Форум » A la guerre comme à la guerre » В поисках утраченного графа, часть 4. 20 сентября 1627 года, около шести часов пополудни » Ответить
В поисках утраченного графа, часть 4. 20 сентября 1627 года, около шести часов пополудни
Теодор де Ронэ:
Ответов - 35, стр:
1 2 All
Теодор де Ронэ: – Я тоже так думал, – Теодор взял факел. – Но, как видите, воля Создателя, урок в истинной вере… Хотя, подозреваю, будь на вас мушкетерский плащ, это бы нам не помогло. Пистолеты мадам де Бутвиль, как, впрочем, и его собственные, остались в домике, и поэтому направился бретер первым делом туда. – Почему вы пощадили того гугенота, сударь? – спросил он через плечо. Вокруг уже полностью стемнело, но тучи почти разошлись, и проглянувшая луна осветила что-то белое в развалинах сарая.
Атос: Атос пожал плечами. - Я предпочитаю не убивать без необходимости, - кратко ответил он. – А разве не вы напомнили мне о пятой заповеди? Сойдя на миг с заросшей тропинки, Теодор посветил на бледное пятно, на поверку оказавшееся холщовым навесом невесть как попавшего в развалины сарая фургона. – Вы могли его ранить, – возвращаясь, возразил он. - Вы считаете, что так было бы лучше? – осведомился Атос. – А вы – нет? - Сказать по правде – нет. В соавторстве.
Теодор де Ронэ: Теодор подождал продолжения, но его не последовало. Пожав плечами, он свернул к изгороди. Спорить смысла не имело. Самой особе его величества встреченные ими гугеноты явно не угрожали, а стало быть, сомнений, подобных тем, что испытывал бретер, у Атоса возникнуть не могло. На войне противник не был врагом. А вот на службе у его высокопреосвященства… Несколько минут спустя, перезарядив пистолеты и подтянув подпруги всех трех лошадей, они двинулись вверх по склону холма. Песок еле заметной тропинки, с трудом различимый в полутьме, скрадывал звуки, но уже с полпути Теодор позвал: – Мадам? Хотите здесь заночевать или предпочтете вернуться в Этре?
Эмили-Франсуаза де К: Кусты впереди зашуршали, и графиня де Люз выбралась на тропинку. Она так и не добралась до верха холма и не стала прятаться глубоко в зарослях - ей и так было страшно, очень страшно! В темноте в каждом шорохе слышались чьи-то шаги, и бесполезно было твердить себе, что ни волков, ни каких-нибудь еще хищников здесь, разумеется, нет. Ведь бывают еще и змеи! А еще... кто знает, что еще бродит в ночи? Эмили сжалась под кустом в комок, кутаясь в плащ, который не согревал уже, окончательно промокнув, и тихо дрожала. Голос бретера показался ей знамением свыше, и даже не хотелось огрызаться. - Я здесь, - еле выговорила она, стуча зубами.
Атос: Атос лишь покачал головой. Судя по дрожащему голоску, сопровождаемому отчетливым постукиванием зубов, мадам де Люз то ли повстречала в кустах волка, то ли попросту продрогла до костей – вероятнее всего, второе, поскольку визга они не слышали, да и волки здесь, на побережье, перевелись уже давным-давно. В седле она, конечно, закоченеет окончательно… Если бы речь шла о настоящем мальчишке-паже, мушкетер без колебаний приказал бы ему держаться за стремя и пустил лошадь рысью – испытанный способ согреться в походе. Но предложить это женщине? - Мадам, если вы не отогреетесь, дело кончится лихорадкой, - с невольным сочувствием проговорил он. – Выбирайте: или вы пренебрежете приличиями и сядете на лошадь впереди меня, или вам придется пробежать не меньше полулье, держась за стремя.
