Форум » A la guerre comme à la guerre » "Как приятно найти родственную душу!". 16 сентября 1627 года, в пятом часу вечера. » Ответить
"Как приятно найти родственную душу!". 16 сентября 1627 года, в пятом часу вечера.
Мари де Шеврез: Гостиница "Герб Аквитании" Действующие лица: Мари де Шеврез, Анри де Нуаре
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Мари де Шеврез: Мари меньше всего думала о крючках и об уроне, который потерпело ее платье. Все мысли позже... позже... "Перед отъездом я говорила мадам Гемене, что готова ночевать даже в стогу сена... как забавно получилось!..". Она подумала - и прикрыла глаза. Еще через пару мгновений мир вообще перестал существовать. Мир напомнил о том, что он все же существует, только через некоторое время. Промежуток Мари определить не могла. Скорее всего, для мира прошло не более часа... нет, пожалуй, полтора часа... а для Марии де Шеврез целая вечность разделяла миг, когда молодой офицер помог ей забраться на сеновал, и нынешнюю минуту... Ага... его зовут Нуаре. Анри де Нуаре. Он служит в Пикардийском полку... Черт... он не мог позаботиться о том, чтобы подложить даме под спину накидку?! Мари попыталась встать, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Как бы не так! На ее груди покоилась голова Нуаре. Господин офицер горяч и неутомим... но - увы! - грубоват и лишен той доли фантазии и изобретательности, которая превращает самца в любовника. Для изголодавшейся плоти подобное сочетание пришлось как нельзя кстати, но повторять опыт Мари не желала. Хотя сейчас ей было хорошо... Она позволила себе думать в основном о собственных ощущениях, а потому получила максимум удовольствия. По обнаженной влажной коже скользил легкий сквознячок. В июле это было бы приятно, но - в сентябре? О, нет! К тому же сено... какое колючее, ужас! Мари кашлянула. Никакой реакции. Тогда она провела пальчиком по щеке Нуаре. - Сударь! Сударь, нас могут застать... Сударь, с вами все в порядке?
Анри де Нуаре: Вопрос прекрасной Камиллы выдернул Нуаре из блаженного полузабытья. Нет, Анри не был новичком в любовных делах, но темперамент и ненасытность дамы превзошли все его самые смелые ожидания. Пожалуй, такого ему еще не приходилось испытывать… Ощущения были фееричны, но одновременно с этим лейтенант чувствовал себя выпитым досуха. Анри поднял голову и моргнул: взгляд сфокусировался не сразу. Пожалуй, завидовать возлюбленному Камиллы он не будет. Один раз - это прекрасно, но где, скажите на милость, найти мужчину, готового на такие подвиги ежедневно? Как там именовались демоны в женском обличье, выпивающие жизненные силы мужчин – суккубы? - Со мной все прекрасно, мадам, - выговорил он хрипло, перекатился на бок и сел. К некоторому недоумению лейтенанта, сенной сарай стоял, не рухнул, пол не провалился, только сочащийся через щели свет потускнел: за дверным проемом моросил дождь. Тело тоже подчинялось хозяину, хотя охотнее всего Нуаре сейчас завалился бы в сено и проспал до вечера. - А я-то посчитал тебя невинной овечкой! – с хрипловатым смешком констатировал он и потянулся. – Надеюсь, ты не разочарована?
Мари де Шеврез: - Как можно! - смеясь, ответила Мари, пытаясь привести в порядок свое порядком истерзанное платье. - Вы превосходны, сударь! Пожалуй, если вы не найдете моего милого, то я подумаю о замене одного на другого. Вдруг она резко оборвала смех. - Нет, если вы его не найдете, я навеки буду заточена в монастырских стенах! Я буду оплакивать свою участь и все свои грехи. Включая тот, который мы только что с вами совершили. Она принялась затягивать шнуровку, ежесекундно выбирая из ткани платья и нижней сорочки травинки и труху. - Да помогите же мне, черт побери! - вырвалось у герцогини через некоторое время. - У меня вся спина в этом чертовом сене! Хороша монахиня, которая пойдет к обители, беспрестанно почесываясь! Совершенно не стесняясь, Мари сдернула с себя платье, затем сорочку, с каким-то яростным остервенением встряхнула и то, и другое несколько раз, осмотрела грудь и плечи. Кожа знатной дамы не может выдержать то, что привычно какой-нибудь скотнице. Конечно - сплошные красные пятна! После такого мадам де Шеврез, как всякая красивая женщина, чьи прелести несколько утратили свою привлекательность (пусть незначительно и временно!), дала волю раздражению. - Вы изволили обратиться ко мне на "ты", господин офицер? Так я напомню вам, что вы имеете дело с равной вам по происхождению. Если женщина отдалась вам, это не повод презирать ее! Ну, помогайте же! Или вы имеете повод быть недовольным мной? Глаза герцогини смотрели на молодого человека с надменностью, какой в помине не должно быть у кроткой послушницы, а щеки полыхали уже не от любовного томления, а от гнева. Внезапно гневная фурия опомнилась, упала на колени и прильнула к Нуаре. - Тебе было плохо со мной? Расплата за то, что тебе ничего не будет стоить, недостаточна? Можем продолжить... И Мари опять засмеялась - загадочным русалочьим смехом.
