Форум » A la guerre comme à la guerre » Мужские игры. Ночь с 16 на 17 сентября. » Ответить
Мужские игры. Ночь с 16 на 17 сентября.
Провидение:
Ответов - 34, стр:
1 2 All
Портос: Продолжение эпизода "Приличное заведение "Нечестивцем" не назовут" - О как! – Против обыкновения, Портос оказался первым, к кому вернулся дар речи. Хотя назвать его реплику содержательной не смог бы даже самый великодушный экзаменатор. - А где же ваша девица? – Мушкетер с интересом оглядел пустующее помещение – благо рост позволял ему сделать это через голову мадам Бернардетты, не проталкиваясь вперед – и оглянулся на Лавалле. – Неужто выскочила в окно?
Ги де Лавалле: - Почём мне знать? - раздражённо передёрнул плечами Лавалле. - Я видел её первый раз в жизни, как и вы, и о привычках её ничего не знаю. Может, и выскочила - эти невежи её едва до истерики не довели. Или это кто-то из ваших друзей? - тут же язвительно поинтересовался он у Гасси. - Вы бы проверили, не валяется ли там под окном кто-нибудь из этих доблестных вояк.
Провидение: То ли приняв это предположение за чистую монету, то ли за неимением подходящего ответа, Гасси бесцеремонно оттеснил Лавалле, в три широких шага пересек комнату и выглянул из окна. - Возможно, мадемуазель поняла, что благородной даме в борделе не место? - И голос и выражение лица шевалье де л’Эстье были настолько нейтральны, что слушатели, в зависимости от темперамента, могли либо принять его всерьез либо заподозрить в утонченной издевке. Ни в том, ни в другом случае придраться было не к чему. - Благородная дама, ха! – Гасси перекинул ногу через подоконник. – Пойду-ка я ее поищу. - Перед благородной дамой надо извиниться, - согласился лейтенант, возвращая кинжал в ножны. - Мои услуги, как я понимаю, здесь больше никому не требуется.
Портос: Портос пожал плечами - и неожиданно для себя душераздирающе зевнул. Азарт драки затухал, и мушкетера начинало неудержимо клонить в сон – сказывалось и выпитое, и усталость за день… отнюдь не после драки, Боже упаси! Драка-то была так, легкой разминкой. Портос деловито прислонил честно послужившую балясину к дверному косяку и, осененный внезапной мыслью, тревожно ощупал карман. Деньги были на месте. Стоит, пожалуй, убраться отсюда, пока они все еще там – продувные рожи завсегдатаев мало беспокоили мушкетера, пока ему нечего было терять, теперь же было бы чертовски досадно потерять выигрыш. - Благодарю за помощь, господин лейтенант, - слегка поклонился он. – Гасси, вам так хочется переломать себе ноги? Спуститесь по лестнице, черт возьми! И если встретите мадемуазель – постарайтесь ее не напугать еще больше. А я, пожалуй, откланяюсь. У нас с другом заканчивается увольнительная.
Ги де Лавалле: Лавалле ни в коей мере не стал бы возражать, если бы Гасси переломал себе не только ноги, но также руки и голову, и ему стоило изрядных усилий удержаться от того, чтобы помочь мушкетёру поскорее перелезть через подоконник. - Не стоит волноваться, господин Гасси. - Несмотря на эти мысли, голос Лавалле прозвучал совершенно спокойно. - Даже если вы найдёте мадемуазель, вам не удастся убедить её в чистоте своих намерений. Как видите, она предпочла рискнуть жизнью, чтобы больше не встречаться с вами. - Только тут ему не удалось удержаться насмешки. - Так что я сам пойду искать её.
