Форум » A la guerre comme à la guerre » Женитьба - дело серьёзное. Этре, 16 сентября 1627 года, примерно одиннадцать часов утра » Ответить
Женитьба - дело серьёзное. Этре, 16 сентября 1627 года, примерно одиннадцать часов утра
Бутвиль: Луи-Франсуа де Бутвиль, Эмили-Франсуаза де Кюинь, местный кюре - и кто присоединится.
Ответов - 62, стр:
1 2 3 4 All
Эмили-Франсуаза де К: Все-таки он был странный, этот господин де Лавалле… Даже если он давнишний друг Луи-Франсуа (в мыслях Эмили позволила себе называть мужа по имени), она не могла припомнить, чтобы кто-то разговаривал с Бутвилем в подобном тоне. Так явно демонстрировать свое раздражение… Не хватало только ссоры, ведь граф вполне мог вспылить… Правда, в ее присутствии он всегда вел себя благоразумно, куда благоразумнее ее самой, но все же… И графиня де Люз решила отвлечь внимание на себя: даже если муж (а все-таки странно было думать о Бутвиле, как о муже!) рассердится, с ней же он точно не станет драться! - Полно, сударь, зачем же вы встали? – ласково улыбнулась она Лавалле. - Вы даже не успели поесть. Сядьте, прошу вас. И небрежно продолжила, с мягкой улыбкой обращаясь к графу: - Право, мне не понять сути вашего спора. Вряд ли в ближайшем будущем мне понадобится помощь ваших славных родственников. Нет нужды брать меня под опеку – я никуда не собираюсь.
Бутвиль: Бутвиль глубоко вздохнул, огорченный тем, что блаженному легкомыслию так быстро пришел конец, мысленно просчитал до десяти, чтобы не сорваться, и сказал: - Моя дорогая жена... Вы, видимо, еще не совсем поняли, что за ваше благополучие и безопасность теперь перед богом и людьми отвечаю я. Находиться вблизи от очага военных действий вам не следовало и в качестве пажа, а уж тем более теперь. К тому же сюда вот-вот прибудут его величество король и господин кардинал (Луи-Франсуа решил умолчать о своей встрече с монархом, потому и высказался так неопределенно), а с ними - целая свора придворных сплетников, и я совершенно не готов оказаться предметом их внимания. Вам же общения с ними следует пока избегать еще более, чем вражеского обстрела. Вы должны уехать, милая Эмили... Понимаете? Должны! От волнения у него вдруг заболела голова. Только этого не хватало! Он потер виски, надеясь, что это поможет, потом взглянул на свой бокал, обнаружил, что он пуст, и с грустью посмотрел на Лавалле: - Вы всё-таки сильно чем-то расстроены и даже, кажется, раздражены, Ги. Будь это не вы, а посторонний человек, я бы сказал, что вы прямо нарываетесь на ссору. Но в чем причина? Ни сегодня, ни в прошлом я, кажется, ничем не оскорбил и не унизил вас. И я как раз хотел просить вас о серьезной помощи...
Ги де Лавалле: С трудом подавив страстное желание не медля ни минуты развернуться и уйти отсюда, оставив новобрачных наедине, дабы не мешать им выяснять отношения друг с другом, Лавалле медленно опустился обратно и с холодной сдержанностью проговорил: - Я прошу простить меня, граф, за мою несдержанность. Я вовсе не хочу ссориться с вами, и никогда того не желал. Однако причина этой несдержанности не имеет к вам ни малейшего отношения. Я понимаю, что моё поведение заставило вас думать иначе, но это не так. Вы знаете, что я всегда относился к вам с уважением, и это остаётся так и поныне. Я сожалею, что не смог совладать с чувствами, проявление которых вам неприятно, и тем самым, как я вижу, омрачил ваше счастливое настроение. Поэтому я и сейчас ещё готов уйти, чтобы вас более не беспокоить. Но если вам угодно, чтобы я остался - извольте, ваше слово для меня - закон. Я уже сказал вам нынче утром, что готов оказать вам любую помощь. - Сложив руки на коленях, Лавалле устремил на графа выжидательный взгляд.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили прикусила нижнюю губу и глянула на Бутвиля исподлобья, мысленно тяжело вздохнув. Хоть и ждала она выговора, а все равно тошно. Огорчать графа девушке не хотелось. Вот ведь рассердился, и виски трет… Она не будет спорить. Не сегодня… Хотя, конечно, у нее есть свое мнение по поводу того, что она действительно должна… Может быть, Эмили и сказала бы что-нибудь, да только вспомнила слова капитана де Кавуа, сказанные ей когда-то в Париже. Она могла повредить репутации Бутвиля! Этого новая графиня не хотела ни за что на свете. Довольно и тех неприятностей, что уже из-за нее были… Эмили кротко потупилась. По крайней мере, мужчины, кажется, не поссорятся….
