Форум » A la guerre comme à la guerre » Следствие ведут знатоки, 17 сентября, в одиннадцатом часу утра. » Ответить
Следствие ведут знатоки, 17 сентября, в одиннадцатом часу утра.
Провидение:
Ответов - 68, стр:
1 2 3 4 All
Бутвиль: Бутвилю очень хотелось поскорее уйти, избавиться от ощущения, что его опутывает липкая сеть, наподобие паутины. К тому, что его личные неприятности только начинаются, он был готов с момента появления на сцене господина де Каюзака. Но допустить, чтобы пострадал посторонний, ни в чем не повинный человек, к тому же выручивший его в трудную минуту, нельзя было. Уже почти от самого выхода Луи-Франсуа вернулся к Марверту, подошел к нему вплотную и сказал, насколько мог спокойно: - Господин де Марверт, вы недавно сами отметили, что не являетесь человеком военным, поэтому я постараюсь вам подоходчивее объяснить. Нет лучшего способа узнать человека, чем вместе с ним оказаться в бою. Несколько минут в этих обстоятельствах могут заменить долгие годы знакомства. Мориньяк пришел мне на помощь, когда я оказался один против шайки мародеров, хотя он мог спокойно проехать мимо. Он очень молод, ему вряд ли исполнилось двадцать, и его главная мечта - поступить в роту мушкетеров его величества. Кстати, в этой роте очень много гасконцев и среди них немало гугенотов. Но король доверяет им охрану своей жизни! Такие люди не умеют хитрить и камня за пазухой не держат. Что же касается до веры, то это дело между Мориньяком и господом богом, а я напомню вам: кроме мятежного герцога де Рогана есть еще, например, верный престолу маршал де Ла Форс, притом оба они гугеноты. А с другой стороны, существует предостаточно добрых католиков, которые желают поражения Франции по своим, сугубо личным мотивам. Я знаю, что вам бесполезно предлагать "не подозревайте!" Но вы хотя бы учтите мои слова.
Марверт: В реплике собеседника Марверт мог услышать только угрозу, а потому ответил не сразу, пытаясь оценить, насколько серьезно ее воспринимать. Конечно, граф де Люз принадлежал к чрезвычайно знатному роду, но даже в самых благородных семействах имеются не только бедные родственники, но и паршивые овцы, козлы отпущения и прочие малоприятные животные. Сейчас он имел дело с темной лошадкой. Решительно, осторожность здесь не помешает. Вступался ли один дворянин за честь другого, или покрывал преступление? Если кинжал прибыл под Ларошель вместе со своим владельцем, то тот не мог не знать, что с ним случилось потом. Да, его могла снять любовница, но его мог похитить и сосед по комнате. Что важнее, боевой товарищ или какая-то сомнительная баронесса, которую все равно к жизни уже не вернуть? - Один из моих лучших друзей – гугенот, - с достоинством произнес Марверт, глядя прямо в глаза собеседнику. – Но я обязан учитывать все возможности, иначе… что было бы проще, чем арестовать ту же самую служанку? Под пыткой, если ее правильно провести, женщина не только убийцей назовется, но и шпионкой, а заступиться за нее некому.
Бутвиль: - "Если ее правильно провести"! - повторил Бутвиль, чувствуя, как злость начинает брать верх над его решением быть сдержанным. - Никогда не мог понять, почему показания, данные под пыткой, считают истиной! Сколько невинных людей было погублено такими "признаниями"? Вы хотите арестовать служанку. Разве вам для этого нужно чье-то согласие или разрешение? Я мог бы за нее заступиться просто потому, что обещал ей помочь в трудную минуту и стараюсь держать слово. Но для вас слово дворянина - не довод... Что ж, сделайте это! А пока вы будете калечить ни в чем не повинную женщину, настоящий шпион и убийца, или целая компания их, будут по-прежнему разгуливать на свободе, творить свои темные дела и посмеиваться над французской Фемидой, которая воистину слепа!