Анри де Нуаре: - Продолжить? – с наигранным ужасом осведомился лейтенант. – Смилуйтесь, моя прекрасная Камилла, я побежден и разбит наголову – а это говорит человек, которому еще никогда не доводилось проигрывать битвы женщинам! И я никогда не позволил бы себе истолковать вашу благосклонность как плату за услугу… которую я к тому же пока не имел чести вам оказать! Ему совершенно не улыбалось рассматривать имевшее место быть приключение, пусть и чертовски приятное, как плату, а на продолжение, честно говоря, у Нуаре не было ни малейших сил. Поэтому он приобнял свою даму галантным, но вполне целомудренным жестом и коснулся поцелуем прелестного округлого плечика. - Повернитесь, сударыня, я помогу вам отряхнуться. Как жаль, что в этом городишке не нашлось достойного вас ложа!
Мари де Шеврез: Мари с неожиданной холодностью усмехнулась, услышав про "плату за услугу". Если бы Нуаре заметил эту усмешку, скользнувшую по губам молодой женщины, он бы наверняка счел себя оскорбленным. Но, к счастью, Нуаре был занят поцелуем. Мятежная герцогиня не рассматривала мимолетное приключение как нечто серьезное. Пустяк. Самый примитивный способ поощрить мужчину. Право, она сама виновата, что позволила всему случиться сразу, а не после того, как офицер выполнит ее распоряжение. Но зато теперь она может здраво соображать. Уже хорошо. Она еще раз осмотрела нижнюю сорочку на предмет наличия трухи или соломы, после чего неторопливо принялась одеваться, скрывая от кавалера все то, что ему так непринужденно продемонстрировали. - Вот кошелек, - сказала она, натянув через голову платье. - Здесь пятьдесят пистолей. Это достаточно щедрая плата за услугу, о которой я вас просила. Я дам вам точные распоряжения, потому вам не придется долго искать. Может быть, вы даже знаете этого достойного дворянина, поскольку он принадлежит к свите герцога Орлеанского. Его фамилия Монтрезор. Мари с самым деловым видом затягивала шнурки. - Граф Монтрезор, запомнили? Вы должны передать ему, что я буду ждать его завтра, между девятью и одиннадцатью часами до полудня. Здесь, в Этре. В трактире, где мы с вами познакомились. Если я не смогу появиться сама, придет девушка, которую он знает, и которой я всецело доверяю. Все, что требуется от вас - передать, и попросить его вручить вам в качестве окончательной платы за оказанную услугу еще столько же. Если он усомнится в вашей правдивости, покажите ему этот кошелек.
Анри де Нуаре: Пятьдесят пистолей?! Нуаре решил было, что он ослышался, но вес кошелька красноречиво подтверждал сказанное. Пятьдесят пистолей – за то, чтобы разыскать человека в городке, куда менее людном, чем Париж, и передать ему несколько слов! - Полагаю, мне следует разговаривать с ним наедине? – медленно проговорил Анри. Размер платы – а ведь это, по словам Камиллы, был лишь аванс – указывал на то, что дело серьезное. Более чем серьезное. Пусть красотка кому-нибудь другому рассказывает байки про жениха, возлюбленного и суровых родных – Нуаре уже не сомневался, что тут замешано что-то совсем другое. Политика? Да хоть бы и политика. Лейтенант внутренне подобрался; от томной расслабленности не осталось и следа.
