Форум » A la guerre comme à la guerre » Ночь коротка, а вечер долог... 16 сентября 1627 года, вечер. » Ответить

Ночь коротка, а вечер долог... 16 сентября 1627 года, вечер.

Монтрезор:

Ответов - 56, стр: 1 2 3 All

Монтрезор: - Самому Бутвилю? – переспросил Монтрезор, пристально глянув на Лавалле. Он был знаком со злополучным графом, бывал в его знаменитом фехтовальном зале, так же, как и большинство молодых дворян, был возмущен свершившейся трагедией. Но Лавалле он припомнить не мог. Впрочем, может, в свое время не обратил внимания. – Я знал его. Печальная история. У него ведь был младший брат, очень похожий? Но герцог Анри, конечно же, куда лучший покровитель… Тем временем они вышли на улицу. Мелкий дождь уже перестал, но было темно и сыро. Мальчишка лет тринадцати, по-видимому, сын хозяина, вышел вслед за господами с фонарем. - «Храм» - это, конечно, сильно сказано, - хмыкнул Клод. – Обычная провинциальная дыра. Но что здесь еще делать? Это буквально в трех шагах, можно вполне дойти пешком, не мучить лишний раз лошадь. -Эй, любезный! – окликнул он мальчишку. – Проводи-ка нас.

Ги де Лавалле: Счастье, что темнота уже окутала улицу плотным плащом: спутник Лавалле не увидел, как на мгновение исказилось его лицо. О, да! Герцог - куда лучший покровитель, только отчего же тогда Лавалле предпочёл бы никогда не знать его? Ги невольно припомнилось равнодушное выражение его лица, когда он пожал плечами и сказал: "Что ж, ничего не поделаешь..." и словами этими словно расчертил его жизнь на "до" и "после". За сегодняший день Лавалле уже несколько раз приходил в голову вопрос: а что бы сделал граф де Люз, будь он на месте своего кузена? - Я не возьмусь судить, кто был бы лучшим покровителем, граф, - отозвался, наконец, Лавалле, надеясь, что голос его предательски не дрогнет. - Я ещё ребёнком попал в эту семью, после смерти моих родителей, и многим обязан покойному графу. Поэтому после его кончины я принял волю его родни и отправился служить герцогу. Значит, такая судьба... - тихо прибавил он, точно сказал это самому себе, и тут же тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. - А граф де Люз и в самом деле похож на брата... и всё-таки... другой...

Монтрезор: - Я слишком мало с ним знаком, чтобы судить об этом, - рассеянно отозвался Монтрезор, оглядываясь по сторонам. Показалось ему, или нет, что за ними кто-то шел? Фонарь в руках мальчишки давал довольно света, чтобы не споткнуться на дороге, и даже частично освещал стены ближайших домов. Граф готов был поклясться, что заметил позади какую-то тень, но стоило обернуться – и тень пропала. Однако заведение под характерным названием «Нечестивец» и впрямь было в двух шагах. Пожалуй, никто не смог бы с уверенностью сказать, что именно красуется на вывеске над дверью. Определенно, темная фигура, освещенная жалким масляным фонарем, походила на человеческую, а в одной из верхних конечностей держало кружку. Очевидно, местный живописец весьма туманно представлял себе нечестивца. Впрочем, Клод тоже не знал, как именно этот самый нечестивец выглядит … - Вот мы и пришли, - граф де Монтрезор толкнул тяжелую дверь. Изнутри пахнуло теплом и запахами еды. - Входите, шевалье. Клод и сам вошел, щурясь. Внутри было довольно светло, а главное, тепло и сухо. В углу гуляла и, судя по раскрасневшимся лицам и громким голосам мужчин и расхристанному виду и игривому хихиканью сидевших рядом с ними (кто и на коленях) девиц, довольно давно, кучка военных. В другом углу какие-то дворяне играли в кости. Монтрезор, усевшись на скамью, ухватил за подол подскочившую к господам девчонку, развернув ее к Лавалле. - Вот видите? Вполне хорошенькая! Чернявая девчонка лет пятнадцати была и вправду довольно мила. - Принеси-ка нам вина, милая, - граф отпустил служанку и позвал своего спутника: - Садитесь, что же вы?


Ги де Лавалле: Было вполне очевидно, что рассказы Лавалле его спутнику совершенно неинтересны, а потому Ги предпочёл замолчать, лишь равнодушно пожав плечами. К счастью, «заведение» и впрямь располагалось совсем близко, и не было пока что никакой необходимости поддерживать светскую беседу, в коей Лавалле никогда не был мастером. - Благодарю, граф, - отозвался Лавалле, устроившись напротив своего спутника. Усталость, шум и духота отозвались в голове ноющей болью – определённо, это не то место, где он сейчас хотел бы оказаться. – Вы уже бывали здесь раньше?

