Форум » A la guerre comme à la guerre » Всегда приятно оказаться там, где тебя не ждут. 14 сентября 1627 года » Ответить
Всегда приятно оказаться там, где тебя не ждут. 14 сентября 1627 года
Жак де Рен: Деревня Ла-Жарн. Трактир «Белый Гусь». Сразу после эпизода Кому суждено быть повешенным.
Ответов - 46, стр:
1 2 3 All
Эмили-Франсуаза де К: Довольная уже тем, что не нужно снова идти под дождь, Эмили-Франсуаза привычным движением хорошо вышколенного слуги приняла у мушкетера перчатки, положила их рядом с быстро сдвинутой на край стола шляпой, отодвинула для господина стул, встав за его спинкой, и с удовлетворением отметила про себя, что за время пребывания у герцогини Ангулемской не растеряла необходимых навыков. «Интересно, как там у герцогини?» - подумала девушка и усмехнулась про себя, - «Вероятно, все как всегда, никто и не вспоминает неблагодарную девчонку» … В особняке герцогини Ангулемской Эмили-Франсуазе жилось совсем неплохо. Скучно, конечно, но девушка сознавала, какую честь оказала ей герцогиня, согласившись по просьбе графа де Люза приютить сироту, и старалась быть этой чести достойной. Ее светлость была к ней добра, но… Молитвы, вышивание, из книг только божественные (и не надобно благородной девице иное чтение, кроме молитвенника)… Иногда Эмили казалось, что это… нет, не ад, конечно, скорее, чистилище… … Жара… муха с нудным жужжанием бьется в витражное стекло… Так же монотонно и нудно звучит голос пожилой придворной дамы герцогини, читающей очередные «жития»… они почти все здесь пожилые: дамы, слуги… Благочестивые, благопристойные… Вышивание бесконечно… Эмили к рукоделью непривычна, нитки путаются… И завтра будет все тоже, и послезавтра… Она бы вытерпела, упрямством Господь не обидел. Хотя бы ради Бутвиля, просившего за нее… Эмили тихонько вздохнула, отгоняя неуместные сейчас воспоминания. Ее уход не был капризом, в конце концов! Пусть даже только она одна так думает. И задумываться о прошлом сейчас ни к чему. - Простите, сударь, прикажете вам прислуживать? – обратилась она к Арамису.
Эжен де Сен-Фаль: Переводя глаза с назойливого капитана на нечленораздельного швейцарца, а с него – на молодого мушкетера и его сомнительного пажа, Эжен чуть не пропустил мимо ушей отданный трактирщику приказ. – Нет, сударь, подождите, – вскричал он, мало заботясь о том, как прозвучит его призыв. – У меня есть куда более важное дело! То есть, у нас есть очень важное дело, у нас всех. Нам нужно задержать шпиона, и как можно быстрее. Господа… Юноша окинул взглядом собравшихся в трактире военных и почти умоляюще объяснил: – Здесь, неподалеку от Этре, прячется английский шпион. Мы не можем дать ему сбежать.
Провидение: – Та ну? – изумился швейцарец, окидывая юношу откровенно скептическим взглядом. – Та что вы коворите? И фам уталось его распознать? Коворите ше, кто он, кте он? Поворачиваясь к маячившую в глубине зала плотной фигуре трактирщика, он помахал тому шляпой. – Фина, каналья! Разве ты не фидишь, что плагородные коспода изнывают от шашты?
Жак де Рен: Де Рен уже было собрался расплыться в широкой улыбке и с радостью прокричать - "давайте!" на предложение мушкетера, но, прежде, чем он открыл рот, послышался голос де Сен-Фаля. - Хо-хо, - изобразив на своем лице насмешливо-недоверчивую улыбку, усмехнулся де Рен, - Шпион... - капитан покачал головой, - С чего Вы это взяли, сударь? Сразу верить на слово какому-то деревенскому простачку о том, что в этих окрестностях бродит шпион? С чего бы это? Пусть докажет, если уверен. А просто так тратить свое время на то, чтобы гоняться за чьими-то домыслами, он не согласен. Что касается швейцарца, то это-то вполне понятно. Он явно побежит. Потому, что либо дурак, либо искатель приключений на свой тыл. Больше всего офицер склонялся ко второму варианту, поглядывая на поведение достопочтенного сержанта Нойберга.
