Форум » A la guerre comme à la guerre » Трещинка в лютне, червоточина в яблоке. Ночь с 18 на 19 сентября 1627 года, остров Ре » Ответить

Трещинка в лютне, червоточина в яблоке. Ночь с 18 на 19 сентября 1627 года, остров Ре

Провидение:

Ответов - 65, стр: 1 2 3 4 All

Провидение: Туара сделал нетерпеливое движение. - Как это письмо попало к вам в руки? И самое главное – когда? Кто его написал и кому? В каком тоне? Попытайтесь повторить как можно ближе к тексту. И эта мадемуазель де Кюинь – ведь она родственница этого барона? Откуда ваш друг – Арамис? – ее знает? Не тот источник, которому я бы доверял, говоря откровенно. А ведь между тем, как нашли Жиго, и тем, как письмо попало в ваши руки, прошла целая неделя, не так ли? Последний вопрос, обращенный уже к Атосу, явно был риторическим. Зная мушкетера, вряд ли Туара сомневался, что тот поймет его правильно.

Атос: В ответ Атос лишь покачал головой. - Я понимаю, что вы хотите сказать, - медленно произнес он. – Да, вашего солдата нашли больше недели назад, а это письмо было обнаружено, если я не ошибаюсь, четырнадцатого не то пятнадцатого сентября... Я видел его, но не знал, что его удалось прочесть. Тогда все выглядело так, будто письмо нашли случайно, хотя теперь я бы за это не поручился. А мадемуазель де Кюинь… Атос поморщился. Пересказывать графу де Туара все жизнеописание неугомонной особы, вечно оказывающейся в неподходящем месте в неподходящее время и путающейся под ногами – причем мушкетер почти не сомневался, что это ее врожденное свойство, наподобие цвета глаз – было совершенно немыслимо. Да и вряд ли губернатор, будучи человеком здравомыслящим, поверил бы в то, что эта история правдива. - Мадемуазель де Кюинь, скорее всего, оказалась вовлечена в эту историю не по своей воле, - проговорил он. – Возможно, ее использовали. Возможно, нет. Она постоянно попадается на пути – то мне, то Арамису, то д'Артаньяну. Атос отпил еще вина и поднял взгляд на гасконца. - Скажите, д'Артаньян, в этом злополучном письме была подпись? Или адресат?

Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян очередной раз наморщил лоб и прикрыл глаза, чтобы максимально точно вспомнить это проклятое письмо. Нельзя сказать, чтобы умственные усилия когда-либо напрягали сообразительного и внимательного гасконца, но после заплыва в холодной воде голова раскалывалась от боли, а идея смежить веки была и вовсе неудачной, потому что на миг молодой человек опять потерял контроль над собой и стал неудержимо валиться в сон. - Нет, - сказал он твёрдо. - Не было ни подписи, ни адресата. Видимо, даже надобности не возникало в пояснениях. Осмелюсь предположить, что письмо должно было попасть из рук в руки с помощью единственно возможного связного. Тот, кто написал, прекрасно знал, кому пишет. Тот, кто должен был прочитать, знал источник сведений.


Провидение: Туара явно задумался. - Хорошо, - сказал он наконец, - позвольте мне подвести итог. Контрабандист, который должен был довезти Жиго до берега, был предателем. Поскольку в моем письме не содержалось ничего такого, что могло бы повредить английским планам, его решили использовать иначе, добавив приписку, которая должна была бы повлечь за собой перемены в наших военных планах. На что это влияет – я сказать не могу, но главное, чтобы это стало известно в штабе. Вы отправитесь назад, как только это станет возможно. Но и я попытаюсь послать кого-то с теми же сведениями. Относительно же письма, попавшего в руки вашему другу Арамису – я бы не доверял ему совершенно. И дело не в том, что оно написано неизвестно кому неизвестно кем. А в том, что инструментом его появления была особа, которую я не могу назвать иначе, как подозрительной. Мне представляется, что ее целью было подтвердить уже известное, а именно – что схваченные мною предатели и были таковыми. Вспомните, - теперь он смотрел уже только на Атоса, - пусть я не упоминал в своем письме никаких имен, Кантену они могли быть известны. Если я ошибся… Тут Туара снова погрузился в размышления.