Провидение: - Доброй ночи! – с этим саркастическим пожеланием лейтенант де л’Эстье отошел от двери. Иронии, впрочем, никто не оценил, ибо всеобщее внимание было устремлено на Гасси. - Какого чёрта! Вы опять пытаетесь пролезть вне очереди? – мушкетер посмотрел вниз, оценивая расстояние до земли. Протрезвев достаточно, чтобы усомниться в разумности такого шага или, точнее, прыжка, он приободрился, обнаружив льнувший к стене плющ, по всей видимости и послуживший лестницей мадемуазель де Нуаре. – Чудесная ночь для прогулок в приятной компании. Гасси собирался добавить еще одно оскорбление, чтобы не оставить у молодого вертопраха ни малейшего сомнения в своих намерениях, когда, скользнув взглядом по таращившимся на него зрителям, обнаружил, что настырный лейтенант уходить не спешил. Казалось, что он совсем не смотрел в сторону комнаты, но у офицеров, как известно, глаза на затылке. - Но я могу и через дверь выйти, как некоторые другие. В явном противоречии с этими словами, он поднялся на ноги и тут же покачнулся. Какая-то наиболее впечатлительная девица испуганно ахнула, но мушкетер успел схватиться за раму. - Однако… - пробормотал он. Слова эти, впрочем, относились не к опасности, которой он только что избежал, но к тому, что открылось ему с высоты полутора человеческих ростов. Гасси сморгнул, тряхнул головой и, решив, что ему почудилось, спрыгнул на пол. – А до скольки у меня увольнительная, Портос?
Портос: Портос, которому все больше хотелось спать, совсем было собрался сообщить сослуживцу, что он, Портос, понятия не имеет, до скольки у него увольнительная, и посоветовать тому пойти и сунуть голову в корыто с холодной водой – авось тогда память немножко прояснится. Но тут же сообразил, что ему представляется неплохая возможность пресечь дальнейшую бурную деятельность приятеля. Пока того окончательно не развезло. Судя по тому, что д'Артаньян так и не явился на шум – гасконца до лагеря придется вести, и тащить на себе еще и Гасси Портосу было откровенно лень. - Кажется, дружище, вам нужно быть в лагере через полчаса, - сочувственно сообщил он. – Если поторопитесь, как раз успеете уложиться. – И мушкетер, твердо решив, что выполнил товарищеский долг насколько возможно, повернулся к галерее, собираясь покинуть поле брани.
Ги де Лавалле: Лавалле не горел желанием искать девицу, чьё безрассудство так сильно, что заставило её лезть в окно в тот момент, когда ничто уже ей не угрожало. Кроме того, сейчас он был не уверен, что сможет её не то что найти, а даже узнать, если встретит. Если… Если найдёт незнакомую девицу в незнакомом ночном городе. Да ещё этот невыносимый Гасси - увы, так и не выпавший из окна. - Вы куда-то собрались, господин мушкетёр? – насмешливо поинтересовался Лавалле. – Помнится, мы с вами ещё не закончили нашу… беседу.
Провидение: В этот самый миг неодобрительные свистки и возгласы "Патруль, патруль!" донеслись снизу, свидетельствуя, что вызванная мадам Бернадеттой помощь наконец прибыла. Сама хозяйка "Нечестивца", до сих пор завороженно наблюдавшая за происходящим вместе с прочими зрителами, подхватилась и кинулась к лестнице. - Беседу? - глянув поверх голов, Гасси не обнаружил поблизости лейтенанта и широко ухмыльнулся. - Я бы сказал, прогулку! Присев, он протянул руку в окно, нащупал ветку потолще и, не мудрствуя лукаво, полез вниз. Минутой позже, изрядно промокший, поцарапанный и запыхавшийся, он стоял посреди залитого водой заднего двора. Дождь сменился мелкой моросью, а на западе тучи чуть разошлись, и меж ними проглянула маленькая и дьявольски холодная на вид луна. - Ну, и где же вы, наконец? - потребовал он, вертя головой.
Портос: Портос вздохнул. По всему выходило, что его случайный собутыльник сейчас последует за Гасси – и они продолжат развлекаться в свое удовольствие, а ему самому придется объясняться с патрулем по поводу драки, в которой он даже не был зачинщиком. Нет справедливости в мире! Все-таки Атос прав, когда утверждает – от женщин одни только неприятности. Последовать же путем Гасси мушкетеру не улыбалось: прыгать в темноту – слуга покорный, а плющ его не выдержит. - Сударь, вы сами объясните патрульным, что тут произошло, или предпочтете, чтобы это сделал я? – не без задней мысли осведомился у Лавалле Портос.
