Форум » A la guerre comme à la guerre » Платье для Золушки. 15 сентября 1627 года, около половины пятого вечера. » Ответить

Платье для Золушки. 15 сентября 1627 года, около половины пятого вечера.

Эмили-Франсуаза де К:

Ответов - 45, стр: 1 2 3 All

Эмили-Франсуаза де К: - «Как же»! - язвительно хмыкнула Эмили. – Да обычно. Женился, а потом я родилась. Точно так же, как все прочие люди. Уж конечно, он знает. Даже помнит, как зовут, как оказалось… Только то, что я здесь, он не знает. И про графа. «И не надо ему знать», - подумала она и встревожено обернулась к Бутвилю: - Ведь нам не нужно его согласие, правда? Раз его все эти годы не было?

Бутвиль: - Согласие? - Бутвиль очнулся от своих сумбурных мыслей, не сразу сообразив, о чем Эмили толкует. - Ах, да... Согласие доброго, любящего отца, брачный контракт, помолвка, кольца, свадебные подарки, визиты... О! Какое счастье, милая Эмили, что нам всего этого не нужно! Это барону неплохо было бы спросить у вас согласия считаться вашим отцом - после того, как он оставил вас. Хотя, конечно, хотел бы я посмотреть на его физиономию, когда он узнает, что дочь, которую он бросил на произвол судьбы, войдет в семейство Монморанси, куда ему самому хода нет! Ему ужасно захотелось обнять Эмили и просто посидеть с нею, ни о чем не беспокоясь хотя бы четверть часа, болтая о чем-нибудь далеком от войны и всех мерзостей земной юдоли, - но для этого следовало отпустить Агнессу, а вопрос насчет платья всё ещё не был решен. - Мадемуазель, - обратился он к горничной, - так вы надумали уже, как можно помочь Эмили приодеться? Нам нельзя мешкать, ведь все нужно приготовить к завтрашнему утру!

Агнесса: - Так конечно, сударь! - Агнесса решительно переключилась на житейские проблемы - иначе из-за обилия ошеломительных новостей и трудностей недолго и свихнуться. Голова настоятельно требовала передышки. - Если желаете, можно прямо сейчас на мадемуазель примерить. Прикажете сюда принести, или, может, в мою комнату пройдете? Там у меня, если что, и иголки с нитками есть, если подогнать потребуется...


Эмили-Франсуаза де К: - А барон вдруг не появится? – засомневалась Эмили. Наверное, встреча с отцом была неизбежна, однако она с радостью повременила бы с ней, да и предпочла бы увидеться с бароном в присутствии Бутвиля. Рядом с графом она чувствовала себя защищенной. Но таскать платья туда-сюда, из комнаты в комнату… В гостинице полно народу, наверняка кто-нибудь да и заметит, станет любопытствовать… Девушка вздохнула: - Как бы то ни было, вы правы, Агнесса. У вас это сделать будет удобнее. Она повернулась к Бутвилю: - Так я пойду?

Бутвиль: - Да, конечно, идите, - улыбнулся Бутвиль. - С удовольствием полюбовался бы вами. женщины очень забавно выглядят, когда обдумывают свои наряды и роются в шкафах... Но, увы, это было бы неприлично! Идите, а я пока немного отдохну! Граф и в самом деле прилег на постель, но не столько предался отдыху, сколько задумался о том, куда пристроить Эмили на эту ночь. Видимо, ей предстояло побыть в образе пажа до самого утра. Но девушке ведь нужно где-то спать! О том, чтобы ночевать в чулане, и речи быть не могло. Пажу полагается спать рядом с господином, все прекрасно, однако... о Боже! Только сейчас Луи-Франсуа вспомнил о своем соседе по комнате и сообразил, что уехавший достаточно давно шевалье де Мориньяк должен был бы уже вернуться. Выходит, им придется делить кровать на троих? Час от часу не легче! Или велеть здешней прислуге, чтобы "мальчику" постелили на полу? Это возможно, а потом? "Паж" просыпается, надевает платье и идет венчаться в церковь! Он даже застонал, вообразив себе выражение лица гасконца при этой метаморфозе... А также бурную реакцию всех обитателей гостиницы... Воистину, это будет незабываемое бракосочетание! Сложность затеянного предприятия требовала таких умственных усилий, на которые граф де Люз сейчас вряд ли был способен. Но он призвал на помощь все присущее ему упорство, стукнул кулаком по одеялу и пробормотал сквозь зубы: - Все получится! У меня все получится!

