Форум » A la guerre comme à la guerre » Aquila non captat muscas, 20 сентября, около трёх часов дня » Ответить
Aquila non captat muscas, 20 сентября, около трёх часов дня
Арамис: Aquila non captat muscas - орёл не ловит мух (латинская поговорка)
Ответов - 36, стр:
1 2 All
Шарль д`Артаньян: - Вы так думаете? - д`Артаньян оглянулся на голос и сразу заметил, кто посмел бросить дерзкую реплику в адрес прекрасной мадам де Мере. - Видать, давно вам не приходилось иметь дело с розами, выросшими на юге! Они всем дарят свой аромат, всем позволяют любоваться собой, но вот что касается сорвать, - молодой человек выделил слово интонацией, - тут дело сложнее. Знаете ли, сударь, у роз есть преострые шипы. Имеющий уши - да услышит. А тот, у кого есть ещё и глаза - увидит, что у мушкетёра его величества имеется длинная шпага, которая явно не просто так висит на перевязи у бедра.
Провидение: Пьяному, как известно, море по колено. Пока любитель роз пытался переварить сказанное ему д'Артаньяном, в разговор вступил его сосед – также, судя по некоторой замедленности движений, слегка навеселе. - Аромат – это правильно. Аромат – это можно нюхать. Обнять, стало быть, покрепче. - Но шипы! – возразил его приятель, по-видимому, усвоив что-то из сказанного. - Это даже приятно. – Эти слова сопроводила похабная усмешка и жест, долженствующий изображать вцепившиеся во что-то когти. - Дерзайте, юноша, - посоветовал первый. – Хуже, чем вашему приятелю, вам точно не будет. Движением подбородка он указал на Арамиса, на чьем лице всякий мог еще прочитать последствия вчерашней потасовки на берегу.
Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян гневно нахмурился. Затеивать ссору с нетрезвым соперником не входило в его планы, он прекрасно понимал, что малейшее пятно на репутации может стоить ему достаточно дорого. Следовало быть благоразумным, но - как? Эта скотина задела честь дамы, а теперь - и его самого, и Арамиса впридачу. - Сударь, не проветриться ли нам? На улице прекрасная погода, свежий воздух выветрит туман из вашей головы. А я помогу... Арамис, составите мне компанию?
Арамис: Молодой человек некоторое время колебался. С одной стороны, оскорбление было явным, с другой - вовсе не хотелось после вчерашнего приключения тревожить руку. Но отказаться от поединка в присутствии дамы? Этот аргумент оказался решающим, и Арамис кивнул, пусть и не очень охотно. - Мадам, вы разрешите покинуть вас на некоторое время? - он посмотрел на красавицу и улыбнулся.
Катрин: Когда идет мужской разговор, да еще со столь многообещающим приглашением к совместной прогулке, женщине вмешиваться не стоит. Катрин и не вмешивалась, полагая, что сохранять сдержанное достоинство, пожалуй, лучшее из возможного. Зато сейчас ей ничто не мешало внимательно наблюдать за новыми знакомыми. Д`Артаньян оказался смел и решителен, хотя вряд ли ему нужны лишние передряги. Не менее отважным был и его друг, но Арамис выглядел более осмотрительным в поисках неприятностей. - Я не смею возразить вам, мсье Арамис, - женских губ мягко коснулась искренняя и теплая улыбка, а взгляд чистых карих глаз лучился признательностью и восхищением, - тем более, я совершенно уверена - ваша прогулка будет совсем недолгой и... весьма для кого-то полезной.
Провидение: - Не надо ему проветриваться, - возразил второй дворянин, - у него и так ветер в голове. Ничего полезного. - Не ветер, а вино, - отозвался первый, тяжело поднимаясь на ноги. - И не в голове, а в брюхе. Пойдемте, Ливье, прогуляемся, раз господин офицер приказывает. Его приятель, который, хоть и отдал должное дарам Бахуса, явно прельстился ими в меньшей степени, остался сидеть, прикинув, как видно, что офицеры должны следить за порядком, а не нарушать его сами. - Не ссорьтесь, господа мушкетеры, роз хватит на всех. - И шипов тоже, - не сдержался его собутыльник.
