Форум » A la guerre comme à la guerre » "Работа эскулапа не волк, от нее не убежишь", 15 сентября, 1 половина дня » Ответить
"Работа эскулапа не волк, от нее не убежишь", 15 сентября, 1 половина дня
Венсан Веснушка: ...
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Венсан Веснушка: "Парижский воздух стал для меня вреден" - сказал себе Венсан Веснушка, деловито обшаривая полки в аптеке своего мэтра и сметая в просторную суму все, что, по его мнению, могло пригодиться в дороге. Мази от ран, от мозолей, пучок трав, отвар которых спасет от того или иного недуга... Почтенный хозяин, давно переложивший на Венсана заботы о припасах, и не хватится пропажи. Ну а Веснушке пора самому становиться себе хозяином. Жизнь в Париже и впрямь становилась чересчур веселой даже на вкус бойкого юнца. При Ларошели явно будет спокойнее. Кровь там льется с монаршего благословения, и из-за пары дырок в чужой шкуре никто не станет задавать лишних вопросов. Да и от интриг он там будет подальше. Кроме того, господинчик, за которым ему велено было когда-то присматривать, тоже, по слухам, отправился туда, куда и положено мушкетерам - к той же самой Ларошели. Словом, судьба явно настойчиво подталкивала Венсана прочь от Парижа, и перечить ей он не собирался. И, оставив мэтру кратенькую записку, что он-де отбывает по неотложным делам, Венсан пустился в дорогу. Гостиница "Красная голубятня" выглядела достаточно привлекательно, чтобы можно было рассчитывать не только на сытное угощение, но и на ночлег. А там - кто знает, может, стоило бы и обосноваться здесь на первое время. Венсан переступил порог гостиницы и сощурился, привыкая к освещению. - Есть здесь кто? - весело крикнул он.
Себастьен Дюбуа: Кому война, а кому мать родна. Справедливость этой поговорки мэтр Кола испил до донышка горшка, наполненного серебром, и нынче мог позволить себе оценивающе взглядывать на каждого, кто переступал порог «Красной голубятни». Он швырнул в пылающий камин обглоданную кость и высунул голову из-за двери кухни, привычными к полумраку глазками рассматривая вероятного клиента. Платежеспособность вошедшего молодого человека хозяин гостиницы определил невысоко, однако по одежке встречать – ошибиться недолго, и расчетливость взяла верх над ленью. - И незачем так орать, - пробурчал мэтр Кола, выдвигаясь из-за двери на полкорпуса. Приоткрывшиеся врата частного рая пропустили в обеденный зал аромат тушеного мяса, томящегося в огромном, начищенном до блеска котле, пряные запахи лаврового листа, душистого перца и базилика. – Кто-нибудь всегда есть. Изволите чего? Парочка прикорнувших за кружкой вина в ожидании скорого обеда постояльцев зашевелилась, возбужденно потянув носами.
Венсан Веснушка: Аромат приправ всегда убивал в Венсане помощника аптекаря, видящего в травах лишь лекарственные свойства, и будил в нем обычного человека, подверженного всем слабостям рода людского. Надо отдать ему должное, такому греху, как чревоугодие, он предавался редко. Хотя справедливости ради надо заметить, что причиной тому служила не твердость духа, а простая нехватка денег. Однако сейчас при нем было достаточно монет, чтобы спокойно утолить голод после утомительной долгой дороги. Венсан ухмыльнулся и нахально уселся за ближайший свободный стол. - Для начала хватит того кусочка мяса, который дразнит мое обоняние, любезный. А заодно вина, чтобы его запить. Он огляделся по сторонам. Экое сонное царство. И не догадаешься по этим квелым засоням, что где-то рядом люди увлеченно калечат и убивают друг друга. Кстати, это напомнило Веснушке, что надо бы найти какое-нибудь обиталище в этом местечке. - Да, сударь! - окликнул Венсан хозяина. - А не найдется ли у вас свободной комнаты на ночь-другую?
