Форум » A la guerre comme à la guerre » Пути монарха неисповедимы, или встреча на узкой дорожке, 15 сентября 1627 года, пять часов вечера » Ответить
Пути монарха неисповедимы, или встреча на узкой дорожке, 15 сентября 1627 года, пять часов вечера
Бутвиль:
Ответов - 45, стр:
1 2 3 All
Бутвиль: Прыгучий постоялец, покинувший эту бутыль лишь едва початой, явно не принадлежал к высшему обществу, а посему мэтр Бовэ снабдил его отнюдь не тем отменным вином, которое весь день с утра пробовал граф де Люз. Но что считает возможным пить король, тем разумный человек не побрезгует! - Не откажусь, ваше величество! - с готовностью откликнулся Бутвиль, и, подойдя к столу, героически отхлебнул прямо из бутыли - браться за кружку, удостоенную прикосновением монарха, он не рискнул. - Что касается моего пажа, он добавил лишь, что позаботился о погребении погибшего Монфлёри в ближайшем селении. Документы же, если позволите, я сейчас принесу...
Людовик XIII: Соизволение явилось в виде кивка, короткого, даже едва заметного. Конечно же, он желал видеть пресловутые бумаги, черт возьми! Странное происшествие - а после рассказа Бутвиля не оставалось сомнений, что убитый пал жертвой отнюдь не простых грабителей с большой дороги, - все больше занимало короля, однако одновременно порождало мучительное беспокойство из-за невозможности незамедлительно сложить разрозненные элементы в единую картину. - И я хотел бы знать, что еще заметил ваш паж, - бросил Людовик вдогонку графу. В ожидании собеседника он несколько раз прошелся по комнате, заложив руки за спину и, казалось, совершенно не замечая ни обшарпанных стен, ни убогой мебели, составлявшей скудную обстановку.
Бутвиль: Выйдя в коридор, Бутвиль огляделся. Сен-Симона в ближайшей окрестности не наблюдалось - то ли он спустился все-таки в зал, чтобы вином залить неприятный инцидент, то ли зашел в ту комнату, откуда недавно явился монарх. И это было очень кстати, потому что Луи-Франсуа хотел сейчас обратиться не к ныне живущему человеку, а к двум давно умершим и обретшим ореол святости. К двум - потому что одного святого Франциска явно недостаточно, когда нужно найти нечто в темноте, не зажигая света, не производя шума, не привлекая ничьего внимания - и быстро.... - Государь должен получить бумаги, - еле слышно произнес он. - Бумаги, которые принесут ему победу... а дому Монморанси восстановят доброе имя. Святой Людовик, вы были славным королем, и наши предки вам хорошо служили, помогите сообразить, куда юный гасконец сунул футляр? И вы, мой добрый покровитель, святой Франциск, вы знаете, какой тяжелый был нынче день, пожалуйста, добавьте мне ясности в мыслях... Луи-Франсуа не был особо набожен, о господе Боге задумывался редко, но в своих святых верил крепко - они не раз его выручали! А уж то, что его молитва далека от всех принятых канонов, Бутвиля совсем не беспокоило. Главное - она была искренней. Заручившись такой поддержкой, Луи-Франсуа осторожно открыл дверь в собственную комнату, еще осторожнее закрыл, чтобы не нашуметь. Ставни были прикрыты, а снаружи сгущались ранние осенние сумерки; графу пришлось с минуту постоять, привыкая к темноте и вспоминая, где что стоит. Свои вещи - их было немного - Мориньяк увез с собой. Среди вещей самого Бутвиля футляра быть не могло, разумеется. Стол, стулья, подоконники, ниша с двумя полочками в стене - все это явно не годилось для тайника. Оставалась только кровать - сложное сооружение, в котором могли найтись неисследованные глубины. В этот момент вдруг сказался эффект от горячей молитвы Луи-Франсуа: несмотря на то, что весь день был пасмурным и серым, отчего и стало