Форум » A la guerre comme à la guerre » Разговор по существу, 17 сентября 1627 года, около 9 утра. » Ответить
Разговор по существу, 17 сентября 1627 года, около 9 утра.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили, господин де Бутвиль, Агнесса, потом сьер де Марверт.
Ответов - 67, стр:
1 2 3 4 All
Бутвиль: - Господин Марверт, я попросил бы вас не приписывать мне идеи, которых я не высказывал и не хранил про себя, - сухо отпарировал Бутвиль. - Говоря об измене, я не подразумевал бросить тень на шевалье де Каюзака. Он человек непростой, но не настолько, чтобы докатиться до измены. (По странной ассоциации слова "непростой человек" заставили графа вспомнить Лавалле, и старые подозрения вдруг ожили вновь. Но сейчас мысли об этом были некстати...) У меня есть основания думать, что в ближайших окрестностях Ларошели находится несколько особ, которым есть что скрывать, и которые пойдут на все, чтобы уничтожить улики своих преступлений. Убийство госпожи де Кюинь могло быть местью таких людей, а уж разузнать, что в "Гербе Аквитании" велось следствие, и кто увез бумаги, совсем несложно, вы наверняка сами это понимаете. После этого каким-то образом встретиться с шевалье и ненароком подстроить порчу бумаг - уж совсем пустяк в нынешней неразберихе! Достаточно неловко опрокинутого стакана вина или свечки... Так что давайте не выходить за рамки известных фактов! Чего только не случается в жизни! Граф де Люз защищает честь гвардейца Ришелье... Но как отвратительно, когда какой-то судейский подозревает всех подряд! Луи-Франсуа злился, и виски уже ломило вовсю. Он потер их кончиками пальцев и вздохнул. - Одного интенданта звали де Дрю, а вот второго... Черт побери, я не могу сосредоточиться и вспомнить! Эта комната действует мне на нервы - слишком неприятные часы пришлось тут провести на днях. Голова разболелась... Давайте выйдем в коридор, надеюсь, мне станет легче, и я смогу сообщить вам довольно важные вещи. Потом, если потребуется, можно будет и вернуться.
Марверт: Марверт прижал к груди охапку одежды и изобразил на лице недоумение пополам с раскаяньем. Ну конечно же, господин граф, как может один дворянин обвинять другого в неблаговидных поступках? Это дело простонародья, а мы постоим в сторонке. Разумеется, баронессу убили из мести таинственные личности, которым есть, что скрывать. При том, что не оставить и камня на камне от высказанной графом гипотезы Марверт мог бы в течении полуминуты, этого, по счастью, не понадобилось. Отправив благоухающий лавандой сверток обратно в сундук, Марверт поспешил к выходу и широко распахнул дверь. - Ваше сиятельство, ну конечно же, извините меня, ради Бога! Но мне, право же, неловко отягощать вас подобными делами. Быть может, вы предпочтете подождать, пока ваше самочувствие не улучшится? Я буду счастлив навестить вас в удобное вам время. Когда человек военный жалуется на расстройство чувств, вызванное неприятными воспоминаниями, это звучит немного странно. Когда воспоминания эти связаны с убитой незнакомой женщиной – заколотой кинжалом, не расчлененной и даже не начавшей разлагаться, то, возможно, этому военному не место в действующей армии. Все, однако, встает на свои места, когда этот военный предлагает обсудить важные дела в коридоре - надо полагать, чтобы их могли слышать из обеденного зала. Быть может, история про лейтенанта де Каюзака была только первой попыткой отвлечь его от сундука? Если так, то стоит им выйти из комнаты, как тут же появится Агнесса, которой понадобится забрать что-то для госпожи графини. Может ли судейский помешать горничной принести госпоже полотенце, гребень, заколку, ленту для волос – что там может понадобиться женщине?
Бутвиль: Бутвиль почувствовал, что еще чуть-чуть, и он вскипит: господин Марверт обладал редкостным даже для его рода занятий умением слышать в словах собеседника не то, что они хотели сказать, в сочетании со словесной ловкостью и увертливостью. Но именно поэтому вскипать было нельзя ни в коем случае. Скрипнув зубами - единственное проявление чувств, которое он себе позволил, - граф сухо произнес, в упор глядя на дознавателя: - Сударь, вы, кажется, приняли меня за слабонервную даму? Из-за ранения, полученного несколько лет назад, малейшее волнение вызывает у меня тяжелые головные боли. Извольте не перетолковывать мои слова вкривь и вкось! Я не стыжусь признаваться в свой слабости. Да, не волноваться из-за этого злосчастного дела я не могу, потому что мысль о безнаказанно ушедшем преступнике не дает мне покоя. Но если вы думаете, что недомогание может помешать мне исполнить свой долг, то вы ошибаетесь. Раз уж протокол утерян, я должен снабдить вас всеми известными мне сведениями. А более удобного времени для разговора у нас не будет, поскольку я собираюсь сегодня же уехать из этого гиблого места. В коридоре мне будет легче говорить, так пойдемте же! Перетряхнуть все эти дамские принадлежности еще раз вы вполне сможете и через десять минут, мое присутствие вам для этого не потребуется.