Шарль д`Артаньян: ...В это же самое время д`Артаньян закончил грызть последний ноготь, который еще оставлялся целым после задушевного разговора с маркитанткой Ампаро. Мысли у гасконца были невеселыми, а настроение - философским. Если так пойдет и дальше, то он, пожалуй, сам станет серьезным умником, от которого только и слышишь изречения на латыни. Латынь... Мушкетера передернуло. Нет уж. Рановато ему в философы. Пока что ум д`Артаньяна занимали шпионы, гугеноты, караулы, а также отсутствие в карманах презренного металла. Деньги можно считать пустяком, когда они имеются в достаточном количестве. Иное дело - их отстутствие. Шпионы шпионят, гугеноты поют псалмы и обстреливают траншеи королевских войск, караулы - неизбежное зло, а вот деньги... Портос уговорил приятеля пойти сюда как раз с целью раздобыть несколько пистолей. Но в итоге увлекся, и теперь совместный капитал двух мушкетеров составлял четыре ливра. Завтрак и обед, причем не слишком обильный. Может быть, ужин. Это если не выручат Атос или Арамис. Где же взять денег на сапоги, когда на еду не хватает? Дворянин, в кармане которого лежали проигранные Портосом деньги, собрался уходить. Час был поздний. Отыграться не представлялось возможным. Оставался сержант дю Мурье. Совершенно безденежный. Он продулся в пух и прах. Во взоре дю Мурье светилась вселенская скорбь. - Что, господа, в лагерь? - уныло сказал он. Вдруг его лицо озарила улыбка. - Кого я вижу! Вон там. Д`Артаньян, редкая удача! Какая птица сюда залетела! - И какая? - гасконец не замечал ничего особенного. - Вон тот лощеный хлыщ - из свиты Месье. У него точно карманы набиты тем, чего нет у нас. Дю Мурье имел обширные связи и знал едва ли не весь лагерь - от высшего командования до последнего канонера. Теперь сержант едва ли не подпрыгивал от радостного возбуждения. - Давайте пригласим его к нам. Поверьте, если я выиграю, вы в долгу не останетесь! Д`Артаньян пожал плечами. Терять было нечего. - Давайте я схожу. Как его зовут? - Монтрезор. Граф Монтрезор. - Монтрезор, - послушно повторил д`Артаньян. - Хорошо, будь по-вашему.

Портос: Настроение Портоса тоже нельзя было назвать лучезарным, но если сержанта дю Мурье проигрыш поверг в уныние, то Портоса череда неудач лишь раззадорила. Мушкетер с досадой думал, что он бы еще сумел ухватить удачу за хвост, но вот беда – в кабаке нет ни одной достойной кандидатуры! Поэтому, услышав о «лощеном хлыще», Портос развернулся на своем месте, обозревая сидящего за дальним столом изящного молодого человека с хищным интересом охотника, обнаружившего на расстоянии выстрела упитанного молодого оленя. - Приближенный принца Орлеанского? – Глаза у Портоса разгорелись. – Надо быть олухами, чтобы упустить такую возможность! А что это за уксусный господин рядом с ним, Мурье? Сержант лишь пожал плечами – «уксусного господина» он не знал. - А впрочем, какая разница! - махнул рукой Портос и принялся с энтузиазмом выбираться из-за стола. Настроение д’Артаньяна ему решительно не нравилось – с таким лучше за игру и не браться, а уж соблазнить кого-то приглашением в веселую компанию и подавно не выйдет. Куда только подевалась знаменитая гасконская живость? - Доброй ночи, господа! – Портос успел подойти к столу придворного одновременно д’Артаньяном и отвесил Монтрезору и его невеселому спутнику церемонный поклон. – Простите мне мою смелость, но нам с другом показалось, что и вы зашли сюда, чтобы скрасить вечер? А нам уже наскучило обыгрывать друг друга – ведь так каждый остается при своих. Не желаете ли составить нам компанию?

Монтрезор: Монтрезор, уже с некоторой тоской оглядывающий собравшееся в кабаке общество в тщетной надежде увидеть хоть кого-то из знакомых, с искренней радостью поднялся навстречу мушкетеру. - С удовольствием, сударь! И я, и мой друг будем счастливы присоединиться к вам, - ответил граф и за себя, и за Лавалле, позабыв спросить последнего о его намерениях и планах и, не задумываясь, причислив его к числу своих друзей. - Граф де Монтрезор, к вашим услугам. А это – шевалье де Лавалле.