Ги де Лавалле: - К сожалению, господин Портос, если я сейчас стану объясняться с патрулём, я потеряю единственную, быть может, возможность, в доступной его пониманию форме объяснить месье Гасси, что он не имеет права безнаказанно издеваться над теми, кто не может себя защитить, - вздохнул Лавалле. Больше всего ему хотелось сейчас махнуть на всё рукой и уйти отсюда, но выбора, похоже, и не было. - Скажите им, как всё было - в конце концов, сами вы здесь совершенно не причём. К тому же, не забывайте, что мне ещё нужно найти мадемуазель, пока она не попала снова в какую-нибудь переделку. Сожалею, что обременяю вас, сударь, но меня вынуждают обстоятельства. Раз патруль, значит, с доинством выйти через дверь уже не получится - не было времени задерживаться. Снова посетовав, что проклятый Гасси не свернул-таки себе шею, Лавалле полез следом за ним в окно. Заниматься подобными вещами ему не приходилось уже лет десять, и чувствовал он себя при этом преглупо, но, спустившись, наконец, вниз, он снова напустил на себя светский вид и небрежно отозвался: - Здесь.
Провидение: Если когда-то позади "Нечестивца" и был огород, то теперь от него не осталось и следа, и даже при свете дня самый острый взгляд не отыскал бы в глиняном месиве под ногами и намека на обычную кухонную зелень. Слабый свет, сочившийся из кухни через рассохшуюся дверь и неплотно прикрытые ставни, едва обозначал фигуру противника, но Гасси все же отступил на несколько шагов, сводя тем самым на нет свое преимущество, и вновь обнажил шпагу. В правом сапоге жирно чавкнула грязь, и мушкетер выругался. – Вы, кстати, так и не назвались, любезный, – заметил он, нанося первый удар.
Ги де Лавалле: - Как и вы, любезный, - насмешливо отозвался Лавалле, отводя в сторону шпагу противника, замеченную им в последний момент по упавшему на клинок лунному блику. – Если бы месье Портос не назвал вас, я бы не имел сомнительного счастья знать ваше имя.
Провидение: Хотя у Гасси сохранилось смутное ощущение, что он представился, полной уверенности в этом у него не было, а думать в нынешнем его состоянии ему было нелегко. Слабый свет то и дело прячущейся за облака луны едва позволял различить происходящее, мелкая морось застилала глаза, и хлюпающая под ногами грязь впивалась в сапоги мертвой хваткой. Даже будь он трезв, мушкетеру понадобилось бы все его внимание, а чертов вертопрах, казалось, способен был подобно Господу нашему Иисусу Христу ходить по воде. Отступая после очередного чересчур удачного выпада, мушкетер не заметил, как наступил на обнажившийся после дождя корень и, разумеется, поскользнулся. Несмотря на нахлынувшую вновь тошноту, он попытался вскочить на ноги и не удержался от богохульства, когда нестерпимая боль в лодыжке вынудила его снова плюхнуться в грязь.
Ги де Лавалле: Видно было не очень, поэтому Лавалле, услышав отборную брань, подумал, что каким-то непостижимым образом умудрился задеть противника, хотя ему и показалось, что клинок его пронзил пустой воздух. Он даже с интересом оглядел шпагу в мутном свете луны, но крови на ней разглядеть не смог. - Ну, и? - поинтересовался он, обращаясь к тому, что выглядело, как сгусток темноты, и являлось, по всей видимости, Гасси.
Провидение: - Вы это меня спрашиваете?! - огрызнулся Гасси. - Если вы удовлетворены, помогите мне подняться и проводите в лагерь. Если нет – никто не мешает вам в свое удовольствие проткнуть меня шпагой, потому что я имел несчастье вывихнуть ногу. Ей богу, как в первый раз дерется! Последнее он, впрочем, скорее пробурчал себе под нос.
Ги де Лавалле: В отличие от Гасси, Лавалле видел ещё один прекрасный вариант – оставить его сидеть в грязи и пойти искать беглянку, пользуясь тем, что преследовать он его никак не сможет, но… - Откуда мне знать, что вы там себе вывихнули – ногу или шею? – весьма нелюбезно отозвался Лавалле, убирая в ножны шпагу. – И с какой стати я должен вас куда-то провожать? Я могу отвести вас внутрь, а там пусть вами занимается месье Портос. Не вы ли называли его своим другом? К тому же, он тоже возвращается в лагерь, так что вам по пути – а у меня, по вашей милости, другая забота.