Арамис: - Шпион? В самом деле? Это любопытно, сударь, - с приятной улыбкой влил свой голос в общий хор недловерия Арамис, делая знак Эмили садиться и располагаться поудобнее, чего уж там играть в слугу-господина, тем паче, что мушкетеры всегда отличались похвальной простотой нравов и непринужденностью в общении. – Но милейший месье де Сен-Фаль, шпионы не растут на деревьях, как груши, и не ждут, когда доблестные французские дворяне придут, и их поймают. И уж тем более они не бегают по улицам и не кричат во всеуслышание: «Я шпион». Ну а коли так, то не вижу, каким образом вы бы могли этого шпиона распознать! Трактирщик, я просил вина, и какого черта, любезнейший, вы так таращитесь на моего пажа? Трактирщик, который действительно не сводил взгляда с Эмили, покраснел, пробормотал нечто невнятное и поспешил выполнить заказ мушкетера. Но перед этим, шепнув что-то мальчишке, прислуживающему в заведении, отправил его куда-то, видимо, по важному делу.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили послушно села на скамью. Ей и надо было сейчас сесть, потому что ноги внезапно стали ватными. Шпион?! Она то прекрасно знала, что шпион существует. И тоже не знала, как его найти, только вот искала совсем с другой целью. И что уж саму себя обманывать, ни Атос, ни д’Артаньян ей не нужны. Неужели она действительно собиралась просить французского военного отыскать для нее английского шпиона? «Ах, господин д’Артаньян, помогите мне найти Джорджа Давенпорта, который, весьма вероятно, плетет интриги против вашей страны и вашего короля, потому что у меня нет других родственников и мне некуда деться, а монастырь мне, понимаете ли, не подходит. И ничего, что рекомендовала меня в монастырь сама герцогиня Ангулемская, и даже без вступительного взноса. И ничего, что, помогая мне, вы нарушите свой долг и станете предателем». Это за все хорошее? Воистину, она от отчаянья лишилась разума, да и совести, похоже… За горькими размышлениями девушка не обратила внимания ни на взгляды трактирщика, ни на слова Арамиса.
Эжен де Сен-Фаль: «Трусы!» Если Эжен не прокричал это на весь трактир, виной тому был вновь попавшийся ему на глаза паж Арамиса – не потому что тот был единственным, кто не выразил сомнения, но только благодаря обращенному к трактирщику вопросу мушкетера. Неужели это и в самом деле… Юноша упрямо встряхнул каштановыми кудрями. Эта тайна подождет, у него есть куда более важное дело. Мгновенье промедления сделало однако свое дело, и Эжен в кои-то веки проявил нечто схожее с благоразумием. – Английский шпион, – сквозь зубы произнес он. – Выдающий себя за шведа. Если вы не верите мне, может, вы поверите герцогу Орлеанскому, который послал меня за… за подкреплением? Разумеется, его высочество ничего подобного не делал, но ведь только потому что у него не хватило времени! Если бы Эжен, вместо того, чтобы тут же броситься за помощью, предложил бы принцу свои услуги, он получил бы поручение по всей форме, но ведь за это время шпион мог бы и сбежать…
Провидение: На лице швейцарца отразилось сомнение, и вместо того, чтобы опуститься на ближайшую лавку, он поправил перевязь и проверил, насколько легко выходит из ножен его шпага. – Керцог Орлеанский? – повторил он. – А расфе его фысочество не там ше, кте его феличество? Фы сказали «Ла-Шарни» или «Лашарри»? Вернувшийся в этот момент трактирщик явился, бог весть почему, с пустыми руками, которыми он тотчас же принялся подавать странные жесты возникшему в дверях немолодому уже крестьянину, чья одежда, не будучи припорошена мукой и не отличаясь изяществом покроя, выдавала в нем мельника одним лишь качеством ткани. Коспода, это ше непись, не штите его, не штите!