Себастьен Дюбуа: Свободной комнаты! Эк, шустрый какой! - Нынче свободную комнату в десятке лье от Этре вы вряд ли найдете, месье, - мэтр Кола пожевал губами, демонстрируя некоторое сходство с усталой лошадью, - война… а на войне много военных, у которых разговор короток, да прочих, порой весьма знатных особ, которые слушать о том, что даже конура собачья занята – не желают. Свободная комната в «Красной голубятне» была. Та самая, которую утром покинула хорошенькая племянница мэтра Дюбуа. О том, что ушлая дамочка вместе с красавцем мушкетером захватила повозку, запряженную пегой лошадкой, принадлежащей страждущему сквалыге, парижский торговец еще не знал. Когда узнает – не сапоги, потяжелее вещи летать начнут. А пока чертов скупердяй потребовал вернуть пятнадцать ливров, предусмотрительно вытребованных хозяином за вторую комнату, и запер дверь собственной опочивальни, выпроводив принесшего кувшин молока Жиля витиеватой бранью. Стрельнув черным глазом, мэтр Кола приказал мальчишке принести «этому молодому господину» добрую порцию грудинки и бобов, и, решив, что цену интересующему юношу предмету он набил достаточно, уронил – так, словно между делом: - Есть у меня хорошая комната… одна… пятьдесят ливров.
Венсан Веснушка: Венсан не надеялся на то, что жилище удастся найти с первой же попытки. Война - это кормушка, на которую слетается воронье самого разного полета, от вельмож и вояк в потертом бархате до маркитантов и публики самого сомнительного рода занятий. И всем одинаково нужен кров над головой, только одним подавай шелковые балдахины, а другие перебьются и плотно переплетенными ветвями. Венсан не претендовал на первое и желал бы избежать второго. Комната в гостинице вполне устроила бы его, однако он давно уже усвоил, что желаемое далеко не всегда валится в руки - порой, чтобы его заполучить, приходится приложить усилия. Услышав цену, заломленную хозяином, Веснушка придал физиономии скучающее выражение. - Мне, сударь, ни к чему роскошные опочивальни, - со вздохом молвил он, теребя завязки на своей суме. - Я простой и скромный лекарь, и мне нужны не бархат и шелка, а комната, где я мог бы и передохнуть, и при необходимости помочь тем страждущим, которых здесь наверняка водится в избытке. С этими словами он вытащил одну из плотно закупоренных глиняных склянок, повертел ее в руках и снова спрятал обратно. Пусть уж добрый хозяин сам смекает, нужны ли ему новые посетители, число которых, несомненно, возрастет с появлением лекаря.
Себастьен Дюбуа: - Лекарь?- темные глазки мэтра Кола алчно вспыхнули, - хм… это меняет дело. Тут у предприимчивого хозяина «Голубятни» зачесался нос от открывающихся перед ним горизонтов. Если он приведет парижскому торговцу живого и не избалованного богатой клиентурой лекаря, можно с этого поиметь дополнительную мзду – а какой буржуа откажется от денег, которые сами плывут в руки? Перед Веснушкой в мановение ока появился тощий ушастый Жиль, смахнувший со стола крошки и водрузивший на дубовую липкую столешницу бутыль с вином и миску с пряно пахнущей грудинкой. Проглотив слюнки и получив затрещину от хозяина, мальчишка трусцой поспешил на кухню, внимая голодным призывам прочих посетителей, гуськом потянувшихся вниз, в обеденный зал. Базилик действовал на клиентов «Красной голубятни» почище дудочки крысолова. Мэтр Кола довольно ухмыльнулся, калькулируя прибыль от сегодняшнего обеда, и масляно улыбнулся юному эскулапу: - Вы ешьте, сударь мой. Я прикажу вина вторую бутылку подать… за счет заведения. Дорого ли вы берете за услуги?