Арамис: Арамис, привставший было, чтобы "проветриться", вдруг опустился на прежнее место. - Я думаю, дорогой д'Артаньян, - спокойно и достаточно громко, чтобы услышали за соседним столом, сказал он, - что жаркое успеет остыть, пока мы прогуливаемся. К тому же нехорошо оставлять даму в одиночестве, когда начался столь романтический разговор о розах, аромате и шипах. Вино - плохой советчик, оно вечно развязывает язык и заставляет говорить глупости... - молодой человек бросил на приятеля быстрый выразительный взгляд. - Вы не хуже меня видите, что здесь следует говорить не о каких-то личных оскорблениях, а о нарушении воинской дисциплины. Чтобы самому не стать нарушителем, я предпочитаю остаться на месте и продолжить разговор с мадам де Мере. Если её, конечно, не смущает состояние моего лица. Он подмигнул д'Артаньяну и обратился уже к мадам де Мере, продолжая говорить так, чтобы его слышала не только женщина: - Видите ли, мадам, вчера у нас выдалась стычка с англичанами. Их было больше, чем нас... десять против четверых, потому пришлось поработать шпагой как следует...
Шарль д`Артаньян: Д`Артаньян в первое мгновение даже опешил от такого поворота дел. Чтобы Арамис струсил! Тем более что дело предполагалось лёгкое и быстрое: достаточно чуть-чуть поцарапать нахала, и честь дамы будет полностью восстановлена. Ему хотелось выглядеть в глазах мадам де Мере героем из героев, почти персонажем из рыцарского романа, а Арамис лишал его такой прекрасной возможности. Затем молодой человек оценил то, что ему сказали, и более внимательно посмотрел на Ливье и его собутыльника. Чёрт подери! Да эти двое сами подсказали, как с ними следует поступить, и умница Арамис намекнул, под каким именно предлогом. Оба, судя по нашивкам - солдаты гвардейской роты Ла Коста, а как раз рота Ла Коста совместно с гвардейской ротой Дезессара заступала на внешние посты охраны, когда друзья покидали лагерь. Если у парочки собутыльников отсутствуют какие-либо разрешения на увольнительную, он, как офицер мушкетёров, имеет полное право арестовать их и отправить в лагерь. Пусть Ла Кост сам разбирается со своими солдатами! Но как смешно! Отправиться пировать по поводу получения офицерского звания - и забыть, что ты офицер! Оставив Арамиса ворковать с мадам де Мере, д`Артаньян выбрался из-за стола и подошёл к соседям. - Не сочтите за дерзость, господа, но вам сейчас придётся предъявить мне бумагу, которая подписана вашим командиром и предоставляет право на увольнительную в то время, когда ваши товарищи несут дежурство по лагерю. Если же таковой нет, я требую отдать мне на хранение ваши шпаги. Под честное слово господина де Ливье я отпущу вас в лагерь.
Провидение: Оба гвардейца переглянулись с видом застигнутых врасплох воришек. Грозное слово «увольнительная» хоть и не развеяло затуманившие их рассудок винные пары, но в какой-то мере привело их в себя. Нет, отсутствовали в лагере они с полного ведома Ла Коста, которому, как, впрочем, и им самим, и в голову не пришло выписывать увольнительную для кратковременной отлучки в часы, свободные от караула. Но уж лучше бы разрешения командира у них не было. Тогда б им и в голову не взбрело поддразнивать офицера. - Отдать шпаги, - младший, Ла Риньер, протрезвел недостаточно, чтобы промолчать и подумать, и в его голосе прозвучал почти суеверный ужас. Его старший собутыльник, напротив, с огорчением осознал, что он слишком пьян, чтобы додуматься до чего-то разумного. Вот ведь зараза гасконская, нашел, к чему придраться! Как и его приятель, гвардеец отлично понимал, что до дуэли дело не дойдет, но проклятый офицеришка нашел не худший способ приструнить чересчур распустивших языки господ. Но не всерьез же он это про шпаги? На лице Ла Риньера читалась простодушная готовность раньше обнажить оружие, чем отдать его, и сослуживец никак не мог его в этом винить.
Катрин: Вежливая улыбка, ясный взгляд, спокойный поворот головы - словно и не было колких фраз и сальных намеков - пролетели, не задев липкими брызгами. И теперь на женском лице проступало лишь откровенное восхищение. - Десять против четверых! - узкие ладони мадам де Мере плавно вспорхнули, выражая немое удивление. Катрин сочла нужным помолчать несколько секунд, не отрывая воодушевленного взгляда от Арамиса и не забывая прислушиваться к происходящему за соседним столом. Похоже, д`Артаньян нашел более безопасный, но не менее действенный способ досадить наглецам. Находчиво и разумно! - Полагаю, месье Арамис, - карие глаза Катрин вспыхнули теплым золотом, - что в любом случае состояние вашего лица куда достойнее чем у любого из вояк того десятка неосмотрительных англичан .