Жак де Рен: По-прежнему не слишком доверяя молодому дворянину, соглашаясь с суждением мушкетера, который, по всему видно, тоже склонил был сомневаться в словах Эжена, капитан, тем не менее, решил, что, в любом случае, у него, во-первых, нет никаких срочных дел, во-вторых, оба забияки, вознамерившиеся несколько минут тому назад затеять дуэль, и(он был уверен в этом) не очень-то изменивших свои планы, даже несмотря на строгий запрет со стороны мсье де Рена, будут находиться под его наблюдением. А он не даст им драться. Ну и, наконец, в-третьих, подобная информация, даже если за ее достоверность нельзя ручаться, должна быть проверена. И, раз уж так получилось, что никого другого поблизости, для помощи юноши в сей нелегкой ситуации, не оказалось, то кому, как не ему, французскому офицеру, ненавистнику англичан, взяться за это дело? К тому же, имя герцога Орлеанского явно имеет существенный вес, и ставить под сомнение его слова гораздо труднее, нежели слова молодого, вспыльчивого провинциального дворянчика. - Хорошо, юноша, - громогласно сказал де Рен, опустив свою ручищу на плечо Эжена, - Видите нас к своему шпиону. Поймаем его, если удастся, - последние слова он обратил ко всем присутствующим, повернувшись к ним, и дав понять, что было бы неплохо, если бы они также присоединились к молодому провинциалу в охоте на шпиона. Ни на слова бестолкового, по мнению капитана, швейцарца, ни на трактирщика, который, не удостоив заказом мушкетера, устремился, судя по всему, к своему давнишнему знакомому, офицер уже не обращал внимания. Словно бык, который ждал момента, чтобы рвануть из своего загона, когда его откроют, он приготовился последовать за месье де Сен-Фалем.
Арамис: Арамис, тяжело вздохнув, возвел очи к небу. Ну, то есть к прокопченному потолку таверны. - Ну, хорошо, господа, - произнес он с приятной улыбкой. – Ежели вам всем так не терпится поохотится за шпионом, то давайте поохотимся. Я с вами. Нехотя поднявшись из-за стола, и накинув плащ, который так и не успел просохнуть, он направился было к выходу, который на этот раз загораживал пейзанин, обсыпанный с ног до головы мукой. И что-то подсказывало Арамису (возможно, мука, а возможно взгляды, которые это лицо бросало на лицо его спутницы), что перед ним как раз счастливый супруг красотки Нинет, которая доставила ему столько неприятных минут. "Отлично, тебя-то мне и надо", - мыслено возликовал будущий аббат придя в восторг от того, что его маленькая выдумка с "пажом" так удалась. - Дружок, - нарочито громко обратился он к «пажу». – Ты, я знаю, устал с дороги. Если хочешь, можешь подождать меня тут, думаю, мы с господами не задержимся. А ты, каналья, - обратился он уже к трактирщику. – Потрудись все-таки приготовить достойную трапезу к нашему возвращению. И клянусь, если вино окажется кислым, а поросенок не прожаренным, я сам поджарю тебя на вертеле!
