Форум » A la guerre comme à la guerre » Следствие ведут знатоки, 17 сентября, в одиннадцатом часу утра. » Ответить
Следствие ведут знатоки, 17 сентября, в одиннадцатом часу утра.
Провидение:
Ответов - 68, стр:
1 2 3 4 All
мэтр Дарлю: Если мэтр Дарлю и подумал про себя, что господин граф вполне мог бы лично явиться с жалобой на свою «неприятность», а не отрывать от пациентов военного хирурга, то вслух он ничего подобного не произнес. По крайней мере, сейчас явно не понадобится никого зашивать или возвращать к жизни, а значит, есть надежда вскоре вернуться в лагерь. Пока же – займемся делом. - Давно ли у вас эти приступы, сударь? – деловито осведомился он, кивком поблагодарив слугу и усевшись на принесенный табурет напротив Бутвиля. – И не сопровождаются ли они какими-нибудь иными симптомами, скажем, головной болью, или забывчивостью, или тошнотой?
Бутвиль: Бутвиль с сожалением оторвался от еды - он был бы не прочь употребить еще порцию отличного супа, - но это выглядело бы уж совсем неучтиво. Говорить о своем недуге Луи-Франсуа не любил, ему очень не хотелось, чтобы досужие болтуны в кругу знакомых начали рассуждать об этой его слабости, но сейчас, при двух незнакомых людях, умолчание не имело смысла. Потому Бутвиль, хотя и поморщился досадливо, все-таки сказал: - Я, признаться, до сих пор не обращался к медикам за советом по этому вопросу, - поморщившись. Одно дело - ранение, другое - все эти головокружения и обмороки... Но чем дальше, тем больше они мне досаждают. Забывчивостью я, к счастью, не страдаю, тошнота меня мучила лишь в самые первые дни после того, как это все случилось. А головная боль - о, это запросто! При излишнем утомлении, при сырой погоде, при волнении... а уж если, как нынче, вдруг загрохочет - всё! Граф де Люз, как томная девица, падает без чувств! За последние четыре года такое случалось раза три. В мирное время еще ничего, все обходится небольшим конфузом, но на войне! На что я сгожусь как офицер, когда дойдет до канонады? Если вы знаете, как помочь этому горю, мэтр, я буду вам чрезвычайно благодарен! Сопроводив свои слова выразительным взглядом, граф дал понять, что его признательность будет иметь не только словесное, но и денежное выражение.
мэтр Дарлю: - Головная боль при излишнем утомлении, сударь, дело весьма обычное, - присматриваясь к пациенту, отметил Дарлю, - а вот при грохоте... Мне будет проще понять, в чем дело, если вы соблаговолите уточнить, что именно с вами случилось. Вы были ранены? Про себя мэтр отметил, что граф, хотя и выглядит вполне здоровым, излагает свою проблему несколько путано, упомянув о некоем происшествии, но не сочтя нужным уточнить, в чем оно заключалось. Удар по голове? Падение с лошади?
Бутвиль: Все-таки женитьба , несмотря на всю сопутствующую ей неразбериху и осложнения, благотворно повлияла на состояние души Бутвиля: самое страшное событие его юности, о котором он откровенно говорил только с братом, воспоминание, резавшее душу при малейшей попытке поделиться им, наконец-то подернулось пеплом и теперь почти без труда уложилось в слова. - Это у меня памятка от осады Монтобана, - начал он, дивясь собственному спокойствию. - Вы должны помнить, мэтр, какая это была долгая и тяжелая кампания. Я был тогда волонтером, как и сейчас, и когда офицеры надумали подвести мину под стену на нашем участке осады, я напросился в отряд. Мы с солдатами довольно быстро устроили лаз, заложили порох, подожгли фитиль - все как положено... - Луи-Франсуа глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Приближаться к моменту ужаса было нелегко и сейчас. - Нам нужно было очень быстро выбраться оттуда, и мы уже развернулись, но тут... никто так и не понял, что случилось... То ли фитиль был тоньше обычного и сгорел быстрее, то ли лаз слишком короток, а может, противник подвёл контрмину... - Графу пришлось вздохнуть еще раз, под веками у него предательски защипало. - В общем, порох взорвался, и выйти мы не успели. Накрыло всех. Только тот мой товарищ, который был почти у выхода, отделался переломанными ногами. Остальные... - граф сглотнул и заставил себя договорить. - Там каменистая почва, такой слоистый камень... Взрывом подорвало тонкий пласт, и он лег надо мной наискось. Потому я, хоть и был без сознания, мог дышать... Но я еще успел услышать эти крики и грохот... Дальше ничего не помню. Люди прибежали на шум, спасшийся указал, как шел этот проклятый лаз, откапывали несколько часов, и меня нашли совершенно целого, только ушибы, ссадины, да по носу чиркнуло осколком. Но я лежал как неживой чуть ли не целую неделю, потом очнулся... А город мы не взяли. Граф снова вздохнул, освобождаясь от кошмара, и заглянул в свою кружку - горечь рассказа явно следовало запить.