Бутвиль: - Ну вот и хорошо, - улыбнулся Бутвиль, оценив героическую сдержанность Эмили и самообладание Лавалле. - Теперь давайте немного поедим, а я пока изложу свой план. Подавая пример сотрапезникам, он разрезал аппетитный паштет, стоявший посредине стола, положил кусок на тарелку Эмили, потом себе, и жестом предложил Лавалле присоединяться. - Итак, мне пришла в голову вот какая мысль, - сказал он, распробовав тающую во рту корочку и сочную начинку. - Вы ведь должны возвратиться в Лангедок, не так ли, Ги? И я хотел попросить вас сопроводить мою супругу (ах, как странно звучали эти слова в присутствии Эмили!) ко двору кузена Анри. Она - опытная путешественница и не так требовательна к удобствам в дороге, как другие дамы... Луи-Франсуа остановился на полуслове, поскольку сию минуту придумал кое-что получше. Но сперва нужно было дождаться ответа от Ги.
Ги де Лавалле: "Ко двору кузена Анри"... При этих словах лицо Лавалле сделалось совсем уж каменным, благо ему пришлось приложить невероятные усилия для того, чтобы граф не догадался о том, с какими именно чувствами Лавалле будет возвращаться в Лангедок. Больше всего на свете ему хотелось больше никогда не видеть ни сам Лангедок, ни славного герцога. Ах, нет - ещё сильнее было желание вернуться и сказать одному человеку всё, что он о нём думает... Да только вот вряд ли этому желанию суждено когда-нибудь сбыться... "Должен возвратиться"... О, да, он должен возвратиться! Потому что то, что люди гордо именуют "долгом", велит ставить службу господину превыше всяких человеческих чувств. Вот и сам граф... Пресловутый "долг" велит ему нести службу королю и ради этого оставить свою жену. И, пока он будет героически защищать своего повелителя, она будет где-то там, на другом конце страны, совсем одна... И одному Богу известно, увидит ли она когда-нибудь снова своего мужа... Едва слышно вздохнув, Лавалле с сочувствием посмотрел на молодую графиню. Господи, ведь она совсем ещё ребёнок! А сколько ей уже довелось пережить! И сколько ещё придётся... - Что ж, граф, если вы и в самом деле готовы доверить мне честь сопровождать вашу супругу в Лангедок, то я, разумеется, готов это сделать. Если, конечно, она сама не станет против этого возражать. - Повернувшись к девушке, Лавалле дружелюбно улыбнулся ей. - Ведь графиня совсем меня не знает...
Эмили-Франсуаза де К: В одно мгновение от пресловутой героической сдержанности графини де Люз не осталось и следа, и улыбка Лавалле пропала втуне. - А вам не жаль подвергать господина де Лавалле такому испытанию, ваше сиятельство? – язвительно проговорила Эмили, едва не прожигая мужа возмущенным взглядом и только стараясь, чтобы он не заметил, как задрожали от обиды ее губы. Да разве она могла предположить, что, едва женившись, граф тотчас вознамерится от нее избавиться, да еще поручит неизвестно кому! Благоразумие и кротость были забыты напрочь. - Вряд ли вашему другу захочется гоняться за мной по окрестностям. И, чтобы не было недомолвок, скажу вам сразу: я поклялась сегодня быть всегда рядом с вами, а значит, и буду, уж не обессудьте. А двор вашего кузена обойдется без меня
Бутвиль: - Гоняться за вами по окрестностям? - иронически приподняв бровь, переспросил Бутвиль. Ему вдруг вспомнилось, как Эмили когда-то пряталась во дворе аббатства святой Женевьевы и что из этого вышло, и он не смог удержаться от смеха. - О, сударыня, вы неподражаемы! Настолько буквально воспринять слова брачного обета еще, кажется, никому не удавалось! Понимая, что смех может только пуще разобидеть спутницу его жизни, он постарался поскорее придать себе серьезный вид и произнес, покачивая головой: - Эмили, милая, гоняться за вами - это такое замечательное занятие, что я не уступлю его никому другому! Признаю, что мое предложение было не слишком обдуманным - вы сами тому виной, ведь это вы вскружили мне голову... - Луи-Франсуа примирительно погладил жену по плечу, очень надеясь, что Эмили поймет его правильно и не сочтет себя виноватой на самом деле. - Но благодаря этому замечательному паштету мысли мои прояснились, и я предлагаю вам что-то другое. Мы поедем втроем!
