Форум » A la guerre comme à la guerre » Если у Вас нету тещи... 17 сентября, около одиннадцати » Ответить
Если у Вас нету тещи... 17 сентября, около одиннадцати
Провидение:
Ответов - 40, стр:
1 2 All
Бутвиль: - Меня тревожит ваша жизнь, - горько сказал Луи-Франсуа. - Если вам хочется, чтобы все наши мечты сбылись, ради всего святого, придержите ваш язык! Вы не понимаете, что становитесь опасны этому человеку, высказывая свои подозрения - обоснованные подозрения! - вслух и открыто? Теперь уж ничего не поделаешь - вы задали свой вопрос, дождитесь ответа, но потом, прошу вас, уйдите! Придумайте какой-нибудь домашний предлог и уходите! В нашей комнате вас ждет еда, и ещё там сидит Агнесса, она объяснит, почему... А я уж здесь закончу беседу сам.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили выдохнула с облегчением: не болен – и слава Богу! - Моя жизнь – такая ерунда! - легкомысленно отмахнулась она, не задумываясь, что тем самым, возможно, снова ранит искренне заботящегося о ней мужа. Но и ее саму задела мысль об Агнессе. Пусть там ничего серьезного и не было, все же… представлять хорошенькую горничную целующейся с графом было противно. И непременно ей надо в их комнате сидеть! - Какой там вопрос-ответ, я его нарочно дразню, - честно призналась мадам де Бутвиль. – Потому что… А вот продолжить она не смогла. Почему она стремилась вывести из себя барона? Потому что ей было больно и горько от разочарования? Потому что ей хотелось, чтобы он доказал, что он вовсе не негодяй? Потому что она всю жизнь мечтала о том, как вернется ее отец? Объяснить этого Эмили не умела… - Я уйду. Только не деритесь с ним, Бога ради.
Бутвиль: - Постараюсь не драться, - без особой уверенности пообещал Бутвиль. - Вы же видите, при мне шпаги нет... Но мне легче будет выяснять отношения с вашим отцом, если я не буду беспокоиться за вас. Вот, возьмите ключ, войдите в комнату и непременно заприте дверь за собой! Если не хотите дождаться ответа от барона, идите сразу! Я выясню всё сам. А потом мы очень обстоятельно поговорим... о вас, обо мне, о жизни вообще и о наших с вами планах на ближайшее время. Ему очень хотелось крепко её обнять и поцеловать, чтобы убедиться, что она здесь, рядом, что ему просто почудились всякие страхи... Но пока барон де Кюинь находился рядом, выказывать нежные чувства не следовало, и потому Луи-Франсуа ограничился тем, что осторожно сжал пальцы Эмили, как бы в подтверждение того, что всё будет хорошо.
Эмили-Франсуаза де К: Послушно кивнув, Эмили взяла ключ и на несколько мгновений задержала свою руку в руке мужа. Отпускать ее не хотелось. - Сейчас уйду. Только попрощаюсь. Она посмотрела на Кюиня. Наваждение спало. Да, это был ее отец. Живой, здоровый, сильный, уверенный в себе. Пожалуй, красивый. Опасный. Только ей рядом с ним не было места. Высвободив, наконец, свою руку, графиня де Люз шагнула к барону, глянула снизу в его лицо. - Я ухожу. Скорее всего, мы с вами никогда не увидимся. И все же я рада что вы живы. Прощайте, и храни вас Господь! Не дожидаясь ответа, она повернулась и быстро пошла прочь, а потом и вовсе побежала. Эмили очень хотелось плакать, но она надеялась, что сможет дотерпеть до того момента, когда вытурит из комнаты Агнессу и наконец запрется изнутри.