Атос: - Пытаться подтвердить то, в чем и так все уверены, да еще таким запутанным способом? - с сомнением в голосе проговорил Атос, пожимая плечами. – К тому же прошло бы немало времени, прежде чем это подтверждение вновь достигло бы форта, ведь о нашей экспедиции никто не знал! Впрочем… Атос вздохнул. Какой бы несносной и безголовой особой не была мадемуазель де Кюинь, мысль о том, что по их с д'Артаньяном милости ее могут еще и обвинить в помощи шпиону, его совершенно не радовала. Однако сказанного не вернуть.

Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян с мрачным видом слушал этот разговор. Кто же его потянул за язык? Теперь получается, что он подвёл всех: Атоса, Арамиса, мадемуазель де Кюинь и себя. Если принять к сведению, что мадемуазель де Кюинь теперь замужняя дама, то выходило ещё хуже. Оказывается, про шпионов, чьи фамилии так старательно запоминал гасконец, Туара знал и без него! Юноша со злости сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. И вдруг он вспомнил кое-что. То, что должен был вспомнить сразу. Часть письма постоянно загибал ветер. Текст, который д`Артаньян перечитал несколько раз, начинался со слов "Имена тех, кто служит англичанам...". Но до этого... то, что лишь мелькнуло перед глазами... - Прошу прощения, - ломким от волнения голосом сказал он, - я невольно солгал. Сударь, - он обратился к Туара, - вы можете мне теперь не верить, потому что я уже сказал, что в письме не упоминался адресат. Это потому, что письмо было согнуто пополам, и я старался как можно более верно запомнить то, что имело значение. Я был взволнован не на шутку. Сейчас я тоже не вполне спокоен... Начало письма было таким: "Довожу до сведения Вашего Высокопреосвященства, что мне наконец удалось узнать имена предателей в форте Сен-Мартен". Я едва пробежал эти строчки глазами, в то время как остальное перечитал несколько раз.

Провидение: Горячность и самоуничижение молодого человека вызвали снисходительную улыбку на губы Туара, но почти сразу же он вновь посерьезнел. - Не извиняйтесь, сударь. Такие вещи больше пристало запоминать интриганам, а не военным. – Он еле заметно вздохнул, подумав, быть может, что сам не мог бы с чистой совестью отнести себя только к последним. – Но вот имеет ли имя адресата какое-либо значение в случае, когда подозрительно все письмо… Мы, во всяком случае, этого знать не можем. Но сам кардинал… Вряд ли он не узнает почерк того, кто пишет ему напрямую. Вопросительный взгляд, который он метнул Атосу, был, однако, скорее данью формальности: вряд ли он думал, что мушкетеры или их капитан сообщили кардиналу об этом письме, либо что высокопреосвященство пожелал поделиться с ними своими выводами. Так или иначе, он достаточно хорошо знал и Ришелье, и Тревиля, чтобы рассчитывать на ответ.

Атос: Имя адресата не имеет значения? Черта с два! Начало письма, о котором вспомнил наконец гасконец – вот уж воистину лучше поздно, чем никогда! – очень даже имело значение. Атос медленно отставил бокал, убеждая себя не спешить и не поддаться обманчивому, быть может, ощущению, что вот теперь-то многое стало наконец ясно. Однако… Проклятье, ну почему Арамис так и не удосужился показать письмо де Тревилю?! Объяснить это Туара будет, мягко говоря, нелегко. А ведь обращение к его высокопреосвященству и впрямь проливало свет на гибель Давенпорта. Барон де Кюинь попросту убрал агента Ришелье, обставив это как охоту на шпиона! - Я не видел Арамиса уже два дня, но, надеюсь, он вручил проявленное письмо де Тревилю, а стало быть, оно дойдет до адресата, - мрачно проговорил мушкетер. На самом деле особой надежды он не испытывал: напротив, на какой-то миг ему даже показалось, что легкомыслие Франсуазы де Кюинь – вещь заразная наподобие морового поветрия и все, кто так или иначе с ней соприкоснулся, теряют способность к здравым поступкам. Д’Артаньян, всегда отличавшийся памятью острой и надежной, как толедский клинок, забывает половину важнейшего письма; Арамис в очередной раз перебарщивает с таинственностью и любовью к интригам; он сам… Атос встряхнул головой, отгоняя воспоминание о собственном сумасбродстве. Промелькнула меланхоличная мысль – любопытно, не успел ли и Портос испить из этой чаши? И что тогда он натворил? - Однако, сударь, должен вам возразить: адресат имеет значение, - твердо проговорил мушкетер. – Письмо было найдено в доме человека, которого убил тот самый барон де Кюинь, утверждая, что тот – английский шпион и напал на него, опасаясь разоблачения. Но в таком случае, составляя подложное письмо, барон вряд ли стал бы адресовывать его кардиналу – это выглядит неправдоподобным. Куда больше всех убедило бы нечто вроде «наши агенты в форте, Крете и де Фолетье…». Мне представляется, что барон попросту избавился от человека Ришелье, а о письме он и не подозревал! Уже договаривая, Атос вспомнил окончание злополучной записки и нахмурился. - И тогда я бы предпочел понять, о какой посылке может идти речь, - задумчиво пробормотал он. – Если погибший хотел предупредить кардинала о грозящей форту опасности… Черт побери, кто такой этот мэтр Пьер?!

Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян едва не поперхнулся вином. До этого он сидел точно контуженный, а теперь мир вновь представал перед молодым человеком во всей полноте звуков, красок, чувств и эмоций. Ни сонливости, ни усталости. Сейчас он мог бы преодолеть трудную и опасную дорогу назад без особого труда, дословно вспомнить все разговоры, которые вёл на протяжении последней недели. Он отчётливо помнил, как кривилось лицо злосчастной маркитантки во время допроса, как рябой Жак расхваливал новые сапоги, постоянно повторяя слова "превосходный товар, сударь!". Помнил скрип мачты на судёнышке. Помнил и вкус вина, которое пил сейчас. Вот точно таким же они с Портосом лакомились после того, как на пару выиграли кучу денег. То есть Портос выиграл. Поутру они закатили пир в "Гербе Аквитании". Мушкетон ещё рассказывал про барона де Кюиня. Атоса при этом не было, он отлучался. И как раз в тот момент... - Нойберг, - медленно сказал гасконец. - Нойберг и мэтр Пьер. В "Гербе Аквитании" мы с Портосом пили утром после вашего ранения, Атос. Мимо прошли два швейцарца, и один из них упомянул про мэтра Пьера. Он разговаривал с акцентом, а его приятель - вовсе непонятно на каком языке. Гасконец, точно не доверяя своей памяти, пару раз зажмурился. - Про мэтра Пьера и Нойберга - это было всё, что я понял. Швейцарец спросил у своего приятеля, где найти мэтра Пьера. Мы пили точно такое же вино, как сейчас. Я ещё хотел спросить тогда у вас, Атос: Нойберг по-немецки - это ругательство?

Провидение: Туара с минуту помолчал, затем обратил на обоих мушкетёров взгляд, в котором не осталось и следа доброжелательности. - Мне представляется, господа, что известные вам сведения вы могли бы изложить в более упорядоченной форме. Позвольте полюбопытствовать – о какой части того, что я сейчас услышал, осведомлены во-первых, его величество, во-вторых, кардинал, в-третьих, капитан де Тревиль? Возможно, он хотел ещё что-то добавить или о чём-то спросить, но промолчал: излишнее любопытство плохо сочетается с выволочкой. Но внезапно он посмотрел на дверь, с видом, который можно было бы назвать задумчивым, если бы он не был таким мрачным.

Атос: Прежде чем ответить, Атос кинул на друга короткий предостерегающий взгляд. Дело принимало серьезный оборот… для Арамиса. Представив себе, как должны выглядеть со стороны поступки несостоявшегося аббата, мушкетер едва не выругался с досады. Скрыть важную улику, при этом показывать ее кому угодно – только не тому, кому надо бы! – и так и не сообщить о полученных важнейших сведениях… Вдобавок Атос почти не сомневался, что проявить невидимые чернила Арамису помогла герцогиня де Шеврез. Для обвинения в измене – более чем достаточно. Однако, оказывается. в Этре имеется некий мэтр Пьер, которого разыскивал швейцарец. Это могло быть простым совпадением… но могло и не быть. Кто мог понадобиться солдату? Оружейник? Шорник? Коновал? Все это есть в обозах… Впрочем, Туара сейчас явно заботило не это. - Полагаю, что его величество полностью осведомлен и о смерти якобы английского шпиона, и о сопутствующих этому обстоятельствах, - легким поклоном дав понять, что принимает недоверие собеседника, сухо проговорил мушкетер, - поскольку во всей этой истории участвовали несколько офицеров французской армии. Я, к сожалению, знаю все это лишь с чужих слов. Что же касается упорядоченной формы… Атос помолчал, подбирая наиболее лаконичную формулировку истории, могущей претендовать на звание бесконечной. – Насколько я понял из обрывочных сведений, четырнадцатого сентября один из наших патрулей известили, что в поместье Нуаре близ Этре квартирует английский шпион. К патрулю присоединился Арамис, в тот момент как раз опекавший мадемуазель де Кюинь. Приехав, они застали барона де Кюиня рядом с только что убитым подозреваемым. Тот утверждал, что лишь защищался. Шкатулка с письмом была найдена при обыске дома, и Арамис забрал письмо – полагаю, желая передать его лично де Тревилю. Это все, что известно мне. Возможно, д'Артаньян сможет добавить к этому что-нибудь еще… Да, кстати, д'Артаньян, Нойберг – это просто имя. Немецкое или швейцарское.