Венсан Веснушка: Здоровье - отличный товар и отличная разменная монета. От внимания Венсана не укрылась перемена в настроении хозяина, и он мысленно поздравил себя с удачно выбранной профессией, а заодно и произвел себя из помощника аптекаря в самостоятельного эскулапа. Вид миски с дымящейся грудинкой, щедро приправленной базиликом, привел Веснушку в состояние умиротворенного благодушия. - Дорого ли? - переспросил он с набитым ртом. - Это, сударь, от работы зависит. Порой обходится в несколько су, а когда и в несколько пистолей, сами понимаете. Наиболее высоко ценились те услуги, которые не принято обсуждать во всеуслышание, но Венсан не думал, что хозяин гостиницы обратился бы с деликатным вопросом к первому встречному. Однако и бутылка за счет заведения явно была обещана неспроста. Веснушка слизнул с пальца ароматную подливку, отправил в рот еще один кусок, и небрежно спросил: - А какие именно услуги вас интересовали?
Себастьен Дюбуа: Пока Веснушка, неожиданно обласканный фортуной, уплетал мясо, мэтр Кола подсчитывал возможную прибыль от пребывания в своем заведении парижского эскулапа. Себастьена Дюбуа он обдерет как липку, это уж как пить дать. Может, найти еще кого, болезного? - Услуги? – переспросил он, тряхнув плешивой головой, - услуга для начала вовсе нехитрая. Если договоримся, месье. Я вас сдам не комнатушку, нет – шикарную комнату, в которой и герцогине остановиться не зазорно, и всего за… тридцать ливров, и раздобуду вам пациента, с которого вы возьмете, предположим, пять пистолей. Овес нынче дорог, а снадобья, да во время войны… Из них три пистоля – мои. Идет? Произведя подсчеты, и убедившись, что всяк останется с барышами, хозяин «Голубятни» уставился на молодого человека с выражением живейшего участия на лоснящемся лице.
Венсан Веснушка: Веснушка не претендовал на лавры Цезаря, однако жевать, слушать и считать одновременно умел неплохо. Пока его крепкие челюсти живо перемалывали мясо, в уме быстро складывались и вычитались помянутые хозяином монеты. Получалось, тридцать ливров он выложит за комнату, и еще столько же отстегнет от своего предполагаемого заработка. И ему самому достанется два пистоля. Веснушка усмехнулся уголком рта. - Как же, сударь, не видя пациента и не зная, что с ним, я могу точно сказать, во сколько обойдется его лечение. С иным больным, бывает, часами просиживать приходится. Давайте-ка так. Сколько получится - половина ваша. Пойдет?
Себастьен Дюбуа: «Экий недогадливый молодой человек! – мэтр Кола решительно отодвинул в сторону опустевшую бутыль, - ради пяти пистолей можно и лишний час посидеть, и приврать, что снадобье из золотой пыли. Эх, учить вас некому!» - Договорились! Пойдемте! Скрипучие ступени рассохшейся лестницы пели под ногами хозяина «Голубятни». Делать деньги из воздуха – не каждому дано. - Мэтр Дюбуа? – стук в дверь болезного постояльца сопровождался весьма выразительной пантомимой, адресованной юному эскулапу, - как ваше здоровье, месье? Ответом послужила неразборчивая брань, в которой с трудом можно было различить отдельные слова, самым лестным образом характеризующие филантропический порыв мэтра Кола. - Я привел вам лекаря, мэтр Дюбуа, - в ожидании прибыли хозяин счел возможным быть снисходительным к несдержанности торговца, однако изобразил губами флейту и шепотом сказал Веснушке, для большей убедительности сложив кустистые бровки домиком, - семь пистолей! На двоих. За беспокойство. - Лекаря?! - брань Себастьена Дюбуа прервалась на полуслове, а гремящие литавры баритона озлобленного болезнью и одиночеством страдальца съежились до приятного слуху помощника аптекаря фальцета, - давайте его сюда!