Жерар де Кюинь: Барон молча ожидал завершения супружеских переговоров, делая вид, что разглядывает истоптанную траву под ногами. На самом деле наемник внимательнейшим образом прислушивался к разговору, благо собеседники не дали себе труда отойти в сторонку и время от времени даже забывали понизить голос. Часть сказанного все же ускользнула от его ушей, но кое-какие обрывки долетали. И все же порывистое движение Эмили застало его врасплох. - Пусть Он же сохранит и вас, - пробормотал Кюинь, глядя вслед уходящей девушке, и медленно поднял руку. Движение вырвалось как бы помимо разума – наемник неловко осенил мелькающую среди яблонь фигурку крестным знамением и, встряхнув головой, повернулся к графу. На душе было исключительно мутно. - Простите, сударь, но вы говорили довольно громко, - извинился он. – Не знаю, что планируете вы, но в мои намерения вовсе не входит затевать с вами драку, что бы там ни думала обо мне госпожа де Люз… Итак, я к вашим услугам.
Бутвиль: - Самая лучшая услуга, которую вы могли бы мне оказать, господин барон - это никогда вообще не появляться на моём пути, - хмуро сказал Бутвиль. - Но раз уж это произошло, и оружие против вас, отца моей жены, я применять не намерен, то нам остается только прийти к какому-то соглашению. Я ничего не знаю о том, чем вы занимались последние пятнадцать лет, но догадываюсь, что натворить вы успели немало. И ни о каком соглашении между нами не могло бы и речи быть, если бы не ваша дочь, которая стала моей женой по любви - а любовь в нашем веке столь огромная роскошь и редкость, что я хочу её сберечь во что бы то ни стало. Только поэтому я предлагаю вам: давайте объяснимся если не со всей откровенностью, то хотя бы с некоторой определенностью - а потом вдвоем подумаем, каким образом можно будет обеспечить Эмили безопасность и спокойствие. Согласны вы на такой разговор?
Жерар де Кюинь: - Безусловно, - пожал плечами барон, - хотя и не представляю, чем я вам так не угодил. Что же до безопасности Эмили – то если вы как можно скорее ее отсюда увезете, цель, полагаю, будет достигнута. Я не знаю и знать не хочу, во что ее успел впутать дядюшка Давенпорт, пусть это был хоть заговор против короны! Но она моя дочь, и я, так же как и вы, хочу только одного: чтобы ей ничто не грозило. Разумеется, Кюинь хотел не только этого. Но, поскольку безопасность Эмили напрямую была связана с его собственной безопасностью, то чем дальше девица окажется от Ла Рошели – тем лучше. Для них обоих. - Итак?
Бутвиль: Бутвиль внимательно следил за выражением лица барона, но так и не сумел определить, искренне ли тот говорит или притворяется. Хотелось верить, что отец и впрямь хочет добра Эмили. В любом случае, Луи-Франсуа счел, что правильнее будет сделать вид, что он поверил. - Насчет Давенпорта я знаю, пожалуй, ещё меньше вашего, - покачал головой Бутвиль, как бы соглашаясь с услышанным. - Но это уже дело прошлое. Теперь меня больше интересует собственное дело. Моя супруга только что упомянула такой полезный в отношениях между людьми предмет, как кинжал. Не знаю, каким оружием вы воспользовались, чтобы отделаться от англичанина, но мне крайне любопытно было бы узнать, как отнятый вами у дочери кинжал с гербом Монморанси оказался воткнутым в сердце несчастной баронессы. Наш герб хорошо известен, и я немедленно попал в список подозреваемых. Случайность ли это или кто-то намеренно хотел подстроить мне ловушку? Есть и другая неприятность: следствие по этому делу ведется весьма умелым человеком, и как только он докопается до того факта, что девичья фамилия госпожи де Бутвиль совпадает с фамилией покойной... Граф намеренно остановился, не закончив фразы, чтобы намекнуть на непредсказуемость дальнейшего развития ситуации.
