Форум » A la guerre comme à la guerre » Обед с пристрастием. 16 сентября 1627 года, шесть часов вечера. » Ответить
Обед с пристрастием. 16 сентября 1627 года, шесть часов вечера.
Марверт:
Ответов - 51, стр:
1 2 3 All
Сен-Фаль: Мысленно посчитав остатки своих финансов, шевалье решил, что в столь тяжкий для барона де Кюинь час, обращаться к нему с вопросом о комнате будет слегка бестактно. Слова же о забитости сеновалов повернули мысли его и вовсе на иной лад. "Даже если я буду что-то заказывать всю оставшуюся ночь, и при том умудрюсь ещё и не лопнуть, то всё равно это будет чрезмерно разорительно. - подумалось Сен-Фалю. - К тому же далеко не факт, что трактирщик готов будет трудиться всю ночь на меня лишь одного". Повертев последний свой мысленный пассаж и так, и эдак, тщательно рассмотрев его со всех сторон (на что ушло секунды три, много - четыре), юноша вынужден был признать, что скорее всего будет вытолкан взашей. Его сосед, напротив, производил весьма располагающее впечатление, но то сожаление, с которым он упомянул возможно свободную комнату барона также не давало надежды воспользоваться его гостеприимством. - А как далеко искали ваши люди? - пребывая в задумчивости шевалье скрутил блинчик в трубочку и изрядно от него откусил.
Марверт: Поддавшись искушению упоительных запахов, Марверт зачерпнул ложку предложенного ему овощного рагу. К герцогу Орлеанскому молодой человек, по-видимому, не имел никакого отношения. Судя по одежде, богат он также не был. Может, с этим повезет больше, чем с предыдущим? - Только в Этре, - ответил он. – Только intra muros. Ворота нынче закрывают рано, открывают поздно, а лазать через стены я не приучен. Так что, может, если поискать чуть подальше… Или… Недоговорив, он изучающе взглянул на своего собеседника. Весь его опыт подсказывал ему, что юноша совершенно безопасен. Оказать ему услугу позволило бы рассчитывать на ответную помощь. А ночевать в одной комнате с таким привлекательным мальчиком - только даст лишнюю пищу для слухов. Сейчас, когда так много зависело от каждого его шага, даже в незнакомом городе Марверт собирался быть особенно осторожным.
Сен-Фаль: При упоминании о рано закрывающихся воротах шевалье невольно поморщился - обратно под дождь не хотелось. - Подальше... - вздохнул он, зачерпнув ароматное блюдо (которое, в эту эпоху, готовилось ещё примерно по тем же канонам,что и ирландское рагу -смешать сегодня воединовсё, что недоели вчера), и задумчиво поглядев на содержимое ложки. - Да, определенно, не может быть, чтобы были заняты все стога по пути отсюда до Ларошели. Однако встретить в стогу принца Гастона я смогу наврядли, а он мне нужен. Коня вернуть-то надо!
Марверт: Вот уже второй раз молодой человек упоминал коня герцога Орлеанского. На сей раз Марверт был уверен, что знает, почему – времена Карла Великого давно прошли. Ни упоминание борделя, ни слухи о Дампьере не произвели, казалось, никакого впечатления. Возможно ли, что они оба желают одного и того же? - В стогах его высочество замечен не был, - согласился он. – Но, возможно, я смогу предложить вам нечто лучшее. Мои люди отыскали здесь неподалеку полузаброшенный особняк. Конечно, крыша там кое-где протекает, но в некоторых комнатах вполне можно спать. А солому для тюфяка можно раздобыть в трактире напротив. Да, кстати, сьер де Марверт к вашим услугам. А это – Никола, мой письмоводитель. Никола неохотно приподнялся и согнулся в талии ровно настолько, чтобы его нельзя было обвинить в желании оскорбить. Не удержавшись, Марверт зачерпнул еще одну ложку рагу.
Сен-Фаль: - Шевалье де Сен-Фаль. - Эжен тоже вполне вежливо кивнул своим визави, на пару мгновений вернулся к созерцанию содержимого ложки, после чего отправил оное содержимое себе в рот. - Но ешли мы фотоим попашть ф тот ошопняк, штоит выехать до жакрытия ворот. Эжен запил пищу, и вновь покосился на блинчик. - Однако, вы сказали, что особняк заброшен наполовину. Следовательно, наполовину он обитаем, а? Юноша даже краткое мгновение погордился своей остроумной догадкой, однако затем счёл, что гордыня (особенно - по пустяшному поводу), это не то чувство, которое украшает доброго католика, и решительно отправил блинчик в рот. Исключительно с целью отогнать дурную мысль, разумеется.