Провидение: - Не делайте глупостей, - отозвался Гасси, невольно начиная испытывать к противнику что-то вроде симпатии. – Если мы вернемся внутрь, нам придется объясняться с патрулем. А если кто-то уже успел рассказать, куда мы ушли… Тут он сделал паузу, не столько для того, чтобы дать молодому человеку возможность оценить последствия, сколько для того, чтобы попробовать подняться. Успех сопутствовал ему лишь наполовину: попытка перенести вес на поврежденную ногу тут же отозвалась острой болью, и Гасси выплюнул очередное ругательство. - Поверьте, у Портоса гораздо больше опыта в делах такого рода. Недосказанным осталось еще одно предположение, которое мушкетер, пожалуй, и не сумел бы сейчас озвучить. Сам он, попав в подобную ситуацию, скорее всего воспользовался бы старым армейским правилом валить все на отсутствующих. Пожалуй, вертопрах был не так уж неправ, не пожелав назваться.
Ги де Лавалле: - А что тут объяснять? - деланно изумился Лавалле. - Вы так спешили извиниться перед дамой, что предпочли окно двери, в результате чего пострадали от собственной... хм... неосмотрительности. А я, сомневаясь в кристальной чистоте ваших намерений, последовал за вами, а в итоге был принуждён вам помочь. - Ничего, кроме отвращения, Лавалле к своему бывшему противнику не испытывал, а потому желанием возиться с ним не горел - да и не пытался это скрывать. Чего он хотел, так это отделаться от него поскорее и больше никогда не видеть и не слышать ни его, ни всех прочих обитателей Этре и его окрестностей.
Провидение: - Ага, а шпагами мы звенели, падая с плюща! – саркастически отозвался Гасси, с третьего раза сумев, наконец, вернуть свой клинок в ножны. – Воля ваша, конечно, но я вовсе не горю желанием возвращаться. Стараясь не наступать на поврежденную ногу, он вприпрыжку добрался до забора и неуклюже заковылял в сторону деревянной калитки, рассчитывая позаимствовать один из кольев и покидая тем самым наше повествование.
Портос: Тем временем Портос, затратив некоторое время на размышления, пришел к неутешительному выводу: с патрулем придется пообщаться. Во всяком случае, покинуть кабачок, миновав патрульных, не представлялось возможным. Ну что ж… Мушкетер еще раз ощупал карман, постаравшись сделать это незаметно, дабы не дразнить гусей; окинул взглядом поле брани и решительно направился навстречу неприятностям, прихватив балясину. Последнее получилось как-то само собой: то ли Портос планировал предъявить патрулю оружие, при помощи которого он управился с тремя противниками, то ли машинально прикидывал, не понадобится ли вновь пустить ее в ход.
Провидение: Патрульную службу сержант Маршан любил. Опытный вояка, он не слишком опасался попортить свою драгоценную шкуру, а возможностей нагреть руки поддержание порядка предоставляло более чем достаточно. Удивительно ли, что обязанности миротворца сваливались на него вдвое-втрое чаще, чем на любого другого, а избранный им маршрут с завидным постоянством возвращался к «Нечестивцу»? Разумеется, все заинтересованные лица об этом знали, а следовательно, в скором появлении в трактире полудюжины солдат нормандского полка не было ровным счетом никакой мистики. Едва переступив порог, Маршан поймал взгляд старшего сына мадам Бернадетты, спешившего мимо с доброй полудюжиной кувшинов и, растопырив в воздухе широкую пятерню, выразительно пошевелил пальцами. Дождавшись обреченного кивка, он бодро двинулся к лестнице, не обращая внимания на свистки и упреждающие возгласы, издаваемые теми, чье внимание не было всецело поглощено происходящим на галерее. Однако шаг его тут же замедлился, стоило ему обнаружить среди главных действующих лиц Портоса, чье геркулесово телосложение и богатырские подвиги превращали его в фигуру, более известную под Ларошелью, чем даже кардинал де Ришелье, каждое утро служивший мессу перед войсками. Позволив своим людям догнать его, сержант запрокинул голову и положил руку на эфес. - Ну-с? – произнес он гулким голосом, с легкостью перекрывшим трактирный шум. – И что у нас происходит?
Портос: - У нас? – удивленно протянул Портос, останавливаясь на середине лестницы и оглядывая столпившихся внизу патрульных. – У нас уже ничего не происходит. Трое грубиянов попытались вломиться к постоялице, затеяли драку, схватились за оружие, но я и еще один дворянин их утихомирили. А вы хотели предложить мне помощь? В таком случае, вы немного опоздали. Можете забрать этих бездельников, - мушкетер небрежно, словно тросточкой, ткнул балясиной куда-то через плечо.