Жерар де Кюинь: Кюинь в задумчивости погладил эспаньолку. Некая пикантность ситуации заключалась в том, что он, вручая орудие убийства Кантену, вовсе не имел в виду подстроить ловушку Бутвилю. Приметное оружие с запоминающимся гербом, чтобы сбить с толку возможное следствие и отвести подозрения от самого вдовца – только и всего. А теперь из-за этого злополучного герба под подозрением, того и гляди, окажется Эмили. Если бы знать тогда, что доченька ухитрится выскочить замуж за Монморанси! - Хм… я не исключаю, что ловушку хотели подстроить не вам, а мне, - раздумчиво сообщил он. – Кинжал был у меня за поясом, я мог его обронить, его могли украсть… кинжалы вообще легко меняют хозяев… И я бы тоже очень хотел бы знать, кто убил мадам де Кюинь. Но погодите! – Барон поднял палец. – Помнится, служанка жены сказала мне, что в утро убийства встретила во дворе гостиницы человека со шрамом на лице. Так вот, я… при Эмили я не стал признаваться, что следил за Давенпортом… словом, я уверен, что видел их вдвоем! Ваш умелец догадался допросить Агнессу, я полагаю?
Бутвиль: - Разумеется, догадался, - спокойно ответил Бутвиль. - В первую очередь. Но, насколько я мог судить, ваша горничная умна и вовсе не хотела попадаться на удочку к этому господину. Спокойствие графа проистекало из того, что рассказанная бароном историйка была крайне похожа по стилю на его собственное измышление, выданное за правду господину де Каюзаку. Следовательно, барон, мягко скажем, выдумывал, а раз так, значит, он действительно виновен в чем-то и заметает следы. Это снимало с души Луи-Франсуа тяжесть сомнений: Эмили нужно было оградить от папеньки как можно скорее, и наблюдение за ним продолжать безотносительно к новоявленному родству. - Так или иначе, господин барон, я никак не могу сказать, что рад знакомству, и впредь не хочу иметь ничего общего с вами, - Бутвиль добавил холода в свои интонации. - Но сейчас мне хотелось бы убедиться, что вся история с кинжалом - чистая случайность и вы не имели намерений навредить мне либо моим родичам.
Жерар де Кюинь: В том, что Агнесса умна, Кюинь нимало не сомневался, а поэтому надеялся, что она сумела в нужный момент упомянуть «человека со шрамом». Другое дело, что, судя по беспокойству собеседника, это не сочли заслуживающим внимания. Любопытно знать, почему? Кто-то в самом деле желает бросить тень на графа де Люз или же дознаватель просто ищет под фонарем оттого, что там светлее? - Право же, не вижу, каким способом я мог бы убедить вас в своей непричастности, - пожал плечами Кюинь. Обескуражить его холодностью было нелегко, да и поддерживать отношения с графом де Люз он не рвался. – Я мог бы дать вам слово дворянина, что совершенно не имею намерений вредить вам или вашим родичам, но поверите ли вы? Я могу отправиться к этому дознавателю и рассказать ему о своих подозрениях – но поверит ли он? Ну подумайте сами, за каким дьяволом мне вам вредить? Я ведь вижу вас впервые в жизни…
Бутвиль: - Господин де Марверт из принципа не верит никому, - хмуро сказал Бутвиль. - И он отчасти прав, потому что все мы грешны, так или иначе. Но у него есть уже целый список подозреваемых, которых нужно еще отыскать и изловить, а я здесь, под рукой... Впрочем, Агнесса для него - самая лёгкая добыча, будь она хоть десять раз невиновна. Идти к нему или не идти - решать только вам. Думаю, он и сам до вас доберется. Но я готов вам поверить. Если вы не служите никому, кроме самого себя, у вас не может быть никаких причин вредить мне. Последнюю фразу он бросил на пробу - просто посмотреть, как барон на неё отзовется. Луи-Франсуа и без вопросов понимал, что де Кюинь точно не служит кардиналу, а раз так, у него действительно не могло быть причин вредить дому Монморанси. Остальные возможные "хозяева" барона - испанцы, англичане, изгнанная королева-мать - скорее стали бы заигрывать с теми, кто носит это имя. И всё же граф чувствовал себя странно: он знал, что человек, стоящий перед ним, несомненно, замешан в нехороших делах, он собирался выследить его и вывести на чистую воду, более того, он надеялся, разоблачив шпиона, поправить свое положение при дворе. Но того маленького факта, что барон - отец Эмили, хватило, чтобы начать ему верить...