мэтр Дарлю: - Сontusio, - пробормотал Дарлю, - возможно, и даже скорее всего, в сопровождении commotio cerebrum… четыре года назад… Последствия должны были бы уже пройти… - Врач огляделся, ища в комнате место посветлее. - Ну что ж, сударь, сделайте милость, подойдите к окну – я вас осмотрю.
Бутвиль: Теперь, когда Бутвиль выговорился, хорошее настроение вернулось к нему. Он осмотрелся, словно вспоминая, где находится - г-н де Марверт, деликатно отодвинувшись в сторонку вместе со своим стулом, допивал вино; выражение лица его было вполне благожелательным, но взгляд оставался внимательным и цепким. Он явно продолжал наблюдать за собеседником. - Ну вот я и попался, - с улыбкой сказал ему Луи-Франсуа. - Я уже слышу страшные латинские заклинания и наверняка узнаю не менее страшную тайну о самом себе... Но я не могу отказать мэтру Дарлю в удовлетворении научного интереса! Прошу только учесть, мэтр, что я отнюдь не каждый день и не каждый месяц страдал от этих неприятностей. Приступы боли участились с того самого дня, когда Луи-Франсуа получил известие о казни брата. Но об этом говорить он не хотел. Оставив импровизированный стол, граф выбрал полностью лишенное рамы окно в стене, выходящей на внутренний двор, и подошел к нему. - Здесь вам будет удобно? - спросил он у врача. Позиции г-не де Марверта согласованы с игроком.
мэтр Дарлю: Дарлю оценивающе взглянул на льющийся в оконный проем дневной свет, кивнул и подошел к пациенту. В словах графа де Люза была толика истины: хотя медик множество раз сталкивался с последствиями контузии, каждый новый случай представлял определенный интерес. Плох тот врач, который отказывается пополнить багаж знаний. Потому мэтр оставил без комментариев реплику об удовлетворении научного интереса, хотя мог бы отметить, что вызывали-то его к графу, а не наоборот. - Поверните лицо к свету. Некоторое время Дарлю внимательнейшим образом вглядывался в зрачки Бутвиля. - Так, закройте глаза… теперь откройте… Превосходно. – Мэтр удовлетворенно кивнул: все не так плохо, как можно было бы ожидать. Зрачки симметричны, реагируют на свет одинаково, кровоизлияний и лопнувших сосудов в глазах также не наблюдается. - Теперь снова закройте глаза, вытяните вперед руку… а теперь извольте дотронуться указательным пальцем до кончика носа. В самом деле превосходно. Нет-нет, глаза открывать рано. Вытяните вперед руки и пройдите несколько шагов по прямой. Благодарю вас, сударь, глаза можете открыть. Присаживайтесь. Дарлю подождал, пока граф займет свое место на табурете, и сам опустился напротив. - Ну что ж, сударь, никаких страшных тайн я вам не открою. Вы перенесли тяжелую контузию, о чем и сами прекрасно осведомлены, и ваши приступы – следствие именно этой контузии и сотрясения мозга. Застарелые раны труднее поддаются лечению, но мы попробуем. Если вы будете выполнять мои рекомендации, частоту приступов, я полагаю, можно будет снизить… возможно, вплоть до полного исцеления. – Дарлю сделал паузу. – Итак, вам понадобится трижды в день пить настой тимьяна, зверобоя и… впрочем, - перебил сам себя врач, - пришлите слугу ко мне в лагерь, сударь, я составлю сбор, который поможет вам восстановиться, и приложу к нему точные указания, когда и сколько принимать. Велите также зашить в свою подушку пригоршню хмеля и листьев мяты. Далее, полноценный сон и питание… побольше изюма и шпината, а вот вино я бы порекомендовал разводить водой. Ну и, наконец, оptimum medicamentum quies est. Вам следует избегать сильных волнений и переутомления. Если уж вы чувствуете приближение головной боли, постарайтесь успокоиться – ну хотя бы попробуйте глубоко и ритмично дышать, считая про себя. Natura sanat, medicus curat morbos, это тот самый случай, сударь. – Дарлю позволил себе слегка улыбнуться. - С Божьей помощью, спустя месяц лечения канонада уже не сможет навредить вам одним лишь громом. А теперь, если вы позволите, я откланяюсь – меня ждут пациенты.