Провидение: На этот раз во взгляде, который Туара бросил на Атоса, явственно проскользнул упрёк. - Но это совершенно меняет дело! – согласился он. – То есть ваш хитроумный барон назвал шпионом того, кто его разоблачил? Или даже был нашим шпионом? При этих словах граф недовольно поморщился, отставил бокал, подошёл к двери и резким движением распахнул её. По ту сторону явно никто не подслушивал, потому что ему пришлось повысить голос. - Кто у нас есть с побережья? Ко мне – и сию минуту! Вернувшись к обоим мушкетёрам, он пояснил: - Если этого мэтра Пьера искали в Этре, может, мои солдаты из местных смогут нам помочь.

Шарль д`Артаньян: - Постойте! - д`Артаньян очень кстати вспомнил про просьбу рыбака. - Добрый человек, который помог нам добраться сюда, просил найти его сына. Он здесь, служит в гарнизоне. Зовут его Жерве, сын Жиля-рыбака. Судя по отцу, хороший малый должен быть. И сообразительный. "Хоть бы жив был!" - подумал он. На войне всякое случается...

Провидение: Туара одобрительно кивнул и вновь возвратился к двери, чтобы отдать новый приказ. Вскоре в комнате оказалось двое офицеров и четверо солдат, один из которых был настолько похож на Жиля, что не опознать его было невозможно. Туара, однако, обратился ко всем четверым. - Кто из вас Этре знает? Есть там такой мэтр Пьер? Солдаты озадаченно переглянулись. - Имя не то чтобы редкое, - пробормотал один из них. – В Ле-Миним один такой есть. - Шорник в Этре, - уверенно сообщил Жерве. – Я точно знаю, с приятелем заходил. - А аптекаря тамошнего как зовут? – вмешался третий. – Вы простите, ваша милость, из самого Этре у нас никого нет. Но мне сдается, что не шорник, а аптекарь. Четвертый только пожал плечами. - Аптекарь… – В комнате хватало свечей, чтобы бледность Туара стала заметной. - Это мог быть аптекарь? Офицеры не сказали ни слова, но их очевидное любопытство стало заметнее. Спохватившись, Туара раздал всем солдатам по экю и отпустил всех.

Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян боялся произнести хоть слово, пока в комнате были посторонние. Он проклинал себя: вспомнить было больше нечего, в то утро в трактире он был слишком пьян, чтобы сохранить ясность рассудка. Если бы про мэтра Пьера упомянули французы - он не запомнил бы. Зато память услужливо подарила картинку из детства: лето, удушливая жара. Девятилетний мальчишка с ужасом и странным, липким любопытством, которое не даёт опустить глаза и бежать прочь (хотя хочется!) наблюдает издалека за тем, как из колодца извлекают страшные, раздутые тела трёх незнакомцев, укладывают на траву. Доносятся голоса мужчин. Какая-то женщина потеряла сознание. Кюре совершает краткую молитву, отдаёт приказание немедленно похоронить несчастных на кладбище и строго-настрого запрещает брать воду из колодца целый год. Потому что там яд. Взглянув на Атоса и Туара, гасконец понял, что они думают то же самое. - Яд? - одними губами прошептал он. - В крепости ведь нет второго колодца? Хотя яд можно подбросить во все... если имеешь доступ.

Атос: - Отравить колодец – проще всего, - с отвращением пробормотал Атос. – Кажется, дела скверные… Надеяться на то, что в форте было только два предателя и теперь «посылка» уже неопасна, было бы глупо. Третьим… третьим мог быть кто угодно. Выставить охрану у колодца? Но нет никакой гарантии, что тогда не попытаются отравить, например, солдатскую похлебку – а в том, что речь идет о яде, Атос уже почти не сомневался. Что еще, спрашивается, мог прислать аптекарь, и что могло пройти незамеченным среди доставленных припасов? В сознании мелькнула какая-то смутная догадка, и Атос взялся за лоб, пытаясь не дать ей ускользнуть. Припасы… Надо думать, отрава была доставлена Кантеном. Вряд ли поддельный контрабандист мог бы переправить в форт порох и ядра – в лучшем случае, продовольствие, лекарства… Вот оно! - Припомните, сударь, что за груз доставил Кантен? – быстро спросил он.