Жерар де Кюинь: - Никаких, клянусь вам, - с легкостью человека, привыкшего раздавать обещания направо и налево, заверил собеседника Кюинь. Нельзя утверждать, что при этих словах у него в душе не дрогнула ни единая струнка, но барон давно привык успокаивать то, что у него называлось совестью, казуистическими объяснениями. Он и вправду не имел никаких причин вредить лично г-ну Бутвилю. Пока, во всяком случае. Так что ложной клятвой себя не замарал. - Но, господин граф, хоть в жизни и случаются невероятные совпадения, я предпочитаю для начала проверять все факты. Давенпорт служил англичанам, так подумайте – а не может ли ваш недоброжелатель скрываться в этом лагере? Это бы кое-что объяснило… - Наемник сделал вид, что задумался. – Я, безусловно, постараюсь встретиться с этим вашим Марвертом – в конце концов, убита моя жена! Вздорная была особа, Господи, прости, - барон перекрестился, - но если б за это убивали, мир состоял бы из одних только мужчин. Тем более это незачем было делать Агнессе. Да, так о кинжале… К несчастью, в доме присутствовал некий офицер, который мог запомнить и Эмили, и то, что я отнял у нее кинжал. Разве что сам кинжал он разглядеть не успел, в этом я уверен. А потому готов рискнуть и ни словом не упомянуть, что я видел орудие убийства в руках у вашей супруги. Кюинь вздохнул, всем своим видом давая понять, что идет на подобную глупость лишь ради дочери. - Кстати, ведь у Эмили должны были остаться ножны? На вашем месте я бы немедленно утопил их в ближайшей выгребной яме! Про себя барон остро пожалел, что не догадался тогда же отобрать у девушки и ножны тоже. Было бы просто прекрасно, если б у подозреваемого в убийстве обнаружились пустые ножны с тем же гербом. Но что поделаешь, нельзя предусмотреть всего. Пустые ножны найдутся, правда, довольно простецкие, но, во всяком случае, подходящие по размеру.
Бутвиль: "Превосходно! - подумал Бутвиль, не сводя глаз с де Кюиня. - Итак, меня уверяют, что господин де Кюинь - весьма снисходительный, даже добродушный муж, притом намек на службу оставлен без внимания, зато мне аккуратно подсовывают новый след. Интересно, зачем? Чтобы надежно выгородить настоящего убийцу, пока я буду изучать отношение к себе англичан? Сразу видно, что господин барон ничего не знает ни обо мне, ни о том, как мы познакомились с Эмили... вот и хорошо, пусть не знает и впредь!" - Англичане? - высоко подняв брови, словно в полном недоумении, произнес Луи-Франсуа, как только барон умолк. - Мммм... да, пожалуй, в этой идее что-то есть: дискредитировать верного слугу его величества им было бы на руку. Вы только подумайте, каков мерзавец этот Давенпорт: раздобыть где-то мой кинжал... я с трудом представляю, как это могло случиться, но мало ли куда оружие могло попасть после того. как я его продал... снабдить им невинную девушку, подослать её ко мне... Но англичанин не мог предусмотреть, как сложатся наши отношения! Воистину, пути господни неисповедимы! А ножны... Благодарю за подсказку, господин барон, сразу видно опытного человека - я этот важный момент упустил. А что за офицера вы упомянули? Как его зовут, где я могу его найти?