Венсан Веснушка: Работа оказалась ближе, чем предполагал Венсан. Не успел он прикончить порцию и намекнуть, что неплохо бы получить добавки, как его уже потащили на верхний этаж. Похоже, пациент дожидался лекаря уже давно. Венсушка, склонив голову, прислушался к забористой брани, несшейся из-за двери. Эх, а ведь здесь явно неплохо можно поживиться. Жаль делиться с хватом-хозяином, да что поделаешь. Венсан не знал, насколько он дружен со своим больным постояльцем, а плутовать с людьми, про отношения которых ничего не ведаешь, бывает себе дороже. Приврать-то нетрудно, но если болящий проговорится, во сколько ему в самом деле обошлось лечение, недолго и за дверь вылететь, а это Венсану ни к чему. Сейчас главное - обзавестись новым союзником. Если хозяин и дальше будет поставлять ему пациентов так же споро, он здесь неплохо устроится, а там уж видно будет. Услышав страдальческий зов, Веснушка придал своей физиономии серьезный вид, быстрым движением стер с губы остатки подливки, и, невозмутимо отстранив хозяина, толкнул дверь. - Я уже здесь, сударь, - торжественно возвестил он, переступая порог и быстро обшаривая комнату взглядом.
Себастьен Дюбуа: Свет, льющийся сквозь прикрытые ставни, выхватил из полумрака безмятежное лицо спасителя и лоснящееся личико с любопытным носом - хозяина «Голубятни», который выглядывал из-за плеча Веснушки с видом кота, принесшего хозяину полузадушенную крысу. - Это он, мэтр Дюбуа, - подтвердил мэтр Кола, кивая, - самый настоящий лекарь. Дальнейшие излияния филантропа Себастьен прервал лаконичным жестом - поманил аптекаря к себе пальцем, а от хозяина отмахнулся, как от осы. – Идите уже, мэтр Кола. От ваших излияний здоровья не прибавится, - буркнул Себастьен, меняя гнев на милость, а багровую окраску щек - на закатно-розовую. Мэтр Кола все же оскорбился и решил включить в счет Дюбуа обед и две бутылки вина, выпитые Венсаном. Задуманный трюк примирил его с действительностью – насвистывая, хозяин гостиницы скатился лестницы в обеденный зал. Между тем, в комнате пострадавшего установилась тягучая пауза, в течение которой парижский торговец оценивал благостную физиономию юного голубоглазого аптекаря, перспективы и стоимость услуг новоявленного спасителя. - Молод ты больно, - сообщил он наконец, отчаянно морщась и откидывая пестрое лоскутное одеяло. За полдня большой палец страдающего торговца приобрел цвет выдержанного бордо, плавно переходящего в оттенок спелой сливы в области ногтя.
Венсан Веснушка: За спиной Венсана загромыхали шаги: хозяин возвращался в зал - в царство дразнящих ароматов. На миг Веснушка ощутил себя изгнанником из рая. Однако предаваться бесплодным мечтаниям о новой порции мяса было некогда: пациент разглядывал его, как командир полка новобранца, и явно искал, к чему придраться. Венсан, в свою очередь, придал своему лицу выражение трогательной заботливости, что не потребовало от него больших усилий: про себя он и впрямь весьма заботливо подсчитывал барыш, который можно будет заполучить в дальнейшем. Ибо при всей его юности опыта у него было достаточно, чтобы понять: к этому больному можно наведаться не единожды. На упрек в излишней молодости Веснушка отвечать не стал, рассудив, что дело будет краше слов. Тем более, что его все равно допустили к больной конечности. При виде ноги страдальца Веснушка покачал головой с сокрушенным видом. - Что ж вы раньше-то ко мне не обратились, сударь? - попенял он больному, словно все это время сидел в собственной аптекарской лавке и терпеливо ждал приглашения, а не вышагивал, насвистывая песенку, по грязной дороге. - Смотрите, до чего дошло. Когда вы заметили неладное?