Провидение: Туара впился острым взглядом в мушкетера, пытаясь не то угадать, не то повторить выстроенную тем цепочку рассуждений. - Пару бочонков солонины, сухари, кое-какие лекарства. Мунэ знает… Господи Боже милостивый! Он порывисто шагнул к выходу, но тут же остановился. – Этого не может быть. Неужели он не узнал бы… не понял бы… А если бы что-то пропало… Погодите! – Он вернулся и понизил голос. – Это не может быть яд. Вряд ли Мунэ не опознал бы среди лекарств что-то не то. А если бы у него что-то пропало, он непременно бы об этом сообщил… если бы сам не был… Не закончив предложения, Туара снова потянулся за бутылкой. - В продовольствии неудобно. И рискованно, - севшим голосом проговорил он. – Не невозможно, но…

Шарль д`Артаньян: - Прошу прощения, сударь, - д`Артаньяну казалось крайне важным, чтобы его выслушали. После многих ошибок, которые он допустил сегодня, гасконец ощущал себя несколько неуверенно. - Ваш лекарь, когда нас увидел внизу, чуть в обморок не упал. Мы ведь сразу сказали, кто мы, к кому прибыли. Когда этот Мунэ помощь Атосу оказывал, постоянно гримасничал, словно у него черти пятки жарят. То подскочит, то губы облизывает, то суетится. Я ещё подумал, что мой земляк, что внизу нас встретил, правду сказал: лучше такого лекаря - когда никакого нет. И даже подумал, что лекарь не настоящий, а из числа тех солдат, что хотя бы немного в этом понимают. Но позже посмотрел, как ваш Мунэ Атосу помощь оказывает, и понял, что ошибся. Лекарь он настоящий. За время, что потребовалось для произнесения этих слов, д`Артаньян успел понять, что прав. - Если это он, то нервы у него никудышные. Пока ощущал себя в безопасности, был спокоен. А сейчас мы здесь, он всякое подозревает. Он запаниковал, потому способен на любые поступки. И действовать будет сейчас, немедленно. Как трусливый заяц, который удирает от собак. Чтобы в любом случае дело было сделано. И я, будь на его месте, выбрал бы выбрал колодец. Кюре наш, человек образованный, не раз нам говорил, что сам Спаситель сорок дней постился. Я сам, грешный, однажды пять дней сидел на одной краюхе хлеба - и ничего. Но без воды человек и недели не проживёт... Молодой человек посмотрел на Туара, а затем - на Атоса.

Провидение: Д'Артаньян еще говорил, а Туара уже отставил бутылку и бросился к выходу. - Усилить пост у колодца! – его голос эхом заметался под каменными сводами. – У арсенала и на складе! Вопреки ожиданию, быть может, он не стал распоряжаться насчет лекаря, а снова закрыл дверь и вернулся к двум молодым людям. - Забегают все сейчас, - с мрачной насмешкой сказал он. – Бог даст, мы успели. Даже если мы с вами ошибаемся, лишняя охрана не повредит. Но Мунэ… не знаю. Нет, трус, напротив, не станет сейчас действовать, скорее попытается избавиться от улик. Но он не трус, господин д'Артаньян. Он из тех… бывают такие люди – он дергается от малейшего шороха, но делает все правильно.

Атос: Атос молча наблюдал за действиями Туара, хмуря брови и в раздумье выбивая пальцами барабанную дробь на краю кушетки. Скорее всего, в форте нет другого человека, который бы отличил яд от лекарства, и тогда уличить Мунэ – если, конечно, это он – невозможно. А если они ошиблись и это не он, то настоящий предатель останется на свободе, затаится и в конце концов найдет способ… Любую охрану можно обойти, было бы время. - Необходимо знать наверняка, - сумрачно сказал он. – Но… Постойте! Д'Артаньян, скажите-ка, что бы вы подумали, если бы вы были шпионом, сидели в форте, не имея возможности снестись со своими хозяевами и ожидая сигнала извне, и вдруг узнали, что на остров добрались двое с материка? Не сойдем ли мы с вами за гугенотов?



полная версия страницы