Жерар де Кюинь: - Мне нравится ход ваших мыслей, - Кюинь позволил себе тонкую улыбку, давая понять, что оценил сообразительность собеседника. – Хотелось бы надеяться, что господину Марверту такая версия тоже понравится… Но, сударь, я бы все же предпочел, чтобы имя Эмили никак не фигурировало в деле. Вы ведь не хуже меня знаете, чем сейчас чревата связь с англичанами… Давайте остановимся на том, что кинжал как-то попал к Давенпорту. Офицер… когда в поместье подоспела помощь, ими командовал капитан… капитан… как же, черт побери, его звали? Ах да! Капитан де Рен. Вы думаете, он может быть вам полезен?
Бутвиль: - Капитан де Рен? - переспросил Бутвиль, пытаясь вспомнить, где уже слышал это имя. Ах да, его упоминала Агнесса... да-да, конечно, упоминала как кавалера, который виделся с госпожой де Кюинь где-то в другом месте, не в Этре! Пожалуй, барону не следует знать эту подробность. А обдумать, что это значит, можно будет и потом. - Де Рен? Что-то не припомню такого. Может ли он мне быть полезен, я понятия не имею, но всегда лучше точно знать, кто так или иначе причастен к нашим делам... Когда-нибудь и пригодится, глядишь. Серо-зеленые глаза Луи-Франсуа глядели на де Кюиня искренне, честно, прямо - и при этом он лгал, лгал почти в каждом слове, в интонациях, в выражении лица, чувствуя себя преотвратно. "Сколько можно?! - мысленно пожаловался он. - Добрый святой Франциск, ты же знаешь, я не хочу ничего дурного - только защитить свою жену и самого себя, и мы оба ни в чем не повинны - если не перед богом, то перед людьми... Почему для этого мне нужно постоянно выкручиваться, выдумывать, обманывать, умалчивать? Я скоро запутаюсь в собственных сетях..." Внешне эти сетования выразились лишь в тяжелом вздохе, но граф почувствовал, что продолжать этот скользкий разговор уже не в состоянии. Он резко сменил тему. - Ну что ж, господин барон, в том, что касается безопасности вашей дочери, мы с вами полностью сходимся, и, надеюсь, всё закончится благополучно. Мне пора идти - врач прописал мне прием лекарства по часам, и я не должен пропустить нужный момент. Но у меня есть к вам еще один, так сказать, семейный вопрос, и я хочу задать его сейчас, поскольку неизвестно, когда мы снова встретимся с вами: скажите, владеете ли вы каким-либо имуществом, которое могла бы унаследовать ваша дочь, если... ну, вы понимаете, время военное, расстаться с жизнью проще простого. Разумеется, у меня достаточно средств, чтобы обеспечить жену всем необходимым, но если у неё будет что-то свое, так будет надёжнее. Итак?