Провидение: Лицо у Маршана сделалось такое хитрое, что позавидовал бы любой лис. Не достигает человек почтенного возраста в сорок три года и сержантского чина, ничему не научившись, и он в полной мере оценил как то, что было сказано, так и то, что сказано не было. - К постоялице, значит? – осведомился он наивным тоном, который не обманул бы и ребенка. – Нехорошо-то как, в таком приличном месте! А где же он, этот второй дворянин? Мои ребята вот тоже хотят его поблагодарить. Судя по лицам патрульных, либо они вовсе не горели подобным желанием, либо прекрасно его скрывали.
Портос: - Эти невежи так перепугали бедную девушку, что она, не дожидаясь, чем кончится драка, сбежала из комнаты через окно, - сокрушенно пояснил Портос столь же простодушным тоном. – И дворянин кинулся ее догонять, пока бедняжка не попала в беду похуже этой. Вы же сами знаете – с появлением его величества здесь, в Этре, найти комнату стало невозможно, вот благородной девице, должно быть, и пришлось поселиться в этом клоповнике!
Провидение: – Действительно, чрезвычайно неудачное стечение обстоятельств, - с вытянувшимся лицом пробормотал Маршан. Столь убедительными оказались слова, а пуще того мимика великана, что гложущие его сомнения – уж больно фантастической казалась эта история – все обратились на владелицу "Нечестивца". – Куда же это вы смотрите, мадам Бернадетта? - Я?! – возмущенно возопила трактирщица, также поспешившая навстречу патрулю. – Что же это вы себе позволяете? Коли уж поселили у себя благородную даму, извольте проследить, чтобы никто из вашей швали ее не беспокоил. - Благородная дама?! – вскричала мадам Бернадетта, простирая руки к небесам. – Нет тут благородных дам и не было никогда! Здравый смысл подсказывал трактирщице, что как Нуаре, так и его дочь не пожелают быть втянутыми в темную историю с поединками, а местная знать, что ни говори, была для нее поважнее парижской. Чувствуя, что слова сейчас не помогут ему разобраться с происходящим, Маршан обратил вопросительный взгляд на Портоса.
Портос: - По-вашему, выходит, я солгал? – нехорошо сузив глаза, осведомился Портос сразу у сержанта и у хозяйки. Будь на месте мадам Бернардетты мужчина, у мушкетера бы уже чесались руки влепить ему какую следует затрещину – поскольку он был полностью уверен в своей правоте. – Или, по-вашему, я не способен отличить продажную девку от порядочной девушки? Хорошенькие тут у вас порядки в Этре, сержант! Да будь даже это распоследняя шлюха – с каких это пор солдатам дозволено вламываться в комнату без приглашения и связывать беззащитных женщин?
Провидение: - Может быть, ошиблись, - примирительно ответил сержант, благоразумно пропуская между ушей это ничем не обоснованное «у вас в Этре». - Или, может, мадам Бернадетта что-то не так поняла. - Ох, ваши милости, и вправду, - засуетилась трактирщица. – Приезжала, еще днем приезжала такая благородная дама! В карете с гербами, герцогиней еще назвалась, Уж такие деньги за комнату сулила, такие деньги! Так я ей все равно отказала, не возьму, говорю, неподходящее место для вашей милости. Так вот - ну да, конечно же! Девица ко мне потом пришла, приличная, но из простых, и тоже комнату снять хотела… Ну так, признаюсь, пожалела я девчонку, уж так она плакала, отдала ей свою комнату, на одну только ночь, а оно вот как вышло. Вот что хотите прозакладываю, служанка она была и свою госпожу в окно впустила, а я и без понятия. Тут мадам Бернадетта повернулась к Портосу с такой стремительностью, что чуть не свалилась с лестницы. - Уж и не знаю, сударь, как вас и благодарить, а то ведь такой конфуз бы заведению вышел. Может, девочку какую-нибудь позвать?