Шарль д`Артаньян: - Отдать шпаги! - повторил д`Артаньян, в свою очередь прислушиваясь к тому, что говорили за соседним столом. - Я обещаю не поднимать шум из-за этого дела, если вы извинитесь перед дамой. Глаза гасконца грозно сверкнули.
Провидение: Гвардейцы снова переглянулись. К вящему своему стыду, Ла Риньер напрочь не помнил, за что им предлагают извиниться, но коли уж перед дамой… - Позвольте мне принести вам свои извинения, мадам, - произнес меж тем Ливье безупречно покаянным тоном, поднимаясь и ища мадам де Мере лишь чуть мутноватым взглядом. - И мне, - почти столь же печально проговорил Ла Риньер, и тут же испортил произведенное им впечатление, хихикнув. - Два по цене одного.
Арамис: Арамис не смог удержать презрительную улыбку и поспешно прикрыл рот ладонями, делая вид, что откашливается. При этом он, разумеется, отвернулся от мадам Мере. Молодому человеку вдруг стало смешно после "извинений". Подвыпившие гвардейцы явно не заслужили серьёзного наказания. Если не вмешаться в ситуацию, они получат взыскание, затаят обиду - о нет, наживать врагов в лагере было бы явно глупо. Лейтенантский чин, полученный д'Артаньяном, и так станет поводом для множества пересуд и откровенной зависти. Гасконец же откровенно красуется перед новой знакомой, которая и вправду очень мила, но... - Полагаю, - сказал он, продолжая разговор с мадам де Мере и принимая прежнюю позу, не лишённую изящества, - что тех англичан земные вопросы более не волнуют. Что до моего лица, то лекарь уверяет, что через неделю оно будет выглядеть куда лучше, чем сейчас. Пока же... прошу прощения, сударыня, я вынужден покинуть вас. Когда они с д'Артаньяном направились сюда, молодой человек ощущал себя сносно. Сейчас же его мутило от запаха еды, а очертания предметов начинали слегка расплываться. Арамис поцеловал ручку дамы, мило улыбнулся, точно испрашивая разрешения удалиться, встал и подошёл к д'Артаньяну. - Друг мой, оставляю вас пировать и дожидаться наших друзей. Возможно, я вернусь через какое-то время, а пока что у меня одно желание: добраться до лагеря и навестить нашего доброго Дарлю. Наверняка у него в запасах найдётся снадобье, которое поможет мне вернуть ясность мыслей. Увы, вино не помогает. Заодно, - продолжил он, делая лёгкий жест рукой в сторону гвардейцев, - я провожу до лагеря этих господ.
Провидение: Ла Риньер уставился на старшего товарища, однако тот только тупо таращился в ответ. Простейшая мысль – что ссориться с офицером всегда выходит себе дороже – дошла до них далеко не сразу, но наконец оба нехотя кивнули, хотя лицо Ливье при этом заметно посерело – выпитое внезапно запросилось наружу. – Приятно вам поразвлечься. Почти не пошатываясь, гвардейцы преодолели недолгий путь до выхода, благополучно выбрались на улицу и оба, как по команде, сняли шляпы и запрокинули головы, подставляя лица мелкому дождю.
Арамис: Арамис и гвардейцы дошли до конюшни. Там царил такой крепкий запах навоза, что вывернуло не только бедного Ливье, но и мушкетёра, который мало что успел съесть и ещё меньше - выпить. Говорят, что несчастье сближает. К тому моменту, когда Ливье выпрямился, Арамис успел проникнуться к нему чувствами, достойными доброго христианина. Сам он понимал, что не сможет сесть в седло и пойдёт в лагерь пешком. Но гвардейцы... - Вот что, господа, - негромко сказал он, доставая из кармана мятную пастилку, предназначенную для уничтожения всяких следов зловонного дыхания. - Я всё понимаю, потому давайте договоримся: если желаете остаться в Этре и продолжать кутить, переместитесь в другой трактир. Только не советую "Три поросёнка" - там подают дрянное вино, а еда годна разве что... для поросят.
Провидение: Верно говорят – ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Глубоко восхищенные великодушием Арамиса гвардейцы бросились ему на шею, наговорили ему кучу комплиментов и наконец взгромоздились на своих лошадей, на весь двор напоминая ему, что они отныне его должники. Выехав из ворот, они, однако, не повернули к рыночной площади, через которую лежал путь к двум другим трактирам славного города Этре, но, отдавая, по-видимому, себе отчет, как важно вовремя остановиться, направились в сторону лагеря. Эпизод завершен
полная версия страницы