Ги де Лавалле: Если Лавалле и не испытывал желания провалиться сквозь землю, то уж оказаться как можно дальше отсюда ему совершенно точно хотелось, благо чувствовал он себя здесь лишним. Выяснение отношений между новобрачными явно не было предназначено для чужих глаз, а ему невольно пришлось стать свидетелем его, и от этого он чувствовал себя так, словно и вовсе тайком подглядывал за ними. Неожиданная стоптивость молодой графини его удивила, отчасти позабавила, а вот предложение графа особой радости отчего-то не вызвало. Возможно, причиной тому было ясное осознание того, что всю дорогу он будет точно так же чувствовать себя третьим лишним, постоянно нарушающим чужую идиллию. - Я, конечно, буду весьма рад сопровождать вас, граф, - без особого воодушевления проговорил Лавалле. - Да только есть ли в том необходимость? Разумеется, нам с вами по пути, но вам с женой теперь, должно быть, хочется побыть вдвоём, а я только стану вам мешать. Да и графиня, как я вижу, не в большом восторге от перспективы совместной поездки со мной...
Эмили-Франсуаза де К: - Что вы, не обижайтесь! – графиня (не сразу сообразившая, что «графиня» – это она и есть) тотчас повернулась к Лавалле, одаривая его обезоруживающей улыбкой. Слова Бутвиля как-то сразу ее успокоили, втроем – это ведь совсем другое дело! К тому же, отчего-то было необычайно приятно услышать, что она может вскружить ему голову. Интересно только, чем?.. – Я ничего не имею против вас, просто мне не хочется расставаться с его сиятельством. - А что, слова обета надо понимать как-то по-другому? – лукаво осведомилась Эмили у мужа. – Вы же знаете, я глупенькая… Однако, если этот паштет проясняет мысли… - она отрезала кусочек и отправила в рот. – Одно могу сказать – он очень вкусный.
Бутвиль: - Супружеский обет не предполагает... хммм... как бы это вам получше сказать, - Бутвиль постарался напустить на себя важный учительский вид, - не предполагает, что жена кузнеца будет проводить все свои дни в кузнице, а жена министра - в его кабинете. И уж тем более жена солдата не может постоянно находиться в траншеях рядом с мужем - и даже не потому, что это опасно, а... существует такая штука, как воинский устав, и потом, понимаете ли, у жен обычно есть свои дела и обязанности... - он махнул рукой и потянулся за новой порцией паштета. - Нет, сегодня я решительно не в состоянии рассуждать на отвлеченные темы! Давайте лучше поговорим о насущном. Итак, я предлагаю ехать всем вместе потому, что дороги отсюда до Лангедока не слишком спокойны, а взять с собой взвод солдат или нанять надежных слуг я не могу. Разумеется, вам, Эмили, снова, к сожалению, придется надеть мужской костюм, но не в качестве пажа, - кем вас теперь называть, мы еще продумаем попозже. Трое - это уже отряд, и вероятность благополучно добраться до цели намного выше!
Ги де Лавалле: "Чудесно! Отряд, один из членов которого - молоденькая девушка, которая, к тому же, будет переодета в юношу, так что и в случае драки противник с неё спросит, как с мужчины... А впрочем, граф ведь её муж, вот пусть и заботится о ней, как считает нужным," - подумал Лавалле, с сожалением признав, что, по всей видимости, отделаться от повинности изображаться из себя телохранителя ему не удастся. Сопровождать супругов он не имел ни малейшего желания... ну да кто его спрашивает? Господин приказал - слуга сделал... - Как вам будет угодно, ваше сиятельство, - безо всякого выражения проговорил Лавалле, проклянув в душе тот миг, когда его ни с того ни с сего понесло вдруг в церковь... "Стоило только проехать мимо, и я не был бы сейчас свидетелем чужого счастья, от которого только тошно делается, потому что знаешь, что тебе такое ни в коей мере не светит," - продолжал досадовать про себя Лавалле. - "А теперь ещё и придётся любоваться на них всю дорогу... Ещё и в себя придти не успеешь, а уже окажешься на месте... Да-да... у "кузена Анри"... Вам-то, граф, он кузен, а вот мне... А впрочем, будь оно всё проклято!" - Лавалле едва успел спохватиться и не произнести последних слов вслух. Вместо этого он лишь изобразил светскую улыбку и с вежливым ожиданием обратил взор к графу, ожидая, когда же тот, наконец, отпустит его хоть ненадолго... "Право, рядом с ним - такое очаровательное создание, являющееся, к тому же, теперь его законной женой, а он так увлечён разговорами, точно ему больше заняться нечем..." - недоумевал Лавалле, продолжая, как ни в чём не бывало, теребить перчатку и радоваться, что с аппетитом обедавшие супруги, по крайней мере, не слишком настойчиво заставляли его разделить их трапезу - ему и сначала-то кусок в горло не лез, а уж теперь... Отодвинув от себя свою по-прежнему чистую тарелку, Лавалле вежливо поинтересовался: - Так когда прикажете ехать, ваше сиятельство?