Эмили-Франсуаза де К: - Позвольте мне пойти с вами, сударь! – подскочила Эмили-Франсуаза, наверное, более других в этой компании заинтересованная во встрече со шпионом. «Во встрече, а не в поимке», - подумала девушка. – «При условии, что это именно тот шпион». Изображая мальчишеское воодушевление в предвкушении опасного приключения, Эмили соображала и не могла придумать, что ей делать, если Давенпорта арестуют при ней. Но если она сейчас останется в трактире, а дядю поймают, она и вовсе его никогда не найдет
Эжен де Сен-Фаль: Имя герцога Орлеанского, как часом ранее его вензель на лошадиной попоне, подобно волшебной палочке превратил «нет» в «да», мгновенно расцветив хмурые лица военных любезными улыбками. Единственным лицом, не поддавшимся этому поразительному превращению, оказалось его собственное – в памяти Эжена вновь всплыли желчные слова шевалье де Бонеля. «Имея такого покровителя…» – Он скрывается в поместье Нуаре, – громко произнес юноша, тщетно пытаясь заглушить этот неприятный голос. – Он выдает себя за шведа, под именем месье аф Доннера, но на самом деле он англичанин. Только я не знаю, где это поместье… Баронесса де Кюинь сказала еще кое-что важное, однако Эжен не был уверен, что следует делиться со своими добровольными помощниками всеми полученными сведениями. В конце концов, это был «его» шпион, а не их, и вообще, если бы он не вмешался… В этот момент синие глаза юноши снова остановились на «паже» Арамиса, и, сообразив, что то и дело таращиться – на девушку или на мальчишку – невежливо, он заставил себя улыбнуться. Пусть несколько снисходительно – «паж» был совсем еще ребенком, а человеку, разоблачившему опасного шпиона, было чем гордиться, но вполне приветливо.
Арамис: Арамис ободряюще похлопал по плечу «пажа», ставшего объектом пристального внимания чуть ли не всей таверны. - Как угодно, мой друг, как угодно, - произнес он, нарочно чуть повысив голос. - Я знаю – ты храбрый… гм… мальчик. Краем глаза господин будущий аббат заметил как мельник, обманутый в своих ожиданиях, печально вздохнул и покинул гостеприимную таверну. Итак, этот вопрос решен! С легким сердцем мушкетер очень любезно выслушал месье де Сен-Фаля, обогатившему свой рассказ о шпионе очень красочными подробностями. - Браво, молодой человек, я вижу, вы отлично подготовились. Один вопрос: месье лично желает погоняться за шпионом, или мы все-таки позовем подмогу, к примеру, гвардейцев господина де Рена. Скажу вам по секрету, юноша, шпионы редко ходят без оружия и очень не любят, когда их беспокоят.
Эмили-Франсуаза де К: Больше всего сейчас девушке хотелось наступить Арамису на ногу. Со всего маху. Каблуком. Чтобы с его красивой физиономии слетело выражение ироничной любезности. Покровитель нашелся! В гневе Эмили забыла, что сама обратилась к мушкетеру за помощью. Но это его «гм… мальчик»! Противнее не придумаешь! Осталось только вывести ее на середину и во всеуслышание объявить, кто она есть на самом деле. И так все уже пялятся, а этот мальчишка, ловец шпионов доморощенный, еще и ухмыляется! Мадемуазель де Кюинь метнула на Арамиса яростный взгляд, язвительно произнеся: - Благодарю вас, сударь, - а потом глянула на Сен-Фаля. В глазах девушки ясно читалось: «И что уставился?»
Эжен де Сен-Фаль: Снисходительный тон Арамиса и последовавший за тем взгляд мнимого пажа, в котором взбешенный юноша прочел совсем не то, что там было написано, мигом заставили его позабыть обо всем, кроме желания тут же, сию минуту рассчитаться с обидчиком. – Черт побери, господин мушкетер, да вы совершенно правы! Шпионы носят шпаги, такие острые, колючие… а у нас только один гм, паж! Но может, все-таки, если у нас не будут путаться под ногами всякие как бы это сказать, мальчики, то мы как-нибудь справимся вчетвером с одним шпионом? Или даже втроем, если вы с вашим гм, пажом предпочитаете задержаться на обед? За спиной кто-то шумно выдохнул – должно быть, тот самый швейцарец.
Арамис: Однако юноша петушился и явно напрашивался на неприятности. Мушкетер мог сейчас вызвать месье де Сен-Фаля на дуэль, и совесть его не мучила бы абсолютно... Но поскольку господин Арамис причислял себя к людям полудуховного звания, он не спешил калечить грешную плоть месье де Сен-Фаля, а попытался сначала воззвать к его бессмертной душе. Приблизившись в плотную к молодому забияке и обмахнувшись надушенным батистовым платочком, он прошептал тому на ухо: - Если вы, молодой человек, не угомонитесь немедленно, то остроту моей шпаги вам придется почувствовать сию же секунду. И гарантирую - после близкого знакомства с ней у вас уже не будет возможности бежать ловить шпиона. Если вам так дорог ваш план, советую немного сбавить пыл и извиниться передо мною и моим спутником. В таком случае, обрезание ваших ушей, месье, я оставлю на потом, а сейчас помогу вам в вашем сомнительном предприятии. Надеюсь, я ясно выразился?