Эмили-Франсуаза де К: Кивнув горничной, Эмили вышла в коридор. Забавно ли выглядят со стороны женщины, перебирающие наряды, она не знала, но и раздумывать долго не собиралась, заранее решив, что согласится на все, что предложит Агнесса Примерка платьев покойной мачехи ее не вдохновляла . К тому же, девушка отчаянно смущалась. В последние несколько месяцев ее тело начало меняться, все более округляясь в тех местах, где и положено у женщин. Обсудить этот естественный, но, тем не менее, волнующий факт ей было не с кем, и сейчас Эмили боялась, что это будет заметно. Нагрудную повязку ведь придется снять… Зайдя вслед за служанкой в комнату, мадемуазель де Кюинь остановилась посередине и осмотрелась по сторонам. - Можно сразу начать. Я готова довериться вашему опыту, - она улыбнулась Агнессе, и тут только сообразила, что под камзолом у нее мужская рубашка, на которую нормальное платье надеть невозможно. Девушка окончательно растерялась. - Белья у меня тоже нет, - призналась она горничной, краснея так, что даже ушам стало горячо.

Агнесса: Агнесса внимательно посмотрела на пунцовую от смущения девушку, неожиданно начиная чувствовать себя чем-то средним между заботливой дуэньей и снисходительной старшей сестрицей. - Не беда, - улыбнулась она в ответ. - Подберем и белье. И не переживайте, что ношеное, я как раз на неделе новую сорочку госпоже покупала, а она ее не надела ни разу... Да вы снимайте камзол-то, снимайте! Видя, как Эмили неуверенно берется за крючки камзола, Агнесса решительно взяла бразды правления в свои руки. Иными словами, она, не дав "пажу" времени возражать, ловко и проворно расстегнула на мадемуазель де Кюинь камзол, не менее ловко сдернула сперва один рукав, потом второй - Эмили молча, смущенно подчинялась - и камзол полетел на табурет. - И не бойтесь, засов задвинут, никто сюда без спросу не зайдет, - не прекращая говорить, горничная, склонив голову набок, осмотрела девушку, кивнула и откинула крышку дорожного сундука. - Вот, снимайте вашу рубашку и надевайте вот это! Пока Эмили, судя по нервному дыханию и шороху ткани, торопливо переодевала рубашку, Агнесса извлекла из сундука пару платьев, которые, на ее взгляд, больше подходили к случаю; не торопясь оборачиваться, достала корзинку с нитками, ножницы, игольницу и только тогда повернулась. - Ну вот, я же говорила, что и подгонять придется всего ничего! - ободряюще сообщила она, оглядев девушку. - Сорочка как на вас сшита... А платье гляньте, сударыня, какое вам больше по вкусу? Голубое? Вот и мне тоже так кажется... сейчас примерим... Через пятнадцать минут гостиничный номер напоминал комнату портного. Эмили, все еще розовая от смущения, стояла посередине, как манекен, послушно поднимая то одну, то другую руку, поворачиваясь, придерживая юбки, а Агнесса хлопотала вокруг, подкалывая, подшивая и подрезая. - Ну вот! - Горничная выпрямилась и удовлетворенно оглядела плоды своих трудов. - Господин граф может быть доволен. Взгляните, сударыня! Она подвела Эмили к мутноватому гостиничному зеркалу.

