Форум » A la guerre comme à la guerre » Платье для Золушки. 15 сентября 1627 года, около половины пятого вечера. » Ответить
Платье для Золушки. 15 сентября 1627 года, около половины пятого вечера.
Эмили-Франсуаза де К:
Ответов - 45, стр:
1 2 3 All
Эмили-Франсуаза де К: - Да? – растерялась девушка. – Спасибо… До сих пор задумываться о возможном ночлеге ей не приходило в голову. Да и неудивительно – за этот день, как, впрочем, и за прошедший, произошло так много всего, что удержать все в голове было просто невозможно. Эмили посмотрела снизу на графа и вдруг почувствовала необъяснимое смущение. Конечно, о возможном бесчестии или чем-то подобном она и помыслить не могла, свято и непреложно уверовав в то, что Бутвиль не может сделать ей ничего дурного. Да и разве не собираются они поутру пожениться? А значит, граф вправе делать все, что захочет… Вот эти его возможные желания и смутно беспокоили девушку. …О том, что происходит между мужчиной и женщиной в определенные моменты, она знала, хотя ей казалось (и не без основания), что не совсем все. Года три назад, когда вопрос взаимодействия полов и рождения детей ее очень заинтересовал, мадемуазель де Кюинь, не найдя того, кто бы смог ее просветить, не мудрствуя лукаво, просветилась сама, подглядев за свиданием горничной и конюха на сеновале. Увиденное Эмили крайне обескуражило – она была страшно удивлена, что кому-то это действие может нравиться. Опять же не долго думая, девушка потребовала объяснений у няни. Бедная старая дева краснела и охала, и бранила воспитанницу бесстыдницей, но, зная характер своей барышни и опасаясь, что та удовлетворит свое любопытство где-нибудь еще, рассказала ей, что могла, основной упор делая на то, что благовоспитанной и благородной даме «это» нравиться никак не может. Эмили таким объяснением вполне удовлетворилась – она же благородная девица, дочь барона… Она запомнила также, что долг женщины – терпеть желания мужа и рожать ему детей, но когда еще это будет!.. Теперь же… нет, связать увиденное когда-то на сеновале с образом Бутвиля было просто невозможно, но девушка все равно почувствовала неловкость. Понимая, что краснеет, она поспешила отвлечься от глупых мыслей – Господи, если бы граф узнал, что у нее в голове, она бы со стыда провалилась! – и быстро предложила: - Сходить, распорядиться, чтобы подавали ваш ужин?
Бутвиль: Бутвиль заметил смущение Эмили и внезапно смутился сам, но не подал виду. Как ни странно, пока граф имел дело с "пажом Франсуа", мысль о совместной ночевке не вызывала у него никаких волнений, но теперь стало как-то неловко... Чтобы скрыть это, он поспешно распорядился, стараясь выдерживать спокойный тон: - Да, конечно, сходите, посмотрите, что у них найдется вкусного. Хотелось бы паштет из кролика. Если паштета нет, выберите любое, чего вам захочется. А потом приведите в порядок постель - сегодня лучше лечь пораньше, ведь завтра нам предстоит весьма бурный день! Наклонившись к Эмили, он добавил тихонько: - Бурный, но счастливый! А за ним - новая жизнь. Так что уж напоследок послужите мне как образцовый паж!
Эмили-Франсуаза де К: - Я всегда буду вам служить, - тихо проговорила Эмили, и, пряча смущение, смело взглянула в лицо графа и озорно улыбнулась: - А сейчас я добуду вам паштет, если вам его хочется. Девушка быстро открыла дверь и выскочила наружу – только каблучки застучали по лестнице. Голова у нее шла кругом. Платье, смерть дяди, признание графа, Монфлери под дождем, сколько всего – и всего за два дня. Лучше даже не думать пока, что за новая жизнь ее ждет… Счастливая, конечно же, счастливая, иначе и быть не может! Эмили деловито распорядилась об ужине, и паштет для Бутвиля нашелся, и вино, и даже сладкие пирожки с яблоками. «Не марципаны, но все же…» - улыбнулась она про себя. Вернувшись, она так же деловито сообщила графу, что ужин подадут через полчаса, и принялась перестилать постель, искоса поглядывая на Бутвиля и раздумывая над тем, что если его «напоследок» означает, что он намерен отослать ее куда-нибудь в безопасное место, то он просчитался. Потому что если поклянется она завтра быть с графом рядом в горе и радости, то и будет рядом.
Бутвиль: Наблюдая, как усердно хлопочет Эмили, Луи-Франсуа в который раз убедился, что лучшей невесты ему не найти: есть много более красивых, чем она, еще больше более умелых и ловких, но милее - не найдется. От вполне платонического умиления мысли Бутвиля естественным путем скользнули к тому, что милая горячность и непосредственность его избранницы, несомненно, сулят много приятных впечатлений вот на этой самой постели, которую она так старательно взбивает... уже завтра! Граф де Люз имел богатый опыт общения с дамами, но сейчас этот опыт мог только помешать ему. Луи-Франсуа боялся смутить, испугать девушку, разочаровать ее... И потому, усилием воли сдержав желание немедленно обнять Эмили и крепко поцеловать, он кашлянул, словно от пыли, и сказал: - Вы тут хозяйничайте, а я.... хммм.... я пойду погляжу, нет ли новых постояльцев в зале? С этими словами он поспешно вышел.
Эмили-Франсуаза де К: - Да, конечно, - улыбнулась Эмили. Она в самом деле очень старалась, вытряхивая и перестилая простыни, взбивая подушки и ровненько застилая одеяло, за нехитрой работой пытаясь успокоиться и не думать о завтрашнем дне. Это и в самом деле помогало. Завтра будет завтра, а ночь – ночью. Что толку гадать и тревожиться, если все равно судьба может подкинуть такое, что сама и не придумаешь… Разгладив и разровняв покрывало, девушка присела на край постели и неожиданно зевнула. Усталость накатила как-то сразу. Уже опуская голову на подушку, она подумала, что приляжет с краешка только на одну минутку, даже разуваться не будет, только вот одну капельку… Через эту самую минутку мадемуазель де Кюинь уже крепко и мирно спала, полусидя притулившись на самом краю кровати.
полная версия страницы