Мари де Шеврез: Мари окончательно привела свой туалет в порядок, вытащила из потайного кармашка зеркальце и принялась пристраивать на голове платок. С ответом она не спешила. Зеркальце дало ей возможность, не оглядываясь, наблюдать за выражением лица молодого офицера. Наконец, и платок был водворен на место. Вниз готова была спуститься все та же кроткая послушница с заученно-постным выражением лица. Румянец на щеках? Полноте, это от быстрой ходьбы! Томное мерцание взгляда? От длительного поста, который привел к тому, что тело начинает вполне подчиняться духу, а взор - улавливать трепетание ангельских крыльев. Мари не могла не улыбнуться собственному отражению. Приключение получилось приятным и принесло несомненную пользу. Но вот лицо Нуаре... черт, неужели она перестала сводить с ума мужчин? Что она сделала не так? Он должен глупо улыбаться и быть готовым исполнить любой ее каприз! Однако то, что она видит в зеркале, отнюдь не похоже на блаженный идиотизм мужчины, который получил от женщины больше, чем предполагал! Хорошо. Тогда пусть услышит предупреждение. - Разумеется, наедине, - Мари поджала губы и выпрямилась с самым надменным видом, который ясно показал бы любому, кто не слеп: эта женщина привыкла, чтобы ей подчинялись беспрекословно. - И в немногих словах, если возможно. Никаких записок, никаких лакеев в качестве посредников. Только устное сообщение. Потому что в случае вашей неосторожности вы сами поплатитесь больше всех. А в случае, если вам захочется пооткровенничать о моем секрете с кем-то еще, знайте: это кратчайшая дорога на тот свет. Куда короче, чем от пули гугенота. Еще знайте, что за вашу скромность вам заплачено вдвое больше, чем это обычно позволяют себе другие любители чужих секретов. Мари подошла к лестнице и поставила ножку на первую ступеньку, не дожидаясь от кавалера помощи. Странно, но отсутствующие перекладины ее уже не волновали, она готова была спрыгнуть. Тут и невысоко совсем! - До свидания, сударь. Мне было приятно провести с вами пару часов. Если вы решите, что мой секрет стоит еще пары таких же часов, дайте мне знать... через графа Монтрезора! Мари слегка кивнула в знак прощания - и действительно спрыгнула вниз.
Анри де Нуаре: Нуаре, не ожидавший от прекрасной интриганки (а теперь он уже не сомневался, что это именно интриганка) подобной прыти, даже привстал и вытянул шею, заглядывая через порожек сеновала – он почти ожидал, что снизу донесется шлепок падения и взвизг. Мало ли что взбредет на ум женщине, пожелавшей произвести впечатление! Однако донеслись до него легкие торопливые шаги; целомудренный монашеский платок промелькнул внизу и скрылся из поля зрения. Лейтенант хмыкнул, еще раз взвесил на руке кошель и откинулся на сено – поразмыслить. Дамочка вздумала его попугать? У Анри был поистине волчий нюх на опасность, и этот самый нюх недвусмысленно сообщал: дело и впрямь непростое. А не лучше ли попросту плюнуть на поручение? Разумеется, не возвращая аванса. Деньги? Какие деньги, вы о чем? Впрочем, поиграв этой мыслью, лейтенант отбросил ее как неразумную. Нет, причиной была не внезапно проснувшаяся совесть - просто Нуаре пришло в голову, что неисполнительность может быть не менее опасна, чем болтливость. Кроме того, сто пистолей – это ровно вдвое больше, чем пятьдесят. Деньги лишними не бывают. Придя к такому решению, Анри пошарил в сене, раскапывая перевязь со шпагой (как и когда он ее отстегнул – лейтенант не помнил, хоть убейте). В пасмурном свете что-то блеснуло, лейтенант наклонился – и выудил слегка припорошенный сенной трухой нательный крест на разорванной цепочке. Алмазы сверкали даже сквозь пыль. Темпераментная монашка и не заметила, что обронила символ веры… Лейтенант колебался не более нескольких мгновений – полюбовавшись игрой камней, он хозяйским жестом опустил крестик в свой собственный потертый кошелек. Что с возу упало… Найти покупателя, пожалуй, будет несложно. Окончательно определившись с ближайшими планами, Нуаре привел в порядок одежду, пристегнул шпагу и, рисуясь лихостью уже перед самим собой, поскольку зрителей во дворе не наблюдалось, прямо с порога сеновала спрыгнул наземь. Эпизод завершен.
полная версия страницы