Марверт: - Хоть сейчас, - Марверт демонстративным жестом отложил ложку. – Но спешить нам некуда, это совсем рядом. Лет десять назад один местный дворянин отправил сына в Париж, подхватил лихорадку и помер, а дом так и остался пустовать. Там, вроде, должна была жить экономка, но она с год назад тоже куда-то уехала. Вы привидений не боитесь? Последний вопрос был продиктован примерно тем же чувством, которое уже побудило Марверта приписать барону де Кюиню знакомство с шевалье де Лавалле. Никола неодобрительно покосился на хозяина, когда тот спрятал за очередным яблоком просившуюся на губы улыбку.
Сен-Фаль: - Привидений? - лицо Сен-Фаля приобрело озадаченное выражение. - Право, никогда не встречал... Так что, наверное, нет. На миг молодой человек задумался ещё глубже, а затем просиял. - Определенно - нет, сьер де Марверт! Мой покойный дедушка всегда говорил, что бояться следует только живых. Вдохновленный этой мыслью, шевалье подхватил ещё один блинчик - последний, - с блюда. - Мёртвые не кусаются. - добавил он, и впился крепкими молодыми зубами в выпечку.
Марверт: Марверт с новым интересом взглянул на собеседника, однако комментировать не стал. Промокнув губы, он отбросил салфетку, и подоспевший Арто набросил на плечи хозяина тяжелый шерстяной плащ. Никола также вскочил, дожевывая отбивную, и на ходу наколол на нож последнее уцелевшее печеное яблоко. - Я не уверен, что вашу лошадь можно будет оставить прямо при доме, сударь, - сказал он. – Может, имеет смысл спросить здешнего хозяина на всякий случай? В «Гербе Аквитани» места точно не найдется. Уверенность письмоводителя объяснялась просто: мэтр Бовэ едва сумел разместить лошадей Марверта, чье окружение после визита к его высокопреосвященству увеличилось до дюжины.
Сен-Фаль: - Лошадь? - мысли шевалье моментально повернули в сторону, совершенно непредсказуемую для любого легиста. - Бедняга Буцефал, он потянул сухожилие, я бездушно оставил его без своей заботы, а теперь, оставлять его снова... Сударь, вы разрываете мне сердце и сапоги. Неужто я должен туда идти пешком? Нет, нет, и нет. На такие жертвы я пойти не готов. Эжен отпил изрядный глоток кислого, и сказать по чести, весьма разбавленного вина. - Коня герцога я готов оставить на попечение доброго трактирщика, если он не заломит за это несусветную цену... Сен-Фаль пресёкся, подумал (буквально миг), затем, что для него было нехарактерно, подумал ещё раз (что заняло немногим больше времени), после чего восторженно хлопнул в ладоши. - Сьер де Марверт, да вы гений! Я, право, готов вас расцеловать! Ведь все мы, верные слуги Его Наихристианнейшего Величества и Его Дома! Следовательно, как сможет отказать трактирщик в приюте бедному усталому зверю, принадлежащему самому принцу крови? Никак! Это будет неповиновением, это, чёрт возьми, будет изменой, это... Это немыслимо! И если вы, как легист, для пущей убедительности и пробуждения искренних чувств в душе этого пройдохи сие подтвердите... Юноша задохнулся - не от волнения или полноты чувств, нет. Просто для подобной тирады нужны лёгкие воистину богатырского размера.
Марверт: Марверт злорадно улыбнулся своему письмоводителю, воздерживаясь, однако, от того, чтобы напомнить молодому человеку, чем зачастую оборачивается желание сделать доброе дело. - Никола займется вашими лошадьми, - сказал он. – Идти здесь минут десять, не больше, а если вы отправитесь верхом, вам будет равно затруднительно как поддерживать беседу со мной, так и поддержать меня под локоть, если я поскользнусь. Ноги у меня, увы, уже не молодые. Несмотря на свое увечье, Арто вполне мог бы оказать хозяину обе услуги, однако, будучи вышколенным не хуже Никола, он не сказал ни слова и с поклоном распахнул перед Марвертом дверь трактира. Никола, с неприязнью глянув на шевалье де Сен-Фаля, отправился на поиски трактирщика.
Сен-Фаль: "А он прехитрый бестия, этот замечательный месье. - подумал Сен-Фаль, поднимаясь вслед за Марвертом. - Найти пристанище в, с егослов, забитом войсками городе, это талант. Ничуть не удивлюсь, если раньше он служил в армии, причем по интендантской части" Шевалье небрежным жестом бросил на стол плату за "хлеб насущный". Стоит ли упоминать, что оная плата была незаметно им посчитана заранее, до последнего денье? Конец эпизода?
полная версия страницы