Жак де Рен: Де Рен снова хохотнул и покачал головой. Охотник собирался гнаться за зверем, который убежал в лес ему, охотнику, ни секунды не известный. Как повезло, что на пути его попались гончие, знающие, где этот лес расположен и как в него попасть. Впрочем, на роль охотника шевалье мало походил. Из собравшейся компании всех можно было разделить только на хороших и плохих охотничьих собак. Де Сен-Фаль - неопытная, но, до дьяволовых копыт, дерзкая и прыткая. Арамис - королевская гончая, хитрая, прозорливая и больно кусающаяся. Ну а сам капитан... Большой, грубый, мускулистый, не обладающей особой смекалкой, но крайне упрямый породистый пес, который не упустит свою добычу, если вцепиться в нее своими клыками. "Пажа" де Рен вообще не брал в счет. Капитан был прекрасно осведомлен о том, где находится поместье, о котором говорил месье де Сен-Фаль. Там жил небогатый дворянин не самого лучшего сорта, с которым офицер имел счастье(а может и несчастье)распивать бутылку Шабли и играть в карты. Причем, надо сказать, месье де Нуаре задолжал капитану и до сих пор с ним не рассчитался. Вот и будет хороший повод навестить его. Де Рен очень обрадовался подвернувшемуся случаю не только нанести неприятный для Франсуа де Нуаре визит и взять свой выигрыш, но и поймать, если удастся, весьма опасного английского шпиона, на его счет беспокоился даже сам «красавчик Гастон»(де Рен часто, посмеиваясь в кругу друзей, называл так герцога Орлеанского). А уж поимку этого шпиона капитан, при желании, сумеет приписать себе, добившись похвалы. Однако офицеру недолго пришлось рассуждать про себя на тему предстоящей миссии. Не забывшие друг другу обиды, а только с новой силой распаляющие их, молодые люди вновь вздумали затеять ссору. Де Рен нахмурился. - Прекратите, господа! - заявил он так, чтобы его все слышали, и тоном, свидетельствующим о том, что лучше не будить в капитане зверя, пока он дремлет, и протискиваясь между мушкетером и Эженом, загораживая их друг от друга своим огромным телом, - Я, кажется, уже сказал Вам о своей просьбе закончить выяснять отношения. Мне нет дела до того, кто из Вас начал ссору. Закончу ее я. Не вынуждайте меня прибегать к крайним мерам. Офицер не шутил. Ему действительно порядком надоели эти перепалки Арамиса и де Сен-Фаля. Если не понимают по-хорошему - будет по-плохому. Какого черта, в самом деле, мушкетер ехидничает, когда прекрасно понимает вспыльчивый нрав того, к кому направлены его колкости? И какого беса этот дворянчик дерзит королевскому мушкетеру, зная, чем это может для него обернуться? Де Рен, конечно, был человеком небольшого ума. Но сейчас он полагал, что он даже на порядок умнее двух стоящих рядом с ним мужчин. - Думаю, мои молодчики нам не к чему, - чуть смягчив тон, изменяя грозное выражение лица на благодушное, и возвращаясь к общей теме разговора, обратился офицер к мушкетеру, - Я и так знаю, где находится это поместье. Там живет один старый дворянин, скряга довольно неприятного свойства. Да еще и пьяница к тому же. О том, что он был должен капитану денег, де Рен предпочел умолчать. Что же касается того, почему офицер не хотел брать с собой лишних людей: во-первых, они будут только мешаться. Во-вторых, незачем охотиться на одного английского шпиона с целым отрядом верзил из полка мсье де Рена, а потом еще делить с ними награду в случае поимки. Ну и в-третьих, печальная натура людей из кавалерии капитана Жака была такова, что они скорее сядут балагурить со стариком де Нуаре, чем будут полностью, трудолюбиво и честно отдаваться поискам шпиона. - Впрочем, если