Эмили-Франсуаза де К: Глубоко вздохнув, Эмили глянула в зеркало. Оттуда на нее смотрела тоненькая взволнованная девушка, хрупкая и нежная. Цвет платья подчеркивал синеву больших глаз, и она была… пожалуй, она в самом деле была хорошенькой! - Ох, спасибо! – выдохнув, Эмили повернулась к Агнессе, чувствуя, что на глаза ее навернулись слезы благодарности. – Вы просто волшебница… Дома ее одевала и раздевала няня, в особняке герцогини прибегающая утром и вечером горничная помогала ей справиться со шнуровкой, крючками и прической, не заботясь о том, чтобы угодить взятой из милости девице. Эмили снова повернулась к зеркалу, потрогала кружево воротника. - Спасибо, - еще раз произнесла она, улыбнувшись своему отражению. – Надеюсь, графу не будет со мной стыдно… Теперь давайте все это быстренько снимем, и… О Господи! – девушка отпрянула от зеркала и резко развернулась к Агнессе. – Как же я это завтра надену?! И… и где?... Здесь же нельзя… А в кустах или подворотне…

Бутвиль: Бутвиль глубоко погрузился в свои переживания и не сразу осознал, что в дверь стучат - негромко, можно сказать, деликатно. Неужели это Эмили уже вернулась? Но зачем ей стучать - она ведь знает, что дверь не заперта? - Войдите! - с некоторым удивлением в голосе откликнулся он и на всякий случай перебрался с кровати на стул: если явился Мориньяк или кто-нибудь вообще посторонний, пусть не заподозрят, что граф де Люз плохо себя чувствует!

Serviteur: Жаку, местный уроженец двенадцати лет от роду, вполне мог гордиться собой: многие мальчишки из Этре пробовали забраться в лагерь господ мушкетеров, но всех сорванцов оттуда безжалостно выгоняли, чтобы не наделали какой-нибудь беды, а вот Жаку удалось не только там все хорошенько рассмотреть, но и получить поручение от важного господина с такой сложной фамилией! "Де Мо-ринь-як", - повторил мальчишка про себя и, уже стоя под дверью, не утерпел, разжал кулачок и полюбовался полученной за труды монеткой. Постучал он, как ему и было велено, очень осторожно, и когда услышал позволение войти, открыл дверь с некоторой даже опаской: его ведь предупредили, что здесь проживает господин еще более важный, и нужно вести себя прилично! Знатный вельможа, сидевший со строгим видом за столом, поразил воображение Жаку. Правда, очень-очень длинные волосы его были взлохмачены, камзол расстегнут, а воротник из дорогих кружев порядком смят и немного несвеж, но мальчик все воспринял как должное - кто их знает, столичных-то, может, им так и положено? - Я с поручением к вам, сударь, - старательно поклонившись, сообщил Жаку. Длинноволосый господин внимательно рассмотрел его, склонив голову набок, и проговорил с явным удивлением: - С поручением ко мне? - Ага, - радостно затараторил Жаку, - ежели вы есть граф де Люз, то меня к вам и послали, с письмом то-есть... И он сказал, что ежели я его доставлю, так мне будет еще монетка, потому как еще надобно отнести ответ... - Погоди-ка! - поморщился важный господин. - Я действительно граф де Люз, но кто "он"? Кого ты должен доставить? - Ой... - испуганный строгим тоном графа, мальчик сразу смутился. - Ну, я забыл сказать... Не кого, а чего... У меня письмо к вам от господина де Мо-ринь-я-ка... Вот! Он вытащил из-за пазухи листочек, который даже ухитрился почти не помять по дороге, и протянул получателю.

Агнесса: - Почему - здесь нельзя? - удивилась Агнесса, придирчиво разглядывая свою подопечную в зеркале. Нет, в самом деле неплохо получилось. Вот тут манжет разгладить надо... вот так! - Вы боитесь, что некстати вернется барон? Ну тогда, наверное, его сиятельство согласится на десять минут уступить вам свою комнату, разве нет? А я вам помогу. Надо же такое придумать - в подворотне!