Ги де Лавалле: Казалось, этот вечер уже ничто не испортит – ан нет, испортит, и ещё как! «С удовольствием», «мы будем счастливы»… Да неужели? Неужто этот напыщенный граф и в самом деле решил, что Лавалле будет самозабвенно исполнять его прихоти только потому, что тот не вышвырнул его на улицу? «Надо было послать ко всем чертям и его, и того подлеца – хозяина, да придумать что-нибудь самому. А то терпи теперь…» - подумал Лавалле, не слишком приветливо смерив взором нового «знакомого». - Добрый вечер, сударь! – Лавалле, наконец, соизволил подняться, даже не пытаясь изобразить радость от этой встречи. – Разумеется, если графу будет угодно, я так же присоединюсь к вам.

Портос: Откровенно недружелюбный взгляд шевалье на Портоса особого впечатления не произвел: в конце концов, каждый волен проводить свободное время так, как ему заблагорассудится. И если господин Лавалле пришел в кабачок только для того, чтобы всласть поскучать – кто бы возражал! Гораздо больше его сейчас занимал граф Монтрезор. - Мушкетеры роты де Тревиля: Портос, - мушкетер еще раз поклонился, - д’Артаньян, - тут гигант легонько ткнул гасконца локтем в бок, как бы говоря «Да проснитесь же вы наконец!», - и сержант дю Мурье, - последовал кивок в сторону оставленного стола.

Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян дернул локтем и сердито посмотрел на приятеля. По-первых, он желал бы сам объясниться с графом Монтрезором, во-вторых, "легонько" в исполнении Портоса чувствительно отозвалось в ребрах гасконца. Попутно молодой человек делал первые выводы. Лавалле не имеет особого желания играть. Вон какое лицо унылое. Если и будет ставить, то по минимуму, не рискуя. А вот Монтрезор казался любимцем Фортуны - знатный, с туго набитым кошельком. Подобные люди расстаются с деньгами весело, с удовольствием. Они отродясь не знали, каково ходить с пустым брюхом и в сапогах, у которых отлетает подошва. Спрятав невольную досаду за любезной улыбкой, д`Артаньян обратился к Монтрезору и Лавалле: - Не угодно ли вам, господа, пересесть за наш стол? У нас больше места и меньше любопытных глаз.

Монтрезор: - А что нам любопытные глаза? – весело ответил Монтрезор.- Впрочем, мы будем рады! - Вот за тот стол! – указал он давешней служанке, уже несущей кувшин вина и пару кружек, и сам последовал вслед за ней туда, где сидел дю Мурье. - Добрый вечер, сержант! – приветствовал граф мушкетера, небрежно усаживаясь на скамье и поворачиваясь к своему спутнику. – Идите сюда, Лавалле! - А ты, милая, - обратился он к служанке, - принеси еще пару кувшинов. И что-нибудь легкое закусить. Сыр, окорок… - Клод оглядел собравшуюся компанию. – Пироги, верно, какие есть. Только чтобы было съедобно, – он достал кошелек и, вынув монету, кинул девушке. – Держи пока.

Ги де Лавалле: Что о нём подумают новые знакомые, Лавалле было, откровенно говоря, безразлично, поэтому он даже не пытался сделать вид, что рад их компании. К столу он направился с таким лицом, точно шёл на эшафот, а подойдя, кивнул сидевшему за столом сержанту, которого прежде одарил таким же недружелюбным взглядом, и уселся на скамью.

Портос: - Вечер становится оживленным, - с удовольствием констатировал Портос, окинув графа одобрительным взглядом. Слова о двух кувшинах несколько подняли ему настроение – чем бы там ни закончилась игра, но она наверняка будет приятной. Решительно, этот молодой человек симпатичнее, чем показался сперва. – Садитесь же, д’Артаньян! А вы что так мрачны, сударь? – Мушкетер повернулся к Лавалле. – Бросьте, право! Как говорит один наш друг, вино – лучшее лекарство от всех горестей… Давайте выпьем за знакомство! С этими словами Портос щедро наполнил кружки и поднял свою. - Как насчет общих ставок, господа?