Себастьен Дюбуа: - Можно подумать, ты с утра тут околачиваешься, - резонно заметил страдалец, печальным взглядом обозревая конечность, по виду побывавшую не меньше чем в волчьем капкане, - как заметил? Да разве это не заметишь? Вот так и… Вчера поужинал, утром проснулся – и все. «И все» сопровождалось горестным стоном и скрипом сосновых досок – результат робкой попытки мэтра Дюбуа пошевелить ступней, дабы устроить ее поудобнее. Пришлось оставить все как есть, застыв в нелепой позе. Колпак с кисточкой, сорочка и свесившаяся с лежанки бледная нога, увенчанная распухшим лиловым пальцем. Юнец держался уверенно, и глаз голубой смотрел цепко, как у кота, увидевшего крысу. Кто его знает, может, вправду, толковый лекарь? Можно было заставить эскулапа погадать чуток, да нога ведь своя, не чужая, болит. Поэтому Себастьен держать в неведении аптекаря не стал. - Не в первый раз со мной приключается такая хворь. Дома огуречным настоем спасался, а тут этот… прощелыга заявил, что его днем с огнем не сыскать… Зовут-то тебя как, юноша?
Венсан Веснушка: Венсан огляделся по сторонам, нашел стул и аккуратно поставил на него суму со снадобьями. После этого он вновь склонился над ногой пациента. Зрелище, конечно, было скорбное, но мало-мальски опытного лекаря оно озадачить не могло. Уверенность Веснушки не была наигранной: подобного он навидался предостаточно. - Ромбо, - пробормотал он, не отрывая взгляда от разноцветного пальца больного. - Мое имя Венсан Ромбо, сударь. Внезапно он поднял голову. - Часом, не хозяин этого уютного уголка отказал вам в огуречном настое? - словно между делом спросил он. Похоже, владелец гостиницы не так уж дружен со своим постояльцем. - Не беспокойтесь, природа щедра на средства от самых разных недугов, надо только знать их. - Веснушка улыбнулся. - А я с ними как раз неплохо знаком. Есть более надежные лекарства, нежели то, к которому вы прибегали раньше.
Себастьен Дюбуа: Как известно, только лекари и священники имеют неограниченный кредит доверия даже у таких прожженных сквалыг, каковым был мэтр Дюбуа. Обещания голубоглазого эскулапа затопили уши страдальца воском, и после ласкающих слух слов – «надежные лекарства» - он окончательно проникся верой в могущество юного Венсана Ромбо. Да и выбирать не приходилось, чего скрывать. - Тот самый, - покивал он, дергая правым глазом, - ну да пес с ним, лихоимцем этим, вы уж постарайтесь, мэтр Ромбо, мне кровь из носу – нужно до вечера на ноги встать. Воспоминания о сгоревшем обозе не давали Себастьену покоя, а надежд на мушкетера его величества оставалось немного – не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что шевалье куда более интересовала хорошенькая «племянница» торговца, нежели его же мешки с зерном. Поэтому разбираться надо самому, и как можно скорее – чтобы за золу стребовать хоть несколько пистолей. Как же, убыток понесен немалый, а отвечать кто будет? Бэкингем? - Лечите! – он сунул ногу под нос молодому человеку с таким видом, словно собственноручно подписал согласие эту самую ногу отпилить. Во благо короля и кардинала.
