Форум » A la guerre comme à la guerre » Ужин при свечах. 20 сентября 1627 года, полдевятого вечера » Ответить
Ужин при свечах. 20 сентября 1627 года, полдевятого вечера
Теодор де Ронэ: Продолжение эпизода "Возвращение Пенелопы"
Ответов - 50, стр:
1 2 3 All
Атос: Трезвый или пьяный, бретер оставался верен себе, и если здесь и следовало о ком-то беспокоиться, то не об одноглазом, а о судьбе двух юнцов, так непоколебимо уверенных в своих силах, что Атосу на миг даже стало их жаль. Мушкетер неторопливо направился к коновязи и остановился в паре шагов от ссорящихся, встав так, чтобы де Ронэ его видел. - Кажется, в «Гербе Аквитании» собрались ценители поэзии со всей округи, - проговорил он с едва заметной насмешкой и достаточно громко, чтобы быть услышанным. – Это тоже поклонники вашего таланта, шевалье?
Теодор де Ронэ: Теодор повернул голову, едва возникшая в дверях трактира тень двинулась в их сторону, и улыбнулся, узнав голос. – Напротив, сударь, эти господа уже сочли нужным осведомить меня, что мои стихи не пришлись им по вкусу. Но что с них взять – провинция. – Я парижанин, – возмутился один из двух молодых людей. – А вы… Другой оказался немного благоразумнее, но много глупее: – Margaritas ante porcos. Пойдемте, Куало. – In stercus unde existis, – насмешливо напутствовал их бретер. __________________________________ Margaritas ante porcos. – лат. Бисер перед свиньями. Матф. 7:6 In stercus unde existis. – лат. В навоз, откуда вы вылезли
Атос: Де Ронэ не успел еще договорить, а юнец только-только поворачивался, чтобы уйти, когда Атос, стремительно шагнув вперед, поймал его за поясной ремень и рывком развернул к себе. Чтобы счесть оскорблением столь беспомощно-банальную попытку уязвить, нужно было обладать поистине больным самолюбием, однако мальчишку следовало немного проучить. - Латынь не доведет вас до добра, юноша, - жестко проговорил он. – Извиниться не желаете?
Теодор де Ронэ: – Что вы себе позволяете? – возмутился горе-латинист, тщетно пытаясь освободиться. Судя по всему, учился он не в коллеже, иначе хотя бы одно слово узнал. – Я, между прочим, не с вами разговаривал! Лунный свет высветил мокрые и растрепанные волосы Теодора, когда, сняв шляпу, он отвесил мушкетеру поклон, скрывший его насмешливую улыбку.
Атос: - В таком случае, вам следовало использовать не множественное число, а единственное, - усмехнулся Атос. – Или хотя бы не приводить цитату, не понимая ее смысла. Не знаете, шевалье, - мушкетер, без труда удерживая на месте своего оппонента, взглянул на де Ронэ, - за подобного рода ошибки школярам полагаются розги?
Теодор де Ронэ: – Margaritas ante porcum, – отозвался бретер. – О! Сударь, да вы, кажется, собрались рассечь этот гордиев пояс? «Парижанин», опустивший было руку на эфес шпаги, обратил на него возмущенный взгляд. – А пусть он его отпустит! – Отпустите его, сударь, – на этот раз Теодору почти удалось сохранить серьезный вид.– Будьте так любезны. ______________________________ Margaritas ante porcum. – лат. Бисер перед свиньей.
Атос: - Боюсь, вы правы, шевалье. – Атос был не настолько уж беспечен, чтобы вовсе выпустить из виду второго из юнцов, и, поскольку тот руку со шпаги так и не снял, продолжал следить за ним краем глаза. Неожиданного удара он не опасался – тому понадобилось бы отступить назад только для того, чтобы выхватить шпагу, не говоря уже о большем. Но не обращать внимания на вооруженного мальчишку было бы неразумно. – А я ошибся, полагая, что имею дело с взрослым человеком. Мушкетер сопроводил свои слова не особенно сильным толчком, заставившим освобожденного знатока латыни сделать невольный шаг назад и уткнуться спиной в перекладину коновязи. - Для урока латыни час слишком поздний, - как ни в чем не бывало проговорил он. – Как и для урока хороших манер. Но если пожелаете его все же получить – я всегда к вашим услугам.
Теодор де Ронэ: Едва обретя потерянное было равновесие, молодой человек тут же схватился за шпагу. Его приятель, проявляя, в свою очередь, благоразумие, пусть и запоздалое, удержал его руку и зашептал что-то, в чем можно было уловить слова «эдикты» и «мушкетер». Да уж, одно дело скрестить клинки невесть с кем, да еще вдвоем на одного, и другое – с солдатом личного полка его величества. Тут король не будет снисходителен, проиграешь ты или выйдешь победителем. – По окончании осады, сударь, – горе-латинист выпрямился во весь свой немалый рост, пытаясь обрести какое-то достоинство хотя бы в этом, – я буду иметь честь вернуться к этим вопросам. Слуга покорный, господин… Позвольте осведомиться о вашем имени, сударь. Пожалуй, убить обоих было бы быстрее.
Атос: - Атос, мушкетер роты капитана де Тревиля, - с насмешливым полупоклоном ответил Атос. – Смотрите не позабудьте. И, не обращая больше внимания на двух приятелей – и даже не удосужившись поинтересоваться именем одного из них – принялся спокойно отвязывать свою лошадь. - Мне пора возвращаться в лагерь, шевалье, - перекинув поводья через шею лошади, проговорил он. – Завтрашняя договоренность остается в силе, я полагаю?
Теодор де Ронэ: Теодор ответил Атосу слегка удивленным взглядом, не понимая, с чего бы ему менять свои планы. – Я буду ждать вас, – подтвердил он. Горе-латинист, с видимым интересом слушавший их разговор, опомнился, когда приятель ткнул его кулаком под ребра. – Анри-Антуан д'Эвистье, адъютант господина маркиза де Ротлена. Вы обо мне еще услышите. Крутанувшись на каблуке, он направился назад в трактир. Куало поспешил следом. Проводив их глазами, Теодор на прощание коснулся пальцем своей шляпы. – Благодарю вас, сударь, и до завтра. Эпизод завершен.
полная версия страницы