Марверт: Марверт, заметивший, что, несмотря на свои слова, лекарь остался сидеть, сделал знак Арно, терпеливо поджидавшему в дверях с третьей кружкой и еще одной бутылкой. Дарлю не попытался прибегнуть ни к ланцету, ни к клистиру, а то, что он сказал, звучало вполне прозаически. Да и слово «гумор», казалось, было ему незнакомо - интересный человек. - Надеюсь, вы не откажетесь разделить с нами эту тинктуру, doctor? Хотя, боюсь, от разведения она мало проиграет. А, господин граф? Арно почтительно протянул лекарю полную кружку. - Анжуйское, сударь, - с видом оскорбленного достоинства произнес он. Марверт покачал головой. - Шампанское. Если это тот же сорт, что и предыдущее.
Бутвиль: Выслушав рекомендации мэтра Дарлю, Бутвиль с трудом подавил желание рассмеяться: он прекрасно понимал, что перед ним опытный, незаурядный врач, указаниям которого нужно следовать, но... представить себе свою жизнь столь размеренной, чтобы кто-то трижды в день подавал ему отвар из трав... и не волноваться... не переутомляться... Чтобы не оскорбить почтенного медика, граф позволил себе только легкую улыбку: - Разбавлять вино водой предпочитали древние римляне и греки, а подражать их примеру не грех и для нас. Касательно же всего остального... Где найти тот блаженный уголок, в котором с утра точно знаешь, что будешь делать в обед и вечером? Удалиться в деревню? Я бы и не прочь, да вот не удается! Раны и беды сыплются со всех сторон. Я здесь проездом, случайно, у меня и слуги-то нет... Но если вы распишете все подробно. как готовить отвар и как принимать, и пришлете ко мне в гостиницу, в "Герб Аквитании", с каким-нибудь посыльным, я найду, кому поручить изготовление, а заодно и расплачусь с вами - сейчас при мне денег нет... Говоря так, он уже осознавал, что никуда сегодня, конечно же, не уедет: удобное для отъезда время упущено, ничего не готово, что поделывает Лавалле, неизвестно... - Мне пора возвращаться, меня жена ждет, - добавил он. - Давайте же выпьем этого вина, каково бы оно ни было - за удачу! Ибо удача нужна всякому человеку. А потом я пойду... Он кивнул слуге, указав на свою кружку, и искоса взглянул на господина де Марверта: они ведь не договорили, но очень не хотелось после такой встряски снова затрагивать скользкую тему убийства баронессы де Кюинь...
мэтр Дарлю: В темных глазах врача мелькнула искорка насмешливого любопытства, обычно ему несвойственного – интересно, почтенный господин проверял, насколько лекарь владеет своей профессией, или же просто попытался блеснуть познаниями? - Тинктуру? – Дарлю принял кружку и с преувеличенной осторожностью принюхался к ее содержимому. – Неужели вы решили на чем-нибудь настоять это вино… для улучшения его качества? Ибо тинктура, сударь – это настойка и ничто иное… - Мэтр позволил себе слегка улыбнуться. – И прошу вас, господа, не присваивайте мне званий, которых я не заслужил. Я всего лишь скромный бакалавр медицины, не более того. Ваше здоровье, сударь! Отпив несколько глотков, Дарлю аккуратно поставил кружку на скамью и поднялся на ноги. - Не обижайтесь, господа, что я позволил себе не допить – в лагере мне понадобится ясная голова и твердая рука. А вы, сударь, не падайте духом – чтобы принимать лекарство, вам понадобится всего лишь один раз в день раздобыть немного кипятку и носить с собой небольшую флягу. Уверен, что ваша супруга не откажется о вас позаботиться… К кому именно в «Гербе» мне отправить посыльного, сударь?