Венсан Веснушка: Веснушка вздохнул, глядя на многострадальную ногу, предоставленную в его распоряжение. Он уже привык к тому, что в нем видят чудотворца, способного мановением руки снять все то, на что люди сами обрекали себя собственной неосторожностью и невоздержанностью. Венсан все еще ощущал на языке приятный вкус утреннего угощения. Хозяин гостиницы, каким бы прощелыгой он не был, на приправы явно не скупился. Возможно, они и послужили причиной того, что на этого бедолагу вновь обрушилась унявшаяся было хворь. - Скажите, сударь, много ли вы ели мяса в последнее время? - спросил Венсан, склоняясь над своей сумкой и распутывая тесемки. Он просунул руку внутрь, и пальцы его наткнулись на репу, стянутую нынче на рассвете с воза, ползущего в сторону города. Веснушка ухмыльнулся. Ах, знатное получилось бы лекарство от подагры, успей он сварить эту репку в котелке! И почтенному больному вовсе ни к чему было бы знать, как именно попало это снадобье в распоряжение юного эскулапа. Но ничего не поделаешь: репа была сырой и крепкой, а стало быть, делать нечего, придется доставать склянку с мазью, которую сам же Веснушка и составлял недавно в аптеке прежнего своего хозяина. Венсан вытащил склянку и с озабоченным видом поднял ее, разглядывая содержимое - словно бы в сомнениях, хватит ли этого средства, чтобы уменьшить страдания несчастного.
Себастьен Дюбуа: - Вчера, - проскрежетал Дюбуа, взирая на баночку в руках Венсана как на мощи святого Роке из Монпелье, - вчера поужинал. Хорошо поужинал. У этого чертова мэтра Кола отменная кухня. Каплун, бобы, вино. Все было прекрасно. А сегодня… вот. Да какая разница?! – вспылил Себастьен, для которого каждый миг промедления был подобен пытке. Воображаемый чертенок с раскаленными клещами, вцепившимися в палец, мерзко подхихикивал, и ему вторил визгливым дискантом собрат за левым плечом. Испарина выступила на лбу многострадального торговца. - Можно приступать, мэтр? – в голосе буржуа впервые проявились откровенно заискивающие нотки.
Венсан Веснушка: Веснушка еще раз покосился на ногу, вид которой поверг бы в панику особо впечатлительные души. Ему-то к подобным зрелищам было не привыкать. - Приступать-то можно, мсье, - проговорил он, вытаскивая из сумки связку лоскутков, припасенных на всевозможные случаи. - Только не рассчитывайте, что все пройдет в мгновение ока. Сытный ужин сослужил вам плохую службу. Веснушка принялся открыл склянку и принялся осторожными движениями наносить мазь на больной палец своего пациента. При этом он бросил быстрый взгляд на его лицо, блестящее от выступившего пота. Опыт подсказывал Веснушке, что дело тут не только в боли, испытываемой страдальцем. - Коли совсем не можете обойтись без мяса, попросите хозяина, чтобы он готовил его для вас без своих травок. Тогда не придется так обильно запивать ужин вином.
Себастьен Дюбуа: - Скажу, всенепременно скажу, - пообещал буржуа с той легкостью, с какой всякий болящий, в надежде на скорое выздоровление, готов поклясться до конца жизни пить отвар сушеных груш вместо вина – памятуя об обещании ровно до тех пор, пока последние признаки хвори не отступят под натиском усилий доблестного потомка Асклепия. Мгновенного чуда не произошло. Однако, к тому времени, как на кухне работники заканчивали греметь котлами да мисками, мэтр Дюбуа смог сообщить, что боли в пальце стали слабее. Определенно слабее. Себастьен потянул носом, принюхиваясь к тянущемуся из-за прикрытых ставен тонкому шлейфу ароматов мяса и специй. В животе громко заурчало. - Вы вправду знаете свое дело, мэтр Ромбо, - в голосе ожившего торговца плескалось восхищение, - кто бы мог подумать… А я ведь было заподозрил, что чертов Кола решил меня надуть, как утром, преподнеся козье молоко за такую несусветную цену, что… редчайшее бургундское на стол королю и кардиналу отдают вполцены супротив той, что лихоимец этот за скисшее пойло взял! Мэтр Дюбуа отер пот со лба колпаком с кисточкой, пригладил редеющие волосы и спросил совсем уж по-дружески, словно не он час назад смотрел на новоявленного лекаря как цепной пес на блоху: - И сколько же вы берете за услуги, мэтр? Да… и не могли бы вы продать мне склянку с этой чудной мазью, на всякий случай?.. я за ценой не постою.
полная версия страницы