Эмили-Франсуаза де К: - Его сиятельство, конечно же, согласится, - подтвердила девушка, помогая Агнессе вынуть себя из платья. – И, если вы поможете, будет просто замечательно. Но из гостиницы-то как выйти? Представьте, бегал-бегал паж, а потом вдруг в женском платье выплывает. То-то развлечение будет для местных обитателей… И ведь потихоньку не получится, кто-нибудь, да увидит… Эмили благополучно выбралась из платья и принялась натягивать штаны, продолжая рассуждать. - А если… если... – осененная новой идеей, она воззрилась на горничную. – Если бы вы были так добры, что согласились бы одолжить на время еще и ваш плащ… Я бы вышла отдельно от графа, вперед него или, наоборот, после… – девушка обезоруживающе улыбнулась Агнессе. - Я слишком многого от вас хочу, да?

Бутвиль: Бутвиль нетерпеливым жестом взял записку из руки посыльного, развернул и прочел: "Господин граф, вынужден извиниться перед вами за столь затянувшееся отсутствие, но здесь, в лагере, были свои не менее странные происшествия, и это требует подробного обсуждения. Меня отлично приняли сослуживцы шевалье д'Артаньяна, так что до завтрашнего утра я останусь с ними и надеюсь за дружеской беседой незаметно выяснить все, что вас интересует". - Дружеская беседа! - иронически повторил Бутвиль. - Скажем прямо, грандиозная попойка по поводу приезда нового соплеменника! А уж понарасскажут ему господа гасконцы... ооо! Тут он вспомнил, что посыльный еще находится в комнате и обратился к нему: - А на словах шевалье де Мориньяк ничего не передавал?

Serviteur: Жаку переступил с ноги на ногу, внимательно посмотрел на потолок, как бы припоминая, а на самом деле поспешно придумывая, какую бы выгоду извлечь из вопроса важного господина? Врать он, однако, не решился и честно сказал: - Ннну... нет, на словах они ничего не добавляли. Только... - тут наконец мальчишку осенило, - они сказали, что-де у них мелких денежек нету и чтобы вы мне дали монетку! Вот! Разумеется, ничего такого шевалье ему не говорил, а только пообещал дать столько же, когда прибежит с ответом, но ведь здешний господин-то этого не слышал! Жаку очень надеялся, что уловка принесет дополнительную добычу.

Агнесса: Агнесса чуть пожала плечами. С ее точки зрения, тайна "пажа" все равно должна была выплыть наружу, так какая разница - чуть раньше, чуть позже... но раз уж девушке так хочется - почему бы и нет? - Это нетрудно, мадемуазель. Я принесу плащ завтра утром, вместе с платьем. И, может быть, лучше подойдет не мой, а моей госпожи?

Бутвиль: Бутвиль не сомневался, что щепетильный гасконец вовсе не говорил того, что только что выпалил мальчишка. Хитрость местного уроженца была совершенно прозрачна. - Вот незадача! - с усмешкой ответил граф. - У меня, представь себе, тоже нет мелких денежек. - А крупной ты пока не заслужил. Думаю, того, что тебе на самом деле пообещал шевалье де Мориньяк, будет вполне достаточно. Подожди, сейчас будет ответ! Он подошел к подоконнику, куда переставили со стола чернильницу во время обеда, и написал на последнем листке бумаги, оставшемся от его эпистолярных усилий: "Шевалье, я отлично понимаю, насколько привлекателен для вас тот дружеский круг, в который вы попали. Признаться, я так и предполагал, что вы задержитесь, а то, что не забыли предупредить меня, лишний раз свидетельствует о вашей учтивости, и это меня весьма порадовало. Со своей стороны, хочу известить вас, что мои обстоятельства за время вашего отсутствия существенно изменились, а потому я не буду возражать, если вы явитесь доложить о результатах расследования через день-другой." Возможно, это извещение следовало бы сформулировать поизящнее, но у Бутвиля уже не хватило на это сил. Не перечитывая, он подписал записку, сложил, накапал воска со свечи и приложил свой перстень вместо печати, - все это он проделал, искоса наблюдая за мальчишкой-посыльным.