Марверт: Улыбку в глазах врача Марверт заметил и быстро опустил взгляд. Как всякий уважающий себя судейский он знал латынь, хотя, конечно, не так, чтобы на ней беседовать. Во времена студенческой молодости они называли тинктурой все, что могло опьянить, начиная от сидра и кончая яблочной водкой. Разумеется, признавать свою ошибку было обидно, но обнаруженное слабое место врача могло оказаться полезным. - Настойка? – переспросил он. – Ну надо же! Век живи, век учись. Ваше здоровье!
Бутвиль: Представителям двух почтенных наук, которые предполагали обязательное изучение латыни, наверняка не приходило в голову, что человек военный, светский, как граф де Люз, может тоже быть причастен к античной премудрости. Луи-Франсуа не утерпел, чтобы не вставить и свое слово в этот забавный обмен профессиональными колкостями. - Mens sana in corpore sano? - усмехнулся он, допив вино. - Я не перепутал падежи? Мэтр Дарлю, если ваш посыльный спросит в гостинице, где мой номер, ему ответит хором вся прислуга. К сожалению, под "гербом Аквитании" я стал знаменит, хотя такой славы не искал... Он отдал кружку слуге, встал и прошелся по комнате, разминаясь. За окном, давным-давно лишенным не только стекла, но и рамы, что-то подозрительно зашуршало. Неужели кто-то подслушивает? Бутвиль выглянул - и увидел под стеной, среди пожухлой сорной травы, крадущегося на полусогнутых лапах к добыче полосатого кота. Но подозрительность не пошла на пользу графу: перегнувшись через подоконник, он так неловко подвернул руку, что плохо зажившая рана вдруг резко напомнила о себе. - Чёрт побери! - выпрямившись, прошипел он сквозь стиснутые зубы. - Как же мне надоела эта дурацкая рана! Я-то думал, что уже могу о ней забыть... Мэтр Дарлю, боюсь, что мне придется попросить вас еще немного задержаться.
мэтр Дарлю: - А, так вы еще и ранены? – Взгляд медика стал профессионально-цепким. – Рука или плечо? Снимайте-ка камзол, сударь, я взгляну на вашу рану… а пока раздеваетесь, расскажите, когда вы ее получили. Дарлю раскрыл сумку, извлек льняную тряпицу и, откупорив бутылочку с аквавита, принялся деловито протирать руки.
Бутвиль: Снять камзол сейчас, когда рана так разболелась, было делом нелегким, но Бутвиль, конечно же, справился - только говорить с прикушенной губой было неудобно, и потому он дал врачу необходимые пояснения лишь после того, как бросил снятую вещь на подоконник. - Дурацкая случайность военного времени, - с досадой сказал он. - Несколько дней тому назад я ехал по поручению своего командира... Поручение было довольно деликатное, и потому я не взял с собой никого, чтобы меньше привлекать к себе внимание. Большая глупость с моей стороны, должен признать. По дороге хотел я завернуть на одну ферму, пообедать, и обнаружил, что именно на эту ферму напала шайка мародеров, к счастью, небольшая. Пришлось браться за шпагу, и с помощью двух кстати подоспевших проезжих удалось мародеров обезвредить. Но я в этой драке получил хороший удар вот сюда, в предплечье, и решил заехать в Этре, чтобы переждать непогоду и сделать перевязку. Здесь я и застрял... Не первая рана в моей жизни, но очень неудобная: малейшее резкое движение её бередит. (Тут он вспомнил, как выбирался из гостиницы через окно, и невольно улыбнулся.) Вот, собственно, и все.
мэтр Дарлю: - За двадцать лет практики я ни разу не видел удобных ран, сударь, - ловко закатывая рукав рубашки и начиная разматывать заскорузлую повязку, заметил Дарлю. - А бередят ее сейчас не столько резкие движения, сколько присохший бинт. Этой беде мы сейчас поможем. Сядьте-ка, так и вам, и мне будет удобнее. Мэтр приложил к бурому пятну запекшейся крови изрядный клок корпии, щедро смоченной из очередной бутылочки (в комнате распространился крепкий запах трав и аптеки), и принялся рыться в сумке; дождавшись, пока повязка отмокнет, он неуловимо быстрым движением отлепил приставшее полотно. - Могу вас порадовать – признаков воспаления нет. – Дарлю бережно промыл рану, удалив сгустки запекшейся крови, наложил слой густой мази и, полюбовавшись на дело рук своих, начал бинтовать заново чистым полотном. - Мазь я вам оставлю, не поленитесь менять повязку хотя бы через день. Недельки через две рука будет как новая. Он закрепил повязку и встал. - Я вам еще нужен, господа?