Теодор де Ронэ: – Я надеюсь, мадам… Теодор прикусил язык и взялся за завязки своего плаща. И без того Атос, верно, черт знает что думает об отношениях юной графини и ее «телохранителя». Кто из них двоих скомпрометирует ее меньше? В глазах мужа Атос должен был показаться безопаснее, но для трактирной прислуги дама, которая позволяет себе вольности не с одним кавалером, а с двумя… Впрочем, у городских ворот ее можно будет пересадить. – Жаль, что я не могу пробежаться за вас. Возьмите. Склонившись с седла, он протянул ей свой плащ.
Эмили-Франсуаза де К: - Спасибо, но не надо, вы же замерзнете, - плащ Эмили не взяла. - И толку от этого не будет, меня не спасет, я уже совсем мокрая. Вы не беспокойтесь, - она перевела взгляд с одного своего спутника на другого. - Я очень выносливая и почти никогда не болею. Вот только боюсь, что бежать в темноте у меня не очень получится. Вздохнув, она принялась забираться на свою лошадь. Заледеневшие руки совсем не слушались, и она, к своему стыду, никак не могла подтянуться, чтобы перекинуть через седло ногу. Надо, наверное, было воспользоваться предложением Атоса. В конце концов, она уже столько раз пренебрегала приличиями!
Атос: Некоторое время Атос скептически наблюдал за попытками мадам де Люз вскарабкаться в седло. Упрямство девчонки, пожалуй, было достойно уважения, но вот сил для того, чтобы это упрямство проявить, у нее явно уже не хватало. Мушкетер вздохнул и решительно соскочил с лошади. Он собирался подсадить «пажа», хотя и сомневался, что она удержится, но как раз в этот момент юная графиня, вконец выбившись из сил, съехала по боку лошади обратно на землю, и Атос понял, что особого выбора у них не остается – если, конечно, они не собираются провести в этих зарослях всю оставшуюся жизнь. - Так дело не пойдет, сударыня. – Мушкетер поймал мадам де Бутвиль за локоть и подтолкнул к своей лошади. – Забирайтесь, я вам помогу. Эмили мрачно глянула на подставленную ладонь. Мушкетер предлагал ей выход, а она так уже устала и замерзла... Стоило ли упрямиться? Только вот он был ранен... - Я до стремени достану. Вы меня просто подтолкните... Если нетрудно. Атос не стал спорить. Вместо этого он дождался, пока правая нога упрямицы вновь заболтается в воздухе, и легким толчком под каблук помог «пажу» наконец угнездиться на спине лошади. - А теперь бросьте стремя и сдвиньтесь поближе к холке… Благодарю вас. Мушкетер вскочил в седло. К счастью, мадам де Бутвиль не отличалась богатырским телосложением, так что уместились оба. Написано в соавторстве.
Теодор де Ронэ: Теодор снова закутался в плащ и принял поводья заводной лошади. Безуспешные попытки юной графини вскарабкаться в седло вызвали на его губах ироническую усмешку, но ни малейшей попытки вмешаться он не предпринял. Сперва – потому, что простуда, удержав мадам де Бутвиль в постели, могла оказаться куда более безопасной для нее, чем отменное здоровье, которым она похвалялась. А потом – потом подобное вмешательство могло быть принято за ревность. Третья лошадь не позволяла им ехать рядом, и бретер, заняв прежнее место во главе, все же оглядывался слишком часто для выказанного им ранее безразличия. Путь, к счастью, был достоточно недолгим, чтобы его внимание не успело стать оскорбительным. Ведущая от Ле-Миним дорога встретилась с другой, более широкой, которая и вывела их почти к самому Этре. Не доезжая туазов пятидесяти до городских ворот, запертых уже по ночному времени, он остановился. – Пересаживайтесь, мадам. Соскочив на землю, он подошел к лошади Атоса и протянул мадам де Бутвиль обе руки, чтобы помочь ей спешиться.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили так продрогла и устала, что ей и в голову не пришло счесть невольную близость мушкетера чем-то предосудительным. Гораздо больше ее занимали тягостные мысли о так и не найденном муже. Какое-то время она дрожала, а потом пригрелась и даже, несмотря на неудобное положение, задремала, доверчиво прислонившись спиной к груди Атоса. От слов бретера она вздрогнула и, не успев, по-видимому, как следует очнуться,спорить не стала, перекинула ногу через голову лошади и едва не свалилась ему прямо в руки.