Эмили-Франсуаза де К: Эмили окончательно успокоилась и отдавала должное обеду – поутру она слишком волновалась, чтобы поесть, и теперь была голодна. Ей не придется расставаться с графом, и это самое главное. Никаких дел и обязанностей жены у нее пока не было, а то, что придется надеть мужской костюм, ее и вовсе не расстраивало – дело привычное. Вот только странный друг Бутвиля, казалось, совсем не был рад их обществу…
Бутвиль: Только сейчас, когда Эмили занялась едой, Луи-Франсуа заметил, что Лавалле никакого аппетита, судя по всему, не испытывает - он так ничего и не съел! Стесняется? Трудно поверить. В чем же дело? Все подмеченные особенности поведения старого приятеля должны были сложиться в определенную картину, но для этого нужно было думать, а этого графу не хотелось. Но уделить внимание столь настойчиво демонстрируемым признакам дурного настроения (или самочувствия) гостя было обязанностью хозяина - и потому Бутвиль сказал как можно более дружелюбно (что далось ему теперь с некоторым трудом): - Я не приказываю. а прошу, друг мой. Если ваши обстоятельства не препятствуют моему плану - буду очень рад, вот и все. Когда ехать? Мне нужно будет кое-что подготовить для дороги, но никаких особых сложностей тут не предвидится. Полагаю, завтра же около полудня мы можем пуститься в путь. Но вам наверняка так же необходимо уладить свои дела здесь. Судя по тому, что я вижу, Ги, вам не терпится куда-то убежать, верно? Что-то личное, догадываюсь! Не стану любопытствовать - могу только пожелать вам удачи, и завтра в 11 утра пожаловать сюда!
Ги де Лавалле: - Вы ошибаетесь, ваше сиятельство, - спокойно проговорил Лавалле, подавив немедленно охвативший его порыв сорваться с места. - У меня нет никаких личных дел - ни здесь, ни где-либо ещё, равно как и обстоятельств, которые помешали бы исполнить вашу... просьбу... - выдавил из себя Лавалле, хотя поначалу хотел было сказать "приказ"... Но стоило ли нарываться на ссору теперь, когда его уже почти отпустили... пусть хотя бы на время... - К тому же, вам прекрасно известно, что я служу вашей семье, а потому вы имеете полное право приказывать мне, как и ваш кузен... - Чтобы спокойно произнести эти слова, Лавалле потребовалась вся его выдержка - или, по крайней мере, то, что от неё осталось. - Если вам угодно, чтобы я сопровождал вас с вашей супругой - значит, так тому и быть. А сейчас, с вашего милостивого разрешения, я и в самом деле вас покину - единственно потому, что я понимаю, что сейчас вы с графиней желали бы остаться наедине, а я здесь совершенно лишний. Поднявшись, Лавалле церемонно поцеловал руку юной графини. - Ещё раз позвольте выразить вам свои искренние пожелания счастья! - Пожелание его и в самом деле было искренним, хотя и особой радости в голосе не послышалось. - Завтра в одиннадцать я буду здесь, как вы и велели, - обратился Лавалле к графу и, столь же церемонно поклонившись ему, неторопливо покинул комнату, стараясь всеми силами скрыть единственное своё желание - вскочить сию же минуту в седло и скакать, куда глаза глядят... Как можно дальше отсюда... и от проклятого Лангедока, возвращаться в который он не хотел ни за что на свете...