Жерар де Кюинь: - Боюсь, мое наследство способно принести скорее убыток, чем пользу, - с искренним сожалением развел руками Кюинь. Быстрота, с какой его высокорожденный зять перескочил со столь беспокоившей его темы безопасности супруги на низменные финансовые вопросы, барона слегка насторожила, а слегка и позабавила. – Я и так завещал все, чем владею, Эмили, и завещание лежит у моего поверенного в Байонне… Улица Тьер, дом восемь, мэтр Гютен. Но все мое имущество – убыточное поместье с разваливающимся замком впридачу. Барон тяжело вздохнул. - Если вас это устроит… Полагаю, остальные вопросы мы уже решили. И если вы спешите – не смею вас более удерживать, сударь…
Бутвиль: Наверно, барон де Кюинь удивился бы, узнав, что его не слишком обнадёживающий отчет об имуществе порадовал графа де Люз. Луи-Франсуа не обманывал тестя, говоря, что может обеспечить жену, но это объяснялось лишь крайней нетребовательностью жены к комфорту, нарядам, драгоценностям и светскому обществу. Деревенька в глуши Перигора, доставшаяся ему лично в наследство от матери, и потому избежавшая конфискации, как отцовское наследство, которым владел брат, оставалась единственным залогом хоть какого-то благополучия молодой семьи, но Луи-Франсуа там никогда не бывал и не знал, что их там может ждать. К тому же с ним самим могло случиться что угодно, причем смерть в бою была наилучшим из возможных вариантов, и кто знает, не не отберут ли в казну и это последнее имение? А отправляться на тот свет, оставив Эмили без крова над головой и без куска хлеба, ему очень не хотелось. Поэтому ещё одно поместье, пусть даже и убыточное, было очень кстати... - Хороший управляющий всегда может изыскать способы поднять доход, а замок всегда можно отремонтировать, - снисходительно улыбнулся Бутвиль. - Байонна, улица Тьер, мэтр Гютен? Отлично. Я запомню и сообщу супруге. Думаю, ей будет приятно ощутить себя владетельной дамой. (От смелости этого предположения ему стало смешно: Эмили и хозяйство явно были несовместимыми понятиями! - но он все-таки не рассмеялся. Барон мог его неправильно понять...) Ну что ж, мне также кажется, что на данный момент мы обсудили всё, что следовало. А посему я желаю вам благополучно справиться со всеми трудностями... "которые я же вам и обеспечу", - мысленно добавил он и, ограничившись в качестве прощания легким наклоном головы, развернулся, чтобы покинуть сад, где ему было так холодно и неуютно. Завершаем? Или вы добавите еще заключительную реплику. господин барон?
Бутвиль: Наверно, барон де Кюинь удивился бы, узнав, что его не слишком обнадёживающий отчет об имуществе порадовал графа де Люз. Луи-Франсуа не обманывал тестя, говоря, что может обеспечить жену, но это объяснялось лишь крайней нетребовательностью жены к комфорту, нарядам, драгоценностям и светскому обществу. Деревенька в глуши Перигора, доставшаяся ему лично в наследство от матери, и потому избежавшая конфискации, как отцовское наследство, которым владел брат, оставалась единственным залогом хоть какого-то благополучия молодой семьи, но Луи-Франсуа там никогда не бывал и не знал, что их там может ждать. К тому же с ним самим могло случиться что угодно, причем смерть в бою была наилучшим из возможных вариантов, и кто знает, не не отберут ли в казну и это последнее имение? А отправляться на тот свет, оставив Эмили без крова над головой и без куска хлеба, ему очень не хотелось. Поэтому ещё одно поместье, пусть даже и убыточное, было очень кстати... - Хороший управляющий всегда может изыскать способы поднять доход, а замок всегда можно отремонтировать, - снисходительно улыбнулся Бутвиль. - Байонна, улица Тьер, мэтр Гютен? Отлично. Я запомню и сообщу супруге. Думаю, ей будет приятно ощутить себя владетельной дамой. (От смелости этого предположения ему стало смешно: Эмили и хозяйство явно были несовместимыми понятиями! - но он все-таки не рассмеялся. Барон мог его неправильно понять...) Ну что ж, мне также кажется, что на данный момент мы обсудили всё, что следовало. А посему я желаю вам благополучно справиться со всеми трудностями... "которые я же вам и обеспечу", - мысленно добавил он и, ограничившись в качестве прощания легким наклоном головы, развернулся, чтобы покинуть сад, где ему было так холодно и неуютно. Завершаем? Или вы добавите еще заключительную реплику. господин барон?
Жерар де Кюинь: - Желаю и вам того же, - чуть слышно пробормотал себе под нос Кюинь, глядя на удаляющегося зятя. За то недолгое время, которое он имел счастье общаться со своей дочерью и, соответственно, супругой г-на Бутвиля, барон успел увериться: трудности графа ожидают, и немалые. Он выждал с полминуты, пока собеседник не скроется из виду за углом гостиницы, и не спеша направился в ту же сторону. Эпизод завершен.
полная версия страницы