бернар. Видимо, так и обстояло дело. - Уже иду, дядя Андре. Вернусь на щите или со щитом, - заверил судью племянник и откланялся. Аптеку он нашел без всяких затруднений: она, как оказалось, соседствовала с той самой лавкой, у которой Ренар с блеском исполнил роль мсье Элемента, а он сам, за неимением коня и сияющих доспехов – скромного, но благородного спасителя в серой шляпе. Взбежав по ступенькам крыльца, посланник судьи де Марверта постучал в дверь и повернулся лицом к площади: народу была тьма-тьмущая, все ожидали начала выступления актёров. Эх, ежели б не задание, данное дядей, он бы и сам с удовольствием понаблюдал за представлением с участием своего друга и той голубоглазой милашки, с которой накануне встретился у старьёвщика. Антуан порыскал взглядом по толпе: вдруг мадемуазель Арсено в сопровождении Нинон тоже пришла на площадь? Но в поле зрения не было ни одной девушки, даже отдалённо похожей на Иветту. Антуан расстроился пуще прежнего и чтобы отвлечься от грустных дум, принялся вспоминать, что ему наговорил дядя. Из всего того, что было сказано судьёй, самым интересным был приказ не разглашать его местонахождение. Вот так-так! А с чего бы такая таинственность? Неужто дядя – секретный агент под прикрытием горелого дома? Эта дичайшая мысль до того поразила честного стряпчего, что он на мгновение даже забыл о мадемуазель Арсено. За ней явилась другая: ежели дядино местонахождение нельзя раскрывать, какого дьявола он на каждом углу кричит о том, что он – племянник судьи де Марверта из Горелого дома?

Dramatis personae: Дверь лавки распахнулась, и на пороге появился высокий и тощий мещанин почтенного возраста с кружкой в руке. Повеявший на посетителя аромат корицы никак не позволял заподозрить, что в кружке было лекарство. - Прошу вас, сударь. Чем могу быть полезен? За шумом толпы эти слова едва угадывались по его губам, но когда, впустив юношу, он закрыл за ним дверь, в лавке стало гораздо тише.

Антуан Лурмо: Очутившись в лавке, Лурмо первым делом снял шляпу и поклонился. - Антуан Лурмо, стряпчий по особым делам. Я к мэтру Пьеру с поручением от президента следственной палаты города Пуатье, господина Андре Корбо де Марверта. От кружки тянуло запахом корицы. Аромат настроил бездомного школяра на ностальгический лад: вспомнились булочки, которые подавались к завтраку в отчем доме в особо торжественные дни. «Не расслабляться!»- приказал себе посланник судьи и выжидательно воззрился на тощего господина: перед ним мог стоять аптекарь собственной персоной, но с той же степенью вероятности это мог быть его помощник или член семьи.



полная версия страницы