Эмили-Франсуаза де К: - Ой, нет, лучше ваш! – быстро выпалила Эмили и пояснила. – Баронесса ведь умерла, как же она может, куда-то пойти? Даже если никто ее нарядов здесь не узнает, знатная дама привлечет внимание, а на горничных, как и на пажей, никто никогда не смотрит. Тем временем девушка уже полностью оделась – что и говорить, с мужским платьем справиться оказалось куда легче. Застегивая последнюю пуговицу камзола, она снова улыбнулась. - Ну вот, теперь я пойду, и вы сможете отдохнуть. День был тяжелым для всех. Господин граф вознаградит вас, не сомневайтесь, а я… я буду помнить вашу доброту. До завтра! Отодвинув засов, Эмили толкнула тяжелую дверь, и буквально через минуту уже стояла на пороге комнаты Бутвиля и созерцала его гостя. - А это кто?.

Serviteur: Жаку окинул появившегося юношу критическим взглядом: он охотно спросил бы в ответ "А ты кто такой?" Но парень был, судя по одежде, как-никак дворянином, и Жаку только фыркнул, взял из рук важного господина важное послание (разве оно могло быть неважным, ежели его так здорово запечатали?) - сунул его за пазуху и, неуклюже поклонившись, пообещал: - Доставлю, сударь, будьте спокойны! С этими словами он чуть ли не бегом отправился в обратный путь, поскольку уж теперь-то шевалье де Мориньяк точно должен был ему заплатить за послание вдвойне.

Агнесса: Агнесса, занятая складыванием платья, только еще собиралась ответить "до завтра, сударыня", как оказалось, что отвечать уже некому - коротко пискнули дверные петли, по комнате прошелся сквознячок, и Эмили исчезла в коридоре. Секунду-другую девушка смотрела ей вслед, подняв брови, потом пожала плечами, слегка улыбнулась и вернулась к своему занятию. Уж где там судьба свела господина Бутвиля и юного "пажа" - неизвестно, и будут ли они счастливы - этого никакая цыганка пока не нагадает, но одно, пожалуй, Агнесса взялась бы утверждать с полной уверенностью: скучно господину графу не будет. Никогда. - До завтра... - пробормотала она и рассеянно потянулась за катушкой с нитками. - Ой! Агнесса сунула уколотый палец в рот, а катушка, в которой торчала беспечно забытая иголка, упала на пол. Иголка выскочила, нитки укатились к камину. - Вот растяпа! Девушка проворно присела, протянув руку за убежавшей катушкой, и вдруг замерла в не самой удобной позе. Камин, разумеется, был не чищен с утра - до того ли было трактирной прислуге, когда тут такие события! - и сейчас за кучкой давно догоревших углей зоркие глаза Агнессы углядели какое-то светлое пятнышко. Присмотревшись, она различила скомканный и обгоревший по краям клочок бумаги. Служба у барона приучила горничную не оставлять подобные мелочи безо внимания. - Ну-ка, что это у нас тут... - прошептала она. Чудом не измазав рукав сажей, Агнесса двумя пальцами подцепила бумажку, извлекла ее на свет Божий и осторожно расправила. Похоже, этот обрывок бросили в камин чересчур энергично, так что он скатился к задней стенке и не догорел, а только обуглился... Записка! И несколько слов в ней уцелело. Забыв о нитках, Агнесса всмотрелась в порыжевшие от огня чернила. Сердце стукнуло невпопад. - Боже милостивый... продолжение темы.

Бутвиль: Бутвиль подошел к застывшей на пороге Эмили, взял ее за руку, завел в комнату и закрыл дверь. Лишь после этого он ответил: - Этот местный образчик расторопности и деловитости принес мне известие от шевалье де Мориньяка, которое пришлось как нельзя более кстати в наших нынешних обстоятельствах. Он не явится ночевать - и сильно подозреваю, что и завтракать, а также обедать он будет завтра не у нас. Общество мушкетеров его обворожило, как и следовало ожидать. О расследовании Мориньяк не забыл, но оно явно весьма затянется. Однако я сейчас вовсе не огорчусь, если он доложит мне о результатах денька через два-три. В любом случае, вопрос о вашем устройстве на ночь решился сам собой: половина кровати - ваша!



полная версия страницы