Бутвиль: Бутвиль ожидал намного большей неприятности от процедуры перевязки; но мэтр Дарлю был явно искуснее других встречавшихся ему лекарей, и боль, вспыхнув было, быстро утихла после того, как руки коснулось свежее полотно. - Вы удивительно искусны, мэтр, и я рад, что познакомился с вами, - искренне сказал он. - С другой стороны, надеюсь, что у меня нескоро появится необходимость призвать вас снова... То, что я вам должен за услугу, будет вручено вашему посыльному. Сейчас у меня более нет причин вас задерживать. Но, возможно, вы можете облегчить состояние господина де Марверта? Насколько я понял, ему с утра нездоровится... Граф, конечно же, понимал, что Марверт должен сам решить, нужны ли ему услуги врача, но ему очень захотелось посмотреть, как судейский отреагирует на это проявление дружеского внимания с его стороны...
Марверт: Марверт, успевший за время перевязки снова наполнить свою кружку, отпил глоток, прислушиваясь к ощущениям в животе. Не уловив ничего, кроме благостного чувства сытости, он также поднялся на ноги. - Вы более чем любезны, господин граф, но в услугах лекаря нет ни малейшей необходимости. Легкое недомогание, не более, - он пренебрежительно махнул свободной рукой. – Если вы и впрямь окажете мне честь и представите меня вашей супруге, я обещаю не омрачать счастье новобрачной своими болячками, хотя, - тут он снова взглянул на врача, - я не уверен, может ли паж выполнить ваши предписания. Даже если бы желудок судейского продолжал докучать ему, его ответ был бы точно таким же, как и сейчас. Все поведение Дарлю выдавало немалый опыт, но, с точки зрения Марверта, бакалавр медицины, готовый подменить простого хирурга, не заслуживал доверия в более деликатных вещах. Нет уж, каждому свое!
мэтр Дарлю: Дарлю только пожал плечами. - Полагаю, с моими предписаниями справится любой слуга, если у него есть две руки и голова. А если возникнет надобность, вы всегда сможете найти меня в расположении роты де Тревиля. Я пришлю своего помощника через полтора часа, сударь. Желаю скорейшего выздоровления. Мэтр слегка поклонился Бутвилю, кивнул Марверту и вышел.
Бутвиль: - Ну вот мы и вернулись к исходной точке нашего разговора, - сказал Бутвиль, повернувшись к господину де Марверту, как только мэтр Дарлю удалился. - То, что здесь произошло только что, очень хорошо подтверждает старую истину о том, что "человек предполагает, а бог располагает": разве думал я, выходя с вами из дому, что вдруг окажусь у вас за столом, что нам придется ждать врача? Это я к тому, сударь, что порой бывает просто невозможно предугадать сцепление обстоятельств, а тот, кто потом возьмется распутывать их, рискует сильно ошибиться! Я обещал вам пересказать еще часть показаний служанки госпожи де Кюинь, а теперь вижу, что придется затронуть и ещё одну деликатную тему... Где вы предпочитаете продолжить разговор - здесь? Или пройдетесь со мною обратно в гостиницу? Поскольку наш отъезд на сегодня явно откладывается, торопиться некуда...
Марверт: Марверт снова уселся на жалобно скрипнувший стул. - С вашего разрешения, господин граф, я предпочел бы закончить разговор здесь. Не следует обсуждать деликатные темы на улице, и если у меня нет исповедальни, так это только потому, что служитель закона, в отличие от священника, не связан необходимостью хранить тайны. Он улыбнулся, глядя Бутвилю прямо в глаза. - Что, разумеется, не означает, что я не умею их хранить. Он отпил еще глоток вина и выжидающе взглянул на своего собеседника, гадая, какое невероятное совпадение ему предстоит проглотить в этот раз. При том, что ему не раз приходилось уже направлять правосудие по ложному пути, опыт подсказывал ему, что ни один преступник не способен привести историю в соответствие с фактами так же хорошо, как он сам. Правда, до сих пор на карте не стояло столь много.
полная версия страницы