Вы настаиваете, что нас не хватит для поимки одного вшивого англичанина, кем бы он ни был, - с привычным презрением и недооцениванием врага произнес капитан, - То я могу взять с собой двух своих приятелей. Они вдвоем стоят дюжины. Целую гвардию перережут, если захотят. Де Рен говорил, разумеется, о д`Эстутвиле и Гарле. Хотя и сильно преувеличил свою последнюю фразу, желая похвалить товарищей, а заодно и показать, сколь бравые солдаты служат под его началом. - И полно ругаться, господа, - примирительным тоном сказал де Рен, - В данный момент нас объединяет одно общее, и весьма важное, дело. Обо всем остальном можно будет поговорить после. А сейчас - за мной! После чего, походкой ошалевшего гиганта, капитан де Рен протиснулся к двери и, толкая ее едва ли не так, чтобы выбить напрочь, вышел на улицу. Вскочив на подведенного коня, офицер оглянулся назад в ожидании появления своих новых знакомых.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили была искренне благодарна капитану за своевременное вмешательство. Если бы эти двое передрались, они все точно бы застряли здесь надолго. Девушка не слышала, что говорил Арамис молодому шевалье, но не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Какой дворянин спустит юнцу подобную наглость, а ведь юноша хамил мушкетеру нарочно. Эмили- Франсуазу всегда немного пугали своей непредсказуемостью «настоящие» мальчишки, особенно их привычка беспричинно задираться. Вот этот, ну что прицепился, честное слово! Сам ведь толкнул. И еще взялся ее дразнить. Она-то причем? Эмили знала, что должна промолчать, но не утерпела. - Сударь, не тратьте понапрасну свое время. Шевалье абсолютно прав, дело пойдет куда быстрее, если у нас не будут путаться под ногами всякие … мальчики, - обратилась она к Арамису самым вежливым тоном. По взгляду, которым девушка смерила Эжена, не оставалось сомнений в том, кого она считает мальчиком, путающимся под ногами.
Эжен де Сен-Фаль: Неизвестно, что ответил бы Эжен мушкетеру, но многословие – и того более, сама живая масса капитана, не охладив его пыл, все же позволили двум-трем лучам здравомыслия пробиться сквозь затмевавшую его рассудок пелену возмущения. Да, неведомый месье аф Доннер был, несомненно, важнее самовлюбленных болванов с платочками – да, и их переодетых в штаны пассий! Посему, с похвальной неразборчивостью проглотив и чрезвычайно вульгарное описание разных любителей пажей и откровенно оскорбительный предполагаемый жизненный путь девиц, не способных оставаться в юбке, Эжен поспешил вслед за месье де Реном. – Если вы знаете, где это поместье, ведите, – воскликнул он, бросая пареньку у коновязи пол-пистоля и вскакивая в седло. – Пока ваши люди соберутся, шпион может уйти. Назад он даже не обернулся, как бы ему ни хотелось. Извиняться, вот еще! Да этот, как его, Фарамир, первый начал! И девчонка туда же… неужели мушкетер и вправду потащит свою пассию на столь, по его мнению опасное дело?
Арамис: Молчание – знак согласия - именно так растолковал для себя мушкетер немногословие месье де Сен-Фаля. Проследовав за всеми участниками «охоты на шпиона» во двор, Арамис вскочил в седло, искренне рассчитывая, что его спутница справится с этим нетрудным делом без его помощи. Согласитесь, мушкетер, держащий стремя своему пажу – это уж что-то совсем из ряда вон… Намерено игнорирую молодого задиру, Арамис любезно улыбнулся де Рену. - Вы знаете где это? Тем лучше, сударь мой, тем лучше. Тогда окажите любезность – покажите нам дорогу. Нет ничего лучше верховой прогулки, не правда ли, очень освежает!
полная версия страницы