Эмили-Франсуаза де К: - Он какой-то странный… - проговорила Эмили, глядя вслед Лавалле. – Может, у него что-то случилось? Вы его давно знаете? – спросила она, подумав, что, может быть, этот человек всегда такой. Потому что они его, вроде, ничем не обидели… Теперь, когда за шевалье закрылась дверь, Эмили вдруг поняла, что они с графом остались наедине и… нервно глотнула вина из своего бокала. Конечно же, она была далека от мысли бояться чего бы то ни было в его присутствии, по-детски непреложно веря в то, что никогда Бутвиль не сделает ей ничего дурного, но… Туманные предостережения мадам Бутон, вспомнившиеся не менее туманные разъяснения няни… все это невольно заставляло девушку волноваться…
Бутвиль: Лавалле удалился не спеша и с достоинством, и все равно Луи-Франсуа, проводив его взглядом, подумал: "Сбежал..." И в самом деле, стало намного лучше, свободнее, когда Ги ушел. Теперь можно было бы подсесть поближе к Эмили и поучить ее целоваться, но вопрос был задан - нужно отвечать, чтобы ее не замучило любопытство. - Я-то знаю его давно... - задумчиво протянул Бутвиль, все-таки придвинувшись поближе к жене. - Но сейчас мне начинает казаться, что это было ненастоящее знание. То, что я помню с детских лет - веселый, бойкий мальчик, с которым мы устраивали немало восхитительных каверз... Сегодня утром я решил, что он сильно изменился из-за какого-то личного переживания. Но, быть может, я просто увидел наконец его истинное лицо - теперь, когда мы оба выросли и у него уже нет необходимости подстраиваться под вкусы сына своего благодетеля? - Он тряхнул головой, отгоняя неуместное намерение прямо рассказать о своих подозрениях. - Ах, милая моя Эмили, в жизни порой все бывает так запутано и скверно! Вот мы поедем на юг все вместе, и в пути все может проясниться. Тут я надеюсь на ваше чутье и наблюдательность. А пока нам следовало бы поблагодарить судьбу за то, что шевалье де Лавалле оказался рядом в нужную минуту - и благодаря ему я решился оставить военную кампанию и побыть с вами хоть немного.... Он внимательно посмотрел на Эмили, заметил ее волнение и понял, что если сию же минуту не обнимет ее и не поцелует, это будет просто бессовестно с его стороны. Бессовестным графу быть не хотелось, и потому свое намерение он исполнил со всем присущим ему искусством. С любой другой женщиной он бы немедленно развил достигнутый успех и перешел в более решительное наступление, но боязнь испугать, расстроить неопытную девушку заставила его отодвинуться спустя несколько минут: ради сиюминутной вспышки желания не стоило осложнять и портить многие приятнейшие часы, которые сулило им будущее.
Эмили-Франсуаза де К: Каждая девушка, мечтая, пытается вообразить, каким будет ее первый поцелуй, и Эмили де Кюинь не была исключением. Она тоже пыталась представить себе, на что это будет похоже, когда… когда случится. Потому что до сих пор, несмотря на ее солидные уже почти семнадцать лет, ничего подобного с ней не происходило ни разу! Увы, ни один кавалер покуда не обратил на нее внимания. Впрочем, при образе жизни Эмили-Франсуа это было неудивительно… На что же был похож ее первый поцелуй? Эмили ни за что на свете не смогла бы это определить, но всякие мысли о Лавалле мгновенно вылетели из ее головы. На свете был один лишь Бутвиль, на которого девушка восторженно взирала потемневшими от волнения глазами.
Бутвиль: Всё шло просто чудесно! Поцелуй был сладок, как будто Луи-Франсуа вновь превратился в юнца, которого приводит в восторг возможность коснуться губ милой девушки. Но как кавалер опытный он сразу почувствовал, что Эмили станет превосходной ученицей в науке любви, и эта мысль была не менее приятна, чем поцелуй. - Вот, милая жёнушка, это только начало и задаток! - весело объявил он. - Уверен, мы с вами отлично поладим... эээ.... в супружеских делах... чуть попозже. Сейчас давайте подумаем, что нам понадобится для дальнего путешествия, что есть, чего не хватает. Ведь мы пока никуда вдвоем не ездили!
Эмили-Франсуаза де К: «Задаток» Эмили понравился чрезвычайно, но говорить об этом она не стала, неуверенная в том, что подобные темы обсуждаются. Поладить же с мужем она очень хотела, а потому принялась деловито рассуждать: - Во-первых, нужна лошадь… Потому что вам будет неудобно, если я всю дорогу буду болтаться у вас за спиной. Смена одежды у вас есть, и белье ведь тоже? И оружие наверняка… А припасов много не надо, мы ведь по дороге поедем? И можете ехать быстро, на меня не обращайте внимания, я привыкла. – Эмили чуть печально улыбнулась. – Жена вам досталась выносливая и неприхотливая.
полная версия страницы