Шарль д`Артаньян: Уж у д`Артаньяна возражений точно не было. Все деньги, которые имелись у двух приятелей, лежали у Портоса в кошельке. Сам д`Артаньян мог поставить на кон разве что свою новую шляпу с красивым плюмажем - подарок Тревиля. Но начинать игру с такой ставки означало сразу признать свою полную неплатежеспособность. Гасконское тщеславие решительно восставало против подобного варианта. Вон как ловко получилось у Портоса: барственным небрежным жестом достать кошелек, смять его в ладони и эффектно вытащить два ливра. - Начнем с общих! - покладисто согласился д`Артаньян и поднял кружку. - Ваше здоровье, господа!

Монтрезор: - Принимается! – весело отозвался Монтрезор, выуживая из кошелька две монетки и, положив их на столешницу, двумя ловкими щелчками отправил их на середину стола. Отнюдь не пустой кошелек он небрежно оставил на столе, не потрудившись даже затянуть завязки. - За знакомство! – граф отсалютовал собравшимся кружкой и сделал пару глотков

Ги де Лавалле: "Господи, да что вам за дело до того, отчего я мрачен?" - досадливо поморщился Лавалле. Но, на счастье, ответа его никто не ждал - все мысли новых знакомых были обращены лишь к предстоящей игре. К подобного рода развлечениям Лавалле давно уже охладел и считал их пустой тратой времени и денег, но на сей раз деваться было некуда. Дело шло к ночи, и идея ночевать под открытым небом казалась всё менее привлекательной. Значит, придётся пойти на определённые жертвы... - Разумеется, - коротко отозвался Лавалле. Нарочитая небрежность, с которой участники игры демострировали свою платёжеспособность, вызвала у него лишь насмешку, но её весьма удачно удалось скрыть за кружкой с вином.

Портос: Отметив краем глаза, что и сержант внес свою ставку, Портос потянулся за стаканчиком с костями. Итак, на кону пять ливров… не так уж много, но, если они с д’Артаньяном проиграют два раза подряд, останется лишь отправляться спать. Портос решительно отбросил сомнения. Они выиграют. В конце концов, шансы три против двух, очень даже неплохо. - Ваше здоровье! – Мушкетер сделал добрый глоток из кружки и встряхнул кости. – Ну что ж, приступим?

Serviteur: - Па! - раздался зычный бас. - Мурье, Портос! Фы здесь! И фы, каспадин гасконец! Фы сели играть без меня? Это есть некорошо с фашей стороны! Сержант швейцарской сотни Леон де Муртен пребывал в отменном расположении духа. Накануне он получил от родни небольшую посылочку, и теперь кутил второй день подряд. - Добро пожаловать, Муртен! - ответил Мурье. - Прекратите изображать из себя непонятно кого. Всей королевской гвардии: мушкетерам, гвардейцам и самим швейцарцам было известно, что Муртен одинаково чисто говорит по-французски, по-итальянски и по-немецки. - Мне нет нужды никого изображать, поскольку я в действительности являюсь швейцарцем, - Муртен расхохотался и вдруг нахмурил брови. - Хороши друзья! Сидят, играют... - Да мы только начали! - оправдываясь, сказал Мурье. - Присоединяйтесь. Нам для ровного счета как раз не хватает одного игрока. - Тогда вот, - швейцарец любезно поклонился двум незнакомым ему дворянам и высыпал на стол целую пригоршню монет. - Де Муртен, сержант швейцарской сотни, к вашим услугам. Эй, малый! - он окликнул слугу. - Принеси еще вина и что-нибудь перекусить! Приказание было немедленно исполнено. Де Муртен посмотрел на Монтрезора. - Ха! Я вас знаю, сударь! Вы из дворян герцога Орлеанского, не так ли?

Монтрезор: - Вы не ошиблись! – Клод с готовностью подвинулся на скамье. – Присаживайтесь, сержант! Я – граф де Монтрезор, а шевалье де Лавалле, - он кивнул на своего невольного товарища, - здесь проездом по делам. Граф был доволен. Вместо скучного вечера рядом с принцем, который был не в духе нынче, предполагалась бойкая игра в приятной компании. Клод не был очень уж азартен и умел вовремя остановиться сам и даже, что было гораздо труднее, иной раз и остановить месье, но все же игра приятно будоражила кровь.

Ги де Лавалле: "Ну, вот... Ещё один!" - Этот новый персонаж понравился Лавалле ещё меньше предыдущих. Шумный, да ещё, к тому же, бесцеремонный. Впрочем, прицепиться он счёл нужным к графу де Монтрезору - и то ладно. Не пытаясь даже выдавить из себя подобие дружелюбной улыбки, Лавалле молча отодвинулся подальше и кивнул де Муртену, буркнув себе под нос: "Очень приятно..."



полная версия страницы