Марверт: - Ваша преданность долгу может только восхищать, - учтиво произнес Марверт, выходя в коридор и придерживая дверь для своего собеседника. – Но мне кажется все же, что столь важные дела не следует обсуждать там, где их могут услышать из любой комнаты или снизу. Быть может, вы согласились бы прогуляться со мной до рыночной площади? Да и ваша головная боль может пройти от свежего воздуха. Марверт с трудом удержался от того, чтобы не приплести свою старшую или младшую дочь, также страдавшую мигренями. Интересно, понимает ли этот молодой человек, как дурно будет истолкован его поспешный отъезд? И ведь он склоняет все свои титулы направо и налево, а значит, простонародье будет говорить не о графе де Люзе, а как бы не о самом герцоге де Монморанси!
Бутвиль: Как только дверь злополучной комнаты закрылась за графом, он сразу испытал огромное облегчение, но демонстрировать это при столь наблюдательном собеседнике не стал. Тем более, что предложение пройтись, - а значит, удалиться на безопасное расстояние и предоставить Эмили возможность спокойно перебраться в свою комнату, - было как нельзя более кстати. "Может ли это быть хитрой ловушкой? - подумал Луи-Франсуа. - Вряд ли. Мы ведь пойдем вдвоем, и он будет у меня на виду так же, как и я - у него. Если, конечно, ловушка не ждет меня где-нибудь на улице. Но с этим уж я как-нибудь справлюсь. Главное - Эмили!" - Вы совершенно правы, - с тяжелым вздохом, слегка помедлив, согласился он. - За последние дни здесь набралось такое количество постояльцев, что о конфиденциальности и речи быть не может. насколько важно и ценно то, что я могу сообщить вам, я и сам не знаю, но уж лучше, чтобы меня услышали только вы. Пойдемте и в самом деле подышим воздухом.
Марверт: Легкая улыбка скользнула по губам Марверта, и он перегнулся через балюстраду галереи. В дальнем углу наслаждалась поздним завтраком компания мушкетеров, у выхода расположилось трое солдат конно-полицейской стражи, а около окна … - Бернар! – подозвал Марверт во весь голос. Молодой человек, не удосужившись даже извиниться перед Никола, вместе с которым он ждал своего хозяина, схватил шляпу и вихрем взлетел по лестнице. - Сударь? - изящный поклон, предназначенный также графу де Люзу, очаровательная улыбка записного любимца дам и насмешливо-почтительный взгляд: мальчишка был в своем репертуаре. - Я всецело к вашим услугам! Марверт махнул рукой в сторону двери с намалеванной на ней цифрой пять. - В эту комнату никто не должен заходить, - сказал он. - И муха не влетит, сударь. Смотрел он при этом на графа де Люза, и Марверт счел нужным пояснить: - Мало ли что, время смутное, а дверь не заперта. - Муха не влетит, мышка не пробежит, змея не проползет, - пообещал Бернар. – А ежели сама королева появится, я ее отвлеку поцелуями до вашего возвращения. Марверт выразительно закатил глаза. - Я весь в вашем распоряжении, ваше сиятельство. Просто поразительно, насколько менее важными могут стать сведения при переходе из комнаты в коридор.
Бутвиль: Бутвиль невольно улыбнулся - так забавно вел себя этот адъютант (или как там подобная должность называется в судейских) господина Марверта. Улыбка его относилась также и к тому, что означенный господин, сколь бы подозрительно ни относился ко всем на свете, в том числе и к графу де Люз, при всем своем опыте не мог бы догадаться, что на самом деле происходит сейчас в комнате под номером пять. - Бойкий юноша, - не без одобрения сказал он. - Это вы хорошо распорядились. Пока Агнесса обслуживает мою супругу, так будет надежнее! Когда они вышли во двор, Луи-Франсуа с трудом подавил желание бросить взгляд на окно номера пятого, но этого в присутствии чрезвычайно зоркого посланца правосудия делать было нельзя. Он только молча указал Марверту рукою на ворота, предлагая выйти на улицу, подальше от сутолоки приезжих и служащих, которых сегодня было во дворе намного больше, чем в предыдущие дни. Эпизод завершен
полная версия страницы