Атос: - Что теперь? – Вопрос Атоса был адресован скорее не полусонной мадам де Люз, а одноглазому бретеру. Действительно: что теперь? Кое-что о судьбе блудного супруга они все же выяснили, но этого было решительно недостаточно, чтобы его отыскать, и, во всяком случае, вряд ли могло успокоить графиню. Сам мушкетер полагал, что для начала стоило бы убедиться, не ждет ли граф у себя в гостинице, но, поскольку никто не спрашивал его советов, предпочел пока держать свое мнение при себе.
Теодор де Ронэ: Пусть и заключив на миг мадам де Бутвиль в объятия, Теодор не замедлил снова поставить ее на землю. – Осталось совсем чуть-чуть, – с некоторым даже сочувствием заверил он и подвел ее к трофейной лошади. – Дань приличиям, забота о ближнем своем. Если вы приучите трактирную дворню к тому, что вас каждый вечер возвращает другой кавалер, они разучатся сплетничать об остальных постояльцах. Он помог юной графине взобраться в седло и вернулся к Козочке. – Мы возвращаемся в трактир. Поглядим, не отыщется ли наша потеря там. А завтра утром нанесем визит в ставку господина маршала де Бассомпьера. Тот, кто приказал месье де Канувилю ждать их в засаде со своими людьми, не мог не знать, что случилось с графом де Люз. Теодор не решил еще, как убедить или вынудить раненого офицера разоткровенничаться, но на месте что-нибудь да придумается. Судьба Бутвиля бретера не слишком беспокоила, но с обвинением в шпионаже надо было что-то делать.
Эмили-Франсуаза де К: - Вы думаете, он... граф может быть в трактире?! - если бы не темнота, спутники юной графини увидели бы, что ее глаза засияли надеждой, а на щеках появился легкий румянец. По крайней мере, голос ее звучал куда бодрее. Мысленно Эмили принялась горячо молиться Пресвятой Деве. Только бы Луи оказался в гостинице и был жив-здоров!
Теодор де Ронэ: – Представления не имею. Наши друзья-гугеноты сказали, что к четырем пополудни его в подвале уже не было. Веревки перерезаны, а стало быть, его не убили и не увезли куда-то силой. Значит, он должен был вернуться. А там уж… черт его знает. Что предпринял граф, обнаружив отсутствие жены, предсказать было невозможно, но Теодор склонен был предполагать, что к ночи он возвратился. В любом случае, это ничего не меняло.
Атос: - Доедем – узнаем, - подытожил Атос, трогая лошадь. – А заодно неплохо было бы поужинать. Если, конечно, нам откроют ворота. Вопреки ожиданию мушкетера, уже имевшего случай познакомиться с городскими стражниками и убедившегося, что их обычное состояние мало чем отличается от летаргического сна, стучать в ворота пришлось недолго. Смотровое окошечко скрипнуло и приоткрылось почти сразу. - Кто? – зевая во весь рот, осведомился караульный. - Домпьер и Месье, - лаконично ответил Атос. У него не было ни малейшего желания препираться со стражей, а военных из лагеря и придворных из свиты его величества снабдили паролем, по которому в город пропускали беспрепятственно в любое время. - Сию минуту, сударь… - Последовал еще один отчаянный, с подвыванием, зевок, загремел засов, и ворота приотворились, выпустив свет масляного фонаря. Атос молча въехал под арку; позади звонко процокали подковами лошади бретера и мадам де Люз, и ворота с протяжным скрипом закрылись. Эпизод завершен.
полная версия страницы