Марверт: - Я хочу арестовать убийцу, - отрезал Марверт, также задетый за живое, - будь он дворянином, мещанином или служанкой. И если мне придется прибегнуть к пытке… По моему опыту, следователю лгут все, и невинные зачастую больше, чем виновные. Несмотря на то, что говорил он вполне искренне, расчет руководил им куда больше, чем гнев. Все поведение собеседника свидетельствовало о прямоте, которую иной назвал бы благородством, и последняя вспышка это только подтвердила. Будучи уверен, что граф де Люз кого-то выгораживает, Марверт решил попытаться воззвать к совести, которой у него не могло не быть. - Мне жаль, ваше сиятельство, что я не вызываю у вас более добрых чувств, но если все же вам вспомнится что-то, что вы позабыли мне рассказать, вспомните, что я также не хочу, чтобы убийцы женщины, столь отважно послужившей Франции, по-прежнему разгуливали на свободе.
Бутвиль: - Как ни удивительно, сударь, и наши цели, и наш опыт в основном совпадают, - усмехнулся Бутвиль, внимательно выслушав речь судейского, на этот раз, кажется, не содержавшую каверзных ловушек. - Невинные, как правило, лгут оттого, что знают, насколько легко сделаться виновным, не сходя с места. Что касается добрых чувств, то вы, судя по всему, заслуживаете их больше, чем другие господа в мантиях, но рана, которую нанесло мне правосудие, скорое и предвзятое, ещё слишком свежа, и на подобные чувства я пока неспособен, уж простите. Так или иначе, я даю вам слово, узнав нечто, о чём смогу рассказать, немедленно вас известить. Вот теперь уже точно сказано было все. Луи-Франсуа глубоко вздохнул и провел рукой по лицу, отводя упавшие на лоб пряди волос. Тут же он вспомнил о так и не найденной шляпе и сообразил наконец спросить у следователя: - Господин де Марверт, позвольте воспользоваться вашей профессиональной наблюдательностью! Скажите, будьте добры, была на мне шляпа или нет?
Марверт: - Шляпы на вас не было, - механически ответил Марверт. – И…как бы это сказать… прошу прощения, если что не так. Так значит, граф де Люз рассчитывал узнать нечто, о чем сможет рассказать? Или это было своеобразное извинение за то, что он рассказать не мог? Так или иначе, рассчитывать на его помощь не следовало, что, впрочем, и так было очевидно. Вопрос: почему? - А я, в свою очередь, обещаю позаботиться о том, чтобы ваш кинжал вернулся к вам как можно скорее. Арно! Появившийся на зов слуга почтительно поклонился, всем своим видом выражая готовность проводить знатного господина до выхода, а то и дальше.
Бутвиль: - Очень рад, что мы поняли друг друга, - слегка улыбнулся Бутвиль. - Однако прошу не забывать, что я собираюсь в ближайшее время уехать из Этре, не менее, чем на месяц. Сегодня время для отъезда уже упущено, но завтра, надеюсь, нам ничто больше не помешает. Если понадобится что-то мне сообщить, вы всегда сможете узнать, где я нахожусь, в ставке герцога Ангулемского. Слегка наклонив голову в качестве прощального приветствия, граф де Люз направился к выходу, как бы не замечая, что слуга господина де Марверта собирается следовать за ним. Во дворе, уже у самых ворот, он остановился, огляделся - котов, которые так его заинтересовали, нигде не было видно. Так или иначе, пушистые драчуны разобрались со своими делами. А люди? Марверт - умный, опытный и проницательный человек, может быть, все-таки стоило рискнуть и рассказать ему все без утайки? Рискнуть судьбой Эмили? - Нет, нет и еще раз нет, - пробормотал Луи-Франсуа сквозь зубы и, не оглядываясь, быстро вышел на улицу. Эпизод завершен ?
Марверт: Оставшись один, Марверт несколько мгновений прислушивался к своему желудку, затем уселся, отломил себе еще один кусок хлеба и, щедро смазав его маслом, принялся жевать, не сводя рассеянного взгляда с покрытой грязными потеками стены. Размышления его были прерваны возвращением Арно. - В гостиницу пошел, - сообщил слуга, проворно собирая грязную посуду. – А гость ваш, как с утра ушел, так и не вернулся. - Угу, - согласился Марверт, допил свое вино и поднялся на ноги. – Эти пилюли, что ты у аптекаря брал – закажи еще, может, пригодится. Он также взял свою шляпу и неторопливо направился к выходу. Эпизод завершен
полная версия страницы