темнеть даже раньше, чем полагалось бы по календарю, в ожидании заката облачный покров над горизонтом вдруг приподнялся, и золотистые лучи светила мгновенно озарили и скучный пустой сад, и конюшни, и проникли сквозь щели ставен. Длилось это сияние всего несколько минут, но его было достаточно, чтобы увидеть, что полог кровати не задернут, а Эмили крепко спит на самом краешке в очень неудобной позе, уткнувшись головой в колонку, поддерживающую "потолок" громоздкого ложа, и молитвенно сложив руки. Бутвиль, бесшумно ступая, подошел к кровати и, опустившись на колени, стал обеими руками обшаривать деревянную основу; он нащупал край ящика, куда полагалось складывать простыни и прочие запасы, - ручка давно отломалась, но поддеть ящик и выдвинуть его все-таки удалось. Внутри было совершенно пусто. Луи-Франсуа вернул ящик на место и, прежде чем подняться, поглядел вверх. Тут только он сообразил, что Эмили при первом же движении во сне рискует свалиться. Бережно, боясь задеть и потревожить, он приподнял девушку, чтобы уложить её как следует, и только тут заметил, что Эмили не просто сложила руки - она что-то крепко прижимала к груди, и это что-то было округлое, продолговатое... - Великий боже! - зачарованно прошептал Бутвиль. - Как, откуда? Но раздумывать было некогда. Луи-Франсуа стащил с ног девушки сапоги, прикрыл её краем одеяла и лишь тогда высвободил драгоценный предмет из стиснутых пальчиков восхитительного пажа. Через несколько мгновений уже стоял в коридоре, переводя дух и мысленно благодаря святых покровителей за поистине чудесное стечение обстоятельств. В комнату, где его поджидал король Франции, граф де Люз вошел со спокойным достоинством - у него не дрожали ни руки, ни голос. - Вот этот футляр, ваше величество. Как я уже говорил, его содержимое, кроме краткой сопроводительной записки, я не доставал и не смотрел. Что же касается моего пажа, то все, что он мог рассказать, я уже вам сообщил, сир.
Людовик XIII: Людовик молча осмотрел футляр, но, едва было решившись вскрыть его, отчего-то помедлил. - Если вы позволите, месье, я изучу содержимое в своей ставке. Предвечернее осеннее солнце желтовато-огненным лучом пробралось в комнатку, по-деревенски просто обставленную и выбранную де Люзом для тайной встречи, и за время беседы успело проскользнуть от кровати до стула, на котором восседал Его Величество, мазнуло по его ботфортам, темному дорожному плащу, плотно запахнутому камзолу и теперь светило прямо в лицо монарху. Настроение, создаваемое столь идиллической картиной, вкупе с наслаждением, незадолго до того подаренным прекрасной Марион, нисколько не настраивало на серьезный лад. Более того, внезапно король подумал, что было бы неплохо, да что там, просто замечательно вернуться в комнату мадемуазель де Лон, чтобы снова забыться в ее объятиях, поцелуях и нежностях. Позволить себе подобную слабость было возможно, но сын Генриха Великого, умело сочетавшего войну и любовь, посчитал, что дивный подарок он вновь примет от Мари завтра, а нынче его ждали дела. - Мне пора отправляться, граф, - Людовик поднялся, расправляя под плащом плечи, чуть затекшие за время разговора. - Благодарю вас за помощь.
Бутвиль: - Всегда к вашим услугам, - поклонившись, как подобало, ответил Бутвиль. - Я рад, что удалось так быстро увидеться с вами, и время ещё не упущено. Надеюсь, что эти документы действительно окажутся вам полезны. Еще больше он был рад тому, что монарх собрался уходить: очень хотелось сесть, закрыть глаза и хотя бы несколько минут ни о чем не думать, просто наслаждаться удачей, тишиной и покоем. Эпизод завершен?
полная версия страницы