Портос: Представив себе знатную даму из кареты с гербами, карабкающейся в окно второго этажа по плющу, Портос невольно хохотнул. Всякие, конечно, бывают герцогини, но чтобы лазить по-кошачьи… Впрочем, хозяйку тоже понять можно – кому нужны лишние неприятности! Эдак можно напрочь репутацию заведению испортить. Сержант, очень на то похоже, склонялся в сторону мирных переговоров, и мушкетер слегка расслабился – впрочем, не выпуская из поля зрения доблестных стражей порядка. - Нет уж, спасибо, хватит с меня на сегодня общения с женщинами! – благодушно отказался он. – Да и в лагерь возвращаться пора, а то вон мой друг уже спит за столом. У вас еще есть ко мне вопросы, сержант?
Провидение: Глянув через плечо, Маршан и вправду обнаружил в зале еще одного мушкетера. - А эти… которых вы утихомирили, - сержант пожевал губами, с некоторым опасением глядя на балясину в руках Портоса. - Они это… в каком состоянии? На полу галереи виднелась лишь одна фигура, все двери, кроме одной, были закрыты, а Бойе и тот, кто сбил его с ног, попытавшиеся при этом вопросе спрятаться друг за друга, сумели, тем не менее, остаться вне поля зрения патруля. Мадам Бернадетта, которая могла бы ответить на этот вопрос, предпочла отвернуться и принялась подавать знаки своему старшему сыну, из которых и он, и все окружающие могли заключить, что либо она собралась выпить с полдюжины бутылок вина зараз, либо вознаградить ими доблестных стражей порядка.
Портос: Портос хмыкнул. Ему-то, с высоты ступенек, были отлично видны затаившиеся в углу за лестницей «утихомиренные» - от Маршана их закрывали перила; но мушкетер великодушно не стал указывать сержанту на их местоположение. - Надеюсь, что они получили достаточно колотушек, чтобы успокоиться, - намеренно громко, так, чтобы намек дошел до ушей пикардийцев, сообщил он. – Я был чрезвычайно осторожен, дабы не попортить королевских солдат. Сами видите, двое уже успели унести ноги. Ну а третьего мне пришлось легонько оглушить – шпагой размахивал, каналья, вот и схлопотал по макушке.
Провидение: Сержант почесал в затылке. Опыт подсказывал ему, что вряд ли события развивались так невинно, как их описывал победитель, но была ли ему корысть разбираться по-настоящему? В конце концов, в схватках, в которых участвуют мушкетеры короля, виновными, как правило, оказываются противники. - Ну что ж, - вздохнул он к немалому облегчению тех из его людей, кто не знал еще, каким сверхъестественным чутьем на всякого рода неприятности обладал их начальник. – Раз так, то тут и сказать нечего. Премного благодарен вам, господин Портос, и вашему другу тоже. Как вы сказали, его зовут? С этими словами Маршан отступил на несколько шагов назад и вниз, освобождая мушкетеру путь к выходу.
Портос: - Кого – моего друга? – с самым невинным видом переспросил Портос. – Так это господин д'Артаньян, вы, верно, о нем слышали, вон он за столом спит. А уж как дворянина зовут – не посетуйте, не успел узнать. – Менее всего Портос собирался докладывать патрулю имена участников потасовки. – Не до церемоний было, вы же понимаете! Но если встречу как-нибудь случайно – непременно передам вашу благодарность. А теперь позвольте откланяться. И мушкетер, отвесив сержанту вежливый поклон, величественно прошествовал между расступившихся солдат, направляясь к столу, за которым мирно дремал гасконец.
Провидение: Маршан качнул головой, без слов призывая своих людей следовать за ним, и все семеро расселись вокруг ближайшего стола, бесцеремонно потеснив выпивавших за ним пикинеров. Несмотря на то, что численное превосходство было не на стороне сержанта, связываться с патрулем никто не хотел, а выставленные мадам Бернадеттой бутылки окончательно примирили обе компании. Маршан, однако, не забыл о своем долге и, произнеся первый тост ("За его величество, да хранит его Господь!"), кивнул младшему из патрульных. - Пойди глянь, что там с этим... утихомиренным. Молодой солдат нехотя повиновался, а прочие уселись поудобнее в полной уверенности, что их сотоварищ не замедлит вернуться с пустыми руками - волочь нарушителя спокойствия к дежурному офицеру никому не хотелось. Резкий оклик с галереи лишил их этой надежды, и сержант, ругаясь на чем свет стоит, со всех ног припустил наверх. эпизод завершен
полная версия страницы